7. Крушение надежд
Столица Колумбии встретила неимоверной жарой. При малейшем движении раскалённый воздух обжигал. Как из сауны, хотелось убежать куда-нибудь в прохладу. По голубому небу плыли редкие белые облака, которые были такими же, как у них дома, и, если бы не надпись «Богота» на здании аэропорта, можно было бы подумать, что они в Сочи.
- Ну, наконец-то долетели, - сойдя с трапа, облегчённо сказал Иннокентий, - теперь можно ноги размять.
- И снова мы встретимся с очередными проблемами, - в такт ему ответила Катя. - В самолёте от них отдохнули, а теперь надо начинать всё по-новой.
После таможни Катя и Иннокентий окунулись в толчею аэропорта и чуть не потеряли друг друга. Здесь повсюду чувствовалась бестолковая суета и давка, какая бывает при большом скоплении народа. Казалось, будто всем одновременно нужно было попасть в одно и то же место. Узнав, где находится ближайшая гостиница, они вышли на улицу, и то, что увидели, поразило еще больше.
Десятки самых разных машин и допотопных автобусов, какие Иннокентий видел только в кино, заполнили площадь, и в этом хаосе челноками сновали вездесущие такси. Возле автобусов и между машинами бегали люди с сумками и узлами. Все куда-то спешили. Среди всей этой пестроты выделялись три блестевших на солнце современных джипа, стоявших в стороне.
«Здесь так же, как у нас, есть довольно состоятельные люди, у которых денег не меряно», - подумал парень и тут увидел Эльзу. Вокруг неё, как будто муравьи в муравейнике, суетились загорелые мужчины в чёрных брюках и белоснежных рубашках.
- Кеша, смотри, вон наша соседка, - опешив от неожиданности, толкнула его в бок Катя. – Ты представляешь, её встречают по высшему разряду. По-моему, это телохранители, а вон тот, кажется, её дядя.
Она показала на крупного мужчину в светлом костюме, с залысинами на голове, с достоинством созерцавшего происходящее. В этот момент мужчина повернулся к ним боком и подал Эльзе руку. Девушка с достоинством, как настоящая немецкая фрау, подошла к машине и тут увидела стоявших рядом ребят. Вся напыщенность с нею мгновенно слетела.
- Иннокентий, Катя, - замахала она рукой, - идите сюда. Я вас потеряла.
- Дядя Генрих, это мои друзья из России, - представила она подошедших ребят, явно не вписывающихся в эту праздную компанию.
Потёртые джинсы Иннокентия и обтягивающие Катю футболка и брюки-стрейчи никак не гармонировали с отутюженным костюмом Эльзиного дяди. Да и сама Эльза, красиво накрашенная, в светлой юбке и бежевой кофточке, теперь смотрелась, как кинозвезда. Туфли на высоком каблуке подчёркивали её стройную фигуру.
- Это туристы. Они прилетели путешествовать по Колумбии. Им надо обязательно помочь, это очень хорошие ребята, - как заведённая суетилась Эльза.
- Хорошо, мы им поможем, - с высокомерием произнёс её дядя. – Садитесь в машину.
По его виду Иннокентий понял, что просьба племянницы не очень обрадовала дядю, но этикет был превыше всего. Молодой человек тут же схватился за рюкзаки, чтобы сразу закинуть в багажник машины, Катя взяла сумку.
- Вещи оставьте здесь, их загрузят, - сказал дядя Эльзы.
В сопровождении целого эскорта его чёрная машина понеслась по городу, нарушая правила движения. Только по одному этому уже можно было определить, что здесь закон на стороне богатых людей.
Вилла Эльзиного дяди, куда они приехали после гонки по городу, оказалась маленьким дворцом, какие можно было увидеть на Рублёвке, но, в отличие от большинства отечественных дворцов, занимала огромную усадьбу с зелёными газонами, бассейнами, конюшней и своим парком размером с десяток футбольных полей.
Иннокентий и Катя целый день были предоставлены сами себе и только вечером встретились с Эльзой. Девушка всё это время провела в разговорах со своими родственниками. А их оказалось немало. Новую родню интересовало буквально всё – вплоть до её прихотей и привычек. Когда Эльза увидела ребят, её глаза засияли.
- Я так по вам соскучилась, - сказала она. - Устала от деловых разговоров, хочется спокойно посидеть. Откровенно говоря, я даже не подозревала, куда попаду. Оказывается, у дяди настоящий Клондайк.
Эльза долго щебетала, как птичка, радуя молодых людей. - Инка, - обратилась она к Иннокентию, - я всё думаю, как можно выучить испанский за один день? По-моему это всё-таки невозможно. Ты меня не обманул?
На его лице появилась улыбка.
- Вообще-то меня зовут Иннокентием, а инками испанцы называли индейцев, живших в империи инков. А вот Инка с большой буквы означало имя верховного правителя. Был, например, такой верховный правитель Сапа-Инка, то есть «Единственный Инка».
- Значит, ты Инка с большой буквы, - засмеялась Эльза. – Теперь я буду тебя так звать, ты не против?
Наговорившись, она повела их на хозяйскую половину дома, где они ещё не были. Генрих встретил их настороженно. Чужим людям он не доверял и, если бы не племянница, не пустил бы даже на порог. Перекинувшись общими фразами, он спросил, чем они занимаются в России.
Рассказа Иннокентия ему показалось мало, и он стал расспрашивать о жизни, пытаясь как можно больше узнать об этих подозрительных русских. От общения с ними у Генриха возникли только дополнительные сомнения, требовавшие разъяснений. Поэтому он решил подождать до утра, чтобы их прояснила его служба безопасности.
- Дядя Генрих, Иннокентий - экстрасенс, - ни с того, ни с сего сказала девушка. - Он обладает очень редким даром: видит и предсказывает то, чего никто не знает и даже не догадывается об этом.
- Ну, это уж ты слишком, Эльза, - скромно сказал молодой человек. – Что-то я действительно умею, но не более того.
- Инка, ну почему слишком? Судя по тому, что ты мне рассказал в самолёте, и Катя подтвердила, ты настоящий гений. Ты увидел то, что было почти пятьсот лет назад. Это же просто немыслимо! Дядя Генрих, а ещё он выучил испанский всего за один день.
Слова племянницы Генрих пропустил мимо ушей, но глядя на неё, задумался.
«Мало ли на свете шарлатанов, которые могут наговорить с три короба. А такой добродушной девушке, как Эльза, запудрить голову не составит особого труда любому проходимцу. Какая она всё-таки доверчивая! Да вдобавок ко всему она, кажется, влюбилась в этого парня.
Зачем он ей нужен? Я ей найду любого. А вообще-то этот русский совсем не глуп и довольно интересен, - по-деловому оценил его Генрих. - Правда, у него есть своя красавица, которая с него глаз не спускает. Надо же, и Эльза туда же! Значит, что-то в нём есть, раз женщинам нравится».
Генрих посмотрел на Иннокентия, перевёл взгляд на Катю, и, оценивающе осмотрев её с головы до ног, подумал, что она тому не пара. Несколько дёрганая и даже взвинченная, что, по его мнению, совсем не украшает красивую женщину. Эльза, выгодно от неё отличалась своей уравновешенностью. Однако только этого, по его мнению, было недостаточно для хорошо воспитанной фрау.
Где-то глубоко в подсознании у Генриха всё-таки отложилось, что Иннокентий экстрасенс, и на следующий день за завтраком он сам заговорил на эту тему:
- У одного моего человека, с которым я работаю второй десяток лет, украли крупную партию изумрудов, - начал он без предварительной подготовки. - Все доводы за то, что его ограбили, но у меня в глубине души остались сомнения. Иннокентий, вы не могли бы вернуть мне уверенность в себе? Мне нужно знать, кто прав.
На лице парня промелькнула тень сомнения, но он быстро справился с собой и, не растерявшись, честно признался:
- Господин Зебергафтбергер, такими делами я никогда не занимался. Это очень сложное занятие, которое требует определённого навыка. А у меня такой практики нет. Но, если вы желаете, я попробую. Чем чёрт не шутит, может, получится.
Он долго собирался, не зная, с какой стороны подступиться к этому делу и, в конце концов, попросил фотографию того человека и несколько изумрудов. С фотографии на Иннокентия смотрел немолодой черноволосый человек с короткой стрижкой, тонкими губами и нависшими веками. В серых глазах, глядевших исподлобья, читалась настороженность, угадывался пытливый ум. На обратной стороне фотографии Иннокентий прочитал «Питер Краузе».
«Серьёзный мужик этот Краузе, такого голыми руками не возьмёшь», - держа в одной руке фотографию, а в другой изумруды, подумал про него Иннокентий и принялся экспериментировать.
С первого раза у него ничего не получилось. Только он настроится на биополе Краузе, как оно ускользает - человек не хотел идти на контакт. С третьей попытки Иннокентию, наконец, удалось сосредоточиться и подавить сильное поле этого загадочного Краузе. И он сразу увидел то, чего хотел.
Питер Краузе выкладывает из сейфа коричневые коробочки с зелёными камнями, а туда кладёт похожие. Чёрный джип, такой же, каких видели в аэропорту Боготы, на огромной скорости несётся по безлюдным улицам спящего города. Вдали показалась полицейская машина, им приказывают остановиться. Плечистый охранник в чёрном костюме говорит Краузе, чтобы они добавили скорости, но тот выполняет команду полиции. Слышен скрип тормозов и проклятия охранников.
- Предъявите документы, - открыв задние двери машины, говорит скуластый полицейский в тёмных очках. – Быстрее, мы ищем бандитов.
Тут же с двух сторон раздаются выстрелы, и оба охранника падают замертво. Испуганный Краузе трясущимися руками пытается сопротивляться, но его бьют пистолетом по голове и забирают сумку с изумрудами.
От увиденного Иннокентию стало не по себе. На долю секунды он отвлекся, и картинка зарябила, как на волнах, поплыла. Мысленно он успел её схватить, картинка восстановилась. Больше он старался не отвлекаться.
Коричневые коробочки и полиэтиленовые пакетики с зелёными камнями Иннокентий увидел снова. Краузе складывал их в железный ящик депозитного сейфа. Иннокентий насчитал тридцать шесть коробочек с крупными, вытянутыми в длину багетами, и пять пакетиков с мелкими прямоугольниками одного размера. В другой стороне железного ящика лежала стопка стодолларовых купюр, прикрытых маленьким пистолетом. На верхней коробочке Иннокентий прочёл: «Эмеральд, 5,1 карата. «Пауль Зебергафтбергер».
«Ого, да тут у Краузе целое состояние, - разглядывал содержимое Иннокентий. – По-моему, ему теперь живётся совсем неплохо! Вот тебе и ограбление. А почему, интересно там написано «Пауль Зебергафтбергер», а не «Роберт Зебергафтбергер»? – мелькнуло у него в голове. – Ведь фирма его, а может, это семейные драгоценности? Наверно, камни его отца, которые тот завещал сыну. Хотя вряд ли, скорее всего – это товар его фирмы. Ну, конечно, «Пауль Зебергафтбергер» - это брэнд фирмы, - догадался Иннокентий. - Как отец Генриха её зарегистрировал, так, под тем же наименованием, она существует до сих пор. "Раскрученный брэнд лучше всякой рекламы", - вспомнил он учебник по основам маркетинга, с которым познакомился с Катиной подачи. Рассмотрев содержимое ящика, он прочёл название банка и его реквизиты.
Генрих был чрезвычайно взволнован открытием Иннокентия и вначале ему не поверил. Даже после признания Краузе, он ещё сомневался, и только, когда начальник службы безопасности привёз похищенные изумруды, всё встало на свои места.
- Это просто фантастика! Как тебе это удалось? – стал он расспрашивать парня. Иннокентий рассказал, что с недавнего времени к нему приходят видения, во время которых он может увидеть предмет своего интереса.
- Образ Краузе сам собой возник в моём воображении, а потом я не дал ему уйти.
После этого случая Иннокентий стал уважаемым человеком в доме Генриха Зебергафтбергера. С ним обходительно разговаривали все родственники миллиардера, а прислуга и телохранители вежливо здоровались. В глазах каждого он видел не поддельный интерес к своей персоне. Гостить в доме Генриха было очень приятно, и Иннокентий даже стал забывать, ради чего он приехал в Колумбию. Катя, видя, что он потерял голову, и её уговоры не помогают, устроила настоящий скандал. Девушка требовала немедленно покинуть виллу и заняться делом.
Вечером Иннокентий подошёл к Генриху, гулявшему по парку.
- Мистер Генрих, нам с Катей надо попасть на Субтерру, - несмело начал он. И ожидал от миллиардера чего угодно, но, к его удивлению, тот был очень доброжелателен.
- Иннокентий, опять мистер, - лукаво улыбаясь, сказал Генрих, - мы же договорились, называйте меня просто Генрихом. Вы мне оказали такую огромную услугу, за которую я вам многим обязан. Но дело даже не в этом: я просто по-человечески вас уважаю, поэтому я для вас всегда Генрих.
Так же, как при знакомстве, он крепко пожал ему руку. Было приятно сознавать, что тебя приветствует богатейший человек Колумбии и при этом просит, чтобы с ним разговаривали на «ты».
- Значит, вам надо в Субтерру. О да, это очень интересный район, - присаживаясь на скамейку, сказал Генрих. - Он находится на восточном побережье Карибского моря. Вы, наверное, знаете, в этом месте природа будто специально собрала всё воедино: чистейшее море с коралловыми рифами, горы и рыбные реки с красивейшими водопадами, каких не увидишь нигде. Там же находятся многочисленные каньоны. Ну, и как же без диких джунглей, - улыбнувшись, добавил Генрих. – Кстати, там есть мангровые леса, в которых растут редкие виды цветов и водятся даже ягуары и медведи. А какие там птицы! Вы даже не можете себе представить, какая там красота!
От гордости Генрих просто расцвёл и, похлопав Иннокентия по плечу, направился к дому, приглашая последовать за ним. Заходя в свой кабинет, Генрих философски изрёк:
- Но так уж устроен наш мир, что только одно хорошее не бывает. Там, где так много прелестей, обязательно найдётся какая-нибудь гадость, которая омрачит прекрасную картину. Как говорят русские: «Ложка дёгтя портит бочку мёда». Я прав?
- Да, конечно, есть такая поговорка. - Устраивайтесь поудобней, мы продолжим разговор в более деловой обстановке.
Он показал на пухлые кожаные кресла, стоявшие рядом с письменным столом. Генрих сел в строгое кожаное кресло с высокой спинкой. Письменный стол миллиардера поразил Иннокентия своим размером и красивым орнаментом, украшавшим столешницу.
- А что там за страсти? - любуясь столом, спросил Иннокентий. – Хищные звери?
- Хуже, наркотики, бандиты. Вернее сказать, кокаиновая мафия, то есть, - опять поправил себя Генрих, - наркокартель. Там выращивают кустарник коки и из его листьев изготавливают наркотики.
- Мы не боимся бандитов, - сказал Иннокентий, посматривая на Катю.
- Очень похвально, я вас понимаю, Иннокентий. Там было много таких же смелых, как вы, но их до сих пор не могут найти.
Генрих встал и, будто забыв о существовании молодых людей, нервно заходил по кабинету. Иннокентий даже подумал, раз этот район вызвал у него неприятные воспоминания, следовательно, он ничем не поможет.
- Туристы очень любят Субтерру, - спохватившись, сказал Генрих. - Рискуют своей жизнью, но всё равно туда забираются. А вам для чего на Субтерру?
- Да, так, хотим посмотреть на природу, - неопредёлённо сказал молодой человек.
Генрих внимательно посмотрел на него, а потом с хитрой улыбкой спросил:
- Уж не собираетесь ли вы, Иннокентий, там искать сокровища пиратов?
От неожиданности Иннокентий вздрогнул, мурашки пробежали по спине, но он не показал вида. Промолчала и Катя.
«Откуда он знает об этих сокровищах? - подумал он. – Я никому не говорил о цели нашего путешествия. По-моему, им это и неважно - для всех мы обычные туристы, каких везде хватает. А может, я сказал что-то лишнее в самолёте или Катя взболтнула? - Он посмотрел на девушку, сидевшую с невозмутимым видом и временами поглядывающую на Иннокентия. - Нет, это исключено: Катя – кремень, от неё ничего не узнаешь, она умеет держать язык за зубами. Наверно, он пошутил, - успокоил себя Иннокентий».
А Генрих между тем продолжал, невольно отвечая на вопросы молодого человека, сидевшего, как на иголках.
- О сокровищах Субтерры пару лет назад писали все колумбийские газеты, шум был необыкновенный – на всю страну. Представляете, нашли сокровища пиратов, то, о чём в душе мечтает каждый из нас. Совершенно случайно тот клад обнаружили два венесуэльских альпиниста. В глубоком каньоне разбился турист, и, когда его вытаскивали, у одного спасателя молоток или какой-то там крюк, я уже точно не помню, что это было, провалился под камни. Но точно знаю, что он куда-то провалился. Альпинист стал его раскапывать и под камнями сначала нашёл три черепа, а потом докопался до полуистлевшего кованого сундука. Сундук был доверху набит разными драгоценностями. Чего там только не было!? Словом, сумма сокровищ потянула почти на тридцать миллионов долларов.
- А что за сокровища?
- В основном, насколько я знаю, там было золото индейцев. Конечно, были золотые монеты, украшения с разными драгоценными камнями и разные статуэтки, но что я особенно запомнил, так это золотой человечек с изумрудными глазами. Странный такой человечек.
У Иннокентия чуть не полились слёзы из глаз. Ему сразу стало ясно, что это были те самые сокровища, ради которых они сюда прилетели.
- С солнечным кругом на спине? – невольно вырвалось у него. Оттого, что проговорился, он чуть не поперхнулся, но поняв, что вылетевших слов не вернешь, продолжил. – И голова у него какая-то нечеловеческая и ноги тоже.
Генрих с нескрываемым удивлением посмотрел на парня и, не задавая лишних вопросов, продолжал:
- Совершенно верно, я как сейчас помню фотографию того человечка. Он меня поразил своей необычностью. Его, кстати, купил наш колумбийский Музей золота. Вот всё хотел туда сходить посмотреть на него вживую, да как-то не получалось. К вашему сведению, в нашем Музее золота собрано более двадцати тысяч индейских изделий из этого драгоценного металла. Будет время – обязательно сходите, - посоветовал Генрих. - С этим, я думаю, вы разберётесь и без меня.
- Конечно, конечно, - кивнул Иннокентий, с нетерпением ожидая продолжения рассказа. И Генрих не заставил себя долго ждать.
- Так вот, этот человечек меня заинтересовал в первую очередь своими зелёными глазами. Это же явно изумруды - стразов у индейцев никогда не было. Вот скажите, откуда изумруды в том районе? – спросил он Иннокентия. - Там их никто никогда не видел, ни одного проявления во всей округе, но где-то же их нашли? Нашли и даже обработали, - ответил он сам себе. - Ну, это отдельный вопрос, который интересует больше меня, чем вас.
При разговоре об изумрудах Генрих буквально загорелся. Эти зелёные камешки, видно, так сильно его занимали, что о них он готов был говорить днём и ночью.
- Позднее я рассмотрел фотографию золотого человечка более внимательно, - пригладив редкие волосы на голове, продолжал Генрих, - и увидел те детали, о которых вы, Иннокентий, только что сказали. Кстати, голова у него бычья, с какими-то круглыми оттопыренными ушами, а ноги заканчиваются вот такими пятипалыми ластами.
Генрих растопырил пальцы рук и они стали похожи на ноги того человечка, которого имел в виду Иннокентий. Парень кивнул головой.
- Везёт же дуракам, - сказала Катя, - и откуда они только взялись на нашу голову. Кеша, а ты тоже хорош: всё сделал на авось. Что же ты не смог этого дома увидеть? Я же тебе говорила, посмотри внимательно…
По сердитому лицу девушки Генрих догадался, что его сообщение о найденных сокровищах её не очень обрадовало.
«Наверное, позавидовала альпинистам, которые их опередили», - подумал он про себя, а вслух сказал:
- Эх, господа, не читаете вы газет, а жаль! Из них можно почерпнуть очень важную информацию. Да вы своё ещё найдёте, я в этом нисколько не сомневаюсь. Удачи, вам, господа! А вам, мадам Катерина, я также хочу пожелать душевного равновесия. Оно вам очень поможет.
К счастью девушка не всё поняла, но и этого было достаточно. Её щёки вспыхнули, в глазах блеснули недобрые огоньки, но она сдержалась.
- Генрих, и всё же я хочу попасть на Субтерру, хочу всё посмотреть своими глазами, - полностью придя в себя, сказал Иннокентий. - Мы не для того сюда летели, чтобы так быстро отказаться от своей мечты.
Остановившись напротив ребят, Генрих обеими руками опёрся о свой письменный стол. Он стоял и, молча, смотрел мимо них. Ощущение было такое, как будто кроме него тут никого не было.
«Должен помочь, обязательно поможет», - подумал Иннокентий, и в эту минуту Генрих, будто угадав его мысли, сказал:
- Хорошо. Я организую эту поездку.