Дневник V – 22 Если бы Вы были святым, Вы бы и меня увидели хорошей
23 февраля 2002 г. Мои стихи:
Что делать мне, с каким вниманьем
Дать памяти по времени скользнуть,
Столь зыбкому, как корабли в тумане,
Неуловимому, как гибельная ртуть...
Я спросила незнакомого мальчика в метро: «Тебя не мучит эта грязь, которая вокруг нас?» «Нет», - ответил он. Вероятно, это ответ почти всего русского народа, превратившего в помойки берега рек и поезда в метро, парки и улицы, сделавшего мат обыденной ежедневной величиной.
Как от всего этого — от воздуха войны, беспризорности, лжи, нищеты, коррупции, социального неравенства — НЕ БЫТЬ РАСПЯТЫМ?
Я больше не могу любить А.Н., он сам виноват в этом, он не старался очистить себя от мусора, он всё себе дозволял. И, наверное, он гордится, что устоял против моей любви, хотя она была весьма целомудрена. Я не собиралась уводить его от жены. Я мечтала только о дружеском общении, об обмене мыслями.
23 февраля. В храмах поют: «Покаяния отверзи ми двери...». Мои двери, надеюсь отверзены.
Фотография Тарковского ко мне вернулась от издателя слава Богу.
В мастерской у Коли Л. я редактировала в который раз свои ранние стихи. Некоторые стихи очень удачные, некоторые я отшлифовывала, сделала их профессиональными, и при этом они не утратили именно мой поэтический строй, мои интонации.
24 февраля. После концерта баса Володи Тверского, которому я подарила свою книгу, нас фотографировали. Лариса, подруга Иры Ж. сказала: «Галя хорошо получается на фотографиях». Володя сказал: «А она и в жизни красивая». Я сказала: «Была...». Володя: «Почему была?». «Потому что у меня комплекс неполноценности». Володя: «Чтобы его не было, надо чаще влюбляться». «Что я и делаю», - смеясь, сказала я.
25 февраля. Я ехала в метро, мой сосед со сломанной рукой спросил: «Вы романы пишете?» «Уже написано», - ответила я. Он попросил разрешения читать, я разрешила. Дошли до того места, где один человек предал меня. Мой сосед Владислав сказал: «Когда человек тебя предал, его надо ещё сильнее любить до тех пор, пока он не перестанет тебя предавать. Он начнёт понимать свою жизнь, будет каяться и исправляться».
Ещё он сказал, что человек, который верит в себя, в доброе начало в себе, он старается верить людям. Он торгует обувью на Черкизовском рынке, и ещё он парикмахер. Он дважды поцеловал мне руку на прощанье.
26 февраля. Дана прочла по моей просьбе мои записки о А.Н. и очень взволновалась и потряслась. «Ты ведёшь себя, как боги. Все играют, скрывают, лгут...».
28 февраля. Я позвонила Кате Дружининой-Шервинской, чтобы взять у неё телефон Алика Бобровского, и что же я ощутила? Сердце моё наполнилось слезами и невыразимым теплом к Алику.
2 марта. Фаина регент мне сказала: «Мне нравится Ваш характер». Я пою в разных храмах с разными регентами.
Звонила Дана и сказала, что она не может оторваться от моей книги "Слова...".
3 марта. Изумительное действо «Девять Муз» довелось мне увидеть и услышать на стихи Роберта Бернса. Чтец Георгий Михайлович Шмелёв играл роль Бернса, Наталья Чернявская исполняла роли девяти возлюбленных Роберта. Это было изумительно.
Слева и справа на сцене сидели музыканты - Антонио Грамши (сын моего знакомого Юлиана Антониевича Грамши), певец, композитор, гитарист Сергей Красоткин, певица Марина Калинина, флейтистка. На русском и английском пелись песни. Милая Ира Бусарова с тремя девушками в шотландских одеждах исполнили три танца, совершенно очаровательных.
Ира Бусарова познакомила меня с Георгием Шмелёвым, я увидела прекрасные голубые человеческие глаза — умные и добрые. Он поцеловал мне руку. Ира перечислила мои таланты. Шмелёв сказал, что пригласит нас в гости, и я буду петь свои песни.
5 марта. Говорили с Борей Талесником, он рыдая, сказал мне: «Как мы с тобой дружили! Мне не хватает такого общения». Его утешения сейчас - книги и рисунки. Он не может ходить, хорошо, что он может читать.
7 марта. Сегодня, глядя в небо, я сказала: «Я больше не буду страдать от этого человека. (А.Н.) Я говорю это Богу и Ангелам». А.Н. после вечера отвёл мои руки в сторону и сказал, что обниматься не будем. Я отдала ему все кассеты с моей музыкой на его стихи и другие с классикой (музыка моя). «Что это?», - спросил он. «Посмотрите. Даю их на время, у меня только один экземпляр». (Он не отдал мне обратно эти кассеты).
Я получила от него очередной удар.
8 марта. Дана прочла предисловие Коли Л. к моим ранним стихам и сказала: «Твой Коля гениален. Никто на свете не мог так написать о тебе, так тонко и умно, как он. Ни один литературовед... Твои гениальные фотографии... Вопрос всему миру — почему не полюбили? Они будут ответственны перед Богом. Как можно распять такую красоту?». Дана плачет, я вслед за ней начинаю плакать.
Она продолжает: «Как мир мог не принять тебя? Кротость, тень печали, мощь... Как не видеть этот божественный свет, эти мольбы о любви, эту кротость? Ахматова и Цветаева — другое. Они были счастливы, у них были семьи. Все перед тобой виноваты.
Твой бывший муж Коля реабилитирован перед тобой. Миссия Коли — он открыл тебя миру — тупому, слепому, немилосердному... Статья Коли написана ясными словами, глубока, потрясающа, надо самому пройти крест и увидеть божественное... Это божественные слёзы от полноты всего...». Дана опять плачет.
Ночью не спала, страдала от удара А. Н., мир рушился, я висела над бездной. Утешения от Бога не было никакого.
Если бы Бог вернул мне любовь к А.Н., я стала бы блаженной.
9 марта. Дана необыкновенный человек — она зрячая.
В следующей жизни я хочу быть мужчиной. В этом облике таится больше возможностей.
Галя М. считает, что поступок А.Н. совершён им из зависти. Наша встреча с ним за последние четыре года ещё НЕ ПРОИЗОШЛА.
12 марта. Я звонила А.Н., сказала ему, что люди от него плачут, что раньше он ругался и винился, а теперь оправдывает себя. Сказала, что иногда ненавижу и презираю его за это, благодарила за всё хорошее и за всё зло, которое он мне сделал. Я плакала после разговора с ним. Он был не на высоте, он много унижал меня, разговаривая со мной. Книга моя ему не понравилась. Он сказал, что всю её исчеркал. Вернуть её отказался, однако.
«Вы во всём мне отказываете, я просила Ваших стихов, Вы их не дали, я просила у Вас возможности выступать в Студии, Вы не дали мне выступать, я просила Вашей дружбы — Вы и здесь мне отказали», - сказала с горечью я.
Долго говорил он, захлёбываясь, перебивая меня. Я подумала — зачем он держит, не отпускает меня?
Я сказала, что ставлю точки над i, и мы разбегаемся в разные стороны. Он заявил, что точки давно уже поставлены, и мы никогда не были в одной стороне. «Были у нас с Вами дикие внешние отношения, а есть внутренние отношения...», - сказала я. «Нет у нас никаких отношений», - сказал он.
«Вы что-нибудь хорошее во мне увидели? Только плохое. Это значит, что Вы всё своё дурное во мне увидели. Если бы Вы были святым, Вы бы и меня увидели хорошей».
Я говорила ему, что у него нет величия души, что он превращает меня в идиотку.
Он ужасно сказал о Христе. Только бесы могли так говорить...
Дана сказала, что он тупой, жестокий, немилосердный человек, что он мне мстил. Он ничего во мне не понял, он плохой психолог. У него по отношению к людям срабатывает серия стандартов. «Придёт время, когда он один будет в тишине, и перед ним всплывёт всё то грубое и неправедное, что он говорил тебе», - сказала Дана.
Она в ужасе от того, что он исчеркал такую книгу, что он убийца, преступник, который убивает человека чистого и доверчивого, ищущего на земле любви.
13 марта. Мне снилось, что я мужчина, живу в другом времени, долго убегаю от преследователей, мчась сквозь деревья, поля, снега, вступая с кем-то во взаимодействия, чтобы спастись.
День отчаяния и боли душевной.
Я позвонила ещё одному человеку, которого любила 11 лет тому назад, рассказала ему о вчерашнем разговоре с А.Н., сказала, что я в отчаянии, что у меня нет гарантии, что и он может так же реагировать на мою книгу, как и А.Н.
Он дал мне ряд советов. Почему-то сказал, что мужчины грубые, а женщины — бабы. «Анна Ахматова, Марина Цветаева, Мирра Лохвицкая, Елена Гуро не были бабами. Я не баба. Я с Вами не согласна». Мы попросили друг у друга прощения. «Мне Вас прощать не за что, Вы были добры ко мне», - сказала я.