«...»
Ласковое солнце последних дней августа. Ровный ритм, словно биение сердца, и лёгкое дыхание лесного дня. Тропинка близ реки и по ней, будто живая картина, гуляла девушка. Неподалёку, слегка прислонившись к огромному валуну, стоял почтенного возраста человек, не высокого роста и худого телосложения. Он долго и внимательно смотрел на «живую картину», но при этом, явно желал как можно дольше не нарушать её, и ни чем не обозначить своё присутствие. Но когда девушка подошла совсем близко, раздался спокойный, но всё же неожиданный для неё, голос:
- Добрый день сударыня! – проговорил старик, всматриваясь в лицо девушки.
- Ох.. Эрлих?! Я не заметила вас! - на ещё секунду назад мрачном лице Лизы появилась улыбка, которая так украсила её, как не украсили бы ни одно украшение мира. - Я искренно желаю, чтобы для вас, он был всегда добрым, вы так добры со всеми, а кто как ни добрые люди заслуживают добрых дней?.. Эрлих! Вы один из немногих, кого я рада видеть сейчас, - девушка подошла к старику и тепло обняла его.
- Я тоже рад видеть вас милая Лиза. Но боюсь, вам нечем будет попотчевать старого друга. Я наблюдал за вами некоторое время, пока вы прогуливались вдоль реки, не замечая меня.
- Вы уже давно... наблюдали за мной?.. Как же я могла вас не заметить?
- Я думаю, что вы бы так же не заметили полк солдат, марширующих у вас перед носом. Очень бросается в глаза, что на вашем лице нет лица... Куда пропала та нескончаемая сила жизни, что я всегда в вас видел, Лиза?.. Помню, не так давно, вы были готовы перевернуть мир. Всего лишь год назад, когда вы читали гостям свои сочинения, я бы почёл за честь, как и многие присутствовавшие там, стать преданным воином вашего войска, почти забыв, что я еврей, и что я уже просто старик.
- Вы? Простой старик?! - рассмеялась Лиза. - Вы самый не простой старик из всех, кого мне доводилось знать!
Лёгкая улыбка добрых воспоминаний немного развеяла серьёзные выражения их лиц. Но это было всего лишь мгновение, доброе и светлое мгновение воспоминаний. И какое-то время, они шли под руку молча, оба задумчиво опуская взгляд. Деревья еле слышно шептались листьями. Лёгкий ветер и тишина успокаивала.
Но умиротворённость старых друзей длилась недолго. Лиза, будто опомнившись, стала собираться силами, чтобы что-то сказать, и этого не мог не заметить Эрлих. Голубые глаза Лизы наполнились слезами, но строгие брови продолжали придавать загадочную суровость её лицу.
- Я постоянно ощущаю нестерпимую боль. Это убивает во мне всё живое. – сказала наконец она дрожащим голосом.
- Хоть я и не лекарь, ради вас я готов попробовать им стать. – тихим и спокойным голосом отозвался Эрлих.
- Если вы правда хотите мне помочь.. отрежьте мне уши и выколите глаза, а ещё лучше пристрелите, как пристреливают собак. Мне невыносимо противна моя слабость. – будто раскаиваясь в страшном грехе и требуя наказания, промолвила Лиза.
Эрлих медленно поднял задумчивые глаза и проницательно посмотрел на Лизу. Стекленеющий взгляд красивого, но уже будто неживого лица девушки, теперь пугал сильнее страшного уродства калеки. Эрлих смотрел на Лизу и не мог узнать ту, что так давно знал. Помолчав немного, он, как всегда, спокойно ответил :
- Чтобы застрелиться не обязательно просить помощи у друзей. И не для того мы приходим в мир, чтобы растрачивать пули на дыры в собственных головах. Лиза.. глаза видели и захотят видеть больше, уши слышали и захотят услышать ещё, а от того, что их не станет, сердце не лишится памяти, а душа стремления. Чувства могут нести разрушающую боль, но и могут дать огромную силу. Нужно лишь научиться правильно принимать всё то, что нам даёт жизнь.
«...»