миниатюра
Старая пластинка
Я долго рассматривала старые пластинки. Те, которые остались после мамы и папы. Они покупали их ещё в 1956 году. Лежали много лет и лежали бы, но я их достала и просмотрела. Ведь не звучат сейчас песни Леонида Утёсова, Ляли Чёрной. Где Лидия Русланова, Рашид Бейбутов? А ведь каждая пластинка имеет свою историю.
Смотрю и думаю.
Крутится пластинка под еще более старшей по годам акацией. Зелёные листочки шелестят по ветерком на ветках. Лето. Солнце светит. Старый патефон, он давно у нас, много лет пролежал в гараже, а теперь зазвучал, но зазвучал в моей новелле, вспоминая годы, годы жизни моих родителей, 30-40-50 года...
Диск медленно двинулся, и зазвучала песня Ляли Чёрной.
Девушки и парни начали танцевать: фокстрот, вальс, танго...
Молодые ребята проходят вдоль домов, заглядывая на забор, откуда доносится музыка. Вдруг пластинка замолчала.
- Тише... Сейчас опять зазвучит. Они почти каждый день включают патефон и песни прошедших лет звучат из-за забора этого дома. Тише... Сейчас опять запоёт Ляля Чёрная.
- Да!... Как давно не было её слышно! А сейчас хоть у кого-то можно послушать её, - и седоватый мужчина прошёл по тропинке, оглядываясь на окна дома с белыми наличниками.
- А кто здесь живёт?
- Здесь живут Хисматуллины. Они давно живут в этом доме. Я где-то читала о них.
Девушки засмеялись над чудаковатым мужчиной, который остановился и долго прислушивался к звукам мелодии, доносившейся со стороны дома с белыми наличниками. И снова зазвучала песня на старой пластинке. Он постоял, постоял и пошёл, улыбаясь своим воспоминаниям о прошедшей жизни.
...Как давно всё было. Уже, наверное, прошло лет 60. Мы стояли на улице и разговаривали. Девушки пробежали в старый Дом культуры на танцы. Весёлой стайкой пронеслись мальчишки куда-то за акации. Свет горел перед входом в ДК, а изнутри доносились песни Лидии Руслановой.
-Пойдём, - сказал Михаил мне и пошёл, бросив не докуренную папиросу и растоптав её. - Сейчас танцы начнутся. Ты, смотри, какие девчонки стоят возле колонны! Чур, одна моя. Вон та, светленькая.
- Да, ладно тебе. Уж и светленькая. А если она не захочет с тобой танцевать?
- Не захочет?!... Нет?... А вот смотри… - и он отошёл к девушкам, чтобы разговорить их перед танцами и пошутить.
Парень прошёлся, важно оглядываясь на друзей, подмигнул и подошёл к колоне. Девушки обернулись, усмехнулись и замолчали. Они только что обсуждали какие-то новости. А он помешал им.
- Ну, что тебе Михаил? – строго спросила его Мария, она была старше всех девушек, была комсоргом их комсомольской организации на заводе и поэтому всегда строго разговаривала с парнями, старалась не допускать никаких вольностей. И вот сейчас она взглянула на него: "Мол, что ты опять придумал?" и уже строже посмотрела в его сторону.
- Приветик, всем! Как погода? Не прогуляться ли нам по улицам после танцев? А то такой вечер, такой ве...
- Что?!... Какой вечер? – заикаясь, спросила маленькая черноволосая, с короткой стрижкой девушка. Она была самая маленькая среди своих подружек. И теперь, ей самой молоденькой было интересно, как это такой громоздкий парень, Мишка, самый хулиганистый из цеха напротив, будет гулять с ними на улице. Он же ещё ни разу не гулял просто так с девушками. Всё время что-нибудь случалось.
- Да ты же не сможешь спокойно ходить–то с нами?!... Ты что, уже и песни какие-то разучил, что ли? – усмехнулась Мария. - Как же ты с нами будешь гулять? Тебе бы лучше всего с кем по разнузданней погулять. Подстать тебе...
- Ну, вот, ты сразу – подстать тебе... А может, я хочу хорошую девушку полюбить? А вдруг я в тебя влюбился? - и он подошёл ближе к Марии и уж хотел обнять её, как вдруг его окликнули.
- Эй, ты, стой. Это моя девушка. Не тронь её. Ты, Мишка, иди себе подобру-поздорову...
...Старая пластинка крутилась на патефоне, а старая иголка выводила новые ноты. Солнце клонилось к западу, окрасило весь горизонт лилово-красными красками вечернего заката. Ветер шумел, но уже тише, словно затих под мелодию песни старой пластинки, боясь скрипнуть веткой дерева и нарушить тишину вечера, давно ушедшего вслед за годами бежавшей по ступенькам жизни, ведущих год за годом к старости и воспоминаниям о молодости. Вот и наша молодость ушла далеко от тех дней: старых и молодых, весёлых и хулиганистых, с пелёнками и манной кашей, вечно ворчащими свекровями и добрыми свёкрами.
А старая пластинка крутилась на старом патефоне под старой акацией, давно ушедшей молодости в старом доме в центре города, через который прошло много историй жизни старого усольского села-городка.
...Тише. Не шумите, они вспоминают свою молодость. Им немного осталось жить, а молодость прошла незаметно для них: ушла вместе с годами войны, с годами голода и поднятия Целины, битвой за урожай, за доблестный труд на заводе. Не шумите... Им надо ещё раз оглянуться на свою жизнь и вспомнить о том, о чём они не рассказали своим детям, не успели посоветовать своим внукам и сделать наказ правнукам.
26.08.2012 года