Легко достигнутое согласие не заслуживает доверия.
Каюта оказалось небольшой, но относительно уютной. В воздухе стоял запах моря и прогретого на солнце дерева. В каюте из мебели стояла огромная кровать, стол, стул и пара сундуков, обитых медью. Вся мебель была прикручена к полу во избежание травм во время шторма. Я лишь представила, как просыпаюсь от того, что влепляюсь вместе с кроватью в стену, как побежали мурашки. Честно говоря, я заскрипела зубами от злости, стоило мне только представить, чем можно заниматься на кровати такого размера. В предложенном отдыхе тут же стало видеться двойное дно. Руки затряслись. В каждом моем слове и жесте легко можно было разглядеть отчаяние – эмоциональная накрутка стала делом пяти минут.
Я долгое время сидела и старательно пускала слюни в ожидании прихода хоть кого-нибудь, пока не поняла, что проще прикинуться тупоголовой блондинкой со стервозинкой, чем дебилкой. Я знаю, что чревато заключать сделки со злом, но многие наши Иванушки из сказок оказывались способными перехитрить джиннов и чертиков, которые на заключении сделок в свою пользу собаку съели. Немного поразмыслив, я кивнула самой себе и заходила по комнате, продумывая дальнейшую линию поведения.
- Ну, и что теперь? - я подошла со связанными руками к иллюминатору. Абсолютно спокойная на вид. Но только на вид. Надеюсь, с той стороны от массивной дубовой двери кто-то стоит, иначе получится, что я разговариваю сама с собой, а это не круто. - Мне так и придется два месяца - вы ведь сказали два, я не ошибаюсь? - жить на этом корабле со связанными руками и без чулок?
- О, мадемуазель, простите мне мою дерзость! - лорд Болдуик миролюбиво открыл дверь, подошел ко мне и украшенным каменьями кинжалом разрезал веревки на моих запястьях. - Я вижу, что вы разумная леди, - лорд не смог сдержать победную улыбку восторга от моей податливости, но за этой улыбкой я сумела разглядеть разочарование, - и не будете доставлять мне неприятностей. Мы находимся уже довольно далеко от Франции. Нам повезло, а вот вам с маркизом - не очень - мои владения в Испании находятся довольно близко к побережью Атлантического океана, и довольно далеко от Парижа. Но нам придется долго везти вас - сначала на паруснике, затем по рекам на баржах - это так утомительно. Почему вы не могли в этот день оставаться в графстве де Монжак, или уехать к своему маркизу?
- Ой, простите, как-то не догадалась. Вы не предупредили меня, что так жаждете встречи, - я думала, что захлебнусь собственным ядом, хотелось наговорить еще кучу гадостей или каким-то образом напакостить. Тем не менее, придется сдерживаться - если я буду на хорошем счету, меня не станут кидать в темницу, откуда шансов сбежать у меня нет точно. Тем не менее, лорд вызывал у меня отвращение одним своим видом, напоминая крысу, оставшуюся в живых после того, как ее с сородичами надолго заперли в коробке. - А теперь объясните мне еще раз, как глупой девушке, что, черт возьми, происходит.
- Оу, ну что ж. Не ожидал, что леди способны пользоваться такими словами. В Англии леди при одном упоминании о нижнем белье начинает кружиться голова. Я предлагаю вам два варианта развития событий. Первый - вы обещаете мне вести себя хорошо, и через неделю мы отплывем в сторону моего поместья на побережье. И через два месяца, если ваш жених будет мертв, я привезу вас к отцу и попрошу вашей руки. Причем вы будете непорочна, как сейчас. Другой вариант - вы беснуетесь, устраиваете скандалы и закатываете истерики, и через неделю я отвожу вас в Турцию и продаю султану как соблазнительную девственницу с волнистыми волосами цвета золота. За вас я получаю хорошие деньги и говорю «адье!» вашему неудавшемуся супругу, вследствие чего он мучается всю оставшеюся жизнь - то есть полгода. Потом он умирает, а вы остаетесь в гареме, если ваши манеры не будут стоить вам головы.
- Третьего варианта нет, расчетливый мерзавец? - при слове «гарем» я не смогла скрыть свой гнев. Как же! Нашли одалиску! Ешь халву, танцуй танец живота, дели своего мужика с тысячей других баб, каждая из которых с наслаждением отравит тебя, если есть шанс не попасться. Самый кошмар – при всех этих обстоятельствах мужчина может оказаться уродливым старым пердуном. Отрывая меня от размышлений, лорд Болдуик продолжил, не стирая с лица жестокой улыбки.
- Я изначально предупредил, что предложено будет только два.
- Хорошо, я выбираю первый, если вы обеспечите мне нормальное проживание в течение этих двух месяцев, начиная с этого момента. Так что выметайтесь из каюты и принесите мне чулки и туфли. Да, и еще: я хочу есть и помыться. Принесите креветок, фруктов – мандаринов, ананасов. Неплохо было бы, если есть арбуз. Мне нужна горячая ванна, и новое платье. И смотрите, чтобы драгоценности к нему подходили. Не забудьте, что без служанки переодеваться я не умею. Если мне придется долго ждать, вы меня очень разочаруете.
«Ну, ничего, урод. Я тебе еще покажу. Не хочу, чтобы даже в прошлой жизни мне делали плохо. А мне будет плохо, если я потеряю этого симпатичного пирата. Блин, почему в первую очередь я подумала об этом? Двадцать пять лет ада уже потеряли свою значимость? Какой кошмар. Все, недели через две драпаем отсюда. Макс, слышишь?»
Ошарашенный похититель вернул челюсть на место одним движением руки и выдал:
- Вот это женщина!
Теперь пришел мой черед поддерживать челюсть. Я не видела смены эмоций на лице лорда, так как погрузилась в размышления, и так и не смогла понять, что так восхитило этого извращенца.
- Что-о-о-о? Я думала, вы шутите насчет свадьбы там и всего такого. Какой смысл в подобной мести, если человек, которому вы мстите, будет уже мертв? И сами подумайте, каково мне будет жить рядом с человеком, который прикончил лучшего друга моего детства? Нужно быть немного разумнее, мистер Болжец.
- Моя фамилия - Болдуик.
- Все равно. Знайте - я не выйду за вас, если Микаэль умрет.
- Посмотрим, дорогая, посмотрим, - и только когда за ним плавно закрылась дверь, я поняла, что последнее слово осталось все-таки за ним. Боги! Куда делось мое чувство юмора? Я даже придумать ничего не успела! Словарный запас французов просто жалок.
* * *
- Тис, что мы можем сделать? Ну, подскажи мне, придумай что-нибудь. Я уже не могу. Я схожу с ума. Уже месяц нет никаких вестей от Лоры. Может, она уже мертва? Может, ей сейчас плохо? Что этот мерзавец с ней делает? Как только Лора вернется домой, в каком бы она ни была состоянии, как бы ко мне не относилась, я приеду к этому негодяю прямо в поместье, и зарежу его обычным кухонным ножом, потому что большего он не достоин!
Микаэль нервно шагал туда-обратно по прихожей широкими шагами. Одного взгляда на него хватило бы, чтобы понять, как он напряжен. Под глазами даже в полумраке было видно темные мешки, словно он не спал очень долгое время, или спал по два-три часа в сутки. Тис, глядя на него, старательно поддерживал спокойное и полубезразличное выражение лица, лишь глаза выдавали, что внутри него кипят такие же страсти, как в Микаэле.
- Капитан, хватит вам себя терзать. Я думаю, госпожа Лора не такая дурочка, какой прикидывается. Она найдет способ вернуться домой.
Тут в комнату вбежала Мария.
- Тис, господин капитан! Там карета приехала! В ней... Там... Боже... Там...
- Что такое? - Микаэль вскочил, но не так быстро, как это сделал Тис, привыкший подскакивать при приближении начальства.
- Лора. Она ранена.
- Как? Ее нашли? Где?!
Все трое тут же рванули к ней, крича: «Доктора! Позовите доктора!», в результате чего доктора в поместье тащили аж восемь слуг, по пути чуть не порвав на кусочки, ругаясь за право первыми привести его в замок.
- Доктор, наконец-то вы здесь! Только что привезли Лору... то есть графиню де Монжак. Ей требуется помощь. Она ранена и без сознания. Тис, езжай к графу де Монжаку. Скажи, что мы нашли его дочь. Пусть скорее едет сюда, - Тис кивнул и тут же исчез за дверью.
Доктор так же лаконично кивнул и удалился в сторону покоев графини.
Мария неслышно семенила впереди него, всем сердцем молясь, чтобы графиня пошла на поправку, и стало все хорошо. Микаэль, бедняжка, так мучился, страдал... Она всегда, с тех самых пор, как с ним познакомилась, видела, как он сохнет по кому-то. И никогда бы не подумала, что этой «кем-то» может оказаться такой ребенок, как графиня. Кроме внешности, в ней нет абсолютно ничего интересного. Тем не менее, весь последний месяц этот человек метался по замку, как тигр в клетке, всем сердцем желая отправиться на поиски Лоры, но оставался в замке, беспомощно ожидая каких-нибудь новостей. Мик боялся, что Болдуик узнает о поисках, организованных его людьми, и Лора никогда не вернется домой; да еще и отец Лоры ясно дал понять, что Микаэль должен сидеть дома, иначе будет виноват во всем, что в перспективе могло произойти.
И вот теперь Лора вернулась. Вернулась не через два с лишним месяца, как предсказывал Тис после разговора с бароном, а через месяц. И она ранена. Не удивлюсь, если Болдуик ее пытал - он наверняка отъявленный садист. Сейчас маркиз еще выглядит спокойным и собранным, но что будет, как только он увидит ее? Мари покачала головой. Надеюсь, граф де Монжак не выполнит своей угрозы.
* * *
По моим щекам скользили теплые солнечные лучи, периодически пытаясь протиснуться сквозь ресницы и сообщить, что наступило утро. Я сладко потянулась и блаженно вздохнула, ощущая под собой мягкую перину, тут же сморщившись от резкой боли. От боли мне свело обе ноги и я с криком села на кровати, озираясь по сторонам.
- Что?.. Где?.. Где я? – я открыла глаза, надеясь увидеть встревоженную улыбку мамы и почувствовать прикосновение вечно шершавых рук брата. Как было бы здорово, если все произошедшее оказалось лишь реалистичным ночным кошмаром!
«Ты у Микаэля. Мы справились. Теперь ты все должна рассказать Микаэлю».
«Черт, это все мне не приснилось. Я думала, что мечты хотя бы иногда сбываются… видно, не судьба. Макс, у меня все болит. И я почему-то не чувствую рук. Это еще хуже. Скажи мне, что они на месте».
«Я бы сказал, теперь есть шанс, что они не развалятся. Но не факт, что все кусочки на месте – на середине операции я предпочел выйти и отдышаться – тебе от моей невидимой поддержки все равно было не горячо и не холодно. Думаю, то, что ты жива, уже значит довольно много при условии, что антибиотики еще не изобрели».
«Мрачновато. Ладно, позже поговорим. Не отвлекай».
Я снова приоткрыла глаза и обнаружила стоящего рядом с кроватью старичка. Высокий, тощий и нескладный, он склонился надо мной и молчал - видимо, в ожидании реакции с моей стороны. Я попыталась сказать что-то, но так и не смогла сформулировать вопрос в этом безумном крутящемся хаосе перед моими глазами, потому попыталась сделать вопросительное лицо и сфокусировать взгляд на этом человеке.
- Госпожа графиня, я ваш доктор. Вы ранены. Я уже зашил вас, так что можете не переживать, через какое-то время все будет хорошо.
- Ах да... Руки. А на лице есть раны? Я не помню.
- Да, одна, мочка уха была надорвана. И на плече был глубокий порез. Несколько суставов пришлось ставить на место - видимо, в карете вас кидало из стороны в сторону после того, как вы отключились.
- Микаэль... Где он?
- Он в библиотеке. Я попросил пока не впускать его. Вам нужен отдых.
Доктор сделал укол мне в плечо.
- Позовите его.
- Но вам нельзя...
- Позовите его...
- Но...
- Позовите, я сказала, иначе лично вас четвертую этими руками, а потом оживлю и заставлю снова их собирать по кусочкам!
Через пять минут Микаэль был уже у кровати, а задыхающегося доктора отправили спать. От моего командного тона его голова закачалась на тонкой шее, как у собачки, которая постоянно кивает. Кажись, я переборщила. Ну да ладно - я ж капризная блондинка, мне можно.
- Любимый, не оставляй меня больше одну... Да, кстати, еще один мужчина спас мне жизнь - учти, теперь у меня есть право выбора, - произнесла я и слабо ухмыльнулась.
«Ну я же просил, больше страсти! Больше экспрессии! Да, тебе больно и плохо, у тебя есть Даня, но ты сейчас не Марина Крапивина, ты - Лориэль де Монжак, а Лора любит этого мужчину».
«Нет, я хочу какое-то время поиграть. Что за мужики у нас на планете живут?! Я-то считала, что в этом веке еще были галантные кавалеры, что здесь о тебе позаботятся, а не свалят все, включая мужские обязанности, на хрупкую меня. Он даже пальцем не пошевелил, чтобы меня спасти! ТРУС! Я бы рискнула всем ради человека, которого люблю!»
«Ты многого не знаешь, не спеши на него нападать».
«Да плевала я! Как мне мог понравиться такой рохля, пусть и в прошлой жизни?!»
- Конечно. Ни за что не оставлю, любимая. Ни за какие коврижки! - знал бы он, как мне противно было слышать все эти нежности от него. Я была в ярости, в мою голову табунами залетали метафоры и эпитеты к сочинению «Микки-мышка», но не озвучила не словечка - домой хочется сильнее, чем ругаться. Тем более, у Микки такие теплые руки... а мне так холодно...
«Марина, успокойся! Хватит! Сколько можно делать поспешные выводы? Поговори с ним! Ты язык проглотила, что ли? Он твой жених!»
«Да пошел ты!»
И Лора медленно погрузилась в сон, успев подумать: «Макс, скотина, сам попробовал бы под снотворным играть влюбленную... Хотя почему играть? Лора ведь тоже я. А этот Микаэль вполне может быть моим курчавым Даней». И сильнее сжала руку своего суженого, наблюдая за тем, как вращение мира вокруг меня постепенно замедляется, и весь он погружается в темноту.