Степные миражи

      
 Моим коллегам - Альфарабийцам.   


           Солнце уже взошло и начало нещадно палить, когда мы выехали из посёлка, уютно расположенного у подножия гор.  На фоне чистого неба чётко прорисовывались очертания пирамидальных тополей, а за ними горы.  Наш путь лежал на северо-восток, через степь.  Зной усиливался.  Горы, оставшиеся далеко позади, в дрожащем воздухе казались маревом.  В открытые окна машины врывался горячий ветер.  Он обдавал жаром и без того разгорячённое  тело.  Густой воздух, разогретый нещадно палящим солнцем, струился, колыхался над безлюдной выгоревшей степью и бегущими навстречу машине холмами.  Земля млела от жары.  Пустынная степь за окном, безмолвие и зной, дрожащий горячий воздух, создавали ощущение, будто наша машина парит над степью.  В пронизанном солнечными лучами ослепительно-голубом небе тянутся облака.  Изредка обгонит нашу машину крытый грузовик, оставив шлейф пыли.

             Разморенные солнцем виделись миражи: то голубые, манящие прохладой озёра, то тенистые сады, то зелёные рощи.  Чудились сказочные города или всадники с длинными копьями, плывущие над землёй в мареве зноя.

              Монотонная работа мотора, однообразный пейзаж убаюкивали, делали мысли неясными, тело становилось вялым.  Разомлев от жары, я полностью погружаюсь в дрёму, перестаю различать миражи от картинок, возникающих в моей голове... Над степью, далеко вокруг, поднимается пыль, скрипят повозки.  Скифские кони, запрокинув головы, несутся по необъятной степи, мимо темнеющих курганов, похожих на огромные юрты.  Широко раскинулись по степи стада овец и медленно бредущих коров.  Но ни ржания коней, ни блеяния овец, ни мычания коров я не слышу.  Слышен только рокот перегревшегося мотора.  Приоткрыв глаза, вижу, что картина за окном почти не изменилась.  Степь.  Тишина.  Зной.  Убаюкивающее шуршание шин...

                Вновь проваливаюсь куда-то, вновь преследуют меня видения: затянутый широким поясом, в тяжёлой кольчуге и шлеме на голове, сидит в седле могучего коня немолодой воин, зорко оглядывая степь...  Но и его стирают волны марева.

                В открытые окна машины по прежнему врывается горячий ветер.  Он приносит запах пыльной полыни и неясные звуки.  Я вижу, как скрипя, медленно движутся скифские кибитки, крытые войлоком.  Рядом трусит ослик с седобородым седоком в войлочном колпаке.  За ним, высунув языки, плетутся лохматые псы...

                Я очнулась.  Солнце уже в зените.  В золотой дали степь кажется бескрайней, а время, будто остановилось.  "Едем мы, или стоим?" - промелькнуло в голове.  Хотелось пить.  Из вибрирующего воздуха передо мной вновь вырисовываются миражи...  Наша дорога почти растворилась вдали, а по краям её сторожевые посты, юрты, повозки, лошади и люди в неведомых мне одеждах...  Я прикрываю глаза и вижу себя, молодой, с раскосыми глазами, с иссиня чёрными длинными косами, в шапочке, расшитой золотыми монетками.  На плечах лёгкая накидка, отороченная дорогим мехом.  Тонкую талию стягивает ремешок с серебряными подвесками.  На груди блестят застёжки из драгоценных камней.  Я смотрю на горизонт, где видны плавные линии курганов.  На их фоне мчится молодой всадник.  Чётко слышен стук копыт о каменистую землю.  Всадник резко остановился, я протягиваю ему резную деревянную чашу с прохладным кумысом...

                Все звуки враз исчезли.  Стоит звенящая тишина.  Открыв глаза, стряхиваю видения.  Машина наша стоит.  Водитель заливает воду в радиатор.  Вид за окном изменился: на красно-бурой земле ни травы, ни кустика, только впереди виднеются голые каменистые холмы.  В пепельном раскалённом безлюдье виднеется одинокая юрта.

                Мы едем дальше.  Перед нами бурая немая пустыня. По краям дороги, искрясь на солнце, серебрятся барханы.  Неожиданно они подступают к безмятежно-сонному степному озерку.  Мерный плеск ленивых волн о берег, запах свежести, исходящий от воды, тень карагача и джигиды, располагают к отдыху.  Вода у берега очень тёплая.  Окунувшись в искрящуюся на солнце воду, передохнув в тени деревьев, отправляемся дальше.

                До степного посёлка, куда мы держим путь, остаётся часа два езды.