Она летела едва различимой в промозглом воздухе паутинкой, сверкая капельками светлых чистых слезинок.
Он изредка цеплялась за кого-то из нас, и касаясь одежды, таяла, невидимо обволакивая сердито стучащие сердца.
Она пыталась проникнуть в кровь, в мысли заполонить собой все, что есть в нас.
Где-то паутинка безнадежно рвалась, не сумевши ни за что зацепиться.
Где-то прочно укоренялась, заполняя дыры и пустоты, поблескивая драгоценными камнями светлых слезинок.
А в какой-то момент в пустоты проникали ласкающе–обжигающие лучи света, и паутинка таяла, таяла уже навсегда.
Мечта.
29,08,12