Всю сознательную жизнь (с детства) любил как и все мои соседи, смотреть на экране тиви боевики, режиссируемые, как оказалось позднее, лицами не похожими на нас.
Но вот, наконец, настал момент, когда понял для кого эти фильмы были предназначены. Это фильмы не о труде, сложном и требующем серьёзных мыслительных изысканий и прозрений, воплощаемых впоследствии руками для всеобщего блага и соответственно вознаграждаемые. Это фильмы о воровстве, бандитизме, о войне, об убийствах и издевательствах над людьми. Эти фильмы приобщают нас к издевательствам: идите и убивайте….
О-о-п. И на улицах городов** как в кошмарном сне продаётся оружие в магазинах охотников и рыболовов, блестят металлические наручники и описывают сложные фигуры Лиссажу длинные черные дубинки на нервно подрагивающих запястьях блюстителей порядка.
Очевидно, что скоро в продаже появятся хозяйственные сумки, напоминающие толстостенные щиты, с укороченными лямками, пришитыми сбоку как у рюкзака, позволяющие не только складировать покупку граждан в продуктовых магазинах, но и избегать неугодного оттоваривания битой со стороны. Всё больше молодых граждан будут перемещаться по улицам с одной стеклянной бутылкой из под ряженки в одной руке и с банкой консервов в другой, избегая утяжелять свою ношу в обеденный перерыв точно также как Шурик в комедии, изображающей пьяных строителей свершившегося административного "коммунизма".
Наконец, все хромые и им сочувствующие нехромые, объединённые классовым сознанием и собачьим чутьём, начнут раскупать не только костыли, но и палки, похожие на коряги (на которые всегда опирались кудесники), украшая их светящимся рекламными надписями из фольги ,типа "ХауТек","Купи или пожалеешь".
А там, смотришь, появится мода попроще - переносить поклажу, пользуясь тростью или бамбуковой полуметровой палкой и установятся японские манеры общения, уважающие расстояние, калибр, скорострельность и боезапас, которые вызовут дальнейшеее усовершенствование навесного оружия в виде гранат со слезоточивым нервно-парализирующим газом и прочим металлическим навесным колорежущим хламом, который не в состоянии привести плюрализмирующие массы к продажно-всеобщему либералистическому согласию.
Примечание.
**Начало девяностых: лязгающие затворы автоматов зеленого по возрасту небоеспособного военного патруля, обходящий мирный воскресный гвалт городского летнего рынка не предвещал ничего плохого ни продавцам, ни покупателям.
…Злые лица продавцов и покупателей, вызванные запретом властей на перевоз через границу исчезнувших из магазинов продуктов питания. Временное ограничение межгородских автобусных рейсов. Введение комендантского часа в ночное время. Многочисленные заслоны на дорогах.
Ссака льётся струей из забитого коллектора по утренней безветренной улице, ведущей к рынку. Шумливая толпа на открытом тысячном рынке. Полный бардак, названный барахолкой. Дым и запах жаренного мяса, смешанный с запахом струи, не описанной Войновичем в коммунистической заглотной гостинице “Москва 2042”. Продавцы за копейки, продающие свое нажитое, чтобы отбыть на «историческую» «Родину». Старик, прижимающий одной рукой единственный товар, не умеющий играть в шахматы и продающий по бросовой цене оригинальную доску с фигурами из "слоновой" кости.
Сговор покупателей, не обходящие стороной другого погруженного в себя "продавца", а ворующих товар из под ног "продавца", не пожелавшего в ответ ударить своих "соплеменников". Надменные улыбки и довольные поживой голоса "незнакомой" речи. ...Речи, которой в обязательном порядке обучался весь советский народ Республики. Речи, которой в обязательном порядке обучали всё интернациональное советское население Республики, перешедшей в один день к преподаванию естественных предметов в школах и вузах, не имея соответствующих слов и выражений и даже понятий научных терминов..
Надменные улыбки и довольные голоса "незнакомой" речи, означающее наступление Национально-Освободительной революции на Третий интернационал, созданный «великим» Лениным и о который защищал Чапаев (фильм «Чапаев»). Нация, состоящая из десятка схожих наречий, разделенных речкам и возвышенностями, окающая и акающая, икающая и екающая и выставляющая свои оглосовки между согласными в зависимости от типа возвышенностей мест проживания. Нация, празднующая отречение от империи, погружающаяся на пару лет в межэтнические, меж-Диалект-ические дарвинисткие войны за право называться доминирующей популяцией, не оставляющей камня на камне не только сталинское, но и всякое другое определении нации. Войны, после которой выжившие солдаты, объясняющихся между собой только жестами в бою, могут всецело назвать друг друга ядром новой нации.
…
Скотский шумный рынок Оруела, который построят через пару лет в России свиные хайтековские рыла, ждал прибытие продовольственного товара из приграничного города. Несъестное стоило копейки и оно предназначалось для обмена с предприимчивым караваном, прибывающим к обеду по железнодорожной ветке. Мешочники, которых когда-то в 1918 -1921 годах уничтожал цековский экпроприируюший содержимое вещмешков патруль, поддерживали жизнь многолюдного некогда промышленного города до тех пор пока не было продано всё - некогда нажитое: серебряные ложки и расписные чашки, антикварная мебель и сельхоз инвентарь, плотницкий и столярные инструменты, и другая полезная в быту утварь, которой нет у молодоженов. Эквивалентного обмена не было, город (как и десятки других) нищал на глазах. Город не превратился в деревню и началась война.
Как это было не похоже на утренний длинный и пронзающий тишину на сотни метров крик шестидесятых «Хаа-и-и-и-иль» молочницы, продававшей в предрасветие бидон. Квартирантки выбегали к подъездам с литровыми банками с первого и второго этажа в белых и длинных ночнужках, держа заранее приготовленные на столах медяки. Как это было не похоже на раскатистое «Точу ножи-и-и!- Точу ножи-и-и!» в послеобеденное время кряжистыго мужика и выбегающих к нему с ножами подростков. И когда по деревням дветысячидесятых проезжает один раз в год бибикающая палатка с сахаром или мукой (!!!) это напоминает пародию на разрушенный некогда советами царский рынок.