Байки старого краеведа
Он слыл чудаком, опальным кубанским знатоком-краеведом, обладавшим большой и ценной библиотекой, пользоваться которой могли лишь избранные. В их числе, по непонятной тогда мне причине, оказался и я.
Когда и как познакомился с ним не помню, помню лишь, что у нас сразу возникла симпатия, вероятно, по причине интереса к истории родного края, любви к нему и казачеству. Оказавшись впервые в квартире краеведа, я был поражен обилием старинных фолиантов с редкими экслибрисами и автографами - Николая Второго, генералов, известных историков, писателей. На мой вопрос «Откуда такое богатство?» Иван Григорьевич с определенной обидой в голосе ответил:
-Я, молодой человек, в отличие от некоторых не сплю до обеда и ворон не ловлю. Вот ты едешь в город мимо этого Дахао и никогда не задумываешься, сколько книг, ценных томов идет на рубероид? Сколько знаний и ценных мыслей вылетает вместе с клубами дыма через эту трубу… А если бы ты, как я в свое время, дал работягам на бутылку, а лучше две, водки, они бы тебе отложили стопку книг, среди них могли бы оказаться и такие вот дореволюционные издания.
Говаривали, что редкие книги были выкрадены краеведом из библиотек и архивов, но, думаю, слова правды были и в его высказывании о Рубероидном заводе советского времени. К тому же, чтобы создать и сохранить такую библиотеку требовало большой самоотверженности. Кроме того, краевед искренне мечтал о создании открытой частной библиотеки, в которой бы любой историк мог ознакомиться с дореволюционными и зарубежными изданиями без всяких купюр.
Ивана Григорьевича лет семь лечили от идеологически вредных для строительства коммунизма идей в Березанской психушке, а затем в Архангельском узилище для инакомыслящих за связь с белоказачьим недобитым отребьем Зарубежья. У него были сложные отношения с КГБ и местными чиновниками от культуры. Люди сведущие меня предупреждали о нежелательности и вреде такого знакомства, но я продолжал наведываться к нему на Всесвятское кладбище, а то и домой за книгами, которые по моей заявке Иван Григорьевич извлекал и предоставлял мне из недр своего книгохранилища. Когда у меня появился допуск к архиву, я практически перестал пользоваться его библиотекой, но при встрече любил беседовать с ним. У него был свой оригинальный взгляд на то или иное историческое событие.
Иван Григорьевич хорошо знал историю Кубани, он был знаком с многими известными деятелями не только нашего края, но и страны, с удовольствием рассказывал о них, любил несколько приукрасить события, добавить некоторые штрихи к портретам казачьих лидеров, вследствие чего рождались байки. Некоторые из них попытаюсь рассказать.