Этот материал на "Фабрике новостей - "http://www.newsfactory.kz/7211.html
Видеозапись интервью можно посмотреть здесь - http://video.mail.ru/mail/rena-zhuman/_myvideo/2.html
Имя Марата Бисенгалиева известно каждому казахстанцу. И дело здесь совсем не в привычном для нас восхищении счастливцами-соотечественниками, живущими за пределами постсоветского пространства. Этот скрипач, работающий с лучшими оркестрами мира, свободный, обеспеченный и независимый в суждениях космополит не мыслит себя без своих корней. Бисенгалиев делает всё возможное для повышения престижа Казахстана в планетарном масштабе. Учрежденный им международный конкурс скрипачей в родном Уральске и оркестр, организованный в том же городе, стали своеобразным знаком качества отечественной музыкальной культуры. Приехав в Кокшетау по личному приглашению Мажита Есенбаева, Марат за полтора дня отрепетировал с нашими оркестрантами программу концерта, в перерыве между репетициями успев ответить на интересующие читателей «Курса» вопросы. Мой именитый собеседник оказался человеком общительным, открытым и смешливым. Чопорная Англия не наложила отпечаток на его манеру общения, однако постоянно проскальзывающие английские словечки – фирменная «фишка» разговорного стиля «англо-казахстанского» скрипача – не давали забыть о туманном Альбионе, ставшем его второй родиной.
- Когда в 1998 году Вы впервые посетили Кокшетау, мне посчастливилось побывать на единственном, «закрытом» концерте, который прошел в Министерстве экологии. Сейчас Вы даете концерт, доступный всем кокшетауцам за почти символическую стоимость билета. Это выступление состоится в рамках тура по Казахстану?
- Да, это маленький тур по городам Кокшетау, Степногорск, Павлодар, Астана. Планировалось, конечно, больше, но мне необходимо забрать свой оркестр на турне в Англию. Там будет премьера недавно вышедшего диска «Реквием» Карла Дженкинса, который получил первое место в «Classic charts». Это то же самое, что самые престижные хит-парады. Трудно переоценить значимость этой победы. Мой уральский оркестр будет играть вместе с музыкантами лондонского филармонического оркестра. После этого мы сразу же делаем первую и, надеюсь, не последнюю запись на фирме Sony Classic.
- Почему именно Англия стала Вашим вторым домом?
- Это получилось внезапно, я просто встретил английскую девушку, которая каким-то образом попала в Москву. Но это всё уже история.
- Как, кстати, поживает Ваша дочь?
- Дочь учится сейчас в королевском колледже Кантерберри. К сожалению, это очень далеко от меня, так как я живу в Южном Йоркшире, а она – в Кенте. Между нами семь-восемь часов езды, видеться не так-то просто. Но в любом случае, жизнь артиста такова, что я очень редко бываю дома. Я посчитал: за прошлый год я был дома всего одиннадцать дней. Поэтому о семейной жизни говорить трудно – ее просто нет. Моя жизнь – жизнь кочевника. Казахи кочевали семьями, а я кочую один, самолетом.
- В фильме о Вас показано, что одна из комнат в Вашем доме воссоздает интерьер юрты…
- Ну, это было давно, когда у меня была семья, был большой дом. Это все пришлось оставить. Вы знаете, как бывает, когда люди расходятся. Обычно мужчина всё отдает (смеется), а женщина остается при всём.
- А Вы не хотели бы вернуться в Казахстан?
- Я считаю, что и так очень часто пребываю в Казахстане. В прошлом году я был чаще в Казахстане, чем в Англии. У меня много проектов, мой оркестр, которому удалось вырваться далеко за рамки коллектива республиканского значения, конкурс, организованный в Уральске, мой алматинский фонд помощи молодым талантам. И это все – часть моей жизни, можно сказать, моё возвращение. А ведь в середине 90-х годов на меня здесь смотрели, как на эмигранта. Даже когда я приехал к вам в 98-м году, пригласить меня считалось большой смелостью. Я выступал в Караганде, в Петропавловске, несмотря на то, что в то время ко мне относились настороженно. А когда мне дали «Тарлана», а затем - медаль заслуженного деятеля, это был беспрецедентный случай вручения награды человеку, который живет за границей. Это было официальным признанием, которое открыло для меня двери в Казахстан. Появилась материальная база для существования оркестра, конкурса в Уральске, который является единственным достойным международным конкурсом в нашей стране.
- В одном из интервью Вы как-то назвали Спивакова, Башмета, Ростроповича «тяжеловесами». А кто из казахстанских исполнителей, на ваш взгляд, может претендовать на эту категорию?
- Дело в том, что у нас нет претендентов даже на легкие веса. Мы многого не знаем. Когда говорят, что кто-то соответствует мировому уровню, это не совсем так. Мы только-только начинаем внедряться в это пространство. И сейчас можно назвать только одного человека, который входит в какие-то легковесные категории. Это Алан Бурибаев. Он играет с самыми лучшими оркестрами. А чтобы стать тяжеловесом, понадобятся десятилетия. Среди казахстанцев есть лишь лица на краю этого пространства. Ведь существуют многочисленные агенты, концерт-промоутеры – сеть, в которую попасть очень сложно. И когда говорят, что наши поехали и покорили Америку или еще что-то, это всё скорее по линии дружбы народов. Знаете, мне очень обидно бывает. Когда в январе я сыграл в Карнеги-холл, в самом большом и самом известном зале Исаак Стерн, весь сбор с концерта пошел жертвам цунами. У меня взяли интервью. А в казахстанских СМИ об этом не было сказано ни одного слова. Даже мой оркестр уже работает на высоком коммерческом уровне, ни копейки не берет от государства. Но при этом, если приезжает оркестр из Астаны, полностью оплаченный государством, а прибыль идет Карнеги-холл, вокруг этого устраивается огромная шумиха. Вот что обидно. Можно стать частью шоу-бизнеса, а можно работать иначе. Это совершенно разные вещи.
- А как Вы относитесь к тому, чем занимаются Ванесса Мэй, Жамиля Серкебаева?
- Это другой жанр, это поп-музыка. Я нормально отношусь к поп-музыке, мне часто приходится слушать ее в машине, потому что моя пятнадцатилетняя дочь слушает и Эминема, и Пинк, и Lavigne…. Мадонна – это уже всё (смеется и делает рукой «сметающий» жест). И всё самое модное мне просто приходится слушать. А Ванесса Мэй – это crossover, ступенька к классической музыке. Она тоже играет «Дьявольские трели» Тартини, правда, почему-то без трелей (смеется). Сам этот жанр воплощает в себе в большей степени не музыку, а визуальный ряд. Поэтому не зря в журнале, где поместили ее фото, написали, что у Ванессы Мэй ноги намного красивей, чем у Марата Бисенгалиева (смеется). Ну, с этим, я думаю, любой согласится. Но вопрос в том, сможет ли она сыграть лучше? Я считаю, что они делают нужное дело. Ванесса Мэй – первая в этом направлении. А наши Лана и Серкебаева – хорошие скрипачки, они лучше Ванессы в профессиональном отношении, но – вторичный продукт.
- О поп-музыке Вы сказали, что ее «приходится слушать». А как Вам рок или джаз? Совсем не привлекают?
- Почему, привлекают. Вот музыка Карла Дженкинса, которую мы записали, и особенно его предыдущие произведения включают элементы и джаза, и рока, и фолк-музыки. Поэтому она и называется мировой музыкой. Послушайте ее, она демократична, для всех. Она классическая по сути, но чем-то и отличается. Это музыка для сердца, или как говорит Карл Дженкинс, «timeless music», безвременная музыка. Она очень популярна в Японии, ее там классифицируют как лечебную музыку.
- В Казахстане продается?
- Нет. Тридцатидолларовые диски – это для Казахстана дорого. Но в любом европейском городе вы без труда сможете приобрести эти записи.
- Что в Вашей жизни - на втором месте после музыки?
- Мне нравится смотреть футбол, причем - только английский футбол. Второе увлечение – «Формула 1», мне очень нравится техника и gadgets (технические новинки – прим. авт.). У меня три разных машины: джип, лимузин и еще одна, типа фургона. Была еще спортивная. И здесь, в Алматы – еще одна. Для меня техника и gadget – это всё. Даже мой оркестр оснащен по последнему слову техники: компьютерами, в которые сбрасывается вся нотная библиотека.
- Что Вы читаете?
- Сейчас я, в основном, читаю мемуары. Мне интересен опыт других музыкантов. Из легкого чтива предпочитаю журналы, в том числе gadget-журналы, подробно изучаю новинки автомобилей.
- Есть ли у Вас какие-то гастрономические пристрастия?
- Да нет, я не гурман. Вот знаменитый флейтист Жан-Пьер Рампаль говорил, что его больше манит не сам концерт, а ужин после концерта (смеется). Меня все-таки тянет сам концерт и процедура подготовки к концерту. Мне всегда жаль людей, которые целый день готовят-готовят, а потом приходят гости, р-раз - и всё уплетают за считанные минуты. А преимущество нашего дела заключается в том, что вот мы приготовили программу для Кокшетау, а потом сыграем еще где-то, например, в Степногорске.
- Ваша скрипка, которая будет звучать на сцене ДК «Кокшетау» – это и есть та самая скрипка Гальяно XVIII века?
- Да, это она. Вот, видите, на футляре металлическая пластинка «Центр-Кредит». Приходится демонстрировать. И вообще, я должен на каждом концерте выставлять флаг. Но флаг мне пока не дали, thanks God (смеется). Также я должен давать раз в год специальный концерт для банка. У них очень хорошие условия. О скрипке постоянно говорят, интерес – огромный, и здесь, и за рубежом. За цену очень крутой машины они решили купить скрипку - вот это настоящая инвестиция. Если банк хочет получить хорошую рекламу, имидж, он должен покупать такие скрипки. Причем не только солистам, но и оркестрам. Экономика в нашей стране поднимается, и подобные инвестиции в культуру нужно воспринимать естественно. Должны покупаться хорошие инструменты – это лучше всяких акций, это то, что всегда будет подниматься в цене.
- Марат, спасибо за интервью. И если можно, Ваш автограф читателям «Курса».
«Курс», №21 (313), 26.05.2005.