Натолкнулась на имя Екатерины Загорской в кратком примечании о. Павла Флоренского к письмам русского богослова Александра Матвеевича Бухарева. Он готовил их к публикации для журнала «Богословский Вестник». Примечание к письмам отсылает к воспоминаниям протоиерея В.Лаврского об о. Феодоре (А.М.Бухареве), с которым тот был знаком по Казани. Письма Александра Матвеевича написаны к духовно близким людям уже после снятия с себя монашеского чина.
К ним он обращался за помощью в период, когда ему отовсюду отказывали. После снятия монашеского сана Бухарев оказался в изоляции от общества, без средств существования. От голода умер ребенок, не доживший до года, от скудного питания и переживаний стала катастрофически быстро развиваться чахотка. И тогда пришла на помощь Александру Матвеевичу удивительная русская женщинв. История ее стоит романа.
Загорская Екатерина Васильевна предстает в воспоминаниях современников старой девой, никогда не бывшей замужем. После событий, о которых можно только догадываться, она надела черное платье, скрутила в кокон свои удивительно красивые длинные волосы и перестала участвовать в активной жизни, выбрав путь наблюдателя внешней жизни, заменив ее внутренне активной и полной благотворительности.
Наблюдателей и созерцателей у нас не любят, что тогда, что теперь, теперь – особенно. Говорят о них в пренебрежительно-покровительственном тоне, относя их к числу социально неполноценных: пенсионеров, инвалидов и прочих маргиналов, добровольно или вынужденно оказавшихся на обочине жизни. Вошли в моду активисты и позитивщики, убегающие от полноты жизни в той же мере, что и негативщики.
Выбору молодости Екатерина Васильевна сохранила верность на протяжении всей жизни. У нее мог быть другой выбор: она была молода, красива, богата, отец - статский советник и врач – оставил хорошее наследство в виде многочисленных заводов на Урале. Она могла выйти замуж, как ее сестры, но сделала другой выбор - путь благотворительности и жертвенного служения близким. Прожив до глубокой старости, она оставила о себе добрую память, которая постепенно, с годами, стала исчезать.
Она никогда не вела публичной жизни, о ней мало кто знал, как и сегодня, отшельнически-монашеский образ был ей впору. О ней только и остались, что воспоминания известного протоиерея, и то в связи со страстотерпцем А.М. Бухаревым, да несколько слов в воспоминаниях современников. О ней нет никакой информации даже в Интернете, где, казалось бы все можно найти. Настолько память о ней оказалась коротка и выборочна.
Все свое богатство, время, силы она посвящала другим, став благотворительницей и благодетельницей многих и многих бездомных, крестьян, пансионеров, ежемесячно получавших от нее свой пансион. У нее всегда было много девочек, которых содержала, обучала, воспитывала. Она не тяготилась этим, напротив, так их любила и настолько была привязана, что даже краткое расставание на два-три дня приносило ей невыразимые страдания, боль и слезы.
Жила она для своих крестьян и домочадцев, заменивших ей семью, близких, друзей. Многочисленных детей, всегда окружавших ее, она выдавала замуж, нанимала им учителей и гувернеров. А.М. Бухарев часто, когда служил в Казани, бывал в доме Екатерины Васильевны, потому что там было всегда много детей. Он сравнивал их с незахватанными, незагрезненными и незатертыми серебряными гривенничками, чистыми и не обезличенными жизнью.
Потом у выросших детей снова появлялись дети, и снова Екатерина Васильевна заботилась о них. Так проходила ее жизнь в этом «монастыре», в деревне, в 10 км от Казани, в котором была своя игуменья - сестра Загорской – Варвара Васильевна Любимова, бывшая замужем, но не имевшая детей и тоже привязавшаяся к одной из своих воспитанниц, был свой казначей – дочь купца-книгопродавца, своя будильница и, конечно, свои насельницы – дети и домочадцы. Был свой женский мир, который удалось создать двум замечательным русским женщинам, двум сестрам, о которых нам почти ничего неизвестно.
Это удивительная история. Имена сестер Загорских, некогда живших в Казанской губернии, прочно вошли в мой круг имен, которыми мы окликаем и узнаем друг друга. Имена, которыми каждый населяет свой «невидимый монастырь».