– Высота тебя погубит! – сказала старая гадалка с грязно-зелеными глазами, пристально рассматривая руку пятнадцатилетнего мальчишки. По её завораживающему взору и черным, хоть уже и изрядно поседевшим волосам, можно было сказать, что в молодости она была безупречно привлекательна. О взмах её когда-то смоляно-черных длинных ресниц, о воздушную походку, о роковую улыбку, о лебединый поворот шеи разбивались миллионы сердец. Это сейчас её лицо жизнь изрезала морщинами, обострила взгляд, сделала более грубыми черты лица. Но даже такой старой она излучала какое-то непреодолимое обаяние. Может быть потому, что у этой цыганки было сумасшедшее прошлое. Ей удалось познать и преодолеть многое, живя в своем таборе. Она предавала, предавали её, она приносила радость, и другие тоже порой вызывали у неё улыбку, ей было что скрывать…Ей было что скрывать, и это неминуемо притягивало к ней. Хотелось раскрыть все её тайны, погрузиться во всё то, о чем она так долго молчит. Но она не раскрывала своих секретов никому, даже тем, кто был ей дороже всех на свете. Она была гадалкой.
Мальчик случайно оказался в её доме. Какая-то неведомая сила притягивала его к ней. Когда он впервые увидел её, он испугался. Она шла, ссутулившись под тяжестью своей сумки. Её длинный большой нос выглядывал из-под платка, и от неё веяло каким-то колющим холодом. Вот тогда он и решил, что обязательно узнает, кто эта женщина. Он пришел к ней в дом. Она усадила его перед собой, и начала рассматривать руку. Рассматривала она очень долго, впиваясь взглядом в каждую малюсенькую полосочку на руке. Она то улыбалась, то вдруг резко хмурилась. В конце концов, она отодвинула его руку и произнесла только одну фразу: «Высота тебя погубит – будь с ней осторожен». Мальчик был ошеломлен. И ради этого она так долго его мучила! Так долго терла его руку, пуская по ней легкие судороги и мурашки. Он хотел было рассердиться, но не смог. Гадалка была очень сильна.
Через год цыганка умерла. Мальчишка не понимал почему, но его сердце разрывалось от боли, когда он увидел гроб, в котором несли её. Он проводил глазами процессию, а потом рванул следом за ней. Спрятавшись за ближайшим деревом, он наблюдал, как её погружают в землю, как засыпают песком. Все разошлись, а он еще какое-то время смотрел на холмик, под которым теперь спала она, и на ворону, усевшуюся на надгробие. Он вспомнил предсказание. Ему показалось, что смерть гадалки – доказательство правдивости пророчества. Почему он так подумал – он и сам не знал, но по телу проскакали ледяные мурашки.
Ничего не изменилось, просто с этого дня он подсознательно стал избегать полетов на самолете, больше не ходил на крышу любоваться закатом, не поднимался на вышки, и ему больше не хотелось посидеть в кабинке высотного крана. Он не думал о словах гадалки постоянно, но когда ему предлагали полететь или поехать, он выбирал ехать. Всё это было так до тех пор, пока однажды, в теплый декабрьский денек, друзья не позвали его на крышу любоваться новогодним салютом. Он очень долго сопротивлялся, но они убедили его. Со дня смерти гадалки прошло уже больше трёх лет. Он твердо решил, что сегодня он должен разрушить эти надуманные чары, должен стать выше высоты, и больше её не страшиться. На последней ступеньке перед подъемом на крышу он засомневался, но за ним шли его друзья и он уже не мог развернуться и спуститься. Оставался один шаг: вверх. В лицо тут же дунул зимний ветер, поколебав уверенность парня. Он не показал виду.
Салют был потрясающим! Ребята были рады, что не зря поднялись на вершину дома. Он тоже был доволен, но всё же очень обрадовался, когда салют закончился. Он мигом побежал к двери, чтобы выйти. Тут его друзья засмеялись. Когда-то он рассказал им про предсказание, поэтому они часто потешались над его суеверием. Такой взрослый, а боится такой ерунды!
Услышав смех, он развернулся и подошел к самому краю крыши. Друзья испугались, и стали просить его отойти. Он улыбнулся, довольный собой, и сделал шаг назад от обрыва, потом еще один, поскользнулся и под вопль ужаснувшихся людей, полетел вниз с пятого этажа. Говорят, что перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь, самые яркие и поразительные моменты. Врут! Он не вспомнил ничего! В голове пронеслось одно только «Прощайте»…
…Дышать было невероятно тяжело. Казалось, миллионы игл воткнуты в тело со всех сторон, а работать легким помогает кто-то другой. Он очнулся. Вокруг были белые стены, на которых рефлексивно светилось серое пасмурное небо. Он был совершенно один. Ноги и рука были в гипсе, на изгибе, у локтя, стоял катетер, за него дышала трубка, проходящая через все тело. Он лежал в реанимации.
– Значит, я не умер? – подумал он.
В этот момент к нему в палату ворвались врачи и с возгласами «ну слава Богу! А мы-то думали, что всё!», стали крутиться вокруг него.
Два года он приходил в себя. Через год он вышел из больницы, через полтора стал уже немного ходить, а через два уже совсем выздоровел. Друзья чувствовали себя очень виноватыми, и много и долго извинялись перед ним. Он улыбался, и каждый раз прощал их. Он был уверен, что избавился от рока, что преодолел смерть, что теперь ему не нужно остерегаться высоты.
После того, как он вышел из больницы, он стал еще более сильным духом и решительным человеком. Его всегда все очень любили и уважали, а теперь особенно. Он стал быстро «расти» на работе. Сначала он был обычным официантом, потом администратором, пока, в конце концов, не «дорос» до генерального директора сети ресторанов. Но не все было гладко. Жизнь устроена так, что получив что-то одно, мы неизбежно теряем другое. Например, в процессе познания мира можно потерять доброту, в погоне за успехом – друзей, в желании быть нужным всем – понимание, в стремлении достичь совершенства – настоящую любовь. Или так: в процессе познания мира можно потерять ощущение тяжести и неинтересности, в погоне за успехом – неуверенность в себе, в желании быть нужным всем – эгоизм, в стремлении достичь совершенства – страх. Величайшая житейская мудрость состоит в том, чтобы научиться терять нужные вещи. Он учиться не любил. Пока он рвался к повышениям, он предал всех своих друзей, и они теперь всё больше избегали его. Увлекшись работой, он потерял всю свою искренность и любовь к людям. Теперь его взгляд стал резким и озлобленным. Желая угодить всем коллегам, он стал лицемерным. Он разбил сердце не одной девушке, но каждая из них оставалась несчастной. Он сильно изменился. И это все ради должности генерального директора. Теперь он был невероятно богат и доволен собой. Ведь он – начальник! Почти что бог.
Ему 42. У него есть всё: миллиарды, два трехэтажных дома, три машины и целая конюшня. Он может себе позволить всё! Всё, что только пожелает! Но постепенно ему это стало надоедать. Ему вдруг захотелось тратить деньги на кого-то, кроме себя. Ему захотелось подарить кому-то радость и счастье. Он вспомнил про друзей, но было уже поздно, он звонил своим девушкам, но никто не хотел провести с ним хотя бы один вечер. И он опять, по уже многолетней привычке, брал жеребца, и ночью, совершенно один, галопировал по бесконечному полю. Он делал так уже давно, как только впервые понял, что не нужен даже себе самому. Он мчался все быстрее и быстрее. Когда летишь, подгоняемый потоком воздуха, никто не видит слёз: их расшвыривает ветер. Он снова почувствовал себя совершенно одиноким и ненужным. А ведь некоторые люди любят одиночество. Любят тогда, когда, насладившись им, есть к кому прийти и к кому прижаться. А ему идти было не к кому. Зачем ему все это? Зачем эти бестолковые бумажки и эта должность, если он – ничей?! Зачем этот мусор?
Он вспомнил, что когда-то занимался фехтованием на шпаге. Как это было давно… Когда он еще смеялся над тем, что у него аристократическое воспитание. Ведь он чудесно танцует, владеет языками, прекрасно скачет на лошади и великолепно фехтует – чем не аристократ? А теперь всего этого нет…Точнее как, есть, только танцевать не с кем, фехтовать и говорить по-английски – тоже. Остался один только конь, который терпел всё, потому что любил хозяина. А Он страдал…Страдал сильно. И ни миллиарды «фантиков», которые в народе называют «у.е.», ни звание генерального директора не в силах были заслонить ту дыру, которая образовалась вместо сердца. Ведь сердце у него было большое, значит и дыра от него осталась такая же огромная.
Он взял в руку шпагу, сделал пару движений так, как будто бы он борется с воображаемым противником, потом провел рукой по лезвию и приложил шпагу к животу. Сейчас он был уверен в том, что поступает правильно, как не был уверен никогда.
– Пусть меня осудит церковь, пусть меня похоронят вдали от мира. Пусть! Пусть одиночество будет мне наказанием за моё одиночество! А еще лучше, пусть я сроднюсь с такими же несчастными идиотами, как я! – и он, ни секунды не медля, проткнул себя насквозь.
И снова перед глазами не пронеслось практически ничего. За последние годы ему нечего было вспоминать, а детство…детство было слишком давно. Самоубийцам детство не вспоминается. В голове только крутились слова гадалки: «Высота тебя погубит – будь с ней осторожен».
И вдруг он понял всё! Он понял гадалку. Та высота, про которую она говорила, вот же она! Сейчас он на ней! Он балансирует на ней! Он – генеральный директор сети ресторанов! Куда уж выше? Теперь можно только падать. И он падает, бросается с этой высоты и летит в самый низ, под землю. Он добровольно срывается.
Ему вдруг захотелось всё исправить, захотелось жить, захотелось жить по-другому. Ему хотелось дожить с пониманием своей жизни, но было уже слишком поздно. Клинок надежно вгрызся в живот и слился с телом.
2010