романа-сценария «Опавшие листья».
… Гостей на юбилей Маргариты приехало много. К концу праздника гости расположились в саду, где на специально построенном помосте состоялся небольшой концерт. Вначале Маргарита исполнила на рояле несколько сложных пьес, демонстрируя свое исполнительское мастерство, затем играл на флейте Петер. Он был во фраке и выглядел, как настоящий артист.
Катя сидела в первом ряду рядом со своими родителями и очень волновалась. Когда настал ее черед, мама Тина одобряюще сжала ее руку и просто сказала: «Удачи на экзамене!».
Катя, в скромном наряде гимназистки, поднялась на сцену. Ноги ее дрожали, руки, как всегда на экзаменах, были влажными. Она глянула на зрителей – и не увидела никого: все лица слились в белую колышущуюся массу. Вдруг резкой черной точкой на ней мелькнула фигура Петера: он удалялся с поляны по направлению к дому. В Катином сознании почему-то возникло слово «судьба», и на нее внезапно снизошло спокойствие.
Маргарита сыграла вступление, и Катя глубоким низким голосом запела.
Катя пела о чужой тоске по родине… Или о своей тоске в предчувствии грядущих страданий?
Очнулась Катя от раздавшихся аплодисментов, но в действительность не вернулась. Все, что произошло дальше, виделось ей, как во сне.
…Вокруг нее никого не было, сцена как бы витала в облаках. На сцену поднялся Петер во фраке. В руках у него было два букета. Один он вручил Маргарите и поцеловал ей руку. Движения Петера были медленные, словно он плыл под водой. Второй букет Петер протянул Кате, и она услышала его какой-то неземной голос: «Выходи за меня замуж, Катя!»
Катя грохнулась с небес. Ее глаза стали круглыми, как пуговицы. Она тихо спросила: «Разве ты меня любишь, Петер?» «Разве ты не видишь?» - с улыбкой ответил он.
Катя крепко зажмурила глаза. Петер счел это знаком согласия. Он взял Катю за руку и подвел ее к ее родителям.
- Герр Зудерманн, фрау Катарина, я прошу руки вашей дочери!
Катя услышала их ответ:
- Да хранит вас Бог!
- Будьте счастливы, дети!
Гости вновь зааплодировали. Правда, некоторых предложение Петера очень удивило, другие же сочли его весьма романтичным.
Вечером Катя тихонько вошла в свою комнату. Лина, конечно, еще не спала.
- Ну как? – в возбуждении спросила она.
- Петер сделал мне предложение, - просто ответила Катя.
- Что-о?!
- Да. Папа и мама дали согласие.
- Катя! Что же теперь будет?
- Теперь будет свадьба, - спокойно сказала Катя, присаживаясь на кровать к сестре.
Но свадьба Кати и Петера вследствие непредвиденных причин состоялась лишь 30 сентября 1913 года. Свадьба была пышная, как и все торжественные мероприятия 1913-го года, когда в России пышно отмечалось 300-летие царского Дома Романовых и все в стране было так или иначе окрашено значительностью государственной даты.
- Ну, а как ты спела? – торопилась узнать Аделина.
- Не помню. Кажется, аплодировали, Лина, - простодушно улыбнулась Катя. - Я не артистка, а простая девушка из Мелитополя, понимаешь? Меня замуж берут.
- И ты счастлива?
- Думаю, мы с Петером будем счастливы, - уверенно сказала Катя.
Интересно, что разговор о любви не шел. Не спрашивали о ней Катю и родители по дороге домой после праздника у Винсов. Немецкие колонистки, как правило, не отвечали женихам отказом, это считалось большим позором для мужчины, а для девушки - оборачивалось статусом «старой девы».
Замужество Зудерманны считали судьбой, посланной Богом, долгом женщины перед мужчиной во имя будущих детей. Женщины не страдали под гнетом этого долга и не резали себе вен, протестуя против него. Они терпеливо и настойчиво приспосабливались к сложившимся обстоятельствам, одновременно поворачивая их к себе самой выгодной стороной.
Катя была очень ответственна в исполнении любого дела, тем более супружеского предназначения. Она знала, что станет такой женой, которая сделает любого мужа счастливым, и при этом сама будет счастлива рядом с ним. С Петером, конечно, потребуется немало потрудиться. Сейчас перед Катей лежала невозделанная жизненная нива, как запорожская степь в 1859 году перед первыми Зудерманнами …
… стоят Якоб и Катарина с грудным младенцем на руках среди необозримой равнины, только что освободившейся от снега. Глазу не за что зацепиться, только липкая грязь под ногами.
- Яша, что это? – с затаенным ужасом спрашивает невысокая, коренастая Катарина.
- Это русская степь, - широко улыбаясь, отвечает Якоб.
- Это пустыня, Яша. Здесь даже воды нет!
- Река есть, скоро к ней выйдем. «Молочная» называется. Вместо воды в ней молоко течет.
- Сказку как будто рассказываешь, - недоверчиво улыбается Катарина на шутку мужа.
- А ты представь, - Якоб разводит рукой, - вон там – бескрайние пшеничные поля, до самого горизонта, там – тучные пастбища с сытыми коровами, а здесь – яблоневый сад.
- Какой сад? Откуда ему здесь взяться, на пустыре?
Якоб обнимает женушку за плечо.
- Мы с тобой посадим, Катя. Будет здесь райский сад.
Катарина доверчиво приникает к мужу…