Начало здесь:http://proza.ru/2012/08/26/1443
II
В этот день был спущен на воду ее персональный «Арго». Начался индивидуальный крестовый поход. Причем объектом поисков было далеко не руно цвета волос Лары, не Гроб Господень и не Святой Грааль. Найти себя и свое место под солнцем, порой настолько же недостижимая цель. И как банально не звучала бы эта фраза, в итоге она наводит на мысль о том, правилен ли маршрут, по которому ты движешься? И не самообман ли это? Ее продолжительное путешествие можно было еще назвать «одиссеей», только вот в отличие от правителя Итаки возвращаться домой она не торопилась. Это ее семья вечно пыталась создать из своих жизней жалкое подобие эпической легенды, по которой их вели бы за руку небожители и герои общественных мифов. Она же сознательно отказывалась от какой-либо предсказуемой роли, сестра, надо полагать, со временем поступит также. Пускай их хитроумный отец, и впредь обводит всех вокруг пальца. Мать же может, как Молли Блум изменять ему не только с рабочими его завода, но и со всеми мужчинами района – она улыбнулась этой шутливой мысли. Ей похуй. Похуй – какое точное слово для определения равнодушия.
Затем были Лисья Бухта и мыс Фиолент 2007 года. Space of Joy Khan Altay 2008 года, приуроченный к солнечному затмению. Rainbow Gathering 2009 года на Закарпатье. Встреча Нового 2010 года на Мангупе и незабываемая Купальская ночь на Шипоте. Вписки на каких-то жутких флэтах, последний из которых принадлежал старой алкоголичке. На нем «квартировали» бывшие детдомовцы – несчастные повзрослевшие ребята и неадекватные уебки одновременно, из-за чего ей приходилось спать с отверткой под подушкой. Проснувшись однажды, она с отвращением и страхом обнаружила жизнь, населившую ее пепельно-русые волосы так же густо, как мы эту многострадальную планету. В неряшливой черной щетине спящего рядом парня кишела та же самая живность. Отыскав в выдвижном ящике шифоньера затупившиеся ножницы, она принялась состригать длинные, завшивленные пряди. Когда стричь было уже нечего, перерыла остальные ящики и извлекла на свет Божий бритвенный набор, судя по всему принадлежавший покойному мужу хатовладелицы. Намылившись хозяйственным мылом, начала сбривать остатки волос. Бритва в трясущейся руке оставляла глубокие порезы на голове.
Пару раз наведывалась в родные пенаты. Причем именно последний визит и положил конец ее скитаниям. За две станции до родного города она ощутила щемящие нотки чувства, которое можно было охарактеризовать как ностальгию. С каждым километром это чувство росло все сильнее и достигло апогея, как только она вышла из поезда. Складывалось впечатление, как будто кто-то не только отмотал назад пленку, но еще и ухитрился поменять при этом декорации. Даже водитель маршрутки был тот же, что вез ее три года назад, только тогда он вел «Газель», а сейчас «Mercedes Sprinter». Впрочем, было два существенных «но», из-за которых ощущение теряло всякий смысл – номер маршрута был другим, да и ехала она не к себе домой, а на конечную – в центр. К тому же, стоило ей покинуть салон маршрутки, как чувство моментально исчезло. Здесь же, на выходе из микроавтобуса ее внимание привлекло висевшее на остановке объявление, и она оцепенело уставилась на него.
- Девушка, вы выходить собираетесь? – полная женщина в очках недовольно глядела на нее. – Да, да – робко произнесла она и ступила на асфальт. Подойдя поближе, она прочла следующее:
«Внимание, розыск! Ворошиловским райотделом милиции Донецка разыскивается без вести пропавшая гражданка Суслова Елена Иосифовна 1986 года рождения, которая 26.06.07 между 14-ю и 15-ю часами ушла из дома и до настоящего времени не вернулась. Приметы: рост 165 см, среднего телосложения, волосы средней длины, пепельно-русые, лицо овальное, глаза черного цвета. Особые приметы: на левом запястье шрам длиной 3 см, в области поясницы шрам длиной около 10 см. Милиция просит всех, кому что-либо известно о местонахождении без вести пропавшей девушки сообщить по указанным ниже телефонам или обратиться в ближайшее отделение милиции». Подняв голову, она увидела свое черно-белое фото. Вылинявшее от дождей и выцветшее от солнца. Кроме того, родители, видимо, подобрали ее самую неудавшуюся фотографию: на фото был запечатлен кто угодно, только не она. Странно, что она не видела этого объявления в свой первый приезд? Хотела было его сорвать, но сразу же передумала: какой смысл, если объявления эти, скорей всего, расклеены по всему городу. К тому же – усмехнулась она – с такой фотографией человека не разыщешь. Скорее, заведешь поиски в тупик. Бесцельно прослонявшись по городу, она познакомилась с какими-то чуваками, которые аскали в подземном переходе. Парнишку с бейсболкой, снующего взад-вперед между прохожими звали Тохой. Двух других по очереди играющих на старом, расстроенном «весле» - Жекой и Славиком. Третий, дредастый чувак с дарбукой, периодически перенимающий у них эстафету, представился Фиделем. Четвертой была невысокая блондинка, которая назвалась Надей. Стало совсем холодно и ребята начали собираться. Подсчитав содержимое бейсболки и гитарного чехла, они отправили гонца в ближайший магазин, и через некоторое время тот вернулся с «тремя топорами» в тетрапаке. Пакет двинулся по кругу и моментально опустел. Компания направилась к остановке, чтобы ехать к какому-то Сереге, у которого, по их мнению, можно было «вписаться». Все, за исключением Славика, были иногородними.
- Ты куда-нибудь спешишь? – спросил у нее Фидель. Она отрицательно помотала головой. – Поедешь с нами? – Фидель до смешного напоминал Джека Воробья и вообще показался ей очень милым. – Поеду – улыбнувшись, сказала она. Как выяснилось, Серега жил в частном секторе, на окраине города. В его жилище вели два хода, и они проникли в него через тот, который можно было вполне уместно именовать «черным». Она тронула Фиделя за плечо – «Мне нужно где-то занайтовать» «Я поговорю с хозяином флэта» - пообещал он и удалился . Дожидаясь его, она раскрыла валявшуюся на полу газету и присвистнула от удивления. На первой полосе областного еженедельника была размещена статья, в которой сообщалось о том, что две недели назад ее отец был назначен на должность генерального директора завода. Того самого, что и так долгие годы был предоставлен в его единовластное распоряжение. Еще в статье говорилось что-то о его планах баллотироваться в депутаты городского совета. В это время как раз вернулся Фидель и объявил, что она может не только переночевать, но и пожить здесь столько, сколько ей необходимо. «Пойдем к остальным!» - он потащил ее за руку и принялся оживленно представлять тем, с кем она еще не успела познакомиться. «Это Толик» – тараторил он, подводя ее к парню, который возился с «Музимой», время от времени отпивая пиво из залапанного, грязного стакана. –« Это Ванек» – указывал он на чувака, выстукивающего на его дарбуке – «вон тот юноша, что облюбовал пианино – Артем. А вот, собственно, и Серега». Хозяином дома оказался бородатый мужчина лет тридцати, в очках и порванном на плече тельнике. «С нами живет еще один ман – продолжал Фидель – я познакомлю тебя с ним попозже. Сейчас его лучше не отвлекать». Надя открыла кожаный рюкзачок и вытащила десять упаковок со шприцами. « Ни *** себе! Че степуху получила или аск был настолько удачным? – поинтересовался Серега. «Нее – протянула она – человечек один долг вернул». Из кухни донесся запах яблок.
Утром третьего дня пребывания у Сереги, в дверь позвонили. Вошедшие представились следователями оперативно-розыскной группы. За ними вяло плелся участковый. В результате этого визита (от зоркого глаза правоохранителей не укрылись плохо спрятанные реактивы для получения наркотика) все, кто находился в тот момент на хате, получили по три года (повезло только «варщику» - он свалил с флэта предыдущим вечером) а ее закрыли в уже знакомом ПНД. И если в прошлый раз – лечение было щадящим, а диагноз – высосанным из пальца (персонал диспансера был удивлен, почему с этой проблемой обратились именно к ним, а не к психологу), то сейчас все было намного серьезней. Ей прописали аминазин и тизерцин, присовокупив к ним еще мелипрамин, а также терален с эглонилом*. Не забыли и про циклодол с паркопаном**. Она наотрез отказалась принимать лекарства, заявив, что не позволит закрыть себя в психушке и превратить в овощ. Две молоденьких медсестрички и санитар растерянно застыли у нее за спиной. Взглянув на них, врач произнес: «Иосиф Константинович прекрасно понимает, что его дочь всего лишь обычная пациентка нашего медицинского заведения. Более того, он сам настоятельно рекомендовал применять к ней любые эффективные методы лечения, главное, чтобы в итоге они принесли необходимую пользу». Тотчас же она оказалась в руках у санитара, который удерживал ее до тех пор, пока одна из медсестер не стянула ее лодыжки и запястья кожаными петлями, прикрепленными к кроватной раме. Вторая, в это время набрала лекарство в шприц, и слегка постучав по нему, надавила на поршень, выпустив прозрачную струйку. Затем протерла плечо ваткой со спиртом и воткнула иглу. Через несколько минут ее руки и ноги освободили, но сопротивляться больше не хотелось. «Вот сволочи – мысленно усмехнулась она – добились-таки своего». Еще почему-то она подумала, что ей крупно повезло, что ее отец - не заведующий диспансером: тот без зазрения совести подверг бы ее электросудорожной терапии. Выбора ей не оставили. Пришлось подчиняться. Вначале она пыталась хитрить: клала выданную таблетку в рот, затем незаметно вытаскивала ее и выбрасывала, когда представлялась удобная возможность. Продолжалось это недолго: буквально на второй день это заметила медсестра. Прописанные препараты стали вводить внутримышечно. Ближе к выписке прием таблеток возобновили, но при этом заставляли ее открывать рот, демонстрируя, что они действительно проглочены. В тот день, когда она покинула стены диспансера, отец отвез ее в одну из лабораторий города и заставил сдать анализ крови на ВИЧ и гепатит B. Ни того, ни другого, к счастью, у нее не обнаружилось.
Недели через две к родителям приехала Лара, которая теперь жила в столице и, несмотря на свой юный возраст, (разумеется, не обошлось без протекции отца) занимала руководящую должность в одной крупной киевской фирме. Пробыв несколько дней, она стала собираться назад в Киев и предложила сестре поехать вместе с ней. Та согласилась. Первое время она жила у нее на довольствии. Бесконечно продолжаться это не могло, надо было искать работу и постепенно обустраиваться в этом гигантском осином гнезде – но ей этого жутко не хотелось. И тут, как нельзя кстати пришлась ее способность привлекать мужчин и женщин. Она вспомнила, как шутки ради знакомилась в клубах с влюбленными парочками и уводила подружек у хорошо сложенных и со вкусом одетых, презентабельных мужчин. Как после секса с ней их пассии не только с ними никогда больше не виделись, но даже на звонки и смс-сообщения не отвечали. Медленно, но необратимо превращаясь в ее покорных служек. Как опять же по ее прихоти, парни оставляли своих очаровательных, головокружительно пахнущих спутниц едва ли не посреди танцпола. Вскоре, они представляли из себя еще более жалких существ, чем те девочки которых, наигравшись вволю, она бросала. Вспомнила, как ее четырежды пытались насиловать. Что раньше она даже по улице не могла пройти без того, чтобы к ней не пристали какие-нибудь упыри. Теперь-то они, слава Богу, робеют подойти, справедливо полагая, что такая красавица не для них. Только лишь восхищенно оглядываются вслед и сигналят, если проезжают мимо нее.
*-нейролептические препараты;мелипрамин - антидепрессант.
**-препараты,смягчающие нежелательное действие нейролептиков(корректоры).