Чтобы отнести рукопись в редакцию, Степан взял отгул, и тот обещал стать дополнительным выходным – лишь проехать на трамвае пять остановок (обратно – на одну меньше, потому как надо было обязательно забежать в гастроном, чтоб купить грамм двести «Любительской» да пару бутылок «Ячменного колоса»), у редактора пробыть не больше пяти минут, ведь разговор с начинающим писателем вряд ли затянется у мастера советской литературы, эти секунды и то дар небес… – вот, собственно и все дела на день, что были запланированы Степаном, всё остальное – хмельной отдых и неспокойный сон. Но неожиданно план дня стал наполняться бытовыми заботами, скучными и муторными – понадобилось заглянуть в ЖЭК к Семёну Павловичу, чтобы отдать червонец за трубы, которые тот достал для соседки Тамары (она-то и попросила отблагодарить Семёна Павловича); обязательно забежать в винный, там припасла… как её… Глафира бутылку «Ркацители» для Забелина; не позабыть купить яблок для соседки тёти Маши – это, учитывая очередь, ещё на час, а то и больше; непременно сопроводить Мишу в РОНО, он, видите ли, волнуется, потому как до сих пор ни разу не давал «на лапу»; что-то ещё – наспех записанное на бумажке, чтоб не запамятовать, но вот где та бумажка?.. В итоге лавина посторонних дел чуть было не смяла и дела первостепенные – Степан, с трудом выкроив час уже несвободного времени, примчался в редакцию ровно за минуту до назначенного срока.
- Валерьян Валентинович? – хоть и обуяло Степана волнение, он всё же с трудом сдержал улыбку, вызванную собственным отчаянным стремлением не перепутать имя и отчество редактора. – Я от Михаила Михайловича. Он сказал, что Вы меня примите... И посмотрите мой рассказ.
- Мишка?.. Ах да! Болтал что-то о чьей-то... самодеятельности, - грузное, разъевшееся тело редактора, которое лежало в объёмном, солидном кресле, прикрыто было белой рубашкой с разводами мышиного оттенка, галстуком сально-чёрного цвета, да разверзшимся пиджаком окраса и вовсе неопределённого. – Ну, давай, давай свою нетленку.
Степана, конечно, покоробило обращение редактора на «ты», но он виду не подал, и, стараясь хранить невозмутимое выражение лица, протянул листки рукописи Валентину… Валерьяну Валентиновичу:
- Мне перезвонить?.. Или зайти?..
- Не надо... Я... Что тут у нас здесь?.. Так... Думаю, всё станет понятно после первой же строки... Так... «Чтобы отнести рукопись в редакцию, Степан взял отгул, и тот обещал стать дополнительным выходным...» Так... Ох, товарищ пи-са-те-ль... Мне уже скучно. Тебе кто-нибудь говорил, что если не можешь не писать, не пиши?.. Ну, ладно... «...Степана, конечно, покоробило обращение редактора на «ты»...». Знаешь, что?.. Давай-ка ты меня не будешь мучить своими нескладными словами. Так... Может, хотя бы сюжет не самый паскудный, а, товарищ писатель?.. Давай, рассказывай. Неохота читать.
- Рассказывать?.. Герой... Тот, о ком я пишу в своём рассказе... - Степан, немного смутившись, начал сбивчиво. – Приносит свою рукопись в редакцию. Что?.. Ну да, как и я сам… Ему отказывают. Он, отчаявшись, выкидывает написанное. Забрасывает все попытки писать... Его охватывает депрессия. Он чуть было не спивается, чуть было не кончает жизнь самоубийством, но... Ему помогает друг... И ещё радикальные перемены, происходящие в стране. Что?.. Ну да, фантастика. Герой моего рассказа поначалу торгует на рынке, потом становится бандитом, после – коммерсантом. Не оставив, впрочем, преступных замашек. Устраняет конкурентов... Да... Страна переживает нечто второго НЭПа. У него заводы и магазины, он один из самых могущественных людей в стране, он не останавливается ни перед чем, на его руках кровь, кровь и ещё раз кровь. Он рвётся во власть. Становится по-настоящему страшным человеком.
- Какая-то странная у тебя фантастика выходит... Опасная.
- Разве?..
- Ладно... Всё равно никто и никогда это не напечатает... Какова же, интересно, мораль твоих опасных виршей?..
- Мысль... Мысль, что проходит красной нитью через весь рассказ... Каким главный герой мог быть, если бы... Всего лишь... Ему не отказал редактор.
- Да?.. А какое же окончание у твоего рассказа?
- Какое окончание?.. Плохое.