Что скрывает за собой луковая шелуха? Вариант всего лишь один – обыкновенный лук, выросший где-нибудь на российских огородах или привезенный из соседних стран. Если бы меня спросили об этом час назад, возможно, другого ответа я и не нашла, но все меняется. День начинался проливным дождем. Трамваи бежали по мокрому проспекту, развеивая туман, пешеходы прятались под остановками, прикрываясь газетами и целлофановыми пакетами. Одна дама в дождевике замерла возле кондитерской, дожевывая пирожное «Север». Я шла на рынок. В такую погоду только по рынку и бродить. Сказать по секрету, подобные общественные заведения навевают на меня тоску: чахоточные старушки продают искусственные цветы, будто отправляют прохожих в последний путь, пышные женщины раскладывают чешскую бижутерию, кто-то просыпал бидон с клюквой и ягоды тут же раздавливаются тяжелыми ботинками тех же пешеходов, заполняя асфальт алыми пятнами. Обходя столпотворение любопытных зевак возле рыбного привоза, я завернула в арку. Там начинался «райский» уголок дачников. Воздух пропитался укропом, ивовые корзины переполнены антоновкой и дюшесом, а спелые абрикосы притягивают назойливых ос. Купив килограмм помидоров, я подошла к прилавку напротив за болгарским перцем. Тут-то все и началось. Рядом с коробкой перцев лежала луковая связка. Никогда раньше мой взгляд не встречал такого благородного лука! Насыщенный темно-фиолетовый цвет собрал все оттенки розового стекла, синих морей и чертежных чернил. Казалось, что природа создала нечто уникальное, настолько совершенное, какое больше никто и никогда не сможет повторить. Этот лук отражал дождевые капли, переливаясь лиловыми бликами. Я стояла, как завороженная. В художественной школе нас учили искать промежуточный цвет в белом листе. «Лист не может быть белым! Вот присмотритесь... охровые полутона, умбра жженная, там тень лежит, добавим немного серого, еще ультрамарина...». А мы своими детскими глазами искренне не могли понять, откуда в белоснежном, как вата, листе может «лежать» какая-то там умбра или кобальт. Но, размешивая краски, мы заливали этой пестротой акварельную бумагу, чтобы угодить преподавателю по живописи и тогда наша Кира Андреевна начинала хвалебные оды, сравнивая ребят с великим Левитаном.
Я уже забыла про перец и помидоры, которые держала в одной руке. Сопоставляя луковую шелуху и бумагу, в моей голове вспоминались картины Шагала, бескрайние поля и почему-то, Голландия. Дождь усилился. Пришлось бежать обратно, в укрытые навесом переходы. Прощание с луковой шелухой было недолгим.