(Ма-а-аленький сиквел к "Звонку")
- Ты что, меня плохо расслышал? Это полуфинал. И у меня билеты во второй ряд. Ты не понимаешь, что такой случай, может быть, выдаётся один раз в жизни?
- А ты не понимаешь, что у меня выступление на конференции по онкомаркёрам, которым я не могу пренебречь?
-Эй! Постой-постой. Так друзья не поступают! Послушай, когда тебе надо было зализывать раны после очередной измены очередной пассии, я бросил всё и, как дурак, таскался с тобой две недели, несмотря на полный завал с общей диагностикой.
- Потому что знал, что тебе всё равно пойдут навстречу. Ты же сама крутизна! Ты же пострадавший герой.
- Если ты сейчас имеешь в виду байк...
- Да, Грэг, именно. Я сейчас имею в виду байк, и твой лавровый венок победителя, и твои крылья за спиной, и то, что после травмы ноги ты демонстративно размахиваешь тростью перед каждой девчонкой, чьи груди больше второго размера. Хорошо хоть у тебя хватило ума сюда с ней не заявиться.
- С девчонкой?
- С тростью, дурак! Ты ещё викодин глотать начни.
- Думаешь, тогда меня могут спустить с лестницы?
- Тебя определённо спустят с лестницы, если будешь продолжать разыгрывать идиота. Серьёзно, Грэг, пошёл вон — мне надо готовиться.
- Никуда я не уйду, - Грэг демонстративно плотно усаживается на край стола. - Потому что дело не в конференции.
- Вот как? Ты — сама проницательность А в чём же, по-твоему, дело?
- В тебе. Ты не хочешь увидеть, как Мелли Райт будет строить глазки Кайлу.
Грэг смотрит насмешливо и испытующе. Его собеседник делает определённое усилие, чтобы справиться с собой — и ему это удаётся. Он пожимает плечами:
- Да, я не хочу видеть, как Мелли Райт строит глазки Кайлу, ты прав, как всегда.
- А разве между вами не всё кончено?
- Между нами и начато-то ничего не было, - губы говорящего подёргиваются не то в горькой усмешке, не то в судороге. - Слушай, а тебе не противно копаться в грязном белье, особенно учитывая, что это чужое грязное бельё?
- Это твоё грязное бельё, - поправляет Грэг, выделяя голосом «твоё».
- Но не твоё.
- Раз твоё, то и моё. Тем более моё, что из-за него ты не хочешь идти на матч по моим билетам и со мной.
- Ладно, всё, - обрывает его собеседник. - Иди домой, Грэг, пригласи на другое место какую-нибудь... третьеразмерную.
- О кей, Боб, - многообещающе заявляет Грэг, неловко из-за недавно сросшегося перелома спрыгивая со стола. - Пускаю в ход тяжёлую артиллерию...
- Не смей! - Боб пытается ухватить его за рукав, но парнишка ловко уворачивается. - Стой, Уилсон, ты пожалеешь! Я...
- Дядя Грегори-и, - голосит Уилсон во всю силу своих девятнадцатилетних лёгких. - У меня билеты на полуфинал во второй ряд, а Боб отказывается идти со мной из-за конференции. То есть, он говорит, что из-за конференции, а на самом деле...
- Заткнись, сволочь!!! - гремит Боб.
- … из-за Мелли Райт, которая...
Из двери спальни, тяжело опираясь на трость, показывается высокий, но сутулый пожилой мужчина лет семидесяти, с проплешиной в обрамлении седых завитков и такими же ярко-голубыми, как у Боба, глазами.
- Полуфинал? - переспрашивает он заинтересованно. - Роберт — идиот... Ты так и будешь сопли пускать из-за этой свиристелки? - кричит он сыну. - Я с самого начала говорил, что ей нужен не ты, а твой «Форд». Такая любовь до первой разбитой фары. Послушай, тёзка, - он доверительно кладёт руку на плечо Грэга Уилсона. - Ну, пусть он идиот, но ты же — его друг, не так ли? Ну, пойди ему навстречу, решись, чёрт возьми, на такую жертву. Останься с ним. Полуфинал, в любом случае, не дороже настоящей мужской дружбы, разве я не прав?
Несколько мгновений Грэг Уилсон напряжённо обдумывает его слова , наконец, его мягкие, бархатистые карие глаза наливаются внутренним светом принятого решения.
- Всё верно, дядя Грегори. Я так и сделаю, - он вынимает из кармана билеты и уже собирается порвать их, но дядя Грегори поспешно забирает их у него:
- Зачем же уничтожать материальные ценности? Я их загоню кому-нибудь из коллег — надеюсь, их-то уже перестали волновать такие тонкие материи, как Мелли Райт и её бойфренд... Ну иди, иди, утешай моего балбеса.
Помахивая билетами, он возвращается в комнату, из которой вышел и нажимает клавишу мобильнного телефона:
- Привет, старик! Как здоровье? Я уже тебе говорил, что всё в мире развивается по спирали? Только что поймал твоего парня на тот же трюк, на который тебя сто лет назад поймал Форман... Вот именно. В общем, в среду мы идём на полуфинал. Второй ряд. За тобой — чипсы и... Слушай, при чём тут твоя язва? Тебя их есть никто не заставляет... Что? Нога? Хреново нога... Слушай, Уилсон, чёрт тебя дери, какая нога, когда полуфинал! Давай, заезжай за мной и не гунди — нашёлся умирающий — двадцать лет умирает — умереть не может. В любом случае, до полуфинала как-нибудь дотянешь.