Черная дыра Глава 16. Художник от Бога

Виталий Гадиятов
16. Художник от Бога

Ночью шёл проливной дождь. Потоки чёрной воды лились на землю, молнии рвали тёмные тучи на части и так гремело, как будто стреляли из всех  корабельных пушек одновременно.
Вскочив с постели, Диего закрыл окно и стал молиться.

«Боже, только ты мне даёшь вдохновение, которого так не хватает. Я всегда готов выполнять твои поручения и писать, что ты мне скажешь. Да пошли мне вдохновение и
силы, как было всегда, когда я тебя просил об этом. Помоги мне, чтобы я закончил недоделанное и начал новое. Я буду вечно тебе благодарен за твою щедрость и доброту».

Дождь кончился так же внезапно, как начался. Небо стало светлеть. Можно было снова ложиться, но он всё мерил комнату шагами, не в силах себя побороть. Что-то нехорошее почудилось ему в этом громе, поднявшем его среди ночи. Ужас вселился в его тело.  Он долго не мог уснуть, в голову лезли всякие мысли, а когда уснул, увидел, что надвигается чёрная туча. Его со всеми картинами  закручивает в зловещую воронку. Картины мелькают перед его глазами, но вот одно полотно выскочило  из этого вихря, он успел рассмотреть сидящую  вполоборота Изабеллу с распущенными волосами. На шее у герцогини были бусы из гранёного обсидиана, а в руке золотой крест. Умиротворённая, она будто присела на минутку и так застыла на холсте на вечность. Потом он увидел как кто-то, схватив картину, растворился в темноте ночи. Издалека донёсся его голос:"Ты украл мой заказ, верни деньги. Деньги, деньги", - последнее, что дошло до слуха.
Вскочив с постели, Диего взял карандаш и стал рисовать. До утра он просидел за набросками и только с рассветом уснул. Теперь художник точно знал, что напишет портрет Изабеллы. 

В мастерской пахло скипидаром и красками, с картин веяло таинственностью, окутавшей всё пространство этого помещения. Казалось, весь воздух наполнен энергией его полотен. Незаконченная картина герцога Буньюэлеса безнадёжно стояла в стороне на подрамнике, дожидаясь вдохновения автора.

Диего подошёл к картине и неожиданно для себя увидел то, чего он так долго искал. Схватив кисть, он стал наносить мазок за мазком. Уголки губ Буньюэлеса слегка дрогнули, в глазах появилась скрытая хитрость и загадочность. Лицо герцога тронули едва уловимые морщины, выступившие возле верхней губы, прикрытой закрученными вверх черными усами. Рука легла на эфес шпаги, символизировавшей власть и могущество. На Диего смотрел человек, тайну которого он долго не мог разгадать.
 
«Слава тебе, Боже! Как ты мне помог! - воскликнул художник. – Ты зарядил меня жизненной энергией. Теперь я смело могу начинать новое дело». 
 Диего посмотрел на свою мастерскую глазами герцогини, которую ждал через день, и пришёл в ужас. Громадное помещение было завалено картинами, незаконченными набросками, рамками, кистями и красками. О том, чтобы Изабелла увидела этот беспорядок, не могло быть и речи. И, отложив всё в сторону,  он принялся за уборку.

Матильда долго не могла понять, что случилось с её хозяином, и только увидев входящую в дом герцогиню, ей всё стало ясно. На Изабелле была лёгкая накидка, прикрывавшая платье, голову покрывал платок, из-под него виднелись распущенные волосы. В больших чёрных глазах герцогини угадывалось ожидание чего-то нового – ранее ей незнакомого. И Матильда не ошиблась. Войдя в мастерскую Диего, Изабелла обомлела.  Тут было именно так, как она себе представляла свою мастерскую, о которой когда-то мечтала.

- Ой, тут так уютно! – воскликнула герцогиня. – Откровенно говоря, я такого не ожидала. Я была  у многих художников, но такой мастерской ещё не видела. У хорошего мастера порядок не только в голове, - сделала она комплимент.
Диего про себя усмехнулся: он хорошо знал, чего это стоило и всё только для того того, чтобы услышать такие слова.

Изабелла молча ходила по мастерской, рассматривала его работы и что-то про себя отмеча. Возле портрета герцога  Буньюэлеса она остановилась и, не совладав с собой, сказала, что поражена сходством портрета.
Диего был в ударе, большей похвалы он не ждал. 
«Значит, теперь можно отдавать картину герцогу», - подумал художник, а вслух сказал:
 
- Садитесь сюда, сейчас мы начнём работать, - он показал на кресло, стоявшее напротив серой ширмы, служившей фоном. Рядом Диего поставил мольберт.
Когда Изабелла сняла накидку, художник обомлел: она была в строгом вечернем платье с вырезом на груди. Именно в этом платье он её увидел прошлой ночью. Шею украшали бусы из обсидиана, в руке она держала золотой крест на массивной цепи.
- Это невозможно, - попятился от мольберта Диего. – Вы - моё видение. Я вас такой и представлял.

Что с ним было той ночью, он долго не мог разобраться, а теперь понял - господь Бог услышал его слова. 
- Что, нравится мой наряд?
- Вы мне нравитесь, - уставившись на герцогиню, выпалил художник. Такой красивой женщины он ещё не встречал.
- Давайте не будем отвлекаться, - охладила его пыл герцогиня. – Я готова, можете начинать.

Диего был всецело поглощён работой и совсем забыл о времени и самой модели, которой недавно восхищался и говорил хвалебные слова. Спохватился он лишь тогда, когда солнце перешло на другую сторону дома и в мастерской стало темно.
- Можно посмотреть, что получилось? – уставшим голосом спросила Изабелла.
- Пока нечего смотреть, но если так хочется, пожалуйста.

Чтобы не мешать, он отошёл от мольберта и краем глаза стал наблюдать за герцогиней.  Изабелла долго смотрела на полотно, одобрительно кивая головой. Она даже потрогала невысохшую краску в уголке полотна и, глубоко вздохнув, сказала: 
- Смотрите, Диего, здесь очень приглушённые тона, по-моему, их надо усилить. - Что вы об этом думаете?

- А вам нужно, чтобы ваш портрет  пылал буйством красок, как развивающийся флаг? – вопросом на вопрос ответил художник.
- Понимаете, у меня несколько иное восприятие прекрасного. Как все женщины, я люблю более яркие цвета. Иногда я забываю, что это холст, где всё подчинено замыслу художника. Всё, простите, я молчу. Больше вы не услышите от меня ни слова, сейчас я только послушная натурщица, выполняющая команды мастера.

И она действительно замолчала, простояв ещё минут пять возле полотна. Когда герцогиня отошла, Диего провёл её за ширму, где стоял новый диван, купленный специально для этого случая.

- Начало положено, за это надо обязательно выпить, - приглашая герцогиню присесть, сказал Диего. - Вдохновение нужно поддержать, чтобы оно ни в коем случае не покинуло меня до конца работы. А вам, Изабелла,  надо набраться терпения. Только ваша выдержка и спокойствие помогут мне быстрее закончить картину.

Матильда быстро накрыла стол, принесла шампанское, возвышавшееся в серебряном сосуде, наполненном льдом. Рядом поставила копчёную рыбу с лимоном и зеленью, маринованные кальмары и шампиньоны, креветки под майонезом, ветчину с сыром и другие изысканные блюда, которых Диего никогда не пробовал. Уходя, Матильда украдкой посмотрела на Изабеллу, подумав, что она сама бы не прочь оказаться на её месте. Наполнив большие бокалы, Диего предоставил герцогине поднять тост.

- За великого художника Диего Суареса! За то, чтобы из-под вашей кисти выходили только шедевры, украшающие лучшие музеи мира и частные коллекции! За вас, Диего! Успехов вам и удачи во всех делах!
Она произнесла с таким пафосом, как будто стояла на сцене перед залом зрителей. Опустошив бокал, Диего сказал:   
- Следующий тост за вашу картину! Я хочу, чтобы она вам понравилась, и вы впредь заказывали только у меня. Но над картиной придётся изрядно потрудиться. Я уверен, вы не пожалеете потраченного времени.   

- Будем надеяться, - усмехнулась Изабелла.
  Диего, сидевший с ней рядом, подвинулся ещё ближе. Теперь он чувствовал её ногу и ощущал дыхание, её сияющие глаза с интересом смотрели на него.

- Любая новая картина – это поиски красивых форм, гармонии красок и композиции, - стал он философствовать, ловя на себе её задумчивый взгляд. - В поисках верного решения мне приходится часто совершать изнурительные путешествия в потаённые уголки своей души, входить в споры с самим собой. Из них я не всегда  выхожу победителем, нередко терплю фиаско. Чтобы отправиться в такое путешествие мне нужно видеть перед собой модель, с которой я постепенно вхожу в диалог. И только установив контакт, я начинаю писать.  Свои ощущения я передаю на холст вот этой рукой.

Художник поднял свою руку. Изабелла увидела длинную кисть с утончёнными пальцами.
- О, Диего, вы могли бы стать музыкантом. С такими пальцами можно достичь большого признания и в музыке.
- К сожалению, музыка – это не моё призвание, хотя я её очень люблю. Особенно мне нравится, как поёт скрипка. Против скрипки я просто бессилен.
Диего обнял Изабеллу и хотел поцеловать, но она выскользнула из его объятий.

- Художники очень раскованные люди, - поправив причёску, сказала она ему. – Для этого пока нет никаких оснований - до конца работы ещё очень далеко.
В её словах Диего усмотрел скрытый намёк на возможную близость и, взяв её руку, поцеловал.  Изабелла промолчала, но в её глазах он увидел неприкрытый интерес к себе и почувствовал трепетное волнение.

- Живопись – содержание моей жизни и основной источник моего существования. – Он налил ещё шампанского. - У меня нет ни заводов, ни пароходов, есть только голова и руки. Я простой художник.

- Вы художник от Бога, - восторженно сказала Изабелла. – Давайте я вам помогу устроить выставку. Вы выставитесь со своими работами, я уверена, вас заметят. Со временем вы покорите весь мир.
В её словах был смысл, и Диего это знал, но дух противоречия не позволял согласиться.
- Я уже принимал участие в одной выставке. Больше не хочу красоваться, это не моё. Всё равно никто меня не заметит.

Его слова вызвали сожаление у Изабеллы. Вместе с тем она хотела, чтобы о нём знали.
- Заявлять о себе надо не в провинции, - сказала она. - Покорение мира надо начинать только там, где вас смогут оценить по достоинству. Нечего размениваться по мелочам - мы поедем в Париж. Сегодня Париж - это центр мировой живописи. Вы же знаете, там самые известные художники нашего времени: Мане, Ренуар, Ван Гог.
- Импрессионистов и сентименталистов хватает и у нас.

- Вы им не конкурент. У вас свой собственный стиль, своё узнаваемое лицо. Диего, вы просто принижаете свой талант. Так нельзя.
«Может, Изабелла права, я себя недооцениваю, - глядя на герцогиню, думал художник. – Мне терять нечего, а почему бы, и, правда, не выставиться в Париже? Кто мешает это сделать?».
- Когда  мы сможем поехать? – осмыслив и по достоинству оценив её предложение, спросил Диего. 

- Всё зависит только от вас. Как только вы подготовитесь, я к вашим услугам. Работайте. Вообще-то у меня тоже есть свои проблемы, - добавила она спокойно, -  но они решаемые. Какое-то время управляющие справятся без меня. Нечего приносить свою жизнь на алтарь отчеству, надо жить на этом свете. 
Изабелла предложила выпить за художников и первой взялась за бокал.

- Я хоть не стала художницей, но по своей натуре ею осталась, - попробовав маринованных шампиньонов, сказала она. - Художник – это человек, у которого открыта связь с внешним миром, где он черпает информацию. Своё видение и чувства он выражает  картинами. – Свой взор она устремила куда-то за пределы этого пространства, её лицо светилось. - Истинный художник в свою работу вкладывает всю душу, - будто расправив крылья, продолжала Изабелла. - Если это так, то от его картин люди получают удовольствие. Такие полотна несут энергию и берут за сердце. Я чувствую такие картины.

Диего с восторгом глядел на эту необычную женщину. В её словах было то, что он ощущал сам, но не мог выразить словами.
- Я потрясён. Разрешите немного добавлю. Истинный художник – это человек, который одержим идеями. Он не любит себя выставлять напоказ и держится в тени.  Истинный художник всегда противится тому, чтобы о нём много говорили, он сам любит всех, ему нравится всё красивое. Особенно красивые женщины.
- А я тебе тоже нравлюсь? – игриво улыбнувшись, Изабелла перешла на «ты». 
- Я восхищён твоей красотой. Ты настоящая каталонка!

Герцогиня покраснела от прилившей крови, глаза забегали, как у уличённой во лжи девушки. 
- О-о, по словам моего отца в нашем роду были вестготы, кельты и даже римляне, – пересилив себя, сказала Изабелла и с гордостью подняла свою красивую головку. В её глазах блеснул огонь. - Когда-то давно мои предки были состоятельными людьми – богатыми торговцами, но постепенно мой род захирел, и вот теперь я, надеюсь, его возрожу.

Диего, не отрываясь, смотрел на идеально правильный овал её лица, на чувственные губы, которыми её наградила природа. Изабелла его восхищала и возбуждала. Эти оба чувства захлестнули его. Он привлёк её к себе и поцеловал. На мгновенье она поддалась его желанию, но тут же отвела голову в сторону.

- Диего, ну что ты?! Мы так не договаривались, я пришла не для этого.   
- Это не я, это играет моя кровь, -  будто, не замечая её недовольства, сказал художник.
Диего наклонился к ней ближе и таинственно, будто по секрету, стал рассказывать о том, о чём никому ещё не говорил. Если бы его сейчас спросили, зачем это сделал, то, наверное, он не ответил бы даже самому себе. 

- Портреты – это мой конёк. Особенно я люблю рисовать женщин, пытаясь проникнуть в их сложный мир, наполненный пылкой любовью или ненавистью, глубоким чувством материнства или тайными интригами. Когда я работаю, все женщины для меня просто натурщицы, но иногда доходило до романов, и тогда натурщицы становились одухотворёнными дамами, а некоторые даже богинями… 

- Диего, что я слышу? – воскликнула Изабелла. - Так ты, оказывается, искусный любовник. Женщины, которых ты пишешь, дают тебе вдохновение, или они для тебя что-то вроде талисмана, приносящего тебе успех?
- Женщины меня вдохновляют на новые свершения и помогают по-другому смотреть на мир. Но с ними надо держать ухо востро, - засмеялся художник.   
- Значит, и я должна тебе дать что-то своё, чего у тебя ещё не было?

- Я надеюсь.
- Скажи, а что тебе даёт вдохновение? 
- Скорее всего, это вера в то, что я приношу людям добро, - не задумываясь, ответил художник. - С божьей помощью я черпаю своё вдохновение во всём, что меня окружает.
- А что тебе служит источником творческой энергии?
Диего на секунду задумался. Тень сомнения легла на его лицо, дрогнула одна бровь, но он быстро нашёлся.

- Упорная работа, - сказал он с уверенностью в голосе. - Чем больше я работаю, тем больше хочется творить, тем больше хочется любить.
Изабелла молчала. Диего погладил её лебединую шею, поцеловал покатые плечи и нежно, но властно прижал к себе. У Изабеллы вырвался протяжный вздох. Диего прильнул к её губам, сжимая упруго налившиеся груди. Она легко отталкивала его руками, и неожиданно приняла всего, как долгожданный подарок, посланный Богом.    

При прощании Матильда проводила герцогиню ревнивым взглядом своих черных глаз, отметив про себя, что та раскраснелась, счастьем светилось её лицо. Матильда хорошо знала, на что способен её хозяин.