ГЛАВА 11.
Не успела я выйти из дома, как к нему подъехала машина, из неё выбежали два парня, схватили меня под руки и куда-то повели.
- Эй, ребят, полегче! Что это такое? Что вам нужно от меня?
Парни как будто язык проглотили. Были суровы и молчаливы. Они завели меня за угол дома, прижали к стене.
- Слушай внимательно! Только попробуй настучать куда-то, ясно? Никакой самодеятельности. Сиди и не высовывайся! Если ты хочешь, чтобы с твоим дружком всё было хорошо, то просто молчи.
- Где он? Что с ним?
- Там, где и всегда! Не волнуйся, всё с ним в порядке. А вот ты, дурочка, если ещё хоть слово сообщишь в милицию, то мы прихлопнем его и тебя заодно. Выбирай, или ты гонишь нам ту сумму, что мы тебе сообщим, просто молчишь и мы оставляем тебя в покое, либо…
- Либо что?
- А то ты не понимаешь?
- Что вам нужно от меня?
- А вот это уже не твоё дело, милая. Делай то, что тебе говорят, и всё будет хорошо. Ясно?
Парень сильно сжал мою руку. Второй подошёл и сильно ударил по лицу. Я потеряла сознание. Отключилась. Но сквозь непонятную полудремоту, я чувствовала, что меня пинают, как футбольный мяч. Не знаю, что было со мной потом, но очнулась я у себя дома.
- Ну вот… Очнулась, - послушался знакомый голос.
- Лёша? А ты как… Что произошло? – спросила я.
- Я забыл свои документы у тебя. Решил вернуться. А тут увидел ужасную картину. Ты лежишь на снегу, неподалёку от подъезда… С трудом узнал тебя.
- Они… Они… Они… - я закрыла лицо руками и зарыдала.
- Ну, ты чего? Всё же обошлось.
- Какое там обошлось? Ты что? Знаешь, что они мне сказали?
- Подожди-подожди… Обо всём порядку, а то я что-то не совсем понимаю…
Я вздохнула и стала рассказывать Лёше обо всём: про машину, парней.
- Ты не помнишь, как они выглядели?
- Да иди ты… Как тут я могу запомнить хоть что-то, когда меня так «поколбасили»? Обычные морды. Наглые и злые.
- А машина?
- Лёша! Я не помню… Белая вроде.
- Ну хоть что-то ты помнишь?
- Помню… Один из них говорил странными фразами.
- В общем, так… Я так понимаю, что тебе лучше пока сидеть дома и никуда не высовываться. Ясно?
Я кивнула.
- А если… Если они будут звонить?
- Никто не будет звонить… Если ты не будешь делать глупостей. Сиди и не рыпайся.
- Но… А как же…
- Да уж…
- Может, лучше заплатить им деньги?
- Я должен подумать.
- А что тут думать, когда ясно, что не стоит… Просто как-то уму-разуму научить.
Как только дверь за Лёшкой закрылась, я села на пол и зарыдала. Я не знала, что мне делать, как быть… Если бы Саша просто был рядом со мной…
Ночь была неспокойной. Мне снились какие-то кошмары: вампиры, Дракула, летучие мыши, которые летели мне прямо в лицо, какие-то оборотни, какие-то черти, которые говорили мне: ««Если хочешь видеть своего дружка живым, приходи сегодня в парк. Одна. С собой иметь деньги…». Потом мне приснился Макс, который сидел в какой-то заброшенной пещере, прикованный цепями к каменной стене… Я вскочила.
Звонил телефон. Я посмотрела на дисплей и вздрогнула.
- Саша?... Но как?...
Подымать трубку я боялась. Но сердце вздрагивало от каждого звонка. Я взяла себя в руки…
- Катя… - послышался до боли родной (да, пожалуй, так) голос Макса.
Послышался кашель, затем хриплый и осипший голос Макса продолжил:
- Я не могу тебе сказать… Они… Они… Кать, я прошу тебя, делай то, что они говорят.
- Опиши место, где ты находишься…
- Не знаю… Правда. Тут темно, какая-то решётка… Это единственный источник света.
- А откуда ты звонишь? Его телефон ведь у меня.
- Я знаю… Я не один здесь. Со мной ещё один парень. Тоже журналист… Кать, помоги нам. Только, я прошу тебя… делай то, что они говорят: никакой милиции, никакой самодеятельности… Прошу тебя… Так будет лучше.
- Хорошо, Макс… Но как вас найти?
- Я буду давать тебе знаки. А пока я не могу… Пойми…
- А второй журналист – кто?
- Воронцов.
- Кто? – я чуть трубку не выронила. Ничего себе!
Воронцов был одним из самых известных журналистов в нашей стране – молодой талантливый парнишка быстро полюбился всем. Он вёл довольно-таки серьёзный аналитические программы, часто выступал на радио в роли весёлого ди-джея. И поверить в то, что он попал в беду… Странно, что все СМИ молчали. Ладно Макс, но Воронцов… Это же Воронцов…
- Алло, Катя… - голос Макса привёл меня в чувство.
- Да-да. Катя, я должен тебе сказать…
Голос Макса как-то неспокойно дрожал… Был напряжённым и каким-то не таким, как всегда… Он срывался, то переходил на мягкость… Чувствовалось волнение и тревога в его голосе.
Он промолчал.
Послышались гудки…
Что дальше? Кому верить? Кому нет? Просто взять, найти деньги отдать за него? Но как? Где их взять…
Я позвонила Лёше и рассказала обо всём.
Надо было принять решение. Но как же это сделать? Как?
Странные сны, непонятная грусть… Закрыла глаза. Машина чёрного цвета, непонятно какой марки… Я помню номера, помню всё… Но они словно бы ускользали из моей головы, как будто в математике – хоп и все, пролетели быстро и незаметно. И страх брал меня всё больше и больше. Чувствовала, опасность неминуема. Но что я могу сделать? И ПОЧЕМУ Я?
Дождь… Он… Болела рука. Она давно не болела с момента той ужасной истории с Сергеем.
Утром я позвонила Лёшке.
- Ты чё так рано?
- Я не могу иначе… Сны…
- Какие ещё сны?
- Давай не по телефону.
- Ладно.
Лёшка пришёл минут через сорок.
- Ну?
Я закрыла лицо руками и заплакала.
- Ой, ой, ой… Девочка моя, ну не надо так убиваться по нему… Он же… С ним всё в порядке. Знаю…
Я рассказала Лёшке сон.
- Слушай… А ты записывай свои сны. Они помогут нам найти этих пропавших. Макса и Воронцова.
- Думаешь?
Лёша поднялся и стал расхаживать по комнате.
- Эх… Надо искать деньги.
- Как?
- Ну… Подумай… Что ты у нас умеешь?
Я хмыкнула.
- Всё!
И тут…
- Лёш, я знаю, что делать…
- Ну?
- Надо продать свои песни.
- А тебе не жалко?
- Ну… Жалко, конечно. Но он же мой лучший друг. Вернее, когда-то был…
- Ну так помоги другу, неважно, что там уже будет, просто пока что…
Лёша промолчал.
- Ну что же ты? А?
Лёша улыбнулся…
- Ну ё-мое, ты такая, блин… Шустрая… Ой, всё… Не могу…
- Ну ладно уже.
- А на работе как? Сильно гоняют?
- Сейчас уже спокойнее, но просто… Очень тяжелые задания дали давать, а мне они кажутся лёгкими. Я их больше понимаю просто… То, что легко для других – мне тяжело, и наоборот. Не знаю я, как это объяснить…
- Как хочешь, так и объясняй. Не зря же ты… Блин… Ну как же тебе это сказать…
- Я знаю, но почему-то мне это нельзя говорить.
- А знаешь то откуда?
- Во сне разные люди приходят… И… Просят о чем-то…
Лёша как-то очень сильно удивился.
- Ты хочешь сказать… ты видишь все события во сне?
- Почти так?
- Ты телепат? Или кто?
Я вдруг вспомнила старый советский фильм про Шурика. Стало смешно.
- Я пока что не знаю… Меня все по-разному зовут. Но я эмпат. Но я не хочу… Мне это мешает.
- Нет, Катя, это часто помогает.
- Это я знаю. Но часто приходится рисковать и играть. Например… В тренажерном зале…
- Так ты сыграла? Или это реальность была?
- Нет, наполовину…
- Тебе реально плохо было?
- Да. Но если бы не эта женщина, что была рядом, не тренер… Мне бы был капут…
- А врачи?
- Они приехали, посмотрели на меня как ума лишенную… И даже не захотели дальше обследовать… Сказали мол, что головой тронулась. И меня это так разозлило. Думаю, а еще врачи, блин… Поэтому и никуда с ними не поехала.
- Сама поднялась?
- Да.
- Хм… Но как? Ты же совсем слабенькая была…
- Да я бы не сказала. Я не слабая.
И тут послышался голос:
- Вредина ты!
Я стояла и молчала. Как будто знала этот голос. Но затем сдержано промолчала и твердо сказала:
- Никуда я с вами не поеду!
И что-то сдержало, чтобы продолжить. Но я заметила, что мне не дали мою кардиограмму, подделав, что у меня все в порядке… Ведь я же знаю, что это не совсем так. И почему-то больше всего поверила тренеру и тем женщинам, которые поступили в этой ситуации очень мудро. Единственное что я так до сих пор и не знала, что же такое они дали мне выпить… Но вкус у напитка был какой-то очень знакомый… Понимала, что когда-то мне его давал попробовать он. Однако прежде чем пить я вспомнила о предосторожности, и сначала понюхала зелье… Оно почти не имело запаха: тонкий и едва уловимый. Я задумалась: стоит ли его пить. Но взгляд тренера мне подсказал: если играешь, то не пей, а если тебе плохо, то выпей. И я выпила… Но был не алкоголь. Тонкий коньяк, разбавленный водой? Скорее так? А может и вовсе что-то народное… Я задумалась… Это ведь тоже был какой-то знак.
«Скорая» стояла и терпеливо за всем наблюдала. Мужчина смотрел с пониманием. Женщина злилась: мол, вызвали и непонятно чего… Я сдержанно пыталась ей все обьяснить, а она меня даже слушать не хотела. Сказала: ты больная на голову. Но я посмотрела на нее сурово развернулась и стала собираться домой.
- Я с вами никуда не поеду, езжайте. Все. Спасибо, но я сама справлюсь.
- Как хотите.
Я промолчала. Потому знала, что у них за план. И от осознания этого опять пришла в ужас. Не хотелось опять по сотни раз все повторять. У меня ведь в жизни совсем иная миссия… Дать поучительный пример, показать как себя вести в экстримальной ситуации, предотвратить по возможности конфликт, помочь тому, кто в этом нуждается. И больше ведь мне для счастья ничего и не надо. Любовь, она, конечно, хороша, но, если это правильная любовь. А сейчас все в нее просто играют, забыв, что это такое…
Я вышла из тренажёрного зала вместе с Татьяной (так звали женщину) и затем медленно пошла вместе с ней к остановке. Она открыла зонтик. И была такая защита над головой… Было просто приятно, что кто-то рядом, и что я не одна. И так жалела, что мамы со мной рядом нет, а тётя именно в этот сложный для меня момент уехала. Была бы она со мной, не случилось бы всего…. Я не плакала, хоть слёзы и хотели вырваться… Но при этой женщине не хотелось плакать. Боялась, что она не поймёт. Но было приятно, что она меня поняла.
Она не только поддержала меня, не только была рядом в нужный момент, но даже и нашла нужные слова поддержки…
Мы говорили с ней о том, что мне нравится, о моём хобби и увлечениях, и она ласково улыбалась.
- Ну ты же всё знаешь, зачем себе еще и тренажёрный зал?
- Для силы духа! – сказала я и посмотрела вверх. Затем быстро перевела взгляд сначала на тренера, затем на «скорую». Тренер промолчал. Было видно по губам, что он подсказал: «Молчи… Просто молчи…». Руки, скрещенные на его груди, говорили о том, что он просил меня быть собранной и внимательной, держаться до последнего. И я понимала его. Затем я вскочила и сказала:
- Всё, я пойду…
Я не видела, как он улыбнулся, но почувствовала. И в то же время он немножко за меня обиделся… То ли разочаровался во мне, то ли что… Но я просто молчала. Затем сказала всем: «Спасибо вам за всё…». Дальше я сказать уже ничего не могла. Потому что знала: было и без слов понятно.