- Ну и надолго ты теперь сбегаешь?
Мы шли к зданию терминала аэропорта. На часах 7:30. Вылет в десять часов утра, но регистрация начинается, как всегда, намного раньше. Тем более, что рейс международный.
- Не бойся, с голодухи не умрешь – я тебе борща кастрюлю наварила, и котлет полная морозилка. Овощи в нижнем ящике холодильника, спагетти на верхней полке пенала. На пять дней хватит. Так… что еще… Ключи от своей квартиры я, вроде, тебе отдала. Не забывай Графа выгуливать. – в сотый раз напомнила я.
Граф – это пятилетний снежно-белый хаски.
- Рина, оно тебе надо? – ты неожиданно остановился, ухватив меня за ремень сумки, которая свободно болталась на плече.
- Еще как надо. – Легкомысленно хохотнула я. – Если Граф квартиру загадит, я тебе потом такую веселую жизнь устрою…
- Ты прекрасно поняла, что я вовсе не об этом. – Раздраженно перебиваешь ты. – Я об этом твоем фестивале. Два года назад ты ушла из крупной фирмы. У тебя было всё: престижная работа, стабильная зарплата, свободный рабочий график… А потом эта авария… И знаешь, такое чувство, что не руки-ноги ты тогда переломала, а в тебе что-то сломалось. Ведь встала снова на ноги. Подтянула карьеру. А потом всё бросила. Зачем? Что тебе так нравится в этой суматошной беготне, которой ты сейчас живешь? Мотаешься из города в город, от конференции до конференции. Да я тебя вижу, только когда ты транзитом в родном городе появляешься. – Горький смешок.
- Вереск, не надо. – тихо прошу я, потому что знаю, что ты прав. – Пожалуйста.
Едва слышный полухрип-полувыдох. Надежная рука легла на свободное плечо. Нет, ты никогда не упрекаешь. Просто задаешь слишком правильные вопросы, на которые я вряд ли отвечу. Ну, разве что неслышным шепотом… и то, при условии, что ты будешь в этот момент спать без задних ног. Просто не умею я врать тебе.
Ты молча проводил меня до стойки регистрации.
Багаж сдан. Вместо электронного билета – посадочный талон. Картонный прямоугольник. В руках – загранпаспорт и миграционная карта. На лице – восковая маска. Я улыбаюсь.
Последнее дается с трудом. Сплетенные пальцы рук – не могу смотреть тебе в глаза. Пусть лучше останется вот такая недосказанность.
Провожающих не пускают в зал таможенного досмотра. Натянутость молчания бьет по ушам.
- Ну, что… я побежала?
Обнять крепко-крепко. На мгновение спрятать лицо в складках твоей кожаной куртки.
- Береги себя.
Самое сложное – посмотреть в глаза. Схлестнуться взглядом, как шпагами.
Поцелуй в щеку. Махнуть рукой.
Усилием воли заставляю себя не смотреть назад. Только вперед.
… Кругом какие-то люди. Тысячи лиц. Пограничники просят документы. Сумку на ленту досмотра багажа. Металлоискатель и заезженное: «Счастливого полета».
Знаешь, Вереск, наверное, мы просто когда-то, где-то допустили ошибку, свернув в свое время не в ту сторону.
Сначала товарищ-однокашник, коллега по песочнице, позже это переросло в крепкую дружбу… я тоже так думала. А потом дороги как-то разошлись – я закончила здесь университет, нашла хорошую работу. Ты уехал в другой город, не забывая звонить. Сначала – чуть ли не каждый день, потом – реже. Но всё это не казалось чем-то катастрофическим. Ну, некогда, ну, на работе, ну, личная жизнь, в конце концов. Да и я не часто вспоминала про того высоко черноволосого Вереска, который таскал за мной школьную сумку. Затерлось в памяти, подзабылось за ежедневной суматохой, аспирантурой, защитой кандидатской, а потом и докторской степеней.
Два года назад я решила рвануть в горы на пару дней. Как сейчас помню: душный июльский воздух, кондиционер в машине работает на полную мощность, окна нараспашку. Спидометр указывает стрелкой на 150 – самое то для хорошей трассы, тем более, что сейчас дорога совершенно пуста. Я даже могу сказать, какую композицию крутил проигрыватель. Это была «Steps» из репертуара Secret Garden. А вот то, что через двести метров будет крутой поворот, я благополучно выкинула из головы…
Как говорили потом врачи, мне просто сказочно, нереально повезло, что машину, вылетевшую далеко на обочину, заметила семейная пара. Супруги ехали с дачи…
Реаниматоры рассказывали, что приходила я в себя долго, рывками, проваливаясь в забытье. «Всё бредили о проблемах современной экономики, кризис в Греции» - смеялась пожилая уже главврач, молодыми глазами глядя в окно, где вовсю хозяйничала осень: «Периодически какой-то вереск звали. Мы сначала не поняли. Это ж трава, а потом следователи телефон сотовый Ваш прошерстили, глянь, а там Вереск в списке контактов есть. Позвонили. Вот не знаю, кому было хуже после того звонка: Вам, или другу Вашему».
И ты тогда приехал. Взял отпуск за свой счет и рванул на другой конец страны. А потом и вовсе перебрался в город, из которого уехал десять лет назад… Хоть убей, до сих пор не могу понять, зачем ты это сделал. Но спросить об этом – не смогу. Даже не потому что безгранична благодарна тебе за ту помощь. Просто что-то подсказывает, что не надо говорить об этом.
Да, я встала на ноги. Да, наверстала упущенное на работе. Но не смогла терпеть жалостливые лица коллег и взяла расчет.
Устроилась в крупное туристическое агентство. Пусть работы вдвое больше, а платят меньше, зато кидает по всему миру. Составляю для туристов новые маршруты, пишу статьи в журналы, щелкаю затвором фотокамеры где-нибудь, скажем, на крыше тибетского храма, или учу родовитую француженку лепить русские пельмени… Вот, например, через пять часов я буду на родине Макиавелли и лазаньи. Напишу очерк о том, как итальянцы проводят фестиваль La notte rosa…
Вереск, ты спросил, зачем мне это нужно…
Взгляд невольно упал на зеркальную стену зала вылета. В свете энергосберегающих ламп суматоха, люди, люди, люди, цветные чемоданы. На меня смотрит темноволосая женщина, вскинувшая на плечо кожаную сумку. Скучающий взгляд пустых глаз. Объявили посадку на рейс Екатеринбург-Римини. Женщина, поморщившись от громкого звука, неспешно, неестественно припадая на правую ногу, идет к миловидным девушкам в форме «Уральских авиалиний», проверяющим посадочные талоны. Зеркальная стена кончилась, и я упустила ту пассажирку из виду.
Трансфер до самолета, трап, уютный салон аэробуса, шестой ряд, место С.
… Я бездумно уставилась в просвет иллюминатора, понимая, что нашла ответ на твой, Вереск, вопрос.
Мне нужна эта суматоха, чтобы реже вспоминать о том, мой дорогой друг, мой самый любимый человек, что та хромая женщина с темными волосами – это я…