2 часть
НИКОЛАЙ И АННУШКА.
Началось счастливое время супружеской жизни. Домовята действительно жили очень счастливо, в огромной любви и полном согласии, понимая друг друга с полуслова, полувзгляда и даже с полумысли, исполняя желания с огромной радостью и заботой.
Каждый прожитый день превращался в праздник, наполняя светом и любовью всё, что находилось вокруг, превращая окружающее пространство на многие километры поистине в райский уголок.
Их любили животные, птицы, насекомые и даже деревья и цветы. Белки угощали их орешками, ежи приносили грибы, пчёлы заготовляли мёд, а медведь собирал для них ягоды. Да и домовята были со всеми ласковы, а, приходя из деревни, баловали своих лесных соседей разными вкуснятинками.
Избушку иногда посещали люди. Они тоже чувствовали особую, удивительную атмосферу этого райского уголка и с удовольствием задерживались здесь на денёк другой дольше необходимого, оценивая целебные источники озера, оздоравливающий и омолаживающий дух леса, какой-то особенно благодатный покой и умиротворение этого благословенного места.
Казалось, - время остановилось в этом прекрасном миге. Но лето кончилось. Незаметно прошла осень, и началась зима. Но домовятам было по-прежнему так же хорошо вместе, как и раньше. Они следили за порядком, чувствуя окружающее пространство, охраняли величественный сон леса и озера. А сейчас они чувствовали приближение к избушке человека и готовились к приходу гостя.
Николай уже не раз бывал в этой избушке и дорогу знал хорошо. Он уверенно шёл на лыжах по свежевыпавшему снегу, зная, что ещё до заката доберётся до места. Ему нужно было сделать серию снимков этих мест, и он периодически щёлкал фотоаппаратом. Вдруг, совсем недалеко от себя он увидел медведя. Медведь подозрительно и насторожённо уже наблюдал за ним. Николай похолодел от его взгляда. Волна страха и напряжения распространилась в пространстве.
Домовён сразу почуял неладное. Они с Домовушкой переглянулись и, не сговариваясь, бросились к тому месту, где находился Николай. Лучше бы он совсем не заметил медведя! Тогда, возможно, всё и обошлось бы. Но в руках у Николая был фотоаппарат. Головокружительно-отчаянное желание сделать снимок медведя пересилило страх, и он нажал на кнопку. Раздался оглушительный щелчок, и в глаза медведю молнией ударила вспышка. Зверь взревел! Николай бросился бежать, что есть мочи, но лыжи плохо катились по мягкому снегу, и через несколько мгновений он оказался придавленным и от острой боли потерял сознание.
Домовён схватил медведя за ухо и, стаскивая с Николая, в возбуждении заорал на него:
- Ты что, Митрофан! С ума сошёл? Это же наш гость! У него даже ружья нет! Или ты запах пороха учуял!? Это же просто фотоаппарат! Иди в берлогу, ложись спать и не шатайся больше по лесу.
Сконфуженный зверь виновато съёжился и боком-боком убежал в лес.
Домовята осмотрели Николая. У него было разодрано плечо, сломано два ребра, а остальное вроде всё в порядке, если, конечно, не считать шока. Супруги снова переглянулись, понимая, что работка им предстоит немалая.
Они сломили две нижних еловых ветки, перевернув, положили их друг на друга, черенками вперёд. Создав под Николаем энергетическую подушку, аккуратно переложили его на эти сани и повезли в избушку. Там они так же переложили его на лежанку, раздели, энергетически обработали рану, перетянули рёбра, накрыли шубой и натопили печку, согрев воды и заварив травы. Приготовили ему мёд, высушенные ягоды, орехи, запас сухарей, а картошку в погребе, грибы, сало он потом достанет, ведь он сам это заготовил осенью. А пока пусть поспит подольше: рёбрышки схватятся, рана подсохнет.
Николай проспал почти сутки. Проснувшись в избушке, - он сразу вспомнил всё, что с ним произошло. Превозмогая боль, он потихоньку поднялся и вышел на улицу, но нигде никого не нашёл, и даже следов никаких не было на снегу. Но топилась печка, был заварен травяной чай, в котелке варилась грибница, в берестяном туеске лежали орешки, ягоды и сухарики. Всё было так странно, но как-то по-домашнему спокойно, уютно и тепло, будто сейчас в дверь войдёт мама с охапкой дров и спросит: «Ну, как ты, сынок, поспал? Кушать уже хочешь?». Он устроился поудобнее, положив подушку под спину, попил чаю и стал размышлять, уплетая понемногу содержимое туеска. Но были одни вопросы, и ни одного ответа. Как он остался жив, да ещё так легко отделался после лап медведя? Как он оказался в избушке? Кто обработал раны и перетянул рёбра? Кто же, наконец, натопил печку и приготовил ему еду?
- Ну, кому же мне спасибо-то сказать за тёплый приём, за еду, за заботу? – вслух в отчаянии сказал Николай.
- Ну, если хочешь, можешь сказать нам, - раздался голос с лавки, что стояла в углу у стола, рядом с окном.
Глаза Николая округлялись, лицо вытягивалось в изумлении, нижняя челюсть опускалась всё ниже и ниже, приоткрывая рот. Он зажмурился, помотал головой. Нет. Это было не видение. На лавке, любовно прижавшись друг к другу, сидели и улыбались, очень даже симпатичные, домовой и домовиха. Они настолько радостно и приветливо смотрели на него, что Николай, хоть и растерялся, но совсем не испугался.
- А-А-А-А вы кто? – спросил он, заикаясь, – домовые? А вы к добру или к худу? – вдруг вспомнил он, что бабушка именно так учила говорить в подобных случаях.
- Да к добру, к добру! Худо твоё уже позади осталось. А вот шутки с медведями шутить не надо! Впрочем, Митрофан тебя больше не тронет. Можешь даже сфотографировать его. Только потом, когда отоспится. А пока выздоравливай давай, а мы поможем, если что надо будет. Меня зовут Домовён, а это жена моя, Домовушкой зовут. Вообще-то мы людям не показываемся, ну да ладно, случай исключительный.
- Вот это да! Ничего себе! Так это вы, значит, меня и перевязали и перетащили сюда. Ещё и угощенье приготовили. Ну, спасибо вам, поклон до земли. – Николай попытался поклониться, но резкая боль не дала это сделать. Холодный пот выступил на его побледневшем лице, и он снова откинулся на подушку.
- Лежи и не шевелись! Тебе же надо рёбра сращивать, да и плечо бередить не надо. Может ли кто-нибудь из твоих близких приехать поухаживать за тобой?
- Могла бы жена, но как ей сообщить? У меня и телефона нет.
- Пиши письмо, а мы передадим. Да не думай, это не долго. Домовушка слетает в астральном теле, да материализует его прямо у неё перед глазами, а ты попроси в письме, чтоб коротко ответ написала. Мы его тебе сразу и доставим.
- Ну, чудеса! – Николай достал блокнот и карандаш и стал писать:
« Аннушка, милая моя, здравствуй!
Не удивляйся появлению у тебя этого письма. История - слишком невероятная, я всё расскажу тебе при встрече, да ты и сама увидишь. Но сейчас мне нужна твоя помощь. Я тут случайно поломал 2 рёбра и поцарапал плечо. Нахожусь в лесной избушке. Дойти на лыжах до деревни пока не могу. У меня здесь есть мёд, картошка, грибы, орехи. Мне надо отлежаться недели две, хотя бы. Приезжай, привези продуктов, хлеб можно купить в деревне, а можно и здесь постряпать. Здесь очень хорошо. Есть озеро с целебными теплыми источниками. Я быстро поправлюсь, не волнуйся за меня. Приезжай! Здесь можно хорошо отдохнуть! Тебе понравится, вот увидишь! Я буду очень ждать.
Избушку ты найдёшь быстро, точнее тебя проводят. Из деревни иди на восток, ориентируйся по заячьему следу, он доведёт тебя до самой избушки. Но это так, на всякий случай. Не волнуйся, у тебя будет надёжный провожатый. Просто поверь мне. Будь спокойна, я знаю, что говорю. В лесу ты будешь под охраной, никто и ничто не причинит тебе вреда. Приготовь морковку и семечек, для угощения лесных жителей. Я очень люблю тебя и жду. Надеюсь на скорую встречу. Черкни мне о своём решении вот на этом уголке, и я получу от тебя ответ.
Нежно целую, твой Николай.»
Он отчеркнул угол листка и указал на него стрелочкой. Написав, вырвал листок из блокнота, приложил к нему, прилипшую к шубе, крохотную еловую лапку и в изнеможении откинулся на подушку. Потом ещё дотянулся рукой до листка и положил на него несколько ягодок. Всё, готово. В ожидании домовят, прикрыл глаза и задремал.
Аннушка, намазывая масло на хлеб, собиралась поужинать. Уже закипал чайник, и она поставила на стол чашку для чая. Вдруг над столом что-то произошло. Какое-то шевеление в воздухе. Нет, не дуновение ветерка, а именно какое-то шевеление, шебуршание что ли, с каким-то даже легким перезвоном. Она замерла, прислушиваясь. И вдруг, на чайной чашке, только что поставленной ею, увидела листок бумаги, исписанный рукой Николая! Это был листок из его блокнота, который она сама недавно подарила ему! Она в растерянности огляделась по сторонам. Её окружали тишина и покой, лишь тихонько гудел холодильник, да нетерпеливо засвистел чайник. Она машинально выключила чайник и выглянула в прихожую, там царил тихий полумрак. Прошлась по квартире, - везде пусто. Вернулась обратно, - записка на месте. Стала её читать, плохо понимая написанное.
Первое, что она осознала: с её Николаем беда! Ему нужна её помощь!
Сознание мгновенно прояснилось! Конечно же, она немедленно едет к нему! Взяла листок, оторвала уголок, написала на нём: «Да! Еду!» и в растерянности замерла, не понимая, как же он это прочитает. И вдруг снова шевеление в воздухе, и листок исчез из под самого её носа. Ух! Вот это да! Волшебство какое-то! Надо посидеть, успокоиться, собраться с мыслями. Она налила чаю, взяла бутерброд и вдруг увидела на нём сушёную землянику. Она даже прослезилась, - конечно же, это гостинец от Николая! Он уже привозил ей из леса такие ягоды. А ещё рядом она увидела еловую лапку. Хоть ей и непонятно было, как это возможно, но то, что это всё от Николая, и что он её ждёт, уже не вызывало сомнений.
Николай открыл глаза. Уже стемнело. Огонь из печки неровным светом освещал избушку. Пахло травяным чаем, печёной картошкой. Возле него стояла кружка с медовой водой. Он сделал несколько глотков и вспомнил, кто за ним ухаживает. Волна любви и благодарности охватила всю его душу и тело.
- Спасибо вам, ребятушки, огромное спасибо, - промолвил он растроганно.
- Да выздоравливай поскорее. Кстати, вон ответ на твоё письмо, - послышалось добродушное ворчание.
Николай глянул на то место, где оставил недавно своё послание. Распахнул печку, и в свете языков пламени, увидел родной почерк.
- Она едет! – еле выдохнул он, с трудом сдерживаясь, чтоб не заплакать от напора чувств, разом нахлынувших на него. - Боже мой, да может ли такое действительно быть?!
- Да может, может. Успокойся. В ночь выедет, завтра утром будет в деревне, а к обеду и сюда доберётся. Мы её покороче проведём. Сколько можно нам с тобой возиться. Не положено нам это. Давай ешь, пей, укладывайся поудобней, как раз к её приезду и проснёшься. За печкой мы пока присмотрим, а там сами хозяйничайте, - ворчливо пробурчал Домовён и исчез с глаз.
Ворчание Домовёна угомонило восторги Николая. Он поужинал и сладко уснул до утра.
ОКОНЧАНИЕ - http://www.proza.ru/2012/08/26/1206
Художник - Александр Разбойников.