Мы преследовали отступающих немцев. Они иногда отстреливались и шли дальше. К вечеру мы подошли к небольшой дороге, где решили отдохнуть. Быстро закопались в землю. Я тоже сделал себе лёжку, как заяц. Осмотрел место, впереди нас расположились немцы. Тоже видимо устали. Между нами и немцами несколько правее и ближе к немцам, небольшая деревушка.
Я посмотрел, как устроились ребята, как установлены пулемёты. Установил дежурство. И пошёл к своей лёжке. Солнце на закате, а в воздухе ещё не спала жара. Хотелось пить и есть.
Ко мне подошёл Иркабаев, тут же, вижу, крутятся наши певцы.
- Товарищ лейтенант, - сказал Иркабаев, - поужинать надо.
Он достал сало и сухари.
- Что-то не хочется. Надоело это сало в такую жару! Вот бы к этим сухарям молока, или, в крайнем случае, квасу, даже воды, и то лучше было бы. Как-то и есть, и одновременно пить хочется. Посмотри, товарищ Иркабаев, за порядком, а я на часок засну.
Я завернулся в плащ-палатку на дне своего лежбища, и тут же уснул.
Проснулся я оттого, что кто-то будил меня.
- Что? – спросил я.
- На, товарищ командир, молока пей! – сказал один из певцов казахов, протягивая мне котелок, полный молока. Другой певец сидел тут же, в сторонке.
Полусонный я тут же принялся за молоко с услужливо подсунутыми ими же сухарями. И когда я до половины опорожнил котелок, тогда передо мной встал вопрос: где же они взяли молоко?
- Где вы взяли молоко? – спросил я их.
- Там, около деревни, на выгоне, коровка доил.
- Какая деревня? Какая коровка?
- Вон та деревня – указывают они на деревню, находящуюся невдалеке от левого фланга немецких позиций.
- Иркабаев! – кричу я – Иди сюда! Ты что, знал, что надумали эти товарищи? Неужели ты разрешил им идти за молоком почти к немцам?
- Нет, я ничего не знал.
- Мы сами ходили, тихонько ходили, немса спала, ничего не слыхала.
- Зачем же вы пошли туда?
- А как же! Ты сказал: сало надоело, вот бы с этими сухарями молока или квасу. Вот мы с товарищем и пошли искать молоко. Видели на выгоне коровка, доил его. Наше дело привычное.
- Мало ли кто чего хочет. Не всё же исполнимо. Знаете, какой опасности вы подвергались, и не только вы? Вы нас всех бы подвели, если бы попали в плен к немцам. И чтобы больше без разрешения начальства никуда.
Они спокойно выслушали моё внушение. Поняли они или нет свой проступок, но видимо были довольны, что угостили меня молоком. Это они, видимо, хотели отплатить за мою заботу о них, за сливочное масло. Люди помнят добро и хотят отплатить этим же, не думая о том, какую неприятность могли бы они принести мне, если бы попали к немцам.
Я расстроился от этой истории, а они видимо были довольны её исходом.