Хотя в мире нет предмета слабее и нежнее воды, но она может постепенно привести к полному разрушению даже самых высоких гор. (с)
Боже, я терпеть не могу тачки, в которых укачивает! Меня сейчас стошнит, и я захлебнусь из-за этого дурацкого кляпа! Какой нелепый провал задания - умерла, захлебнувшись собственной рвотой. Фу, звучит тоже отвратительно. У меня замерзли и затекли ноги, я вспомнила, как ненавижу весь мир и что так много мне пить нельзя. Если бы на своем выпускном я не пошла в полутрансе не знаю куда и не знаю зачем, я бы сегодня проснулась дома, целая и невредимая. В следующий раз буду всем говорить, что у меня язва желудка и отказываться от выпивки.
Очередной плевок в мою сторону. Блин, да как так-то? Сколько еще этот громила будет храпеть мне в уши и брызгать слюной?? Он думает, что нормально меня сторожит? А может вообще посчитал, что я кисейная барышня, которая может валяться в обмороке бесконечно?
Ну все, вперед! Прорвемся!
Чтобы как-то выйти из положения, я начала пинать грабителя, тщетно пытаясь его разбудить. Макс тоже не появлялся с тех пор, как заглядывала хранительница Микаэля, и я не знала, как объяснить с закрытым ртом грабителю, что я хочу не выпихнуть его из кареты потому что зла на него за то, что он меня похитил, а что зла на него, что он вставил мне кляп, от которого я могу задохнуться. Правда, даже моя неадекватная логика не могла объяснить того, как киднеппер должен был понять, что я имею в виду, размахивая ногами. Ладно бы, если б я знала азбуку Морзе и отстукивала бы все эти точки и тире пяткой, но я ее никогда не знала!
- Черт тебя дери, ненормальная клиентка! - крикнул грабитель и ударил меня по голове, видимо, пытаясь успокоить взбешенную валькирию, набросившуюся на него.
Ему удалось помочь таким макаром и себе, и мне. Я отключилась, перестав его колошматить, и меня не вырвало - бартер еще никогда не «успокаивал» меня так хорошо. Но было бы лучше, если бы он вынул кляп. Было бы лучше для всех. Потому что теперь я буду мстить, и у меня есть оправдание - этот громила расколотил в щепки остатки моей осыпающейся крыши.
* * *
- Гиббельс, вы идиот! От такого количества ударов по голове она может конкретно превратиться в припадочную и будет всю жизнь пускать слюни! Как мы тогда выцыганим наши денежки у Черной Бороды? Он же нас потом из-под земли достанет!
«Отличная идея, парень! Побудем дурочками! Интересно, кто таков этот Черная Борода, и с чего это он вдруг станет за меня платить? Да в том виде и состоянии, в котором я нахожусь сейчас, на меня даже бомж не позарится. И кто придумал такое дурацкое прозвище? Только сюжета «Пиратов Карибского моря» мне не хватало для полного счастья!».
- Но, сэр! Как я еще мог справиться с этой бешеной стервой? Она ни с того ни с сего начала пинать меня голыми ногами! Кстати, почему эта леди не носит чулки? Вроде как это обязательный элемент гардероба для высшего общества! Вы уверены, что она не содержанка Черной Бороды, а приличная девушка, которой он не сможет найти замену через пару часов после нашего отплытия? Вы сильно рискуете, капитан.
- Гиббельс, вы не могли достать кляп и спросить, чего она хотела? В конце концов, вы не пьяный матрос, который двух слов связать не может, вы английский барон, и у вас есть какое-то минимальное образование!
- Но она пиналась! Она первая начала!
«Ты реально кретин, Гиббельс! Я хотела только, чтобы ты вынул кляп из моего многострадального рта!!» Мышцы спины затекли и с каждой минутой боль становилась сильнее. Непроизвольно мое дыхание участилось - я боялась, что боль перерастет в судороги, последствия которых могут оказаться серьезнее, чем боль.
- Не будьте ребенком. Отнесите ее в капитанскую каюту. Очнется - мы с ней поговорим. Посмотрим, из чего скроена эта графиня. Только выньте кляп, а то она еще полчаса потом будет хлебать воду, пока сможет произнести хоть пару связных фраз. Так хоть сразу станет понятно, оклемается ли она после того, что ты натворил.
- Так точно, милорд.
- И, Гиббельс...
- Что еще?
- Проследите, чтобы она больше не ударялась головой - не то действительно одной дурочкой во Франции станет больше.
- Да, милорд.
- И не домогайтесь до нее - вдруг наш маркиз еще не забирался к ней под юбку. Хотя, судя по отсутствию чулков, кто-то там уже побывал.
«Ну, Макс! Я тебе это припомню!»
Думаю, пройти нагишом по центральной улице города в наше время было бы не так стыдно – это только здесь нужно ходить укрытой с головы до ног. И тем не менее, удивительно глубокие вырезы на груди заставляли чувствовать себя более раздетой, чем в купальнике.
* * *
- Господин де Бержерак! Я должен поговорить с вами наедине, - Тис ворвался в библиотеку, подобно шторму, причем выглядел как отъявленный пират - белая широкая рубашка с вырезом, обнажающим волосатую грудь, черный жилет из кожи, и точно такие же черные штаны, а в ухе - золотое кольцо сережки. Как его не арестовали - неизвестно.
- Н-но... Лориэль - моя дочь, и я должен знать, что с ней! - граф, в изумлении от того, что с ним не хотят делиться информацией, чуть ли не до потолка подпрыгнул в кресле, на котором за минуту до этого сидел в гробовом молчании.
- Граф, раз Тис говорит, что ему надо поговорить со мной наедине, значит, Лора пострадала из-за меня. По-видимому, меня вычислили старые враги. Я с ним переговорю и приду к вам, как только закончу.
- Микаэль, не пори чушь!
- Граф. Прошу вас.
Антуан де Монжак обиженно замолчал и сгорбился. Стало заметно, что он уже далеко не молод и бит жизнью и тайнами Лувра. Сердце Микаэля сжалось. А ведь совсем недавно все, кто его знают, сказали бы, что он не может ничего чувствовать. Что он - одна большая заледеневшая куча компоста.
- Хорошо, граф. Не вставайте. Сначала я должен вам кое в чем признаться, - Микаэль сел в соседнее с графом де Монжаком кресло и указал на еще одно Тису. - Дело в том, что всего лишь три года назад я бороздил просторы Средиземного моря в качестве пирата Черной Бороды.
Антуан привстал с ошарашенным выражением лица, потом его лицо пронзило внезапное озарение, он схватился за голову, и тяжело опустился обратно в кресло. По его лицу было довольно просто понять, как сильно он жалеет о своем сводничестве. Жених, который совсем недавно в его глазах выглядел единственным мужчиной во Франции, достойным идти по жизни рядом с его дочерью, стал тем, кого он бы и не подумал вписать даже в ранг ее возможных знакомых.
- Так вот, я был капитаном пиратского судна. Одним из самых успешных. Но потом я понял, что еще несколько удачных нападений на водах Средиземного моря - и мне придется либо переправляться куда-то в иное место, либо меня казнят. Я выбрал третий путь. Я распустил старую команду - всех, кроме Тиса и Марии. Мария работала коком на нашем судне в мужском обличии, так как не хотела быть шлюхой в одном из портовых городков: после чумы, убившей ее родителей и заставившей ее покинуть дом, она осталась совсем одна. Затем я сбрил бороду в знак того, что никогда не вернусь к той главе моей жизни - я не брился с того момента, как ушел из дома. Мы набрали новую команду, переименовали «Олимпию» в «Принцессу» и съездили в два торговых рейса - один в Персию, другой в Турцию, и приехали во Францию с товаром, который и продали здесь. Затем я вернулся в родовое поместье, так как мой отец к этому времени погиб, так и не признав мертвым меня. Вы ведь помните, что в своем завещании он написал, что если я не вернусь через шесть лет после его смерти, то лишь тогда не смогу жить в нашем доме, поскольку он отойдет моему двоюродному брату, который как раз на это поместье нисколько и не претендовал. Я вернулся через полгода после смерти отца. Тис и Мария поженились, и заняли свои места рядом со мной. К пиратскому ремеслу я возвращаться не собираюсь - мне слишком дорога Лора, чтобы подвергать ее опасности. Прошу вас, поверьте мне, я смогу ее спасти!
- Но она уже в опасности! Ты не смог ее защитить, когда она была рядом с тобой, с чего ты взял, что сможешь спасти ее, ведь это гораздо сложнее обеспечения безопасности, ты, сукин сын?! Бог знает, что с ней собираются сделать! Учти! Если она пострадает, если из-за тебя ей причинят боль, я расторгну вашу помолвку, и ты ее больше никогда не увидишь. В том случае, если ты не сможешь ее спасти, я тебя просто убью.
- Антуан, пожалуйста, давайте обсудим это потом. Я сам себе не прощу, если с ней что-то случится. Сначала нужно выручить Лору. Тис, теперь рассказывай.
- Госпожу графиню выкрал наш последний клиент, у которого мы взяли груз тканей. Я ведь говорил, что этого английского лорда нужно утопить вместе с кораблем, или вообще не трогать. Хотя, что я говорю - говно все равно не тонет!
- Тис, ближе к делу, - глаза Микаэля потемнели, как море перед штормом.
- Он отвез ее на свой корабль «Матильда», и, скорее всего, чтобы отомстить, сначала поплавает где-нибудь месяца два, и только потом даст о себе знать. По крайней мере, в порту говорят именно об этом - видимо, он похвастался перед кем-то своими планами, и эта новость тут же разлетелась по всему городу. Корабль лорда Болдуика уже отплыл. Вашей невесте он ничего не сделает, так как ему всего-навсего нужны те самые ткани или деньги за них. Смешная причина, чтобы красть вашу невесту. Скорее всего, он обижен на вас гораздо сильнее, чем хочет показать. Значит, нам нужно выплатить около тридцати тысяч английских фунтов золотом, и леди Лориэль вернется. Половина тканей лорда так и не продана - она находится на «Принцессе» - мы планировали продать ее после того, как состоится свадьба, чтобы поддержать репутацию удачливого купца. У нас есть пятнадцать тысяч фунтов?
- Деньги не проблема. Мы достаточно выручили от торговли, и собрали несметные богатства, плавая по Средиземному морю. Но как я могу ждать, пока Лора в опасности? А если он надругается над ней? Если он не планирует вернуться? Я поплыву за ним. «Матильда», говоришь?
- Капитан, это глупо – в случае неповиновения гораздо проще расправиться с вашей невестой, он уже будет удовлетворен своей местью. А два месяца - это тот срок, в течение которого нас искал Джон Болдуик по Средиземному морю. Если бы его тайные агенты нас не вычислили, он бы не приехал совсем.
- Да что мне эти «если бы» да «кабы»? Я хочу вернуть Лору!
- Придется ждать, Микаэль, я не позволю тебе поставить жизнь моей дочери под угрозу своими неразумными поступками. Если она тебя после этого разлюбит - твоя вина. Правда, я до сих пор не уверен, что она вообще тебя любит - этот крепкий орешек обладает невероятным артистизмом. А если она умрет, я сделаю все, чтобы твоя голова оказалась на плахе. А сейчас исчезни из Франции, чтобы моя дочь не была повторно скомпрометирована, только уже английским лордом. Я все-таки надеюсь, что выйти ей придется за тебя.
Граф хлопнул дверью и ушел, расправив плечи, чтобы потом, в полумраке кареты всласть нарыдаться, не показывая никому своей слабости. Он плакал так, как плачут сильные мужчины - сухо, надрывно, прижавшись лбом к стене и методично разбивая об стенку руки.
Тем временем в библиотеке Тис рассказывал Микаэлю то, чего графу определенно знать не стоило. Судя по всему, даже после того, как маркиз выплатит ему всю сумму, которую тот просит, Лориэль он не увидит больше никогда. Выплата денег будет означать лишь то, что Лора не умрет. Узнав, каково ее приданое, Болдуик намеревается оставить ее себе. Этим он убьет нескольких зайцев: вернет свои деньги и товары, отомстит Микаэлю за пережитое унижение и получит в жены богатую красотку.
- Тис, оставь меня одного.
Тот молча вышел. А Микаэль в бессилии разбил об каминную решетку бокал, который до этого держал в руке, положил голову на ладони и завыл от тоски. Внезапно его лицо вновь стало непроницаемым.
«Лора, любимая... Я найду тебя, ты только верь мне!»
Подхватив графин с виски, Микаэль сделал пару больших глотков. При этом он даже не почувствовал его вкус. Еще несколько минут он стоял посреди библиотеки, словно оглушенный, и свет от пламени камина превращал его силуэт в факел. Затем его колени подкосились, он выронил графин из влажных рук, и еще долго стоял в такой позе. В его голове крутилась только одна мысль: "Я не могу ей ничем помочь. Моя помощь может стоить мне жизни"....