Конец рабочего дня. Главврач психиатрической лечебницы собирается уходит домой. Внезапно в дверь его кабинета нерешительно постучались.
- Войдите – позвал он, не поднимая головы.
- Валентин Леонидович, - обратился вошедший санитар с папкой в руках, там человека привезли…
- И что? – также спокойно спросил главврач.
- По рекомендации отца Сергия… Не знаем. Как оформить, в какой отдел положить… - извиняющимся тоном сказал санитар.
Валентин Леонидович остановился и посмотрел на санитара, затем посмотрел на часы.
- Давай только быстро, сказал врач, принимая папку, - заводи его.
Санитар только кивнул в ответ. Выйдя за дверь, он завёл в кабинет послушно следовавшего за ним худощавого человека. Усадив его напротив врача, Санитар вышел. Главврач молча осмотрел пациента – он был высок и жилист. Большие карие гласа излучали уверенность и уважение. Валентин Леонидовач снова заглянул в бумаги.
- Скажите мне, Евгений Павлович, - спросил он, - зачем это вы полезли средь бела дня на старую церковь?
- Позвольте вас поправить, - спокойным и уверенным голосом ответил пациент. – Это была не старая церковь, а развалины, стоящие там ещё, наверное, до революции.
- В карте написано «Залез на церковь»… - не поднимая глаз, объяснил главврач.
- А на заборе мелом знаете что написано? – с улыбкой иронично спросил Евгений Павлович.
Врач посмотрел на него из-под бровей, но промолчав, снова заглянул в карту.
- А на здание администрации зачем залезли? А на торговый центр? – врач посмотрел в глаза пациенту.
- Захотелось проверить, смогу ли залезть. Смог. – самодовольно ответил он.
- Это ненормально… - протянул врач.
- А что нормально, доктор? – серьёзно спросил пациент.
- В каком смысле? – не понял врач.
- А что есть нормально? Вылизывать задницу ублюдку-начальнику ради повышения? Просиживать жизнь на ненавистной работе ради каких-то якобы ценных бумажек? Подставлять уши под постоянную лесть, чтобы потешить самолюбие? Это по-вашему нормально, доктор? – человек оставался по-прежнему спокоен.
Врач откинулся на спинке стула, изучая лицо пациента. Глаза были вполне вменяемыми, речь вполне связная и обдуманная. На бред или помешательство не похоже. На одержимость тоже.
- Вы знаете, почему вы здесь? – спокойно, как и прежде, спросил главврач.
- Мне сказали, опасен для общества, - ухмыльнулся Евгений Павлович.
- Вы с этим не согласны?
Пациент молча ухмылялся, потом ответил.
- Это общество опасно для человека.
- В каком смысле? – не понял врач.
- Общество опасно для человека. Все мы, каждый из нас, приходит в эту жизнь уникальным, как снежинка. Но, скажите мне, доктор, какого чёрта все так стремятся влиться в привычное окружение, стать частью быдло-общества?
- Вы считаете, что все уникальны?
- Обычность – вот истинное безумие! Уж кому, как не вам об этом не знать…
Врач что-то серьёзно обдумывал, пролистывая карту пациента.
- Своими поступками вы хотите выделиться? – наконец спросил Валентин Леонидович.
- Нет, - мотнув головой, ответил Сергей Павлович.
- Хотите что-то людям доказать?
- Не смешите меня, доктор! Что мне до этой безвольной массы, бесхребетного стада? Я делаю то, что делаю, потому что могу, потому что хочу. Какое право ОНИ смеют мне указывать? – человек упёр на слово «Они», указывая куда-то в сторону.
- Почему вы ненавидите людей? – удивился главврач.
- А за что их любить, доктор? Что они сделали, чтобы я их хотя бы уважал? Если ты по глупости своего отца умудрился родиться на свет, это ещё не даёт тебе право на уважение. Его надо заслужить.
Главврач медленно достал из сумки пачку сигарет.
- Вы не против? – обратился врач к Сергею Павловичу.
- Нет, конечно. Никто не может запретить человеку себя убивать.
Врач скорчил недовольную физиономию и убрал сигарету назад в пачку. Пациент самодовольно заулыбался.
- Скажите, зачем вы это делаете? - удивлённо спросил после паузы врач. – Вы хотите попасть к нам в лечебницу?
- Давайте поговорим о религии, доктор, - улыбнувшись, предложил пациент. – Помните Иисуса? Ну, тот, который через весь город нёс для своей казни тяжеленный крест в то время как над ним ещё издевались римские солдаты. Знаете, он ведь мог в любой момент отказаться от своих слов, отказаться от самого себя, но он не сломался. До самой смерти под тяжелейшими пытками он оставался собой. Так скажите мне, доктор, почему его почитают, а других, до конца верных самим себе, считают изгоями и посылают в подобные заведения? – он обвёл глазами кабинет.
- Вы считаете себя Богом? – врач слегка приподнял бровь.
- Я не это сказал, - ухмыльнулся пациент. – Библия была написана, чтобы давать людям пример для подражания, также как и мифы древности. Сейчас почему-то никто из глубоко верующих на соблюдает эти учения. Или я не прав?
Врач не ответил, выждав несколько секунд, Сергей Павлович продолжил:
- Из библии я узнал, что надо всегда оставаться собой и во что бы то ни стало идти во всём до конца. А меня лишь поднимают на крест под одобрительный ропот толпы, - он рассмеялся. – Как вам метафора?
Врач молча смотрел на пациента, передирая в пальцах ручку, словно решаясь что-то написать.
- Вы понимаете, что от этого разговора зависит, попадёте вы к нам или нет?
Пациент рассмеялся.
- Думаете, меня это хоть сколько-нибудь беспокоит? Да и вообще, в каком-то плане в психбольнице хорошо. Крыша над головой, кровать, трёхразовое питание, и всё задаром. И это быдло-общество тебя жалеет, проявляет снисхождение, прощает тебе всё. Потому что у тебя есть разрешение. Ты волен делать всё, что угодно! Это ли не свобода, доктор? Вот вы можете этим похвастаться? - он щёлкнул языком. - Не можете. Вы все скованы правилами и нормами, навязанными обществом. Вы боитесь быть неординарными – вам и так комфортно.
Врач внимательно посмотрел в глаза сидящему перед ним человеку. Он щёлкнул ручкой. «Расстройство личности. Социопатия» - написал он в карте пациента.
- Миша! – громко позвал он.
В кабинет вошёл тот же санитар и взял из руг главврача папку.
- Отведи его в отделение слабых психических расстройств, - сказал он санитару, после чего обратился к Сергею Павловичу:
- Оно того стоило? – спросил он, снова доставая сигарету.
- Вы так ничего и не поняли, доктор, - ехидно ухмыльнувшись, ответил пациент.