… Короче говоря, Питер встретил меня проливным дождем и премерзкой погодой. В общем, как всегда. Типичная картина.
«Температура за бортом: двенадцать градусов тепла» - бодро проскрипели динамики голосом бортпроводника.
Изрядно подуставшие пассажиры нетерпеливо вскакивают с мест, хватают ручную кладь и истово рвутся наружу.
Наконец-то самолет расконсервировали, и все благополучно вывалились под струи балтийской влаги.
И вот, на трапе показываюсь я: такая растрепанная и далеко не прекрасная. Лечу на всех парах в здание терминала, ибо блузка не предназначена для оздоровительной пробежки под истинно традиционным питерским ливнем. Впрочем, как и босоножки на шпильке.
Алчной толпой стервятников столпились сыны и дочери человеческие у ленты выдачи багажа.
О, вот оно: явление чемоданов народу. Помпезно и медлительно-грациозно, из-за шторок торжественно выплывают рюкзаки, саквояжи, и прочая галантерея.
Схватив свою контуженную темно-синюю, перебинтованную сумку, хромоногой козой скачу в сторону выхода.
Переливом гитарного арпеджио раздается звук входящего сообщения: «Извини, не смогу тебя встретить. Срочное совещание».
Губы растягиваются в хищном оскале. Пальцы готовы строчить в ответ длинное-предлинное идиоматическое высказывание, полностью выражающее моё отношение к сложившейся ситуации.
Но, к собственной гордости, я, смело расправив плечи (насколько это позволяет тринадцатикилограммовая сумка), походкой королевы (получившей перелом правой ноги в буйной молодости), проще говоря: чутка скособочившись и прихрамывая на правую ногу, шествую из вполне уютненького здания терминала в неблагоприятную окружающую среду.
Сразу же возникает вопрос: на чем добираться до своей питерской обители? Вариант первый: «на метро» вызвал священный ужас, вариант намба ту: «на автобусе» был сопровожден перекошенным выражением моей физиономии, и, вздохнув гласом осужденного на смертную казнь, я покорно двигаюсь в сторону ярко желтеющих такси.
Поторговавшись для виду, я таки устроила свое бренное тело на заднем сидении «Лады».
Почти час светофоров, пробок, мостов и пешеходов, и я наконец-то на четвертой линии Васильевского Острова.
Таксист взял с меня положенную мзду, выгрузил мои пожитки, и сделал ручкой.
- Адьос, дарагой. – хыхыкнула я себе под нос, как только заляпанная «десятка» лихо развернулась и рванула в сторону Большого проспекта.
… Наскоро ополоснувшись в душе, перекусив какими-то булочками, купленными, скорее всего, для меня заботливой хозяйкой, у которой я сняла квартиру, несколько повеселевшая Рина натянула на себя осенний плащ, и героически просочилась в питерскую сырость.
Почему-то, несмотря на холод и дождь, до невозможности захотелось развести мосты.
Дворцовый мост разводят в 1:05, а значит, я еще успеваю прогуляться по набережной Невы.
Ночью город живет совсем иной жизнью. Днем он совершенно другой. Пройтись по знакомым местам, ставшими почти чужими и забытыми.
Эрмитаж, здание Сената и Синода, Исаакиевский Собор, Спас на Крови…
Архитектура Петровских времен создает величие и великолепие, вечность этого города. Как ни странно, гармонично вплетаются в узкие улочки и широкие проспекты современный транспорт, светофоры, яркие таблоиды.
Площадь искусств уснула в своей эпохе. Театр МузКомедии сегодня давал «Лебединое Озеро».
Толпы иностранных туристов, студенты, старики и просто прохожие. Все такие разные. Абсолютно друг с другом не знакомые, но объединенные детищем Петра.
Действительно, Петруша, ты взял всё самое лучшее от Европы и перенес сюда, на берег Финского залива…
Вот люди собираются у Дворцового, кто-то рискнул в такую погоду плыть по Неве на катерах и метеорах. Шумная музыка, гомон оживленных туристов, влюбленные парочки, родители с детьми, мелкий дождь и плеск речной воды.
Автомобили несутся по дорогам на бешеной скорости – всем хочется попасть домой до того, как разведут самый последний: Тучков мост.
Въезд на Дворцовый уже перекрыт, народ зябко кутается в куртки, и сотни, тысячи глаз устремлены в сторону моста. Меняется цвет подсветки. Катера чинно выстроились в ровную шеренгу.
1:05… и вот оно то, чего ждали все, собравшиеся здесь. Волей-неволей, а нет-нет, да и нахлынет чувство какого-то детского счастья, когда видишь, как огромный и величественный мост крыльями бабочки поднимается к небу…
Дети радостно кричат, музыка громче, люди шумнее и чуточку улыбчивее…
Еще немного – и набережная почти опустела: туристы разъехались по гостиницам, питерцы разошлись по домам. От воды тянет осенним холодом и пронизывающим ветром. А мне не хочется уходить.
Мне нравится смотреть на ночной, уснувший город, слышать отдаленный шум сигнализации чьей-нибудь машины, видеть, как под разведенными мостами проходят корабли, ловить свое расплывчатое отражение в зеркале Невы и просто быть счастливой.
Это Санкт-Петербург.
Город, в который я люблю возвращаться…