Крик раненой птицы Дочери Руси-4

ДОЧЕРИ РУСИ   СЛАВЯНСКИЕ  ХРОНИКИ
Хроника 26 КРИК РАНЕНОЙ  ПТИЦЫ(ХРОНИКИ 12 ВЕКА)
Хроника 27  СТАЛА  ПЛЕННИЦА ПЕСНЕЙ И   РОКОМ
Хроника 28ЖЕСТОКИЕ ЗАБАВЫ КОРОЛЕЙ.
Хроника  29  ДИКОЙ СТРАСТИ ОГОНЬ МОЮ ДУШУ СПАЛИЛ.
Хроника 30 СТРАСТИ  ЛЖЕЦА
Хроника 31  НЕОДОЛИМАЯ СТРАСТЬ  МЛАДШИЙ  БРАТ
Хроника 32  СЛАДКИЙ  ПЛЕН  (ХАНСКАЯ ДОЧЬ).
Хроника 33  ХАНСКАЯ МИЛОСТЬ
Хроника 34 ТАЙНЫЕ КАПИЗЫ И  ЖЕЛАНИЯ.
Хроника 35 СТРАСТИ ПОД ЛУНОЙ
Хроника 36   СОН О КНЯЗЕ   ДАНИИЛ, КНЯЗЬ ГАЛИЦКИЙ
Хроника 37  Я  ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ
Хроника 38   СОНАТА СКОРБИ
Хроника 39  ОПАСНЫЕ   ИГРЫ МУЖЧИН.
Хроника 40 БРАЧНАЯ НОЧЬ
Хроника 41  ДВА КНЯЗЯ

Хроника26
КРИК РАНЕННОЙ  ПТИЦЫ(ХРОНИКИ 12 ВЕКА)

Пока не гаснет свет,
Пока горит свеча.
А.Макаревич.

         Огонь факела вспыхнул ярко и погас у него в руках. Вероятно, это был дурной знак и любой другой повернул бы коня назад, только не он.
Князь Мстислав резко остановил коня своего. Приказал оставаться на месте своей свите, и шагнул в лес.
Когда-то он был непроходимым, кроме Соловья Разбойника там никого, даже лешего не водилось, потом стал дремучим, нога человека все-таки ступала туда. А позднее, когда князь был еще отроком,   стал считаться заповедным.
Там каким-то чудом появились кумиры языческих богов, словно принесенные великаном и расставленные в его чащи. Когда это случилось,  никто точно сказать не мог.
Знали ли воины, сопровождавшие его,  зачем в ночной час идет князь в этот мрак или нет, сказать трудно. Кто-то вероятно знал, но даже думать, не то что говорить о том не хотел. И тогда, чтобы священники ни о чем не догадались, они громко, пусть  жрецы Христа слышат, рассказывали историю о колдунье, изгнанной из этого мира за какие-то особенные злодеяния и поселившуюся в старом замке в середине леса.
Замка этого никто не видел никогда, но в рассказах он существовал всегда.
- Пылок и влюбчив наш князь, а она хороша, и не может он, забыв обо всем не оказаться в ее объятиях.
Молча смотрели на них священники, и то ли верили, то ли хотели верить, что распутная девица влечет князя в чащу лесную, потому что о другой правде узнать было еще страшнее.
Эти слухи доходили и до красавицы-княгини, любившей его безумно. Но и она предпочитала  в это верить, понимая,  что если грозный отец ее узнает о том, что у них все еще идолы хранятся, и не просто хранятся, а древние боги живут и здравствуют, тогда уж точно схватки между тестем и зятем не избежать. А ей придется отказаться между двух огней, а это страшнее, чем колдунья соперница будет, она это прекрасно понимала.
Княгиня была разумна. Против воли отца стала она женой красавца- князя, и он терпел то, что никогда бы в другом случае терпеть не стал. Но если у него, прозванного Боголюбским, будет повод обрушиться на того, кто  не посчитался с ним и дочь его без согласия увел, то не перед чем не остановился князь Андрей.
И хотя свято верил он в бога своего (или делал вид, что верил) и храмы ему возводил один величественнее другого, и презирал насилие, но уж меч в руки возьмет с большим удовольствием и обрушится со всей своей мощью, чтобы вернуть ее назад и подчеркнуть, что он был прав, а она заблуждалась.
А потому  соперница для княгини Анны была самой невинной забавой, которой она опасалась меньше всего.
Она однажды последовала за ним незаметно, чтобы с радостью убедиться в том, что там нет никаких  кумиров. И так хотела увидеть, как упадет он в траву высокую с девицей великолепной, об этом она, пробираясь между деревьев высоких, отодвигая бесшумно ветки только и мечтала.
Но  в тот самый момент луна выползла из-за туч и предательски осветила небосклон, и она увидела князя в центре поляны со всех сторон окруженной  вековыми деревьями. И переливались в этом таинственном свете величественные, прекрасные первобытные боги.
Чтобы не закричать от разочарования, княгиня закрыла рот рукой.
А он ходил между ними, кажется,  даже говорил с ними. Но еще больше ее потрясло другое, в нескольких шагал от нее стоял человек. Сначала она думала, что это кто-то из княжеской стражи, но у нее хватила мужества приглядеться, и она точно разглядела священника.
Это видение казалось невероятным и чудовищным. Он верил рассказам воинов, как и она до сих пор старалась верить,  но он был здесь, он все видел? Что теперь будет. Почему до сих пор он не бросился к отцу ее, к великому князю , и не поведал ему о том, что у них творится?
Не в силах там оставаться, княгиня бросилась бежать, не разбирая дороги, она путалась и кажется, заблудилась. К перекрестку вышла позднее положенного срока, опустилась в высокую траву и разрыдалась. Рыдала и не могла остановиться,  хотя ни отец, ни муж никогда прежде не видели ни одной слезинки на лице ее, что же с ней случилось теперь? О чем она рыдала, если князь гулял по лесу, не встречался ни с одной женщиной, и просто любовался на работу старинных мастеров?
№№№№№

Княгиня Анна потеряла счет времени, а служанки давно потеряли ее во дворце, потому что князь вернулся на рассвете и почуяв неладное, позвал жену свою.
Ему сказали верные люди, что видели там, около кумиров,  священника. Он только взглянул сурово. Хотел сказать им, что и сам видел не раз и его это даже забавляет, хорошо, если бы и тесть его великий князь Андрей о том узнал, интересно, что бы он делать стал, поднял бы свой меч на неверного. Если бы он не был женат на его дочери, если бы не любил ее так, то, пожалуй, и сам, подобно грозному князю Святославу бросил бы ему открыто вызов. Но он, презирая тестя своего за лицемерие и коварство,  никак не мог обидеть его дочери, своей любимой жены, потому и таился пока.
Но когда ему сказали, что княгини нет в покоях, он встревожился не на шутку. Видно  недаром священник снова в лес за ним пошел. Он повел ее с собой. Об измене, о том, что она встречается с кем-то,  у него даже мысли не мелькнуло, да это, наверное, было бы половиной беды, хотя он был страстен и ревнив, но убрать любого своего соперника - не составит труда, а вот что делать с чужим богом вокруг которого все главные беды и происходят?
Он ждал, не скрывая тревоги, хотя при нраве его никогда и ни о чем не тревожился прежде.
№№№№№№

Княгиня поднялась с земли. Конь захрипел рядом, за спиной. Она молила бога  о том, чтобы это был кто-то из своих.
- Анна, - услышала она голос отца, - что ты тут делаешь? Я глазам своим не поверил, когда увидел тебя, дитя моя, он что прогнал тебя?
Она молча смотрела на князя в изысканных нарядах своих. Он был  похож на бога, только не на того в рубище, а на древнего прекрасного воинственного бога.
- А я думала это Перун, - почему -то с издевкой говорила она.
- Что с тобой, почему ты на перекрестке в такой час?
- К колдунье ходила, она есть у нас тут, но не нашла ее. Мне сон приснился, что ты на нас войной идешь, вот и хотелось мне заворожить, зачаровать тебя.
Его надежды не оправдались. Князь знал свою дочь. Она говорила правду, она по-прежнему любила  этого гаденыша и умрет, его защищая, что же ему с ней делать.
Он подхватил ее в седло и буркнул:
- Поехали, я к нему как раз и направлялся.
Князь здесь оказался не случайно, до него доходили слухи о том, что в лесах у него под боком поместил зять его непокорный древних кумиров, на них он и хотел взглянуть и убедиться в том, что его обманывают люди его верные, что не нужно будет выяснять  и уничтожать их.
Но он не посмел при ней туда отправляться, и какой черт сюда принес Анну.
А возможно какая-то сила избавила его от этой гибельной миссии. Разве не знал он, как плохо кончил тот, кто истреблял кумиров первым? Нет, не хотел князь Андрей такой участи.
И дочь любимая может быть потому и оказалась здесь, что он повернет коня своего, и объявит о том, что был в том самом лесу, ничего  не нашел и все это клевета.
№№№№№

Князь Мстислав волновался не на шутку, когда время завтрака подоспело, а княгини все не было. С ней могло что-то случиться.
И тогда он приказал седлать коня, и выскочил порывисто на крыльцо, никому ни о чем не говоря.
И уже готов был вскочить в седло, но в тот момент и увидел странную картину. К дворцу его приближались всадники. По блеску наряда он еще издали узнал князя Андрея, но с ним  в седле была и Анна, что за чертовщина, откуда они могли ехать, что она уехала к отцу,  и он возвращал ее назад?
За то время пока он оставался в лесу, уверенный, что жена его мирно спит в палатах княжеских, там что-то неведомое происходило.
Конь остановился, княгиня поспешила к нему, а отец ее продолжал покачиваться в седле, ему нравилось, при невысоком росте, возвышаться над всеми.
- Мне сон приснился, что отец нас навестить хочет, вот я и пошла его встретить,- шепнула она, приблизившись к мужу.
- Ты не только любимая дочь, но и верная жена, - усмехнулся князь Андрей, явно на что-то намекая, и бросая очередной упрек  своему зятю.
Князь Мстислав чувствовал, что есть еще что-то, о чем она не говорит, но тут не собирался ни о чем расспрашивать. Потом, когда они останутся одни, князь Андрей никогда у них не задерживался, они поговорят и все обсудят.
Он и на самом деле был недолго, говорил о Чернигове, о том, что ему пришлось оставить у себя сына покойного Черниговского князя Святослава - Игоря.
- Ему некуда было податься, а воевать со Святославом, дядей его,  у меня нет ни желания, ни сил, да и пусть подрастет мальчишка, а там будет видно.
- Но они все против тебя поднимутся,- вырвалось у Мстислава, он знал, что нигде не дали изгнанника пристанища, и хотел сам сделать это.
Вероятно, понимая, что он так поступит, и в этом тесть его опередил. Но пусть так, у него князю Игорю  будет спокойнее.
Он проводил тестя до перекрестка. И там они остановились на миг.
- До меня слухи дошли, что ты в лес дремучий к своей возлюбленной бегаешь, пришли мне эту колдунью, хочу с ней познакомиться поближе, и дочери моей спокойнее будет.
Мстислав смотрел на него молча, о сластолюбии князя было всем известно, но что известно ему о лесе? О колдунье ли он говорит.
Князь пообещал сделать это. Придется теперь искать девицу, чтобы никаких подозрений не возникло. Но он хитер и коварен, успокоится ли он, когда, как древний Змей,  получит одну девицу? Не потребует ли большего.
№№№№№

Юный князь Игорь появился у них через несколько дней. Он был угрюм и выглядел значительно старше. Почти ни о чем не говорил с князем, но когда остался с княгиней Анной в саду, то сразу же попросил ее:
- Княгиня, не верю, что тебе ничего не ведомо, я не хотел просить о том князя, но покажи мне их, только у них могу просить я защиты.
- О чем ты, мальчик мой, - удивленно спрашивала Анна, она решила отпираться до конца, хотя уже догадывалась, что стало известно князь  Игорю.
- Мне был сон, о дремучем лесе.
- И ты знаешь, что у князя есть возлюбленная колдунья, отец не мог тебе этого не поведать, он только о женщинах и говорил всегда.
Она слабо улыбнулась, уверенная, что ей удастся уйти в сторону и запутать его, она почти чувствовала свою победу.
- Если ты считаешь возлюбленной богиню Ладу, то и я хочу того же.
Она окаменела и ощутила полное свое бессилие. Но самое главное, она была уверенна, что мальчишка добьется своего, чувствовалось в нем невероятное упорство.
- Ты погубишь себя и нас, я тебя умоляю, если об этом узнает отец.
Князь   Мстислав приблизился неожиданно, ни Анна, ни князь Игорь не услышали этого.
- Не волнуйся, дорогая, Игорь ничего ему не скажет, хотя князю, прозванному Боголюбским, дано пора о том узнать.
Она смотрела то на одного, то на другого. И почувствовала княгиня Анна, что шагает по хрупкому мосту, перекинутому через огненную реку, и если сделать один неверный шаг, то свалишься в это жуткое пламя.
Но какая-то сила невиданная подсказывала ей, что ни с ней, ни с ее князем никакой беды не случится. Но клеймо мученика было высечено на челе этого дерзкого мальчика, требовавшего от них невозможного. Но остановить его, как парящую  в небесах птицу было уже невозможно, только стрела  меткого лучника могла сбросить ее на землю, хотя и мертвая, она еще будет какое-то время парить в небесах. И Анна в тот момент так ясно слышала крик раненной птицы.
Но это уже другая история.


Хроника 27
СТАЛА  ПЛЕННИЦА ПЕСНЕЙ И   РОКОМ

И снова во власти Кощея прекрасная дева была,
А он то сердясь, то хмелея,  ее до зари целовал,
Творил заклинанья, немея, всех выгнал и всех заморозил,
И только  вдруг конь чародея принес. И за все с него спросит
Отчаянный маг, замирая, пред этой ее красотой.
- Старик, ты давно заигрался,  из Пекла пришли за тобой.

В объятьях спасителя плачет, и просит домой отпустить,
- Теперь ты со мною и хватит, не стоит об этом просить.
И вечно она виновата, и странно теперь далека,
Да вот не полюбит насильно.

Тихо было в заповедном лесу. Странная тишина эта раздражала  грозного князя  Всеслава, с самого начала прослывшего могущественным чародеем.
Он явился сюда в лес на рассвете, чтобы набрать трав и растений для заклинаний своих. Только в такой час появлялся здесь стройный всадник в черном одеянии и на черном коне. Даже Леший старался с ним не встречаться. Но на этот раз все-таки вышел к нему навстречу. Уж больно хотелось ему поведать о главном, о том, что не знал князь, а может быть,  знать не хотел, но если он ему о том напомнит, тогда другое дело.
- То, что тебе не по силом оказалось, старик одолел дряхлый.
- О чем это ты?- раздался по тихому лесу низкий голос.
-О Василисе, с ним она теперь, говорили мне, что счастлива.
- А ты думаешь, что он хоть ведьму, какую древнюю счастливой сделать может? - усмехнулся князь. И усмешка эта зловещей казалась даже Лешему, а ему бояться было нечего.
- Не знаю, ты верно больше можешь, но ушла то она к нему.
Передернулись плечи у мага. Ему казалось, что он сам отступил от строптивой девицы, которая всем голову морочила, но вот ведь как этот пень старый думает, а что о других говорить. Обида его готова была души в клочки порвать в тот миг
Он развернул коня своего и в другой лес помчался, не желая тут больше оставаться, если даже леший над ним насмехается, то что о грозных богах говорить? В тот самый момент в том лесу, куда конь его и принес,  и увидел он Василису, она держала ежика в руке и разговаривала с ним. Словно черт его туда направил. Все сошлось в странное это утро.
И слишком хорошо помня  разговор,  налетел он на нее, черной тучей надвинулся, и подхватил в свое седло , пикнуть она не успел, ежик  свернулся в комок и откатился под куст, чтобы не оказаться под копытом его коня.
Она взирала на него, глаза становились все больше, но молчала, словно дара речи лишилась, или понимала, что кричать бесполезно, никакая сила ее из рук его не выпустит никогда.
- Я не для того тебя отпускал, чтобы ты со стариком была, и надо мной каждый леший потешался, - прохрипел он.
 Желание, утихшее после ее исчезновения, возникло с новой силой, и только ее страх и молчание заставили его сдержаться и не броситься на нее сразу тут, но выпускать ее он больше не собирался, не бывать этому.
В то утро он остался без трав своих бесценных, хотя получил больше, прекрасное юное тело девушки, и наслаждался им до полдня в своем лесном замке.
Иногда переводя дыхание, он вглядывался в черты ее прекрасного лица, оно ничего не выражало. Совсем ничего. Не могла же она быть такой бесчувственно, или могла, как знать. Разные лица видел князь, иногда они улыбались самодовольно, порой притворялись, иногда злились, но бесстрастной не была до сих пор с ним ни одна, а эта даже и не боялась.
Но в тот момент чувства ее  мало его заботили. Хлебнув медовухи и  проспав несколько минут, он снова принимался ласкать ее, находя все новые и новые причины для забав своих. Он добивался только одного - каких-то слов ее, каких-то знаков. Но она словно только ждала, когда все кончится, и никак не могла дождаться, и когда две слезинки покатились по ее щекам и губы задрожали, он отвернулся и заснул утомленный и почти счастливый.
Он не боялся, что она сбежит, огромный пес сидел на пороге, не решился бы  двинуться на него даже воин с мечом в руках, не говоря уж о беззащитной хрупкой  девушке, утомленной его ласками и почти обессилевшей оттого, что над ней совершалось даже не во тьме ночной, а при свете дня.
Василиса перестала рыдать, видя, что он крепко спит. Она посмотрела на пса и подумала о том, что бежать ей особенно некуда, да и найдет он ее повсюду. Оставалось рассчитывать на то, что она ему скоро надоест, как и все, кто был до нее, и он отправит ее подальше.
 О том, чтобы оставаться в лесном замке князя у нее и мыслей не было. Она вообще не хотела замуж, зная, какой там ад, а оставаться с ним - тем более. Он был страшен. Хотя она и не понимала, почему так боится его. Вероятно, ничего такого, чего бы мужчины с женщинами не делали и он не творил, а уж сравнить его ни с кем иным и вовсе нельзя было. Но ей казалось, что стоит открыть глаза, и обернется он огромной черной птицей или зверем лютым и вцепится ей прямо в горло, разорвет грудь и сердце вытащит.  Сколько таких сказок от бабки своей она слышала еще в детстве, и была уверена, что когда на Купальскую ночь парни уводят девиц в лес, и потом с ними так и поступают, правда, потом они возвращались целы и невредимы, и многие даже улыбались. Но она верила больше сказкам, чем глазам своим.
А однажды, еще совсем маленькая в такую вот ночь побежала  незаметно за парой одной, скрылась в зарослях, и хотя темно было, но она видела, как  отпустились они на землю. Там что-то происходило, но парень оставался парнем, птицей черной не стал он, а как дева кричала пронзительно. Но когда Василиса прислушалась, то услышала крики и в других местах.  Сказки подтверждались, как ей казалось, и обнаженные тела были раздавлены и странно двигались, а по ним блики луны скользили, создавая причудливые фигуры - это было настоящее таинство. Но когда парень сел в траве и огляделся, она бросилась бежать, не разбирая дороги, споткнулась на ровном месте,  растянулась и больно ударила коленку, словно Леший толкнул ее оттуда, куда ей не стоило заглядывать.
Но она и на следующую ночь Купальскую удержаться никак не могла, дома не усидела,  а когда затаилась на берегу, то видела, как обнаженные  выходили обнявшись из воды  двое. Они ничего не видели и не слышали, кроме друг друга. И она увлекла его на песок, он же так ласкал ее тело, что девица выгнулась и прильнула к нему. На этот раз и Василиса ощутила, что это может быть прекрасно для людей и радость доставлять, но страх затаился где-то глубоко, а совсем все-таки не пропал. Когда  во время гулянья парень коснулся ее спины, и рука поползла ниже, она так дернулась, что больно плечом о дерево ударилась, рука болела еще все лето, напоминая о том, что кто-то посмел ее коснуться. Он фыркнул и больше к ней не приближался, а потом  появился князь Всеслав, и они не приближались вовсе. Кто бы решился с грозным чародеем соперничать?
Бабка Ажбета тогда еще была жива, и она от кого-то узнала, что за ее внучкой внимательно следит сам князь. Она позвала ее к себе и строго настрого -наказала
- Черт рогатый, первый встречный, но не он, обещай мне.
Она что-то невразумительное сказала, и надеялась, что этого довольно, и она забудет о том, что знала.
Но не забыла, она проснулась среди ночи оттого, что кто-то звал ее. Старуха уже угасавшим голосом звала ее к себе.
- Марена пришла за мной, вижу ее с вечера, - шептала она, половины слов невозможно было разобрать, - не подпускай к себе князя Всеслава, я не позволю, и из Пекла тебя достану.
Угроза показалась зловещей. Она ухватилась костлявыми скрюченными пальцами за ее руку, так и померла. В ужасе Василиса  одернула руку, стала будить остальных, а сама убежала и зарылась в стог. Ей казалось, что там она будет спасена, от князя ли, мертвой старухи или  Марены самой.
На похоронах бабки Ажбеты она и встретила  седовласого  Мрака, и тогда он и  погладил ее по голове:
- Боялась за тебя Старуха, если чего ты прямо ко мне и беги.
Она тогда и не вспомнила слова его, а потом и забыть никак не могла, и когда князь остановился перед ней на коне своем черном на лесной опушке, к нему она и бросилась, потому что бежать больше некуда было.
Но князь оказался проницателен, да и долго искать ее не пришлось, вот и оказалась она его пленницей. Все с самого начала к этому и шло.
Василиса  взглянула на спящего чародея, знала ли бабушка, что так будет, или только  догадывалась, но что теперь с этим делать.
Пес встрепенулся и зарычал. Она  оглянулась. На пороге стоял Мрак. Он смотрел на чародея, раскинувшегося на лежанке, и на нее пристально взглянул, она едва успела прикрыть наготу свою.
Чародей открыл глаза и усмехнулся.
- Явился, опоздал немного, Старик, ты не получишь ее.
И что-то звериное было на прекрасном лице его.
- Я обещал ее бабке, что она не приблизится к тебе.
- Если двинешься с места, то и сам там окажешься, ты уже зажился в этом мире.
Старик развернулся и пошел прочь, он понимал, что ничего не сможет сделать со зверем и чародеем, он был стар и слаб.  Но оставалась надежда на то, что если не силой, так хитростью он с ним справиться. А смерти он не боялся, давно пора туда отправляться, к предкам своим, но сначала девчонку защитить надо от него, чтобы перед старухой потом ответ не держать, хотя похоже, что он ее уже проворонил и отвечать все одно придется.
А князь, когда Мрак скрылся,  снова потянулся к Василисе.
- К тебе никто не приблизится.
Она и сама в том не сомневалась, но вспомнила, как улыбалась, прильнув к парню, девушка на берегу в Купальскую ночь, как она была счастлива, когда он ее обнимал, как  сливалась с ним воедино, почему ничего такого не могла она ощущать. Что это было? Почему с ней такого случиться не может.
Но объятия уже разжались,  и она поняла, что Всеслав отпустит ее на какое -то время.
Собака заскулила ласково, на пороге появилась княгиня. Ее глаза пылали от ярости и ненависти.
- Ты здесь,  с очередной девкой, где же еще быть.
Василиса видела ее в первый раз близко. Она хотела просить у нее о помощи недавно, но когда увидела ее гнев, то поняла, что на нее она и обрушится.
- Убирайся, надоело, - буркнул он, и снова потянулся к Василисе.
 Но в тот момент девица, не в силах переносить этого насилия да еще на глазах у княгини самой бросилась бежать, как тогда, когда умерла бабка, она уже ничего не боялась, была уверена, что это не разъяренная жена его, а сама Марена и на этот раз  стояла на пороге. Она была обнажена совершенно, но и это не пугало ее, только бы подальше от того места, где совершал он над ней насилие, только бы скрыться и укрыться от него, больше в тот миг ничего она не хотела и не желала.
Когда на дороге ее оказалось лесное озеро, она туда и бросилась, ни о чем не думая, ей показалось в запарке, что старуха стояла на том берегу и звала ее к себе. Собака, бежавшая за ней остановилась на берегу и уселась, словно желая показать своему хозяину, где ему надо искать пленницу.
Князь задержался с женой своей, что-то грубо ей говоря, она развернулась и отправилась к коню своему. Она устала с ним бороться, да и какой был в том толк?
Он остановился на берегу и взглянул на пса, а потом на середину озера, ее голова еще была на поверхности, но едва на него взглянув,  и убедившись, что он снова ее нашел, она исчезла.
- Достань ее, - крикнул князь, еще не веря в то, что она могла так поступить.
- Безумная, достань ее.
Пес бросился в воду и поплыл, но вода уже была неподвижна.
Леший остановился  перед ним.
- Ты забрал ее все-таки, - крикнул он.
- Да на что она мне, это от тебя красавца сбежала она, - отвечал старик, - и сам диву даюсь, как от Змея Огненного, девицы бегут от тебя, и что только ты творишь, а ведь не старик, и полон сил, а они помереть готовы, только бы с тобой не быть.
Мокрый пес выбрался из воды и долго отряхивался, не глядя в глаза своему хозяину. Его взор пылал от ярости. Он уже не владел собой когда схватил огромный камень и бросил в озеро, словно бросая вызов всем духам, и даже не думая о той опасности, которая могла ему грозить.
А потом чародей  развернулся и отправился прочь.
№№№№№№
Князь Всеслав жил недолго, но  много пировал и воевал со своим братьями и чужими. Девицы в замке его в глухом лесу появлялись все новые, но иногда в лунные ночи странная тоска на него нападала. Тогда поднимался он, бросив свою очередную наложницу,  и шел  по лесной тропинке к озеру, где в тусклом свете луны резвились русалки, он вглядывался в их лица, стараясь отыскать Василису. И ему хотелось узнать только одно, почему она жизни лишилась, но не осталась с ним, что за адова сила толкнула ее туда в черную тьму озера.
А еще ему хотелось узнать, спокойна ли она там, счастлива ли. Она не отвечала. Но ему казалось, что кто-то с ним все-таки говорил, и он слышал странный голос Баяна или Водяного, кто его знает

К груди своей ты больше не прижмешь,
И с нею ночи страстной не бывать,
Но ты другую, юную найдешь,
- Верни ее, иначе… И опять
На воду смотрит грозный чародей,
Не верит, что она могла уйти,
А страсть сжимает душу все сильней,
И только смерть могла ее спасти,
Как часто властелин теряет страсть,
Но любит он при этом лишь сильней,
И вроде бы его всемерна власть,
Но в омуте любовь, и снова к ней
Спешит во тьму, но не ответит тьма,
И гибельность сопутствует ему,
А если целый мир для нас тюрьма,
Любовь покинет темную тюрьму.

Хроника 28
ЖЕСТОКИЕ ЗАБАВЫ КОРОЛЕЙ.


Спокойно и уютно было в Киеве после того, когда великий стол занял, наконец, князь Владимир Всеволодович, прозванный Мономахом. Он был из младших и не имел право на него, но удалось ему обойти братьев своих и укрепиться в Киеве. И все более могущественным становился этот князь. И нужны были ему связи и союзы с другими монархами, чтобы власть прочной оказалась. Женился он на английской королевне Гиде и смотрел теперь в сторону Франции.
И княжеский  пир был в разгаре, когда в гридню вошел незнакомец с очень важным видом.
Почему в тот момент вздрогнула и страшно побледнела княжна Анастасия,  сестра великого князя Владимира, сказать трудно. Она просто вспомнила, что ведьма ей говорила утром, и понесло же ее в лес дремучий, в одинокую избушку, что еще полночь не наступит, а она уже узнает самое важное для себя событие и перемену в судьбе.
- Скажи мне, буду я счастлива после этого, - пытала она ведьму.
Та только усмехнулась, взглянув на кольцо с рубином, которое принесла ей именитая гостья.
-Ты хочешь, чтобы я утешила тебя,  али правду знать желаешь, выбирай сама.
Она вздрогнула и распрямилась:
- Не нужны мне обманы твои и утешения, говори, как есть.
- И скажу, что такое тебе пройти придется, что ни одна девица распутная не знала. Не могу сказать, где и как случится это с тобою, но то , что будет, знаю точно.
Она отпрянула от нее и обледенела. Старуха смотрела на рубин, о котором княжна и не вспомнила даже, и уже когда уходила она, та тихо добавила:
- Еще и полночь не наступит, а судьба твоя решена будет.
Сначала она и слов-то не расслышала этих, а потом все ясно ей было, когда по лесной тропинке к поляне, где девицы с ней бывшие, остались, шла она.
И когда появился этот чужестранец,  она сразу поняла, что это то, о чем старуха говорила. Он уселся рядом с князем Владимиром, чтобы времени не терять, они о чем-то долго говорили.
Княжне не надо было  к гадалкам ходить, она сама предчувствовала и предвидела все, что случиться могло в ближайшее время. Она торопливо ушла, чтобы никто ее растерянности и волнения не увидел, и без того, не услышала то, что ей княгиня Гида говорила. Та только удивленно подняла брови, но повторять не стала своих слов. Девица была красивой, но странной, может, потому ни один молодой человек так и не решился с ней сблизиться, а те, кто были короткое время, как-то быстро уходили и не возвращались. Но по обрывкам разговора на родном языке она поняла, что к ней сватается король Генрих и просит князя Владимира отдать ему сестру свою.
Княгиня знала, что о нем ходила дурная слава, и одна помолвка расстраивалась за другой. На этот раз он на Киев замахнулся, и, судя по всему, князь не собирался ему отказывать. Но это его сестра, ни отговаривать, ни вмешиваться княгиня не собиралась. Он знает, что делает. Она была спокойна и рассудительна. И это участь каждой из них - вольно пожить в своем замке первые лет 15, а потом перебраться в чужой и как-то выжить, а может и ужиться в чужом мире. Это было очень сложно. Она считала, что ей повезло, но помнила еще как гордая и заносчивая полька жила здесь то  с мужем своим Изяславом, то со Всеславом. Разное про них тогда говорили. А потом, когда князь Изяслав погиб и вовсе пришлось ей  к своим отправляться, потому что стало опасно, а опасность им всем приходилось кожей чувствовать. Анастасия должна была во Францию к Генриху отправляться - что в том особенного. Да и то, что о нем говорят, это может быть только выдумками злоязычников. Она не знала ничего о словах ведьмы, и даже о том, что Анастасия была у нее не знала.
А та ждала князя к себе, вырвавшись из гридни, где ей стало душно и тесно.
И она не ошиблась, как только гости стали расходиться, князь что--то сказал ее служанке и прошел в покои сестры своей.
- У меня был посланник от графа Генриха, он настаивает на браке с тобой, думаю, что это хорошая партия.
- Для тебя или о ком ты думаешь? - не выдержала Анастасия.
- И о тебе, дорогая, что-то женихов - то других не видно, ты не заметила. Али я напрасно говорю?
Когда она начинала грубить, он становился несносным, и даже если и говорил правду, то таким тоном, что ей хотелось вцепиться в него и ударить, как в детстве когда-то. Тогда она всегда первая била его, а потом родителям жаловалась, и такой рев устраивала, что наказывали его.  Он прекрасно видел эти порывы и теперь,  и усмехнулся, потому что те времена прошли, он был великим князем, она незамужней девой. Не особенно везучей и странной оказалась княжна Анастасия. И она будет исполнять все, о чем он скажет, как и любой из подданных его.
- Посол торопится, и мы не станем его задерживать, - произнес князь, распрямился, любуясь собой, и ушел, не говоря больше не слова
Оставшись одна, Анастасия разрыдалась от обиды и бессилия.
- Он совсем меня не любит, он черту рогатому меня отдаст, если этот черт предложит что-то взамен.
Но ей вдруг и самой захотелось уехать куда угодно, в тот момент ей наивно казалось, что хуже уже не будет. Она сестра великого князя,  и кто из них посмеет не считаться с ней, она станет хозяйкой своей судьбы, и не увидит больше самодовольного и противного брата своего, которого все считают добрым и красивым, а на самом деле, только она знает, какое он чудовище.
№№№№№№

И был год в монастыре, унылые дни, изучение языка, беседы с серой и тупой сестрой его Гретой. Но она и подумать не могла о том, что скоро будет вспоминать об  этом времени, как самом спокойном и счастливом.
 В это время Генрих появлялся только пару раз, она и двух слов ему сказать не успела, но он был  совершенно чужим, никаких чувств и мыслей не возникло, любой из княжеских воинов был ей ближе.
Правда, с ним был барон Жак, и он смотрел с сочувствием и радостью, но какое ей дело до него. Она и не знала, как  быть дальше, что делать можно.
- Ничего, - услышала она голос барона рядом, - стерпится слюбится, он сказал что-то подобное. И мягко улыбнулся, но она  была растеряна и расстроена,  и ни о чем думать не могла.
Это был единственный человек, который относился к ней по-доброму. Но она не могла знать, что и это ей и ему будет дорого стоит. Генрих стоял рядом и наблюдал за всем пытливо.
Пустота и одиночество, вот что в тот  год оставалось в душе княжны, которая должна была стать графиней, а потом и королевой Франции. Но ничего не могло радовать ее в те минуты.
Когда они покинули  монастырь и отправились на веселую пирушку, Генрих повернулся к Жаку.
- И я должен жениться на этой курице, не напоминай мне о князе Владимире, и Киеве его, и о том, что я должен соблюдать приличия, да я король, но я не хочу никаких женщин, а этой и подавно.
Его вассал молча на него взирал и усмехался. Уж ему было и известно больше, чем остальным, да и что на это скажешь, бедняжка, занесло же ее из иного мира, и что это значит, не дошли слухи о странностях короля до князя, или зная обо всем, он все-таки решил отдать ее Генриху. Эта загадочная русская душа. Но барон про себя решил следить за тем, что будет происходить дальше, и в случае чего помочь ей. Он знал, как беспощаден был странный их король, если  что-то раскроется, но с другой стороны, это была слабая женщина, и он дворянин и должен помочь им, тем более, что в тех играх он никогда участия не принимал, хотя они считали его  ненормальным и странным. Как можно было всерьез интересоваться такими созданиями, как женщины?
№№№№№

Он появился в монастыре в полночь. Грета крепко спала в объятиях какого-то монаха и подсмеивалась над бедной невестой, он пробрался в келью Анастасии. Она проснулась в тот миг, когда он коснулся ее плеча, и он моментально зажал ей рот рукой.
Сначала она хотела противиться, еще не понимая, какой мужчина перед ней, но рука свободная уже скользила по шелку ее рубашки, и она начала понимать, что поднимать шум было величайшей глупостью. Она  молчала, а потом, когда ласки стали все сильнее, не удержалась и обняла его в ответ. Он отпустился ниже, задирая ее одежды, и припал к ее плоскому животу, отпускаясь ниже. И это была первая и невероятная радость в ее жизни, как от такого можно отказаться, даже если жизнью заплатить придется.
Она что-то говорила, путая русские слова с латинскими.
- Я знаю, что ты девственна, - усмехнулся он, - но для короля это не имеет значение, у него не было ни одной наложницы, он не интересуется женщинами.
Словно в тумане слышала она эти откровения, и едва понимала его, но главное ей стало ясно. Еще из усмешек Греты и разговоров ее с монахами, которые она порой могла случайно слышать, Анастасия понимала, что с ним что-то не так, да и свадьбу он все время откладывал, но когда барон в ее объятиях оставался, так даже лучше.
Она уже ни о чем не думала и витала в облаках, его ласки становились все настойчивее, она скорее почувствовала, чем поняла, что обнажена совершенно и луна заливает тело ее, словно золотой дождь полился со всех сторон. А он уже входил в нее, очень бережно и осторожно и соединялся с ней.
Пронзительный крик, в котором боль была перемешана с восторгом, должен был разбудить весь монастырь, но и об этом она уже не думала.
Грета проснулась, взглянула на храпящего мужика рядом, и решила, что это забавляется внизу какая -то из служанок, про княжну она и не подумала даже, потянулась к нему под одеялом и решила, что и самой пора еще раз до рассвета завести его. Он спал, но на пальцы ее реагировал, она улыбнулась и опустилась ниже. В тот момент барон уже покидал эту странную обитель. Конь его растворился где-то за лесом, он был молод, силен и почти счастлив, он даже любил эту странную девицу, в жизни которой вероятно будет не так много таких минут, как те, которые она в его объятьях провела.
Словно в тумане прошел тот день, и к вечеру ей Грета сообщила, что свадьба назначена на завтра. Она принесла платье, все украшения, и смотрела, как служанки ее одевают.
Она не сомкнула глаз, потому что ждала его, но он не приехал. Так и пришлось идти к алтарю,  покачиваясь от упадка сил и  тех огорчений, которые она никак не могла скрыть, как ни старалась.
Все в свите короля были на одно лицо, барона она не видела и не могла у кого-то спросить о нем. Он не хочет, чтобы она как-то выдала себя, - успокаивала себя королева. Холодная рука, женственная и мягкая, коснулась ее руки, и она невольно ее отдернула, Генрих покривился, и сказал что-то о том, что надо соблюдать приличия. Она ответила, что не научилась этому. Вот и весь разговор.
Во дворце, где когда - то жила дочь князя Ярослава Мудрого, королева Анна было холодно и пусто, она прошла в комнаты для них отведенные.
- Отдыхай, - на ходу бросил Генрих, - меня дела ждут.
Она не посмотрела в его сторону, и стала стаскивать с себя платье. Она боялась, что здесь во дворце барон не придет к своей королеве, а только повторения ночи страсти она и ждала, иначе жизнь ее была тут пустой и бессмысленной.
- Ты видела его, - пытала она служанку.
- Я видела, что твой муж с  воинами куда-то отправился.
- Да пошел он ко всем чертям, я тебя о бароне спрашиваю
Служанка была не так глупа, она прекрасно знала, о чем идет речь, только не собиралась потакать в том королеве.
- Он зол и злопамятен, и только ждет, когда обнаружатся твои измены, - предупредила ее служанка, но она почувствовала, что слова не доходят, и она готова шагнуть в бездну.
№№№№№

- Жака снова нет с нами? - спросил Генрих, оглянувшись.
Он злился, что за все это время так и не смог перетянуть строптивого барона на свою сторону, тот упорно интересовался женщинами. Для короля такая слабость вассала казалась необъяснимой и возмутительной
- Если это так, то выследите его, у одной из них и развлечемся, а лучше у королевы самой, - приказал он слугам, верным как собаки.
И они решили, что если он еще и не было у Анастасии, то его надо туда толкнуть.
Так и началась   эта странная и очень жестокая игра, в которой не было никакого места чувствам и сочувствию, только охотничий азарт, и желание уличить  королеву и барона, который досадил каждому из них тем, что был в этой компании белой вороной.
Барону рассказали о том, что король искал его и был сердит.
- Ему что, вас всех не хватает? - усмехнулся он.
Он чувствовал опасность, но только азарт его при том разгорался. И про себя он решил, что обязательно появится у Анастасии. Но когда он приближался к покоям королевы, то понял, что его там уже ждут бывшие товарищи его, и не пошел туда, свернув в темной аллее куда-то.
Служанка все видела и рассказала королеве о том, что  произошло. И тогда такая ярость появилась в душе ее, что она решила отомстить мужу, с которым после венчания больше не виделась, и всем, кто там был.
- Пусть он узнает, что у меня свидание с бароном в беседке, - потребовала Анастасия.
 И служанка ненароком проговорилась кому-то, зорко следя за тем, чтобы весть эта дошла до короля, и она дошла.
Служанка видела, как  Генрих приблизился к условленному месту, он схватил за руки девицу в платье королевы,  приблизился к ней, и отшвырнул ее в сторону.
- Что ты тут делаешь, - спрашивал он
- Жду своего возлюбленного, но я не знала, что вы мне назначили свидание.
Весь двор говорил о том, как король встречался с женщиной, и обсуждали, может ли быть такое, и почему у него переменились вкусы, не заставила ли княгиня забыть о мужчинах и ими увлечься.
Потом она часто вспоминала о том случае, но и он не оставался в долгу. Они умудрялись все время опередить его вассалов, и когда один из них бросившись за бароном Жаком и королевой, был убит, игра обрела совсем иной поворот.
- Я должен уехать, о моя королева, -говорил он, - король не простит мне этого, но он не вечен. И тогда мы будем вместе.
Она лила слезы, обнимая его. И тогда уже освоившись в этом странном мире,  она решила мстить, вспомнив о том свидании в беседке, она снова заставила служанку сказать о том, что она у озера встречается с Жаком. Король на этот раз сам рванулся туда, он хотел застать их и казнить обоих. Но какие-то разбойники на него обрушились с палками, и забили его до полусмерти. Он так и не понял, что это были переодетые воины, те, которым забавы его не по вкусу пришлись, они считали себя просто изнасилованными, а его извращенцем, и  давно готовы были отомстить, и когда королева попросила их о том, полдюжины бросились в лес.
Делом это было рискованным. Но ведь и король был в обычном платье, и он не стал рассказывать о том, что с ним произошло. Все списав на случайность, Генрих молчал о странном происшествии,  но ярость его нарастала. И когда тем  вечером он ворвался к ней и застал ее одну, снова узнав, что она должна была  быть с бароном, но его там и в помине не было, он  понял, что она ведет с ним какую-то невероятную игру. Это  не укладывалось в голове, но кто поверит, что может быть столько совпадений?
И тогда уже не помня себя от ярости, он схватил ее и потащил в соседние покои, где собрались его вечные собутыльники, она упиралась, рубашка на ней, зацепившись за что-то,  порвалась, но он ни на что не обращал внимания, а тащил ее дальше. Перед веселой и пьяной компанией, королева оказалась совершенно обнаженной.
И когда они все замерли, а он отпустил ее, он опомнился, и понял, что произошло, но даже порадовался этому. Она стояла под дюжиной любопытных взоров, и понимала, что убьет его, если не покинет дворца в этот вечер.
Служанка отважно прибежала с каким-то плащом.
- Мой слуга уже в Киеве, - бросила она ему, совершенно бледная от ярости,-  и мой брат все знает.
Она развернулась и ушла. И не стала больше ждать, собрала какие-то вещи и бросилась в Рим, среди ночи. Хорошо, что несколько воинов, из тех самых, отважились с ней отправиться. Больше Анастасию в королевском дворце не видели.
Папа и без нее все знавший только качал головой.
- И куда ты теперь, дитя мое.
- В Киев, там он меня не достанет, как только я получу развод с этим чудовищем.
Здесь, в Риме она узнала и о том, что барон Жак был схвачен и брошен в темницу, а потом поспешно казнен, но помочь ему королева Анастасия уже никак не смогла.
Князь Владимир не узнал ее, когда увидел. Он боялся о чем-то спрашивать и чувствовал собственную вину.
- Это судьба, в тот день когда приехал посланник ведьма сказала мне, что пройти придется, что ни одна девица распутная не знала, все сбылось, - с грустью усмехнулась  Анастасия.
- Но все позади, - только и произнес он, - их нравы дики.
Она же вдруг призналась.
- Я считала тебя чудовищем, когда уезжала туда, а там поняла, что нет в мире человека, лучше брата моего. Да и что я могла знать в те времена.
Она поселилась в той самой комнате во дворце, откуда когда-то поспешно уезжала, больше ни в чем не нуждалась и никогда больше не вспоминала о том, что с ней приключилось. Никто не осмеливался ее о том спросить, и только барон Жак, иногда он приходил к ней во сне, и говорил о том, что  на небесах ему спокойно, и он подождет их встречи. И там они навсегда будут вместе.
Она уверяла его, что ждать осталось недолго.

Хроника 29 ДИКОЙ СТРАСТИ ОГОНЬ МОЮ ДУШУ СПАЛИЛ.

Дикой   страсти огонь мою душу спалил,
И такой разразился пожар,
Этот князь ненасытен и яростен был,
И жену у соседа украл.
И не в силах терпеть, с нею в полночь сюда
Он явился, от страсти пьянея,
Но княгиня за ним молча шла по следам,
Урезонить влюбленных не смея,
Разрыдалась она, и чего-то ждала,
И слуге повелела остаться.
Усмехнулась зловеще, молча факел взяла,
Да и пламя вдруг стало метаться.


А ночь была безлунной, она это точно помнила. Такая тьма стояла вокруг княжеского дворца, что никто бы ничего не смог разглядеть.
Княгиня позвала служанку и приказала зажечь факелы, она видела, как расходились из гридни последние дружинники, и сердце ее затрепетало, как когда-то в юности, когда она впервые переступила порог дворца.
- Князь Ярослав, - на разные лады повторяла дочь великого князя Всеволода княгиня Ольга,-  как же я люблю тебя князь Ярослав, я никогда с тобой не расстанусь, и на этом свете и на том, мы будем вместе.
И она закружилась по огромной комнате, для нее тогда отведенной, служанка, та самая старуха, которая теперь с факелами  возилась, взглянула на нее и про себя усмехнулась. Она была ведьмой, и знала больше, чем говорила, этой странной девицей, капризной и своенравной. А зачем говорить, она еще бед наделает, да таких, а с кого потом спроситься.
Старуха знала то, чего девица ведать не могла. Князь был неуемен, ему всех девиц мало было, и самое главное, когда ему хотелось блуда, никакая сила, даже сам Перун у него на пути вставший, не смог бы его остановить - ну право древний бог страсти Велес. Рассказы о нем она слышала когда-то от деда своего, а тот знал, что говорил.  Она была, конечно, знатна, молода и красива, но и десятерых таких мало князю Ярославу. Он получил дорогую игрушку, как залог дружбы и союза с великим князем.  Но и сам он  хотел не  неведомую девицу, а союз выгодный.  Для него они все были на одно лицо, и запоминал он совсем другие места у них, а с лица воды не пить, для похоти его не лик прекрасный нужен был. Он получил союз и поддержку великого князя Всеволода. Хотя и в том полный обман был, мнимый союз в один миг лютой враждой обернуться может.  Но этого пока не знал князь Ярослав, как и княгиня не ведала того, что не удержать ей его, и только неприметная и сгорбленная старуха и хранила все чужие тайны ретиво.
Княгиня вскоре убедилась в том, что великолепный красавец, от взгляда которого трепетали все бояре его, был и для нее недоступен, как и для любой служанки и  неуправляем. Сначала она вообще не поняла, что же делать можно, потом, когда ощутила бессилие, к старухе бросилась за советом, да что могла ей та сказать, чтобы не обидеть и не рассердить девицу? Он и без того так на нее смотрел, словно чувствовал недоброе, и скор был на расправу с любой, даже и помыслившей встать на его пути.
Вот и говорила она о том, что жены только хитростью могут с такими управиться, что власть и страсти его сгубили окончательно.
Ольга молчала. Она хотела узнать что-то важное, а старуха только туману да смятения в душу ее нагоняла.
А потом глаза ее открылись. Она не была труслива, но с детства знала, что на овин в неурочный час заглядывать не стоит, Овинник никого не пощадит, если люди врываются к нему, когда не должно. Но на этот раз ее толкнула туда какая-то сила, и придумала она оправдание, княгиня все-таки.
Посредине овина лежала, раскинувшись на соломе, какая-то девица голая совсем, князь спал лицом вниз, но перепутать его с кем-то было невозможно.
Она понеслась назад, теперь уже сам Овинник толкнул ее туда, видимо зазевавшись и понимая, что увидела она то, чего видеть не должна была. Но она заглянула в покои его, чтобы убедиться в том, что она ошиблась, перепутала. Как бы много дала она, за то, чтобы там его и узреть. Но кровать его была пуста. И тогда опустилась она на пол и разрыдалась. И не заметила как на ковре и заснула. И хорошо, что служанка нашла ее на рассвете, разбудила и к себе увела.
- А зачем ты в овин ходила, глупая, - корила она ее, -- али не объясняла я тебе, что в такую пору там делать нечего и не такое еще померещится.
- А не для того ли запреты все эти придуманы, чтобы мы не видели, как блудят мужья наши. Но узнай, с кем он был, - потребовала она.
Старуха на нее смотрела пристально:
- И что ты с девицей этой делать станешь.
Она оглянулась на факел.
- Спалю ее.
Старуха усмехнулась про себя, но княгиня заметила это.
- И что ты смеешься ?- рассердилась еще больше она, но старуха не испугалась ее гнева.
- Тогда начинай всей подряд палить, пока хоть одна останется, не будет тебе покоя.
И так твердо прозвучали слова ее, что поняла княгиня, что так это и есть, она, столько повидавшая в том мире, говорит правду, она всегда ей говорила правду. Молчала о многом, но когда  говорила, сроду не лгала.
Так исчезли ее восторги и мечтания, но голые тела на соломе, как голая правда остались в ее душе, и больше не давали покоя. Она потом, глядя на дорогие одежды князя своего, не могла избавиться от того наваждения, и все равно видела его голым и мирно спавшим, обнимая наложницу.
Когда пыл ее и гнев немного остыл, княгиня Ольга вспомнила слова старухи о том, что сжигать надо всех девиц, какие в княжестве их есть, но нужен ли он ей будет после того, когда она все сожжет?
И она успокоилась немного, понимая, что это не спасает ее. И все-таки, в минуты отчаяния, видя мирно спящие обнаженные тела, она все время представляла себе как отпускает факел, вспыхивает солома, и они загораются яростно, и она будет стоять и смотреть в овине, как они полыхают, сгорая дотла. Ей казалось, что это немного умерит ее боль в душе, хотя точно этого она знать никак не могла. Но, рассуждая здраво, она решила, что овин мало подходящее для  ее мести место, князь наверняка успеет сбежать, и потом уж на нее обрушится. Нет, это не годилось, ей хотелось уничтожить его. Но откуда в душе еще недавно восторженной девушки могло появиться такое. То ли древняя княгиня, в честь которой ее отец и назвал, пробудилась в юном и прекрасном теле. Понимал князь Всеволод, как трудно дочери его будет в этом мире, а ведь он должен отдать ее в руки самому могущественному, а значит и самому яростному из князей. Уже тогда он наметил Галич и князя Ярослава, Судьба ее была решена чуть ли не в момент рождения.
№№№№№№

Князь поднялся из-за стола,  нагнулся к слуге своему верному, что-то тихо и резко сказал ему. Тот закивал быстро. А он уже удалился, словно в воздухе растворился. У него были свои ходы и выходы, когда надо было покинуть гридню незаметно, и он всегда умел исчезать.
Баню слегка натопили, потому что даже он не решился бы нарушить покой Банника, в самый неподходящий момент могли полететь головешки, и вообще недолго задохнуться, уже не от страсти, а от угара, с ним было такое не раз. Однажды едва до реки дополз и почти свалился в воду, думал не выживет, и все равно ничто не смогло бы его остановить в такие минуты, в полночь, когда все тело его становилось неуправляемым, и никого он больше слушать не хотел. Только шустрые и ласковые руки одной из дюжины наложницы - они все были обучены, только пылкие речи сначала, а потом пронзительные крики, когда пальцы впивались в спину его и дрожали не в силах больше сдерживаться.
А если Банник на этот раз будет вести себя мирно, то можно передохнуть немного и все начать сначала. Он знал, что если бы саму княгиню черт принес в такой момент в баню, то и тогда он не остановился бы, ну предложил ей присоединиться и только. Только куда уж дочери этого гордеца Всеволода понимать, что такое жизнь, услада, страсть, она холодна,  как льдина, в дикой гордыне своей, ничего знать и ведать не желает, да и черт с ней, она княгиня и этого достаточно. А если бы умнее была, то любой из  воинов давно был бы с ней, и он и слова не сказал бы, должна же она хоть чем-то от наложниц его отличаться. Но не объяснял ей вечно занятый драками папаша ее, что кроме кровавых побоищ в жизни этой есть что-то интереснее, хотя, судя по количеству детей, и сам он времени даром со всеми своими женами не терял.
С этими мыслями он и появился в бане. Огляделся, вроде тихо. Банник смирился с его визитами, когда после очередного удушья он пообещал, что спалит баню его и другую соорудит.
Белое тело на полатях заставило даже про воинственного Банника позабыть, он сорвал с себя дорогие одежды и швырнул их на лавку в один миг, ночь обещала быть жаркой, потому что с ним был Анфиса - лучшая из лучших, на которой он, пожалуй, женился бы, если бы мог, конечно, если бы не родился князем.
№№№№

Зачем она направилась в покои князя, когда все стихло, и сама княгиня не ведала, только все-таки пошла в ту безлунную ночь. Там было темно и тихо, ничего не разглядишь, но то, что постель была пуста, она видела хорошо.
А потом с ней что-то случилось странное, она бросилась к старухе, та только притворялась, что спит, и начала ее трясти.
- Скажи мне, где он, где он теперь?
- Да на что тебе, ложись спать, все одно ничего не сделаешь.
Вероятно, эти последние слова стали последней каплей в чаше ее терпения, потому что она схватила факел и бросилась к овину, там никого не было, только странно ветер завывал, и какая -то птица дико прокричала над головой. Княгиня вздрогнула и выскочила на воздух. И надо было идти назад, но она снова все вспомнила, и то, что из овина он может убежать, но баня, - словно бес подсказал ей.
Она бы никогда не решилась туда в полночь ступить. Старуха плелась за ней, хотя и не поспевала, и ворчала что-то на ходу, про то, что от нее никому покоя нет, но она даже и не крикнула на нее, потому что ничего не слышала, она помедлила только миг, потом влетела в баню и увидела, то, что и видела прежде. Но на этот раз они не спали, светловолосая девица была в объятьях его. Они не видели ее, они вообще ничего не видели.
Но на этот раз она выскочила и вырвала факел из рук старухи, и стала поджигать баню, а потом забросила его туда, и захлопнула дверь, и заперла ее снаружи бревном каким-то.
А потом бросилась бежать к конюшне, приказала запрягать коня, уже мирно спавшего, схватила что-то в комнате  и понеслась, не медля больше не минуты. Она не боялась мести, гнева его, она вообще ничего не боялась. Ей было даже все равно, сгорит он или спасется, хотя отец за это ей спасибо не скажет. Она просто хотела быть как можно дальше от этого мира, где была одно мгновение счастлива и несчастна столько лет.
Старуха бросилась отпирать двери, понимая, что может случиться, она всегда миролюбиво относилась к похождениям князя. Это удалось не сразу, но он с той стороны, а она с этой  дверь все-таки открыли, и он вывалился оттуда. На руках у него была мертвая  наложница, ее прекрасные светлые волосы на половину обгорели, обнаженное тело было  покрыто ссадинами и копотью.
Он опустился вместе с телом в траву и вдыхал свежий воздух, не произнося ни слова. Он был уверен в том, что сердце  его разорвется в груди. Старуха стояла перед ним.
- Где она? - наконец прохрипел он.
- Ищи ветра в поле, она никогда не вернется, но Всеволод не простит тебе этого, готовься к другому сражению, это тебе не с деками беспутными воевать.
Князь представил пылавшее гневом лицо тестя своего, если он соберет все дружины против него, то не устоять им, но не оставит он это так - это точно, вот тебе и союз с могущественным властелином, он схватки не уйти.
Она развернулась и пошла прочь. А он бессильно отпустился в траву, смотрел на звезды и думал о том, как жестоки и безрассудны могут быть жены наши, и кто только их сотворил такими.
Но ярко пылали звезды на черном небе, и мир был спокоен и прекрасен. Огонь погасили, старуха не дала сгореть ему и бане, мастера быстро наладят все, что изувечено, но как он будет жить без Анфисы.
В тот самый момент вздрогнула и полетела вниз звезда. И он долго смотрел на то, как она падала, вдыхая свежий воздух и радуясь жизни.


Хроника 30 СТРАСТИ  ЛЖЕЦА

Солнце  палило нещадно. Здесь, высоко в горах князь Юрий чувствовал себя отвратительно. Если бы у него был хоть какой-то выбор, видели бы они его тут,  в горах Кавказа, в совершенно диком мире, но выбора не было у младшего сына великого князя Андрея, прозванного Боголюбским.
Ему пришлось спасаться бегством не только из стольного Киева, Владимира и всех более менее- крупных городов русских, но и мелких тоже.
 Всегда было одно и тоже. Сначала, как сына великого князя,  его принимали с почтением, хотя глупые шуточки сыпались со всех сторон. У князя было много знакомых, чаще неприятных, везде, и  до его появления успевали припомнить все, что насовершал он, в чем прославиться успел, и надо сказать, что никто ничего хорошего сказать о нем так и не мог.
Он увлекал их беседами и небылицами, пока эти проклятые вельможи не выясняли, что это небылица. А это узнавали они очень быстро. Тогда он становился им не интересен. Они считали себя оскорбленными, прогоняли его, а то и руки распускали. И все они неизменно его неправильно понимали, и при этом чувствовали себя правыми, а он неизменно виноватым.
 И оставалось волочиться за женщинами, за каждой без разбора, и рассказывать ей каков он в постели такое, что некоторые убегали сразу, другие оставались, чтобы проверить соответствую ли его россказни действительности. Вот это было самый трудный момент - избежать той самой постели, чтобы хоть какая-то часть мифа оставалась. Тогда он напивался до беспамятства, напивался всегда и всегда до беспамятства, и начинал приставать к мужчинам, проявляя свою истинную сущность. Когда о том узнал отец - о пьянках, женщинах и мужчинах, он просто прогнал его,  и слугам своим верным к городским вратам подпускать запретил. Они находили его среди всех и не пускали. Сначала он не поверил, что такого указание родного отца, подкараулил его на перекрестке, где он появлялся неизменно, и потребовал объяснения, но тот приказал слуге своему убрать его с догори, даже разговаривать не стал. И тогда князь Юрий понял, что это правда, да и как бы слуги осмелились с  ним расправляться, если бы не было приказа отца. Только об этом он не подумал, он вообще мало и плохо думал и медленно соображал.
Так пришлось бежать без оглядки, потому что для княжеского сына, пусть и младшего, это страшно унизительно. Он не оставил ему никакого удела, даже в самой глуши, где такое видано. Родственников было много, и сначала князь мог на них рассчитывать, но и здесь его постигло разочарование и непонимание. Сначала его принимали, скрипя зубами и терпели  какое-то время, недолго.
А потом бежать пришлось отовсюду, и когда один из братьев посмеялся, это в ответ на его просьбу о приюте, и послал его на Кавказ. Он моментально протрезвел, и понял, что ему туда и дорога.
Какая-то девица, видно очень влюбленная и ни во что  из услышанного о нем  не верившая, бросилась за ним, говорила, что пойдет до конца, но он ее отправил обратно, понимая, что в чужом мире она ему нужна меньше всего. Она уверяла, что беременна. В это он поверил, но заверил ее в том, что не может иметь к этому никакого отношения. И возможно это был единственный случай в его жизни, когда он говорил правду. Но какой же наглой оказалась девица.
Она вернулась назад, а он продолжил свой путь трезвый и злой как собака. Князю было о чем задуматься. Ему надо было воспользоваться именем, и как - то там продержаться среди равных себе. Надо было больше слушать и молчать, и просто пробраться во дворец к царице. А уж там очень осторожно обещать и оставаться с ней рядом, пока не устроится. Потому что понимал князь Юрий, что если будет изгнан и оттуда, то дальше ему идти некуда. Потом со временем найти себе покровителя и уже рядом с ним оставаться навсегда. Он еще точно не знал, как станет действовать, но мечтал о том, как придет с воинами горячими туда, откуда был изгнан, и завоюет собственный свой мир, тогда все они будут валяться у его ног и стараться угодить ему во всем, а пока. Пока надо было резко переменить свою жизнь.
№№№№№№

Царица взглянула на него удивленно.
Каким странным он показался ей. Она вообще была уверенна в том, что это самозванец, но посол ее при княжеском дворе заверил, что это настоящий сын князя Андрея.
- Если бы самозванец был, то половина беды, - как -то неопределенно ответил он.
Ничего на это не сказала царица. Она не знала, что делать с непрошенным гостем, особенно если и на самом деле сын великого князя, но словно странник он по миру шастает, да что там, скорее, на бродягу безродного похож, хотя возможно князь отправил его к ней  с какой-то тайной миссией, кто может знать этих русских.
Она решила поговорить о нем вечером, когда все разойдутся.
Юрий понял, что его тут не особенно жалуют, и громкое имя отца звучит вовсе не так громко и совсем не грозно. Они думают, что за своими снежными горами укрылись от остального мира, глупцы.
Когда в покоях его стало тихо, он пробрался в залу, где в полумраке сидели несколько человек, среди них была и царица. Он затаился и стал слушать. И не ошибся , они говорили о нем, хотя понять что-то было невозможно, но кто-то из русских стоял ближе других и ему переводили то, о чем говорила царица.
- Князь не мог поручить ему никакого дела,  скажи о том царице, - потребовал посланник,   его просто прогнали и не знают куда девать.
Юрий готов был ворваться туда и поколотить их всех, но в это время внизу зарычал то ли пес, то ли волк и ему пришлось удирать.
Слуги верные уже спешили. Да что за проклятие такое. Едва успел удрать и запрыгнул в какую-то комнату.
Лучше бы перепутал окно, потому что там какая-то девица предавалась утехам с одним из воинов, и они  в самом интересном положении рванулись к нему. И если бы парень не был так погружен в нее, то его холодное молодое тело бы уже царские слуги нашли, но он и оттуда успел сбежать.
№№№№№№

Пока князь Юрий подглядывал за тем, как коротали ночь в чужом мире, и  стал невольным свидетелем чужой тайны и страсти, царица обратилась к своему первому другу и поэту, без совета с которым не принимала никаких решений, особенно важных.
- Он проходимец, о моя царица, -говорил тот, - если ты боишься отправить его подальше сразу, подожди немного. Он не сможет скрываться долго, и тогда ты все сама узришь. Если его не прикончит кто-то из наших, то он сгинет, как безродный пес, и след пропадет, не стоит торопиться и горячиться. Думаю, великий князь не только возражать не станет, если он исчезнет, но еще и перекрестится, и спасибо тебе скажет.
Царица слушала его молча, чаще всего он оказывался прав, но это слишком важно для ее страны, чтобы так легкомысленно поступать. И свалился же на ее  голову.
Она долго не могла заснуть, понимая, какая ответственность лежит на ее хрупких плечах.
И не мог же он оказаться где-то у соседей, но нет, он явился туда, где у власти была царица. И решил, что она ровня ему, глупец.
А в тот самый момент в своей башне не спала еще одна женщина, укутанная тайной и невероятными историями.
 Она тоже называла себя царицей, и дочерью покойного царя, правда незаконной, на большее она решиться не могла. И ждала самозванка того часа, когда появится ее воин, князь и рыцарь, и вместе они ворвутся в царский дворец и расправятся  с ненавистной царицей. Вся заслуга его только в том и состояла, что родилась она в то время и в том месте.
Как только Дарья узнала о том, что сын русского великого князя так близко, она уже в третий раз посылала своего верного слугу для того, чтобы тот доставил его к ней. Но все время что-то случалось, и он никак не мог поймать этого Юрия, хотя уверял, что тот там и никуда не делся. Но ведь забрать его надо было незримо для остальных, под покровом тьмы.
И только на этот раз она разглядела второго коня, и связанного человека на нем, они остановились около башни, почти скрытой за полосой леса.
Дарья накинула какие-то легкие наряды и стремительно спустилась вниз, нетерпение разрывало душу на части. Она знала их язык, ее мать была русской, ей даже переводчик не нужен был.
Она приблизилась к князю и потребовала, чтобы его развязали.
- Долго я ждала тебя в гости, - усмехнулась она.
- Но мне никто о том не сказал.
- Бегать надо поменьше, не пойму труслив ли ты, или это случайность.
Князь не знал, что ему думать, что делать. Она была так хороша, так близка и яростна, что он обессилел окончательно, как только с ней столкнулся.
И понял, что попал в какую - то странную ловушку, он не сомневался в том, что незнакомка будет требовать от него то, что он не сможет ей  дать, и даже догадывался (какая проницательность), что не только в постели.
Князь готов был проклинать собственное бессилие, но что с этим поделать? Только опасность исходила от нее смертельная.
Она жестом приказала ему подниматься наверх. Безмолвный слуга последовал за ним. Бежать из башни было практически невозможно, он в том не сомневался.
Но наверху уже был накрыт стол. И вино, как только он ощутил его запах , стало немного легче, а потом он решил усыпить ее разговорами, а что еще оставалось.
Если бы она не была так проницательна.
Невзначай, Дарья коснулась его. Он вздрогнул и задрожал. Она не знала тогда еще, что дрожал князь не от страсти и не от похоти даже, а  от полного бессилия и несостоятельности. Потом поняла, но, кажется, ее это не особенно смущало. Он пил все больше, вероятно, готов был упиться.
Когда она швырнула его на ложе, он был почти неподвижен, и только помнил, как она пыталась что-то с его плотью сотворить.
- Странно,  столько разговоров, столько небылиц, но как это говорят- гора породила мышь, или много шума из ничего.
Он слышал эти слова, как бы пьян не был.
Князь Юрий не мог видеть, что слуга стоял  около двери. Ему казалось, что девица разговаривала сама с собой.
- Он ничего не может, - говорила девица, - даже в этом смысле его никак не использовать, можешь забрать его себе, - она небрежно кивнула, - а потом, когда развлечешься, ты знаешь, что с ним делать.
Князь Юрий понял, что ему снова надо спасаться бегством, только на этот раз он был слишком пьян, и когда этот тип поволок его куда - то он хотел и не мог противиться.
Как все получилось, как он перевалился через окно и полетел  прямо в воду какой-то речушки, ни на том, ни на этом свете князь Юрий объяснить не мог, все путалось в его сознании. Такого разочарования Дарья в своей жизни не знала больше никогда.
Утром царица спрашивала, куда делся их гость странный. Никто ничего толком не мог сказать.
- Словно сквозь землю провалился, - усмехаясь , ответил ей поэт.
Было ли ему что-то известно или нет, она этого знать не могла, но и не спрашивала его ни о чем. Не хотелось только, чтобы он возник снова в их жизни, а ведь проходимцы непотопляемы.
В тот момент они еще не ведали о том, что он уже и на самом деле в аду оказался, и черти гнали его к огненным пещерам, здесь уже никого разговорами не уломать. Они ему и рта раскрыть  не давали.
Кавказ подо мной, или я под Кавказом, в недрах его огненных, как знать. Но ни великий князь Андрей Боголюбский, ни царица, и бунтовщица Дарья, больше ничего о нем не слышали, да надо признаться, что невелика была потеря. Только хлопот у них поубавилось, бывает же такой - о сгинувшем князе некому было жалеть. Все только облегченно вздохнули.

Хроника 31
НЕОДОЛИМАЯ СТРАСТЬ. МЛАДШИЙ  БРАТ

Пир закончился поздно.
Они очень устали, день казался бесконечным, и эти игрища, и споры, и иные развлечения. А потом они отправились в заповедный лес. Он  был главной тайной и главным сокровищем земли черниговской- лес предков, в нем оставались кумиры древних богов, давно уничтоженные в древнем Киеве и иных городах русских, а здесь они были  в целости и сохранности. И  очень гордился ими и лесом своим упрямый и своенравный князь Игорь  Святославич. Первым делом, когда  вернулся из изгнания, он не в княжеский дворец, а в лес заповедный отправился. Долго бродил меж вековыми деревьями князь, ладони его касались стволов гладких и шершавых. И к кумирам потемневшим направился молодой князь, дивясь тому, что и при Всеволоде, и при Святославе, без него княжившем тут, оставались они все еще на месте. То ли не ведали о них князья эти лютые, то ли просто не хотели связываться с древними богами они. Только возвышались кумиры среди деревьев и доказывали они всеми остальному миру, что неистребима вера языческая.
- Я вернулся, - заявил князь Игорь волхву, когда тот перед ним остановился, - вели новый храм богине нашей Ладе закладывать.
Обрадовался волхв, только не ведал он еще, надолго ли пришел князь домой. Со всех сторон его окружали братья и иные  родственники, рядом с которыми никаких врагов не надо. Но о храме для богини своей распорядился и возрадовался он в те минуты.
Вот только брата его младшего Всеволода не любил старик - волхв. С первого взгляда не любил, он знал, что тот ближе всех к князю Игорю стоит, а потому и опаснее прочих для него, ведь вроде родная душа, ему он пока доверяет, а не следовало бы. Еще не знал причины противостояния их волхв, но решил, что обязательно узнает. Парень юн и не  так умен, чтобы не догадаться ему, в чем там дело. Только скрытен он больно, но это дело случая.
А князь Игорь, он хотя и горд и силен, а нуждался в защите его и мудром совете, потому что  один он из всех князей русских решился открыто за старую веру стоять - что еще могло так порадовать старика во времена, когда уже уходить надо было ему из мира этого и ничего кроме тревог в душе его усталой не оставалось.
№№№№

Пробудившись среди ночи, князь Всеволод понял, что он любит жену брата своего. Странно было понять и узнать это в такой час. Но то, что мучило, таилось в душе его, в один миг вырвалось наружу. И стало ему и горько и страшно, и обидно.
С самого начала завидовал он Игорю, потому что Чернигов ему с рождения принадлежал, и был он свободным и  всегда поступал так, как хотелось ему.
 Вот и Ярославна. Как только увидела она Игоря, обо всем забыла она, и об отце грозном, и о Галиче своем, а за ним устремилась.
Тогда трудно представить было, что гордый и яростный князь Ярослав, который со всеми расправлялся без всякого труда, отдаст ему ее. Смешно было об этом думать, всем, кроме Игоря самого. А он спокойно садился на коня и мчался туда.
Когда он привез молодую жену домой, Всеволод глазам своим не поверил, даже увидев ее, а она только улыбнулась:
- Это я, а не призрак, что смотришь так, никто мне не нужен, кроме Игоря милого.
Так и сказала. И порадоваться за брата должен был князь Всеволод, да не было радости никакой. Сначала ему казалось, что страх сковал душу его, не простит князь Ярослав этой дерзости юнцу, ведь ему с королем венгров рассорится придется, потому что его женой Ярославна стать должна была. Вот и бросит он на них дружину свою, а если  еще и Чернигов прихватит, то и это не так плохо для самого сильного из князей русских.
Но не пошел войной Галицкий князь, много у него дел было иных, не собирался он пока все бросать и с князем Игорем воевать. Потом были какие-то иные страхи и тревоги, с ней связанные, а нынче, на пиру княжеском, когда взглянул он на них, то понял, что любит Ярославну, но тогда еще боялся себе признаться, гнал от себя мысли скверные. Только среди ночи, пробудившись от толчка какого-то, словно кто-то тряхнул его за плечо, понял он, что безнадежно влюблен.
Едва дождавшись утра, вскочил на коня своего князь Всеволод, и отправился в  град свой к княгине Ольге, решив быть от них подальше. Если любая иная боль утихает и совсем проходит, то и это должна пройти, - думал он в те минуты тяжкие. Надеялся, что так и случится, как хочется ему того. Не прошло. Он убедился в том, через несколько дней, когда приснилась ему снова Ярославна.
Вероятно, тогда и созрел коварный план в голове младшего брата. Но Игорь сам говорил о походе против половцев. Не давал ему покоя хан Кончак, и победы братьев его старших, уже в поход тот ходивших, но его не позвавших с собой тоже странным громом в душе его мятежной отозвались.
Вот и говорил он все время и воеводам своим, и брату, что должны они отправиться туда, и победить Кончака.
Тогда Всеволод отговаривал его, говорил об обидах и жертвах напрасных, но не мог отступиться от своего князь Игорь. А теперь, когда он и сам потерял покой и сон, решил, что это не так уж и плохо в поход отправиться, а потом найти причину для того, чтобы в Чернигов вернуться, и уж там он своего не упустит.
Князь слышал историю о древнем боге Велесе, который добился благосклонности жены Перуна самого, потом у них бог страсти Ярила и родился, и пришла в мир  вместе с ним любовь безрассудная, и ярость такая, что самые красивые и сильные сыновья рождаться стали.
Неожиданно снова собрался к брату своему князь Всеволод, даже жене своей, Ольге ничего не сказал он  в тот день. И странно насторожилась она. Странным был муж ее в последнее время, словно чего-то искал и ждал он, да дождаться никак не мог.
Смутные подозрения о том, что там есть у него возлюбленная, терзали душу ее. Возлюбленная была, и не одна, только не к ним летел юный князь, во тьме кромешной, и не боялся даже со зверем лютым или разбойником каким столкнуться.
Когда князь Игорь услышал о походе, он улыбнулся благосклонно. Хотя и не сразу решался его брат, но вот ведь и до него дошло, что нужен им поход этот и победа будет  желанна и необходима, чтобы не смели перечить им те, кто только и думают о том, как захватить и поделить их земли. Нет, против силы только сила и должна быть.
Ярославна была как обычно, приветлива и ласкова.
- Пусть Ольга твоя у меня на это время останется.
Посмотрел на нее князь Всеволод, ему хотелось понять, догадывается ли она о чувствах его, знает ли что-то. Нет, скорее всего, ничего ей неведомо, но он добьется своего, ради нее на все пойдет, даже если с братом родным рассориться придется. Страсть почти лишила его рассудка. Но князь Игорь думал о походе, о дружине своей, о победе и о великом князе Всеволоде, никак не дававшем ему покоя, хотя тот и думать о нем, вероятно, забыл, или наоборот слишком хорошо помнил, как знать.
Не смог в тот вечер назад уехать князь Всеволод, хотя он уже доказал и всем, и себе самому, что никакая тьма ему не страшна. Он остался в княжеском дворце, и когда стало темно, и пир закончился, словно зверь лесной, осторожно пробрался он к окнам, где были покои князя, и стал прислушиваться.
Он слышал все, что говорил князь Игорь жене своей, те нежные слова, которыми она его называли. Как они были счастливы вместе. Он понимал, или догадывался о том, как они любили друг друга, но и это не могло его остановить, и страсти своей унять не мог молодой да горячий князь.
Отойдя от окон, он остановился около старого дуба, который  еще первых князей,  а то и богов древних видел, и стал спрашивать дерево это - он был уверен в том, что оно живо, слышит его и может ответить на все его горькие вопросы:
- Почему у Игоря  с самого начала было все - и Чернигов, и власть, и любовь Ярославны, а мне только жена досталась, захудалый град и ничего более. И все время надо на него оглядываться и гадать о том, как он поступит и что сделает.
Он понимал, что вторгается в чужой мир, что поступает по любым законам скверно, но не мог противиться порывам и желаниям своим, как ни старался.
Он был обречен страдать, стремиться к чужому и недосягаемому, тому, что никогда не будет ему принадлежать. Но и остановиться никак не мог. Не в его это было власти.
№№№№№
В поход князья собрались на удивление быстро. Ярославна смотрела на мужа своего и не могла не радоваться тому, что ему так хорошо, хотя в глубине души ее тревога оставалась. Ничто от нее не спасало. Видела она сны страшные, вороны черные над головой кружили и кричали пронзительно. Говорила она о том Игорю, на старшего сына своего Владимира со слезами на глазах взирала, но не могла остановить их. От такого упоения грядущим  триумфом не могла она оградить их, не могла и не хотела.
Княгиня Ольга приехала к ней через несколько дней, не могла она там оставаться, в опустевшем городе своем, решила, что здесь, вместе с Ярославной дождется их, а если вести дурными окажутся, то рядом пережить легче будет.
Но время тянулось бесконечно. Когда неожиданно воротился Всеволод, они обе бросились к нему с расспросами. Разное говорили, но он только мог поведать им о том, что там случилось.
- Победа, мы разбили их, они пожалуют на рассвете, - вдохновенно  говорил он, и радовался тому, что две женщины улыбались.
Правда его немного раздражало то, что  его жена в такие минуты была рядом, как бы ему хотелось остаться с Ярославной.
И когда она куда-то отлучилось, а княгиня расспрашивала его, как и что было, он произнес, замирая от страсти:
- Я все тебе расскажу нынче ночью, все, что ты желаешь знать.
Она удивленно подняла на него брови, но ничего не ответила.
И он принял это как знак согласия и корил себя за то, что так долго медлил и не мог решиться, когда на самом деле все было просто, может она и любит своего Игоря, но почему бы одну ночь ей не побыть с ним.
№№№№№№№

Княгиня оглянулась на свои покои. Там все было готово  к встрече гостя. Она приказала служанки вынести все факелы и иные светильники. Та удивленно на нее взглянула. Княгиня никогда не спала без огня, особенно, когда оставалась без Игоря своего, всякое случиться могло, но что на нее нашло в этот раз. И все-таки девица подчинилась, а куда ей было деваться.
За трапезой князь Всеволод взглянул на жену свою, и сказал, что он отправляется в путь.
- Я  не стану ждать рассвета. Поеду назад.
- И ты не останешься на ночь с женой, которую столько не видел, спросила у него Ярославна.
- Не могу, - отвечал он, а если Игорь  передумает, и что-то иное предпринять решит?
Женщины молча на него взирали, но ни одна, ни вторая уговаривать не стали, каждая думала о своем.
Князя немного мучила совесть, ведь он не сказал главного, после внезапной и легкой победы, брат его решил не домой возвращаться, хотя это было бы разумным решением со стороны его. Наоборот, он собрался двигаться дальше, и, понимая, что  они могут погибнуть оба, ночью он и бросился назад, решив к утру добраться туда, но после этой ночи и помирать не так страшно будет.
Он лгал княгине о муже ее, лгал жене своей, но не мог по-другому поступить, так хотелось ему быть с ней, пусть один миг, но ведь иногда один миг дороже всей остальной жизни бывает, он знал это точно.
Князь отъехал от  дворца и от городской стены, побыл немного в поле чистом и вернулся, что-то на ходу буркнув всадникам. Он пробрался в покои. Горя от нетерпения и по дороге одежду с себя снимая на ходу. Как долго ждал он этого мига, как она прекрасна, за нее и жизнь отдать не страшно. И ощутил он себя древним богом Велесом, который к жене брата своего Перуна шел.
Но больше не о чем подумать не успел вероломный князь, потому что приник он к  горячему телу, и она ласкала его молча сначала, потом что-то тихо, почти неразборчиво шептала. Но он больше ничего не видел и не слышал, даже когда тень Игоря нависла над ним во всем величии своем.
Говорят, когда богиня Лада коснулась чела Велеса волшебным своим перстнем, который дарил необузданную страсть, то уже не мог он здраво рассуждать, а рвался к той, которую любил безмерно, и мог немного успокоиться, только добившись своего. Даже не думал он в тот миг, что это жена брата его.  Так и с князем Всеволодом случилось , ничего нового в этом мире нет и быть не может, все было когда-то , случалось прежде, потому почти безмятежно заснул князь, когда муки совести его окончательно утихли.
Он пробудился, когда кто-то целовал его, припомнил все, что случилось накануне, и открыл глаза, чтобы увидеть ее.
А потом он оторопел, но уже не от страсти, перед ним, обнаженная и улыбавшаяся сидела жена его Ольга, а вовсе не Ярославна.
- Ты же хотел отправиться ночью, из-за меня вернулся?- спрашивала она и улыбалась.
Ему нечего было сказать, он хотел спросить, как она оказалась в покоях княгини, но вопросы были излишни, его должно было насторожить то, что она была так спокойна, когда он говорил с ней о ночном свидании. Но разве мог он о чем-то здраво размышлять.
Князь собрался мгновенно и до завтрака исчез.
Трапезничали они вдвоем. Две женщины, улыбнувшись, взглянули друг на друга.
- Надеюсь, призраки тебя не мучили, дорогая, я не могу там спать, когда нет Игоря, всегда в другую комнату ухожу, но для тебя предназначенная, как раз мне и понадобилась, служанка нерасторопной оказалась, некогда было ждать, пока она приберет мою вторую.
Княгиня еще что-то говорила, Ольга улыбалась, она все прекрасно понимала, она была благодарна ей за все. Но этот глупец, как он мог подумать о том, что княгиня променяет своего Игоря на него. Когда он вернется, если вернется, она с ним еще поговорит об этой ночи. Но пока они были в тяжком сражении, и ревность сменилась тревогами. Кто сказал, что они  вернутся вообще.
№№№№№№

Князь Всеволод успел только к полному разгрому дружин княжеских. Словно черная страшная птица кружил над разбитыми их дружинами  Кончак. Вместе с братом своим он ступил в плен и думал о том, что теперь уже никогда не сможет он провести с Ярославной хотя бы одну ночь.
Но хорошо, что он успел вовремя, Игорь ничего не заметил.
А потом, как-то все решится само собой, как на роду им написано, жить и в плену можно было, еще неизвестно, кто из них выживет.
Он уже смотрел, усмехаясь, на ханскую дочь, которая на коне своем рядом с отцом была.
И на самом  деле случиться может всякое.
В тот момент, когда Кончак был в ярости, и они не чаяли остаться в живых, князь Всеволод угрюмо произнес.
- Все, что у меня было в жизни - только одна ночь с твоей женой. Какая малость.
Он не мог знать, что  гнев  ханский сменится милостью, и они останутся живы. Потому и ушел из плена князь Игорь, даже не вспомнив о брате своем. Он не поверил его словам. Но он не мог простить  Всеволоду того, что тот так думал, что не мог и перед смертью он от наваждения избавиться.
Но он знал и другое, ничто  человека так не мучает, как несбывшиеся желания. А потом княгиня сама рассказала ему о том, что в ту ночь произошло.
- Сначала я растерялась, но потом решила, что не стоит обижать брата своего, я бы послала ему какую-нибудь из девиц, конечно, но раз Ольга была у нас, что может быть лучше ночи с  собственной женой, а не с чужой.
А вот княгине он сразу поверил, и долго еще смеялся над тем, как Всеволод обнимал свою собственную жену, уверенный, что она чужая.
Но когда младший брат его вернулся из плена, он ни разу не напомнил ему о той странной истории.
Князь отправился в заповедный лес, и долго смотрел на бога своего любимого Велеса - бога всего живого. Уж если даже он так поступал, то что от людей требовать можно?
Всякое в жизни случиться может.

Хроника   32 СЛАДКИЙ  ПЛЕН  (ХАНСКАЯ ДОЧЬ).


Алый закат стал роковым для русичей на этот раз. Те, кто не слышали и не хотели слышать богов своих предков, должны были заплатить за это своей свободы.
Хан Кончак усмехнулся, медленно передвигаясь мимо нестройного ряда пленников. Они были усталы, грязны, окровавлены и злы, как собаки. Но улыбка не сползала с красивого лица хана.
 Еще вчера даже его храбрые воины поверили в то, что они проиграли и отступили, и эти  гордые и безрассудные русичи вместе с их князем Игорем победили. Только он один не терял самообладания, но ничего не стал объяснять ни своим, ни чужим. Глупцы все равно не поймут, сколько не говори, а умники  все узрят сами. Вот и молчал глубокомысленно хитрый и грозный хан.
Нынче они увидели и поняли, не прошло и дня. Победа в один миг обернулась поражением, они отчаянно сражались, но все оказались в плену, в его плену, никому он не позволил бежать, и наслаждался совершенным, не скрывая своей радости,  хан Кончак.
Он шагнул к князю. Их было тут три князя, но он безошибочно увидел и выделил князя Игоря Святославича Черниговского, того самого, о котором с такой ненавистью и яростью отзывались братья его.
А он уже и прежде с ним сталкивался, правда, давно, тогда он был значительно моложе, трудно даже узнать. Но он узнал князя Игоря.
- Ты пожаловал ко мне, правда, не родственником дорогим, но это не моя вина, - услышал он исковерканные слова хана и не мог понять, откуда ему известен язык их.
Он намекал на то, что когда-то они говорили о том, чтобы породниться, и хан готов был отдать его старшему сыну свою любимую дочь.
Князь Игорь молчал, он все еще не мог поверить в то, что не просто побежден, но и взят в плен. И это там, где и вечный его враг князь Всеволод, и великий князь Святослав  одерживали победы без особенных усилий, как с ним такое случиться могло?
Он словно бы в тумане услышал голос хана, где-то далеко, хотя Кончак стоял рядом:
- Тебе придется у меня остаться, я подумаю, что сделать с тобой можно.
Он резко повернулся к тем, кто стоял рядом с князем.
- Это брат твой, - повернулся он к Всеволоду, который согнулся и все время отводил глаза в сторону, - а это сын, тот самый? - спрашивал хан
И оба они и хан и Владимир одновременно к нему повернулись. Юноша пытался понять, о чем говорит хан. Ему и сама речь была не особенно ясна, но он еще и намекал на что-то.
Почему-то вспомнилась сказка о том, как царь пообещал чудовищу то, чего он в своем мире не знает, за спасение, и это оказался его собственный сын, который родился, пока он путешествовал. Много таких сказок знал молодой князь, потому что в детстве волхв был все время с ним рядом, но уж никак не думал, что и собственная его жизнь так с этими сказками перекликаться будет.
И в тот момент, когда хан повернулся в другу сторону к своим, все трое, наконец, увидели, смогли выделить среди воинов его и девицу, вероятно, его дочь.
На первый взгляд она ничем не отличалась от остальных, знал князь, что девицы их на конях так же легко сидят, и в сражениях участвуют, но чтобы ханская дочь была среди воинов, которые с ним сражались и победили , этого он ожидать не мог.
- Да, не дивись, - услышал он голос хана, - она с самого начала со мной была и все лучше любого воина умеет. Когда снесешь ты мне голову, то кто же ее защитит, если ваши мужи так немощны, что и плен для них  спасение. Моя Кончака должна сама за себя постоять.
Он немного помолчал, а потом прибавил задумчиво:
- Не хочу я тебе ее отдавать, дорога она мне и не станет пленницей и наложницей другого хана, потому что ты и твой сын защитить ее не смогут.
Девица подошла к молодому князю Владимиру, усмехнулась и взглянула на него. Из речей своего отца она поняла, что он предназначался ей в мужья. Она не могла знать, как поступит ее отец, возможно, он казнить их захочет  до заката. А ей хотелось узреть того, кто мог стать ее мужем. Она не боялась гнева отца, потому что всегда могла его укротить, вот и вышла к ним спокойно
Молодой князь был растерян, но голову держал прямо, словно это не он в плену оказался, а она у него.
Девица вспыхнула и рассмеялась. Какие они странные, эти русичи.
Когда она вернулась к своим и услышала за спиной сочувствие, то повернулась к ним и так взглянула, что шутники оборвали свои речи и замолчали.
Старые воины понимали, как быстро все может меняться в мире этом, и никогда не узнаешь, что на уме у хана, зачем сейчас с этими несчастными говорит он о женитьбе.
Знать этого никто из них не мог, и даже голову себе ломать не пытался.
№№№№

Когда они остались одни в шатре, Всеволод завалился спать, не говоря ни слова им, а Владимир повернулся к отцу:
- Ты хотел женить меня на этой девице, о чем говорил хан?- стал допытываться он.
- Мы говорили о том, но какая теперь разница.
- Да она дикая кошка, как бы я с ней жить мог?
- Как и все живут, али ты поверил в то, что с Анфисой останешься, глупец, у тебя может быть, сколько хочешь тех Анфис, но не думай даже, что хоть на одной из них ты когда-нибудь женишься.
- Но мне с ней жить и в этом мире, и в том, ты погибели моей хочешь.
- Да о чем ты теперь, какая женитьба, если мы доживем до рассвета, и то хорошо. Но если доживем, не забудь, что ты князем рожден и мой наследник. А потом не о любви думать должен, а о союзнике сильном.
- Я доживу, они не удержат меня здесь, в полночь соколом обернусь и улечу, волком серым по лесам пробегу, и рыбой-щукой по рекам проплыву, - в пылу твердил княжич.
Удивленно смотрел на него отец:
- Хорошо, только доберись до Святослава и вцепись ему  в глотку, чтобы не смог он дышать больше, а потом  и до Всеволода в его Владимир доберись.
Князь был так зол, так яростен, что не выдержал сын его.
- Но они тебя сюда не посылали, не могу я понять, что между вами происходит, только кажется мне, что  ты и не виделся с ними. А здесь мы не по их, а по твоей воле оказались
Ничего на это князь не ответил. Долго объяснять было сыну, что и как происходило в мире этом. И знал он, что сам во всем виноват, да что теперь говорить о том, если все уже сделано, и дружина его в чистом поле осталась перебита, а он в плену у хана проклятого. Но трудно сказать, что лучше, живым или мертвым быть после всего, что с ними произошло.
Не могли они видеть, как тень остановилась около шатра и замерла. Она прислушалась к словам и ничего почти не поняла, языка их она не знала, и знать не хотела. Но она хотела, чтобы они там мирно спали, добраться  до жениха своего и бесшумно придушить его, чтобы не появилось у отца даже мысли о том, что они могут пожениться.
Она одна прекрасно понимала его намеки. Он что-то замышлял, раз так и не казнил этих князей. После всех насмешек над их немощью она и думать не хотела о том, что станет женой этого поверженного воина. Но успокоиться она могла только когда он станет мертвым, и отец ничего не сможет сделать. Кончака понимала, что она сама должна о себе позаботиться, больше некому. Он отправит ее  туда в неведомый мир, и что она там делать станет, не для того она во всех сражениях участвовала, чтобы песни петь, как отцовы наложницы поют, да детей рожать, таких же немощных и ничтожных как муж ее.
Она ждала долго, когда они замолчали, и прошло еще какое-то время, она и впорхнула в шатер.
Князь Владимир почувствовал цепкие руки на горле своем. Он расположился первым от входа и схватился за эти руки. Завязалась борьба. Все это было в тишине полной, они выкатились из шатра, и как два животных катались по траве, так и не произнося ни единого звука.
Но княжич все-таки с огромным трудом  оставил ее под собой, удивляясь тому, что с девицей так трудно было  сладить. И в тот момент он взглянул на девицу. И в свете луны темные глаза ее так блеснули, что встрепенулся от невероятного желания юный княжич, дрожь во всех членах выдала его. И он расслабил объятия свои, дивясь тому, что она могла так его завести в такой момент, когда он уже и с жизнью мог попрощаться. Но что-то и в близкой опасности и в глазах этой девицы было. Богиня Марена, убивавшая всех, кого любила - это была она.
Он пробормотал что-то и сел в траве. В ту минуту ему было уже все равно, всадит ли она ему нож в спину или задушит другим каким способом, ему неведомым, он потерял чувство страха, и только страсть колотилась все яростнее, он взвыл, словно дикий зверь и повалился лицом вниз в траву.
Она вывернулась, взглянула на него удивленно, и исчезла, словно черная кошка. Да и девица ли это была? Точно сказать он не мог.
Князь Игорь пробудился и вышел из шатра. Он увидел своего сына сидевшего в траве, которая была примята со всех сторон, так, словно табун коней валялся в ней только что.
Он его спросил о чем-то раз, другой, но юноша ничего не слышал.
Он был очень хорош собой, и в Купальскую ночь, которая по-прежнему проходила на земле Черниговской, девицы из-за него  с ума сходили, одна из них  стала его возлюбленной, но никогда даже в моменты празднества, когда в воздухе витала страсть, ничего подобного он не испытывал. Боль, и радость, и вдохновение, и снова дикая боль, от которой не разогнуться.
- Я понимаю, что это страшно, начинать жизнь в плену, - говорил князь Игорь, присев вместе с ним, но ничего не кончилось, мы должны вернуться домой.
Он взглянул, наконец, на отца, и подумал о том, что они и на самом деле могут вернуться домой скоро. Но разве не этого ему хотелось больше всего. Теперь уже, после этой схватки он вовсе не был в том уверен.
- Но это возможно, если ты породнишься с ним, - вдруг осенило его.
- Теперь вряд ли, - отрезал князь, решив успокоить сына, - хан выберет в родственники того, кого не смог победить. Не бойся, все было и быльем поросло.
Он не беспокоился, от этого  он пришел в отчаянье. Но отец думал о своем, он не понимал, и даже не пытался понять то, что с ним творилось.
№№№№№№

Дни тянулись за днями, муки Владимира становились невыносимыми, он только видел ее издалека. Она больше не порывалась убить его, но и не приближалась, вероятно, тоже, как и отец, не понимая того, что он в то время чувствовал.
В тот день, когда князь Игорь бесследно исчез, он бросился к хану:
- Скажи, что с ним? Куда ты дел его.
Хан усмехнулся зло:
- А я тебя пытать хотел, вот не думал, что он бросит тебя, а сам сбежит, он столько раз обещал что-то и никогда не исполнял.
 И столько презрения было в голосе его, и какой снисходительной казалась улыбка.
Уже уходя из шатра, он и столкнулся с Кончакой и замер. Она усмехнулась, глядя на его глаза, но ничего не сказала. Этот взор не ускользнул от хана. Он знал, что ничего не добьется от дочери своей, она была так же упряма, как и он сам, но он решил пойти на хитрость.
-Мальчишка заплатит за отца своего нынче ночью, - не громко произнес он, слуга согласно кивнул.
Она не могла не слышать этой фразы, вот к утру и ясно будет, что она чувствует, к тому, кто мог стать ее мужем. Он вовсе не собирался убивать Владимира, но внешне все было на то похоже.
№№№№№№

Девушка колебалась, она вспомнила, как увидела его в первый раз, как он купался в озере обнаженным, и каким прекрасным показался ей в солнечный день, когда она неожиданно там появилась, увидев, как девицы подглядывают  за кем-то и тихо смеются.
Вспомнила и ту первую ночь, когда ей хотелось убить его и покончить с прошлым. Но потом, когда он нависал над ней и странно содрогнулся, ей совсем уже не хотелось его смерти. Найти это тело мертвым, безжизненным - она совсем не хотела этого, отец зол, он казнил ни одного, князь Игорь был дерзок и лжив, но почему за него должен отвечать сын. Он так молод и так красив.
Она увидела, что луна зашла за тучи и выскользнула из шатра своего. Он спал, она разбудила и закрыла рот рукой, показывая, что он не  должен ни звука произносить.
Он подчинился, решив, что  она, наконец, хочет быть с ним, так всегда делали молодые бабы и девицы в Купальскую ночь.
Они бежали  все дальше, когда воины с факелами подошли к шатру, там был только князь Всеволод, Владимир исчез бесследно. О том им и пришлось доложить хану.
Они боялись, что последует расправа, но он приказал им уйти и задумался, обнимая свою наложницу.
- Этот парень  не решился бы сам быть с его дочерью, только она знала о том, что он собрался расправиться с ним.
Все сходится.
Они остались в лесу до утра. И теперь в высокой траве она была изворотливой и гибкой. Как же долго пришлось ждать ему этого часа. Но на рассвете, она приказала ему  бежать, показав на коня.
И объяснила, что он не может вернуться. В тот момент так ни одного слова и не было произнесено, хотя он все сразу понял и без слов.
- Я вернусь за тобой, только ты  будешь моей женой, - шептал Владимир.
И это было не обещания благодарного  за освобождение человека, которые забывались, как только опасность миновала, он знал, что без нее не сможет жить, и эта ночь была тому подтверждением.
№№№№№

Она вернулась в тот момент, когда стражники пришли за ней.
Хан восседал в шатре своем. Сердит ли он был или весел, понять никак нельзя.
- Где княжич? - спросил он
- Не понимаю.
- Ты никогда меня не понимала,  но не надейся перехитрить.
- А ты не надейся, что достанешь его.
Она приблизилась на такое расстояние, на которое не осмелился бы подойти никто другой.
Она смотрела на него, и глаза его сверкали:
- Зачем тебе его смерть, и почему он должен за отца своего отвечать?
Он прищурился, чтобы не расхохотаться, но она была слишком дерзка, хотя и дочь его любимая.
- Ты была эту ночь с пленником? Да где такое видано.
- Я была с мужем, ты сам этого хотел, негоже хану менять своих слов, чем же ты лучше его отца?
- Уходи, я устал, не бывать этому, - уже спокойнее сказал хан Кончак, хотя он вовсе так не думал. Но ей пока о том не обязательно знать. Любимой его забавой было всегда заставлять людей и близких и дальних делать все, что ему хочется, но так, чтобы им казалось, что все это они делают сами, и даже яростно ему противятся. Только  в таких действиях была какая -то для него невероятная прелесть.
№№№№№

Княжич вернулся домой, но он не приближался ни к одной из девиц, они были бесцветны и бесстрастны, рядом с той, которая похитила его сердце и владела всем им.
Княгиня Ярославна, все еще не верившая, что сын вернулся, сразу же  поняла, что с ним что-то творится. Она вызвала лучших из своих воинов и, не говоря ничего мужу,  отправила их к половцам.
- Привезите ханскую дочь.
Она услышала, зайдя к нему в покои,  как он шептал ее имя, и говорил что-то страстное и неразборчивое. Ей эти чувства были понятны совершенно.
А он и не знал, что ждать счастья осталось недолго. И ничего удивительного, ханы любили славянок, а у русских князей часто бывали половчанки, все перемешалось в этом мире, а если ее сын еще и любит и страдает, то ей придется принять ее, как и веру языческую мужа.
Много в этой жизни в древнем Чернигове было странностей, но если из- за них ее близкие люди будут спокойны и счастливы, почему бы  и не случиться этому.
Странные томные и приятные предчувствия томили душу молодого князя, но пока он и представить не мог, что это чудо возможно, что вместе с дядюшкой Всеволодом на княжеский двор пожалует и ханская дочь и станет его единственной и любимой женой.
В этом мире всякое случается, но им всегда правила и будет править страсть, перерастающая в любовь. Княгиня Ярославна знала это всегда.



33  ХАНСКАЯ МИЛОСТЬ

 И вечный бой, покой нам только снится,
 А.Блок

Широки и раздольны были земли русские, сколько раз подъехав к границам, смотрел туда юноша. Порой он замирал и никак не мог оторвать своего взора.
Он прекрасно понимал, что с ним было связанно его будущее, и ему хотелось проникнуть в суть чужого мира, понять и изучить его. Именно потому  с самого начала он так упорно учил язык русичей, старался разобраться в нравах и вере их. Это вызывало недоумение у отца, грустную улыбку на устах матери, но он не обращал на это внимания. Мальчик был странно упорным.
Его дед покорил мир, ему оставались эти бескрайние земли с древними колдунами, сказаниями. Они были так обширны, что вероятно их можно было сравнить со всеми завоеваниями героя героев.
 Одного такого чародея, которыми пугали малых детей,  он встретил на лесной поляне, куда отправлялся неизменно, потому что хотел встретить ту девицу, которой уже не было в этом мире, она убежала от него, она предпочла погибнуть, словно он был чудовищем. Эта обида врезалась в  сознание его навсегда. Он знал, что у него будет много наложниц, но эту, ускользнувшую от него, он не сможет забыть никогда.
№№№№№№

 Он был странным созданием -  внук величайшего завоевателя всех времен и народов, гордо назвавшего  самого  себя Чингисханом.
Мальчик обречен был стать знаменитым и победить, хотя бы в память о деде своем великом. Тот только приблизился к границам русичей, он только пытался понять, как завоевать их. Эти земли оказались в самом финале его славного победного пути.
И тогда была только одна битва, на границах с землями русичей, ему удалось заманить и уничтожить всех русских князей, какие были в его время, а потом он уложил их,  прикрыл досками, и по ним промчались татарские кони, но это было в самом конце, он так и не решился идти дальше.
  Батый знал, что мощь и слава его будет связанна со славянами. Он любил этих женщин с самого начала, когда увидел одну из них, не смог забыть. Это было самое странное в мире создание. Она рванула коня своего, и он не смог ее догнать сначала. Это так поразила Батухана, что он позеленел от злости и страшно напрягся, а потом, когда уже настиг ее, она полетела в пропасть вместе с конем своим. Он успел остановиться  у самого края, стоял и смотрел на то, что там происходило.
Сначала мальчику это показалось случайностью, а потом он понял, что так она решила от него избавиться. В это невозможно было поверить, ведь он хотел оказать ей милость, почему же она ничего этого принять не захотела?
Какое странное это было создание. Он должен был в ярости забыть о ней, и обо всех, кто был с нею близок, обо всех славянках, но он был охотником, не пойманная дичь странно манила,  и забывать ее не собирался Батухан. И знал, что в гареме его будут русские жены или наложницы, это как уж получится. Он, недосягаемые, оставались странно привлекательными.
И тогда родятся дети, такие же сильные, как русские и такие же красивые, как монголы, и они останутся навсегда повелителями в  этом мире.
Отец  его, слыша пылкие речи, знал, что это не просто мечтания, он обязательно добьется своего, таким  уж уродился этот его сын. Но он именно этого и опасался больше всего. Не нравилась ему его ученость, он был уверен в том, что это отвлекает от дел и до добра не доведет. Когда с каким-то пленником он упорно говорил, коверкая чужие и непонятные слова, тот спросил его:
- Зачем тебе это нужно, зачем ты хочешь знать  язык тех, кого победишь  наверняка.
- Нам с ними рядом оставаться века, - говорил он, - и я должен знать, о чем договариваются русичи у меня за спиной. Дед не случайно не пошел вглубь их земель. У них есть тайна, какая - то странная тайна, которую я должен разгадать, чтобы не только победить их, но и удержаться на их землях.
Ничего на это не ответил отец его, он понимал только одно, что тот слишком хитер и не будет ничего удивительного, если он перехитрит сам себя. И тогда, да что может быть вообще тогда? И только то успокаивало его, что не доживет он до тех времен.
А Батухан вспомнил снова того старика, которого он встретил на лесной поляне. Несгибаемым был старик. Он смотрел на него внимательно, и чувствовал какую-то невероятную силу, хотя это казалось еще более странным, если всмотреться  в дряхлое его тело.
-Ты будешь здесь князем, - говорил он, - только это не так просто, наши города на дно уходят, а жены готовы умереть, но не оставаться в плену.
И хотел что-то возразить ему юноша, но он понимал, что тот прав, и убедился в том, что не случайно ускользнула от него славянка, она предпочла умереть, но не оставаться с ним.
Ничего на это не ответил Батухан, старик хоть и проницателен, но он уверен, что тот не знает его языка, потому и говорит все без всякого страха.
Он убедился в том, что был прав, когда так упорно постигал мудрости чужой речи.
№№№№№№

Говорили о завоевании Рязани. Странный этот город очень часто возникал в рассказах и снах его. Он понимал, что должен заявить о себе - быстрая и яростная победа - вот что спасет его, прославит в веках, заставит трепетать русичей.
Удивило юнца то, что сражаться пришлось долго и ожесточенно. Эти люди, при всей их слабости, не собирались отступать ни на шаг.
Князь Олег Рязанский предстал перед ним плененным только на третьи сутки, когда он почти потерял терпение.
Он был невысок ростом, но широкоплеч и  странно вращал глазами, когда приблизился  к нему хан. Не похож он был совсем на пленника.
- Ты храбрый воин, - заговорил он на ломанном языке, что заставило князя побледнеть, он только что проклинал хана, и был уверен, что тот ни понимает ни единого слова,- и ты должен послужить мне, если  будешь так же биться за меня, то ни в  чем не будешь нуждаться, мне нужны такие воины.
Он сказал все, и ждал теперь какого-то ответа от пленника.
Молчал князь, руки его были спутаны, татары следили за ним внимательно. Они готовы были навалиться на него со всех сторон, если он попытается пошевелиться.
- Служить тебе? - задумчиво переспросил Олег, отшвырнул татар и распрямил плечи. В тот миг вспоминались ему былины про Илью Муромца и князя Добрыню, которые слышал на пирах в детстве. И пожалел князь, что не мог он схватить татарина и вертеть им  так, чтобы уложить всех, кто был поблизости. Только одними былинами и осталось утешаться теперь.
Но в реальности между князьями братьями не стихала вражда, только и думали они как расправиться друг с другом, только и мечтали о главном. Вот и в таком плачевном положении он вспоминал старое.
В один миг он вспомнил все обиды, которые терпел от великого князя Ярослава Всеволодовича, о, как  ему хотелось отплатить за то, что тот совершал, за предательство его и метания. И теперь, когда его город был полностью сожжен, а тот даже глазом не повел в его сторону, он готов был встать рядом с  ханом, чтобы идти на Киев. Разве так не поступали порой его предшественники, чтобы идти с чужими против своих?
- На Киев, - какое заманчивое  слово, как ему хотелось этого, когда одни князья объединялись с другими, он хотел идти на Киев, но перед ним был хан, тот, кто яростно покорил его. И это он ждал от князя ответа.
- Ты согласен? Нетерпеливо спрашивал его хан.
Хан знал о противостоянии его с Ярославом, и понимал, что он поломается немного, но согласится.
- Когда мы разгромим город, ты останешься в нем князем, а я пойду дальше, мне не нужно там оставаться, - говорил он сердито.
Теперь, когда князь Олег знал, что язык его известен победителю, он не произносил больше никаких слов. Он посмотрел на небеса, и заметил там черных всадников. Странно вздрогнул князь и отшатнулся.
- Мне не нужен Киев, и ты мне не нужен, ты можешь убить меня, но не заставишь себе служить.
Он и сам не ожидал, что произнесет такое, но не собирался отказываться от своих слов.
Вздрогнул от ярости хан. Он помнил о том, что  деду его служили с радостью все или многие из покоренных им владык, и потому он был так силен. Этот же первый, покоренный и  раздавленный  из князей русичей, не собирается быть с ним. В том было что-то странное, невозможное. Ему показалось в то мгновение, что он проиграл, что этот покоренный князь смеется над ним и торжествует победу.
Его батыры готовы были убить князя по одному знаку, но для Батыхана смерть эта показалась самой легкой, он велел бросить его в баню, и баню зажечь.
- Говорят, грешники их  маются в огне, вот и пусть он  там будет.
Он заметил молодую женщину, которая метнулась  к князю.
- Приведите ее сюда, - потребовал хан, но они никак не могли с ней справиться, она вывернулась из их рук, и бросилась к тому строению, где был князь. Он подумал о том, что снова повторялось - славянка, такая прекрасная и желанная, гибла у него на глазах, и она сама готова была выбрать эту смерть.
 Кто-то уже подносил огонь к деревянной постройке, они остановились в нерешительности.  Если хану захочется спасти эту девицу, что тогда они смогут сделать.
Но он молча смотрел на то, как исчезла она, и дверь за ней захлопнулась, а одну половину строения уже охватил огонь.
- Они безумцы, их можно победить, но с ними нельзя рядом оставаться, вероятно, это было известно его деду. Он ввязался в странную игру, оказался в том болоте, в котором должен был увязнуть и понимал, что никогда из него не выбраться.
Хан прислушивался, но он не слышал никаких криков и стонов, хотя вокруг было очень тихо, и только трещали бревна, охваченные огнем, и металось в разные стороны пламя.
- Они не чувствуют боли, они не боятся смерти, что с ними происходит? - не унимался он, и решил обязательно спросить о том у мудрецов, которые вместе с ним окажутся в свое время.
Долго еще полыхало пламя. Странно заржал, вырвавшись из конюшни,  княжеский конь, он рванулся куда-то, и не смогли они его догнать. Хану привели наложницу, светловолосую и красивую девицу, он взглянул на него настороженно, ожидая подвоха, но она оказалась мягкой и на все согласной. Это удивило и разозлило его еще больше. Его верные слуги были удивлены и говорили о том, что он просто капризный юнец, и сам не знает, что ему надо.
Простолюдинки везде одинаковы, ему нужна была та, которая шагнула за своим князем.
Он был победителем, но с ним рядом не было девицы, которая готова была шагнуть за ним в огонь. И пережить это было очень трудно, он понимал, но пока ничего поделать не мог.
Баня догорела до тла, люди, бывшие там у него на глазах перестали существовать, юноша развернулся и отправился прочь.
Изучая, и узнавая о них все больше, он был убежден в том, что ничего не знает. И это странно задело его сознание. Прав был мудрый старик, говоривший о его победе, которая так порой похожа на поражение. Но он был молод и деловит, и не собирался отступать, и знал, что столкнется со многими не особенно понятными вещами, которые все время будут ставить его в тупик, но это ничего не значило.
Киев, впереди оставался Киев, и это вдохновляло на новые подвиги.
Древний мир викингов, ворвавшихся сюда и остававшихся на этих землях, никак не давал ему покоя, он прекрасно понимал, что должен тут оставаться, пусть ненадолго, и не только русичей, но и викингов превзойти.
И это будет главной его победой, даже если все они сгорят по его приказу или вопреки ему.
Ему хотелось быть каменным, и только девица на коне,  летящая в пропасть, и княгиня, которая предпочла оставаться в горящей бане с  поверженным князем, они не позволяли ему слыть непробиваемым, он не мог забыть эти два лица теперь и знал, что не забудет их потом.
№№№№№

Хан странно волновался, когда он думал о великом князе Ярославе, каков он, если его удельный князь так себя ведет. В том, что он победит и захватит Киев, он не сомневался, но ведь появлялся другой вопрос - что делать с поверженным владыкой, которого он намерен был оставить в живых. Но для этого он должен был как-то сломить его, поставить на колени. А вот этого - то он как раз и не знал, и не ведал.
И мысли не было у него о том, чтобы оставаться в завоеванной столицей и править самому, он не мог и не хотел оставлять там кого-то из своих, но что же тогда получится?
Если бы тот самый седовласый чародей - он с трудом припомнил странное слово, значение которого понимал очень смутно. Если бы он  помог ему, рассказал что делать и как следует действовать после громкой победы, когда наступают будни и надо в повержено мире жить, и получать из него дань щедрую, иначе, зачем они воевали и этот мир захватывали?
НО чародей ни этот, ни другой больше не попадался ему на пути. Он мог взглянуть на юношу, но не хотел появляться перед завоевателем, и не потому что боялся смерти, когда жизнь  давно прошла, а просто потому что таким образом и выражал к нему презрение полное и безоговорочное.
И это приводило в ярость хана-победителя. Разве не должны все они пасть перед ним, признавая его могущества,  да как они смеют так гордо стоять в стороне.
Но они жили по законам, которых понять он не мог. И не нашлось никого из пленников, кто бы рассказал ему о них.
И все-таки Киев, как бы не вел себя князь Ярослав, он не собирался останавливаться.
Ему сообщили о громкой победе сына его под Новгородом, Александр - имя показалось ему странно знакомым, но это была совсем иная история. И ему некогда было вспоминать сказания, которые он слышал в детстве.
№№№№№№

Киев, хотя и был значительно больше, и богаче Рязани,  но покорил он быстрее. Князь в своем багряном плаще стоял высоко на холме. Батыхан пытался разглядеть его издалека, но ничего не получалось. Тот скорее был похож на древнего кумира. Они  еще встречались в их непроходимых лесах, надежно спрятанные  заботливыми руками.
А потом, когда он повернулся к своим и снова взглянул на то место, где был князь Ярослав, там больше никого не было. Хан шарил глазами по вяло дающим отпор воинам русичей, но они словно смертельно устали еще до того, как татарские мечи и иное оружие доставали до их тел. И они вовсе не казались ему такими сильными и красивыми, как он думал,  под Рязанью.
- Они были непобедимы потому, что их никто не собирался побеждать, - почему-то подумал он.
 И стал хан  отправлять своих воевод - батуров, чтобы они привели к нему князя. Он не может уйти. Зачем Батыю его разоренный, полыхавший на закате Киев, но он должен сказать ему обо всем, что  хочет от него получить.
- Ему нечего бояться, - вырвалось у него, когда очередной посланник бросился исполнять приказание своего хана.
Совсем не такой видел он и эту победу, они разочаровывали и ставили его в тупик на каждом шагу. Он не мог понять  и ощутить вкус победы, она казалась ему странной вечно ускользавшей тенью, и напрасными, а порой и глупыми виделись собственные подвиги.
Ему хотелось понять только одно, знал ли обо всем это дед его и потому ли не доходил он до земель русичей, или просто провидение все время бросало его в другие стороны, и его завоевания не были такими ничтожными и сомнительными.
№№№№№№

Хан ворвался в город и подъехал к Софийскому собору. Храм  поразил его и величиной и великолепием своим. Но он резко остановил бесновавшихся там воинов.
- Пошли вон, вам мало других сооружений, не трогайте их храмов, сколько же говорить можно, что это принесет нам неудачу.
Он готов был казнить своих сотников, и, понимая это, те вместе с воинами незаметно и быстро убрались.
 Он закрыл глаза от ярости и усталости. Всем и все приходилось объяснять. А когда открыл их, то вздрогнул бесстрашный хан. Перед ним стоял высокий и седовласый человек, так похож он был  на того старика-чародея. Только одеяние на нем было очень дорогое. Хан спросил его о чем-то, но ничего не сказал ему этот человек, и он бы, наверное, приказал его схватить, если бы тот не растворился где-то рядом, от него больше не оставалось и следа.
- Чудовищно, чародеи преследуют его.
Неизвестно, что подумали воины его, сталкиваясь с призраками, но тот самый сказитель рассказывал ему о том, что  так у них было всегда, и мертвые приходили к живым, чтобы помочь им в трудные минуты, и всегда они оставались рядом, и были едины в порыве своем.
Он почувствовал, как мурашки побежали по его телу, когда он представил себе сонм теней, плотной стеной окружавших его со всех сторон. Он оставался победителем, но ему не стоило так бесцеремонно врываться в их храм и там оставаться. Никогда не стоит заходить в чужие храмы, даже если тебе что-то известно о боге, и по рассказам ты знаешь, что он слаб и беззащитен.  Это не обязательно так и должно быть на самом деле, возможно мудрецы- чародеи и придумали эти сказки для того, чтобы ты потом терялся в догадках и не находил себе места, и был далек и неприкаян. А самый слабый и сокрушит тебя да так, что и следа не останется более.
Мир странно изменился и переменился после всего, что с ним приключилось в те минуты.
№№№№№

Но где же все это время оставался князь Ярослав? Ему никто и ничего не говорил о нем, но после столкновения с призраком Батый уж и не знал, хочется ли ему видеть живого проигравшего князя, как известно, раненный зверь всегда страшен.
И в тот момент князя и привели к нему. Он не был связан, просто шел среди его воевод, и татарские сотники окружали их со всех сторон, словно он мог сбежать от них куда-то.
Он остановился, печальный седовласый человек перед слишком молодым победителем.
- Переведите вашему хану, что  он может поступать, как ему вздумается, моя жизнь не особенно дорога, особенно теперь. У меня взрослые сильные сыновья.
- Мне не нужно переводить, - услышали они голос хана, и впервые что-то похожее на удивление появилось на лице князя Ярослава.
- Мне не нужен мертвый великий князь, ты должен отстроить город, который я разрушил, и ты знаешь, как это сделать, а потом посмотрим.
- Я сделал бы это и без твоего приказания, - спокойно отвечал ему князь, потому что вечно стоял и вечно стоять будет наш Киев.
- Но только уже без тебя, - подумал насмешливо Батухан.
Он знал, что будет дальше. Когда ему донесут о том, что город отстроен, он позовет к себе Ярослава, чтобы тот проделал весь путь позора и унижения. Он еще и не представляет себе, что ждет его там. Для этого отстраненного и отрешенного  владыки, который все еще считает себя  побежденный князь, у него всегда найдется чаша с отравленным вином.
Яд действует не сразу. Он доберется до свой земли, и умрет там, когда его отважный сын сменит его в Киеве и увидит, кто в этом мире победитель и что делать нужно.
А потом и он придет к хану, и так будет из века в век, русичи, как бы горды и спесивы они не были, будут приходит к нему и к него потомкам, за великой милостью, и им решать что и как должно происходить в этом мире.
Кто-то из слуг княжеских поднес хану драгоценнейший кубок с вином, словно они угадали его тайные помыслы.
Мрачно взглянул хан на кубок, уж не хочет ли тот отравить его первым.
Он отшвырнул кубок и двинулся к выходу из гридни.
Он знал и понимал их язык, они не смогут поймать его и провести.
Странно красивая девушка шагнула к нему навстречу. Но хан, как ни хотелось ему захватить ее с собой и сделать наложницей, решил, что здесь, в княжеском дворце он не прикоснется ни к чему. Только там, в чистом поле.
Князь Ярослав смотрел на кубок с вином. Он почему то заглянул на дно  его залитое красной влагой, так похожа пролитую кровь. И на дне этого кубка он увидел  себя, бездыханно лежащим где-то. Можно было не сомневаться в том, что это  и будет ханская милость. Но это завтра, а пока все, что ему остается - отстроить свой город, и проделать самый трудный и безнадежный путь в татарский стан. Он точно знал, что не сможет отказаться от ханского угощения, потому что он проиграл и повержен, и все, что остается - достойно встретить свой смертный час. Главное, что останется город, останутся сыновья и внуки. А он, но никто не умирает дважды, потому  это даже не так страшно, как кажется.

Хроника  34 ТАЙНЫЕ КАПИЗЫ И  ЖЕЛАНИЯ.


Бойтесь своих желаний, они осуществляются, гласит мудрость. Но только этим - осуществлениями желаний и жил в те ни  князь Владимир Ярославич Галицкий, с которым не только по его мнению в день смерти его отца судьба обошлась сурово. Такое случалось и прежде. Но какое ему дело до того, что было раньше, это был его мир и его жизнь.
Близился рассвет. Словно пленный лев, метался по своему замку красавец- князь.
Только что ему сообщили два известие, одно хуже другого. Хотя, по мнению гонца одно должно было его обрадовать, а второе огорчить. Но кто же когда может из вассалов что-то понять, из того, что творится в душах князей русских.
- Князь Ярослав скончался, уже два дня назад, это наложница его Настька пыталась скрыть все от нас, чтобы подольше продержаться, да все ценности припрятать, - говорил он, задыхаясь от бега.
- Плевать на ценности, где ублюдок ее, - взревел князь, он допивал второй кубок вина и сознание мутилось.
- Вот о нем и речь, у него есть завещание о том, что трон в Галиче ему принадлежит, а не тебе, он его всем боярам показал, и они уверены, что оно настоящее, что теперь делать.
И в этом мало сомневался Владимир, но ярился все сильнее. Мысли путались в воспаленном мозгу. Только его несносный отец, путь черти сожрут его без остатка, мог придумать  такое. И что теперь делать. В том, что завещание было подлинным,  он не сомневался. И при этом в разные стороны метались мысли его. Сначала он хотел броситься во Владимир к деду своему князю Всеволоду, и требовать, чтобы огнем и мечом он восстановил справедливость. Но потом как-то быстро отмел эту идею, если он не пришел с дружиной своей, когда покинула Галич мать его, то теперь уж точно не появится. Надо было действовать самому, но как, если  бастарды и  все побочные дети им  милее, чем законные наследники, уж в том не сомневался князь  Владимир, но не собирался он  мириться с тем, и не только загородный замок хотел получить себе, но и город, и все земли его.
№№№№№

Князь Олег смотрел то на мертвое тело отца своего, то на мать. Она была полна решимости, а он никак не мог собраться с духом и поверить в то, что стал князем, и не где- то, а в Галиче самом. И бояре уже склонились перед ним, и все кто презрительно на него смотрели вчера,  теперь молчали многозначительно. И все бы замечательно было, если бы не князь Владимир, сын не какой-то безродной боярыни- выскочки, которая к князю в постель при помощи ведьмы прыгнула, а самой княгини Ольги Всеволодовны. И пусть она растворилась где-то далеко, но теперь, когда князь умер, все могло перемениться, только мать его упрямая ничего этого знать не хотела. Власть и богатство, вот все, что оставалось в ее пустой голове, она и его - то породила затем только, чтобы захватить этот мир и жить припеваючи, легко сказать, в таком -то клубке змей, уцелеть, спастись и то ладно, но как бабе глупой можно было что-то объяснить.
Она никого не пускала во дворец из тех, кто хоть как-то был связан с князем Владимиром, и подозрительности ее не было границ, но пока соперники его не особенно рвались, только затишье было перед бурей.
Это был первый пир князя Олега. Он чувствовал себя неловко в новых очень дорогих и чересчур блестящих одеждах. На нем было слишком много украшений, и притом он держался так напряженно, что кубок дрожал в его руках, а драгоценности переливались в мерцании огней, и все это выглядело по - дурацки. А как еще должен был холоп смотреться на княжеском пиру на главном месте?
Мать, сидевшая рядом, сверкала глазами яростно, запоминая все, что должна сказать сыну после того, когда пиршество закончится.
Но мысли ее сбила княжна Елена, появившаяся неизвестно откуда. Она прибыла вроде бы на похороны, но задержалась в дороге, и теперь вместе со своими дамами вошла во дворец. Она единственная спокойно приняла известие о его княжении и заявила:
- Воля дядюшки для меня закон, да и оба они хороши, что этот, что тот, но на этого можно влиять как-то, а тот вовсе несносен.
Олег взглянул на нее и замер, - она была чудо как хороша. И уже представлял он ее себе ее женой его милой, и радовался тому, что она здесь. И Псков - это не так мало для поддержки его, когда не только трон, но и земля под ногами раскачивается.
Мать, надувшись, молчала и взирала на нее без всякого доверия, но кому она вообще могла доверять.
- Я останусь тут на недельку, - заявила Елена, - так давно хотелось в Галиче твоем побывать.
На самом деле у нее были тайные мысли, хотя с Олегом они никак не были связаны, здесь она хотела встретить венгерского королевича, предназначенного ей в  мужья, и убедиться в том, что именно с ним она готова жить и на этом свете и на том.
Она сообщила жениху своему о том, что отправляется в Галич на похороны дяди, и если он еще не передумал на ней жениться.
Елена пребывала в растерянности - она и сама не понимала, как можно связать свою судьбу с человеком, которого никогда прежде не видел даже. На маленьком портрете он был очень красив, но мало что может художник намалевать, и потом, она знала, что это не самое главное, ее отец, да и дядюшка Ярослав, были на удивление красивы внешне, но и врагам своим она бы таких мужей не пожелала. А девушка она была самостоятельная, и понимала, что если не по сердцу он ей придется, то ни отец, никто иной ее не заставит стать его женой, да еще в богом забытый мир отправиться
№№№№№№

Князь Владимир слушал слугу своего верного Авдея, который  и рассказывал ему о том, что в княжеском дворце творится.
- Елена, - повторил он, -пытаясь припомнить ту, которая была его сестрой двоюродной. - Черт возьми, не помню я ее совсем, да и черт с ней, но скажи мне, что она там делает.
- Королевича ждет, я слышал, как она с девицей своей о Беле говорила, он должен туда пожаловать.
- Королевича, говоришь, хорошо, только мы его раньше встретим, а там видно будет, что с этими двоими делать, и как они нам помочь смогут, смотрите, пропустите его, всех порешу, - грозно заявил он.
И в душе его пустой и холодной снова вспыхнула надежда. Он еще точно не знал как поступит, но то, что уберет Олега проклятого, посмевшего в Галиче оставаться, в том уже не сомневался.
- Елена, Елена, - на разные лады повторял он, - любовь нам всегда помогала, и хорошо, что она там с ним встречаться собралась, нет удача еще не до конца от меня отвернулась.
Он осушил еще один кубок с вином и остановился.
Наложница, всегда готовая к его услугам, услышав чужое женское имя, покривилась, но видя, как задумчив, как отшвырнул кубок князь несостоявшийся,  ничего сказать ему так и не решилась. Потому что он в ярости мог расправиться с любым, а уж с ней и подавно.
Но он вспомнил о ней в тот момент, жестом приказал следовать за ним и удалился.
Она должна была исполнить безропотно все его прихоти. И он не задумывался о том, как при том она должна была ощущать себя, что в душе ее после всех грубостей и ярости могло возникнуть. Во многом был беспечен князь Владимир, хотя и при отце и потом жизнь его не особенно баловала, но он словно судьбу свою испытывал снова и снова и никак уняться не мог.
Его разбудили среди ночи, и он резко вскочил из теплой постели, молодой король стоял перед ним, его воины оставались где-то во дворец, их была дюжина, не  больше. Как он беспечен, и почему путешествует без укрепленного отряда да еще по Галицким землям, где только что умер могущественный князь и черт знает что творится.
- Ты мой пленник, - заявил князь Владимир, и он убедился в том, что это и на самом деле старший сын князя  Ярослава Осмомысла, хотя и не сразу поверил этому.
- Но кто в Галиче тогда.
- Князь Олег, - криво усмехнулся он, наверное с невестой твоей спит теперь.
- Что за шуточки, - возмутился тот.
- Да какие там шутки, это он с нами со всеми шутит и отец мой, пусть его душу черт жарят в аду.
- Что ты от нас хочешь, - спросил он сердито.
- Спать ложись, утром поговорим, и глупости не совершай, а то и твое королевство без короля останется.
Странной это была встреча, но от русов всего ожидать можно.
№№№№№
А тем временем тихо открылась дверь в покои, где спала княгиня Елена, и молодой князь протиснулся к ней. Он остановился перед постелью, глядя на полуобнаженное тело спящей девицы и окаменел, с место двинуться не мог, хотя все в телесах его горела, и страсти душу раздирали.
В тот момент, когда Олег сдвинулся с мертвой точки и к ней приблизился, она и открыла глаза и удивленно на него взглянула, Сначала она думала, что это кто-то чужой, а потом, когда пригляделась, то поняла , что это князь.
- Как ты прекрасна, я любовался тобой, - говорил он.
- Что ты тут делаешь, да как ты смеешь,- вырвалось  у нее, - думаешь я  буду спать с сыном рабыни, да где это видано.
И уже не помня себя от ярости и обиды, он бросился на нее со всей своей молодецкой силой и рванул рубашку на груди ее.
Но Елена изогнулась, словно змея, и вынырнула из под него, она выхватила кинжал из-под подушки. Он не собирался отступать, схватил ее за руку, но лезвие содрало кожу на  щеке.
Он снова повалил ее на пол,  и почувствовал, что ничего у него не получается, он  завизжал от бессилия, потому что желание только разгоралось, но он был бессилен. А она расхохоталась, почувствовав это, она смеялась все громче и громче, и тогда он, боясь, что их кто-то застанет, быстро поднялся и бросился бежать прочь.
Он видел свою матушку, скрывшуюся за колонной, вероятно она была в той же комнате и покинула ее только минутой раньше. Но Олег больше никого не хотел видеть и ни с кем говорить не собирался, он запер дверь на засов и напрасно она рвалась к нему. он так и не открыл.
Елена так и не заснула до утра, но появился человек от Владимира, и потребовал, чтобы она отправлялась с ним.
- С какой стати я должна туда идти, - удивленно спросила она
- У него тот, кого ты ждешь.
Она поняла, почему задерживался король, и на этот раз разозлилась по настоящему. Но собралась и отправилась туда, никому не говоря ни слова во дворце.
Когда она уезжала, то надеялась, что сюда больше не вернется, но будущий князь думал по-другому. Елена, только чудом избежавшая насилия, понимала, что на этот раз может не так повести и что ждет ее с сумасбродным Владимиром она не знала, но было понятно, что по ее милости король попал в беду, если она со своим братом не договорится, то он точно не сможет этого сделать, да и чего ей особенно бояться. Она нащупала нож и решила, что не так уж мало и может. Владимир сумасброд, конечно, но она тоже не промах. От этого стало немного легче.
Они уже добрались до замка, который не так просто было найти в лесу, и хозяин его вышел навстречу.
Князь в дремучем лесу в тот рассветный час казался древним чародеем Волхвом, она невольно заинтересовалась им - вот что значит порода, уж никак не сравнится он с  несчастным Олегом.
- Ты не могла не явиться, - усмехнулся Владимир, - не боишься, лес все-таки, да и обо мне разное говорят.
- А  чего бояться, мой отец князь и дружина его еще не самая худшая, уж если ты допустил там Олега несчастного, то что тебя бояться.
Она видела, как он побледнел на нее глядя, но ничего не сказал, жестом предложив ей в замок зайти.
- Покажи мне короля, если вы меня обманули, то нечего мне там делать.
- Ты уже во всех грехах меня обвинить успела, может быть этот дурак набитый и станет тебя терпеть, но на меня не надейся.
Она не двигалась с места, и он приказал привести Белу. Она взглянула на того, на кого ей не доводилось  прежде взирать. И этот человек высокий и стройный богатырь спокойно смотрел на нее. Он был романтичен и поэтичен, она почувствовала, что он уже влюблен в нее, хотя они виделись только несколько минут, но обмануться  Елена не могла, и самое удивительное, что и в ее душе теснились какие-то странные чувства. Она приблизилась к нему и долго смотрела в его сероватые глаза. Он взял ее руку в свою и в этом жесте было нечто такое, что могло заменить все объятия и поцелуи. Они стояли на глазах у всех , но казалось, что остались вдвоем.
И тогда Владимир  снова разозлился. Не было с ним рядом такой девицы, которая бы из-за него в лес отправилась. Он не сомневался в том, что они встречались прежде и были любовниками. Но тогда тем более странно, что она явилась сюда и рядом с ним остается. Разве трудно найти другого, чтобы не выполнять то, что он от нее потребует.
Слуги верные смотрели на него и ждали указаний.
- Пусть они побудут до вечера вместе, потом я с ней поговорю, - заявил он, - она должна в него влюбиться еще сильнее, и понять, что я не выпущу его живым , если.
Он успел все обдумать, хотя вину все время мутило его рассудок, и рассуждать здраво князь мог с трудом. Не потому ли грозный Ярослав и принял тяжелое решение, и оставил все не ему. Хотя как бы он не поступил, он все равно проигрывал, и наложнице его надо было быть по -настоящему безрассудной, чтобы требовать  от князя такого завещания, возможно это была его месть и княгине Ольге, покинувшей его, и той которая, словно паук в него вцепилась всеми своими конечностями.
Елена все время оставалась в дремучем лесу вместе с женихом своим. Она пыталась объяснить ему, что же происходит тут у них, но он смутно все это понимал, потому что в груди его полыхал пожар, и он пылко целовал и обнимал ее, и вероятно на самом деле готов был умереть, только Елена думала по другому. Она отвечала на его поцелуи, и дала себе слово, что станет его женой и возлюбленной, даже если ей придется перебить всех в этом мире
Вечером они говорили с князем Владимиром, он странно протрезвел перед разговором. Она быстро поняла, чего он от нее желает, хотя смутно понимала, что  на самом деле должна это сделать.
- Твой король будет свободен, и вы сольетесь в  порыве страсти, как древние боги, но только в этом случае.
Елена еще раз на него взглянула.
Она ничего не стала говорить королю, только пообещала вернуться назад.
- Они ничего не сделают, пусть только попробует, - говорила сердито Елена.
№№№№№
Во дворце в тот день было странно тихо и уныло. Новоиспеченная княгиня смотрела на нее волком, но Елена не взирая на это была спокойна и деловита, она даже  с интересом взглянула на  ночного насильника своего. Только теперь, когда еще поцелуи короля, и странная радость окрыляли душу, она смело смотрела на все, что тут происходило.
Она ждала вестей от девиц своих, которые вернулись вместе с ней. И когда они появились, она перевела дыхание.
Владимир обрадовался тому, что можно было отыграться, и показать ей в эту ночь, что и он что-то может, а это было просто небольшим промахом с его стороны. Он даже наивно верил в то, что и она сама одумалась и решила  провести эту ночь с ним, чтобы убедиться в том, что он немало стоит.
Два кубка с вином стояли в комнате ее на столике. Напрасно мать отговаривала его к ней отправиться. Он приказал запереть ее в покоях ее и не выпускать.
- Глупец, простонала она, когда поняла, что выбраться не сможет из своих покоев.
И рванулся он к ней , сбросив на ходу свой плащ. Елена перекривилась, когда представила себе, как это могло быть с ним. Но внезапно свет факелов погас, Олег завалился на кровать, и уже не мог видеть той, которая вынырнула  из-под кровати. Сама княгиня бесшумно спряталась. Она слышала как стонала и кричала притворна ее верная Мария. Как он радостно  называл ее Еленой и обещал исполнить все, что она потребует.
- Голову  пророка Иоанна, - почему-то вспомнила она старую историю, или твою голову.
Отравленное вино оказалось в обоих кубках. И девица только чуть дольше жила после любовных утех. Она выскользнула из комнаты и бросилась за городскую стену, где поджидал ее конь и служанка.
- Он мертв, - произнесла она, когда князь Владимир вышел к ней, - можешь туда отправляться.
Он не стал ждать, вместе с преданными ему воинами оставив замок, она же бросилась в объятия Бела. Это и была их брачная ночь в старом замке в дремучем лесу. Он ни о чем ее не спрашивал, а потом смерть  князя Олега не связывал со своей возлюбленной. Но она была такой счастливой, радостной и вдохновенной, что никто бы и не подумал, и подозрение на нее пали бы в последнюю очередь.
Когда в радостной истоме король спал обнявшись со своей возлюбленной, князь Владимир въехал в город , который по праву должен был с самого начала ему принадлежать.
Как только Настасья увидела его, она бросилась в покои к сыну, там было пусто, тогда в комнату Елены, там на кровати она и нашла два тела незнакомой девицы и сына, они были мертвы и уже успели остыть.
Она бросилась на городскую стену , но воины погнались за ней, и убегая от них, она полетела камнем вниз и разбилась о камни мостовой.
Елена пробудилась, взглянула на короля и снова к нему потянулась, он обнимал ее и улыбался во сне. Они нашили друг друга, они были свободны и счастливы в те минуты, когда решилась судьба Галича, но эти двое в городе больше не появились.
Они жили долго и счастливо, и рассказывали своим детям и внукам, о том как встретились  в дремучем лесу, и там прошла их брачная ночь.
И это была необычная история, а большего знать потомкам и не следовало.

Хроника 35  СТРАСТИ ПОД ЛУНОЙ


Неспокойно было на земле ляхов в те дни. Все понимали, что это затишье перед бурей, и бурю эту несла дружина князя Романа Галицкого, чтобы черти  его побрали.
Полыхали костры в темноте ночной, если бы не эти мятущиеся огни, то тьма была бы жуткой.
Князь Роман Мстиславичу сидел неподвижно, и не мигая, взирал на огонь. Не спалось князю Роману  на земле ляхов.
- Зачем я здесь? - спрашивал он себя, - А черт его ведает,  зачем.
Как всегда, рассорившись со всеми братьями своими, наговорив великому князю Всеволоду всего, чего и не надо было, поднял он дружину свою и в поход  отправился. Давно надо было усмирить короля непокорного, который вечно на пути у него стоял, да и свои богатства умножить, чтобы все остальные против него мечи свои поднимать не смели и знали, что лучше в сторону его и не смотреть.
 Убедился за долгие годы он, что с кем бы в союз не вступил - все одно только  неприятностей на голову свою нахватаешь, никогда не поймешь кто с кем и против кого воевать собрался. Защищал он князя Игоря до последнего, а тот его во всем обвиняет, будто земли он его захватил.
Захватил когда-то еще дед и отец его, а тот решил, что если он дочь у князя Ярослава насильно увел, то ему уже и земли принадлежать должны. Да если бы жив был тот князь, то и близко бы не подпустил он зятя такого на порог. Но не о сыновьях Игоревых, а о собственных сыновьях думал в то время князь Роман. Уж если ему всю жизнь пришлось со всем миром сражаться, и правых и виноватых усмирять, то пусть хоть они поживут вволю.
И тяжело вздохнул князь, вспомнив о жене своей, которую давно не видел, да и видеть не особенно хотел. Так почти у всех и случалось, не могут они жениться на тех, кого выбирают сами. Вернее, выбрать то все равно приходится, только сердце приходится на засов запирать. Ведь   давно ясно, что рабыни и холопки не могут быть их женами, и сыновей им рожать не могут, еще со времен Святослава того, первого, стало это ясно  и понятно, каких бед натворил сын рабыни Малуши  князь Владимир, до сих пор расхлебать не могут, да никогда видно и не расхлебают. Когда рабы с князьями перемешаны, то никогда ни ладу, ни просто покоя не будут, потому что ненасытны они, все им мало, сколько бы не хапали чужого, и остановиться не могут.
Князь вздрогнул и оторвался от размышлений своих, ему показалось, что кто-то обнимает его. Померещилось, когда всю жизнь в походе и не такое померещиться может.
Он вспомнил Ефросинью - жену князя Игоря, и дочь Ярослава из-за которой этого мятежника и язычника со всеми остальными примирить собирался. А ведь это он на ней жениться должен был, чтобы спор из - за земель Галича прекратить,  и навсегда едиными с Волынью родной их сделать. Но если бы этот несчастный не опередил его. И она, как могла она вечного изгнанника и скитальца ему предпочесть - победителю и герою. И самое удивительное, когда уже с женой Игоря, а не дочерью Ярослава Осмомысла столкнулся  князь Роман, то понял, что любит он ее, эту светловолосую женщину с голубыми бездонными глазами, которая только усмехнулась, когда он старался обнять ее, и отстранилась с такой силой, что он больше подходить к ней не стал. Рассердился страшно, и все-таки, когда и Рюрик и Всеволод против Игоря поднялись, он не был с ними. Хотя и не хотел им тайну свою открывать, но в решительный момент о чувствах никогда не думал грозный князь Роман.
Он радовался, когда князь Игорь  рванулся к половцам, потерял свою дружину и в плену их оказался, тогда во второй раз в граде ее захудалом Турове появился князь Роман, решив, что теперь - то она по-другому с ним говорить будет.
Пристально смотрела на него Ярославна:
- Говорят ты с князем  Всеволодом поссорился.
- Я всегда с ним ссорился, - отрезал Роман.
Разговора так и не вышло, потому что только про Игоря своего она думала, хотела, чтобы он шел к половцам освобождать его, но только усмехнулся грозный князь. Он любил ее, очень, но никогда не был настолько безумным и не ввязывался в беспроигрышное дело, особенно из-за соперника своего. Ссориться с Кончаком, и на свои земли заманить его- вот уж нет, ни за что.
Он вскочил на коня, отказавшись от ужина и пир княжеского, и помчался прочь, в свой мир к нелюбимой жене.
Княгиня догнала его. Он остановился на миг. Они молча взглянули друг на друга.
- Ты получишь все, что желаешь, - произнесла она, и усмехнулась.
Странным гулом прозвучали в тишине ее негромкие слова.
Князь Роман приблизился к ней, решив увидеть, на самом ли деле она на все готова ради своего Игоря, и прочитал в глазах ее это желание не обладать им, хотя бы одну ночь, не наслаждаться страстью, из-за которой и все и всех можно забыть, а спасти несчастного своего мужа, заплатив за это по ее меркам самую невероятную цену.
Он отъехал от нее.
- До свиданья, княгиня, мне не нужно этого. Жертвы больно велики.
Так князь Роман и отказался от того, чего больше всего на свете желал. Он мчался все быстрее  в глухой ночи, чтобы не передумать, и не повернуть коня назад. Но когда это он его поворачивал? Нет, не дождется она ничего, уж лучше постылая жена, чем эта голубоглазая красавица, которая его никогда не любила, до такого никогда не унизится гордый князь, он и без того для нее слишком много сделал из того, что делать не следовало.
И вот теперь, сколько лет уже прошло, а не может он забыть того столкновения, и все кажется ему, что та ночь длится, и княгиня, дочь Ярославна, которая должна была стать его женой, да не стала ей, с ним рядом, и нежно обнимает его.
 Но какие-то руки были  на его плечах, женские руки, что за чертовщина такая. Кто-то склонился к шее его, и поцеловал, еще и еще. Князь резко повернулся, голубые глаза, узкие брови и улыбка, это была не Ярославна. Кто  она была такая,  знать он не мог, но какая разница, если спят мирно его воины, а он один. Воевода взглянул на них, поднялся и отправился куда-то, решив, что у князя тут свидание с кем-то назначено. Они остались вдвоем.
- Кто ты? - спросил он.
- Русалка, мне сказали, что князь красавец здесь, вот и поспешила я к тебе.
Он больше ни о чем не расспрашивал. Она мотнула плечом так, что обнажилась наполовину, прекрасная грудь оказалась так близко, что схватил он ее, чтобы закрыть белизну, и успел подумать о том, что  Ярославна через много лет пришла к нему. Но нет, эта была так высока и так стройна, в блеске огня она кружилась в его объятьях и обнажалась при каждом движении так быстро, что вскоре совсем ничего на ней  не осталось, это была не женщина, русалка, и она была с ним.
Ни одна из его наложниц не была так  красива и так  искусна, и об это еще успел подумать князь Роман, когда, уже не сдерживая порывов своих диких, он  увлек ее в траву высокую и овладел ее телом,  до сих пор от него пытавшимся ускользать. Она тоже была готова на все, но только не ради спасения мужа своего, а потому что ей хотелось быть с ним - и это главное.
Никогда не чувствовал себя князь так  восхитительно, и в тот момент чужой мир  перестал быть чужим. И луна казалась нежной да ласковой, и какая-то удивительная музыка в воздухе витала.
№№№№№

- Князь Роман здесь? - спросил король у одного из вассалов своих, явившихся к нему в полночь.
Он встал с ложа, где мирно спала возлюбленная его, и отправился в тронный зал, как только ему доложили о прибытии воина.
Он знал, что князь  Роман двигается к нему и не в гости, но надеялся на то, что он остановился, повернул свою дружину назад, что  братья его отвлекут и увлекут, но нет, этого не случилось. Воевать с Романом он не мог, потому что это будет для него разгромом и безумием полным.
- Где Ядвига, он сам во всем виноват, - тяжело вздохнул король, - тот, кто не хочет жить в мире, получит  войну, только не такую, о которой он думает. - Мы с тобой говорили, ты знаешь, что делать надо
Воин исчез, король еще какое-то время оставался в одиночестве, думая о том, что из-за этого несносного гордеца он и трона своего может лишиться, но по какому праву, ему, что мало всего, что он захватить и удержать успел?
Что-то стукнуло рядом, король вздрогнул и отправился  покои. Он разбудил любимую свою и решил,  что можно и заняться любовью, если спать совсем не хочется. Она послушно стала ласкать его, но он не почувствовал радости и решил, что пора отправить ее подальше,  как и князя Романа, и найти что-то новенькое, более пылкое и чувственное.
Так король ляхов в ту ночь вынес приговор для возлюбленной своей и противника своего. И когда эти два дела были сделаны, он решил, что теперь можно и поспать спокойно.
Но не так просто все оказалось, как он думал, дочь его Ирен не спала в ту ночь, она все слышала, и поняла, что он задумал. Князь Роман, о котором она грезила еще с детства, он был ее мечтой и освободителем, он не дойдет до нее, и погибнет, не могла Ирена допустить этого. Потому и вскочила она на коня своего и помчалась туда, где должен был по ее разумению князь Роман находиться.
Две всадницы направились в одно и тоже место, одна из них готова была исполнить королевский приказ, вторая хотела спасти своего князя, который никогда собственно ее не был и только должен был им стать.
Ирена понимала, что жизнь или смерть его будет зависеть от того, успеет ли она раньше коварной этой дамы, которую презирала и прежде, и подстраивала ей разные несчастные случаи. Правда, делала это  не особенно удачно, той вечно удавалось выйти сухой из воды, но ничего, рано или  поздно у нее это получится, в том она не сомневалась.
Но теперь, она должна была спасти князя Романа. И тогда он точно бросит эту дуру- жену свою, и она станет его княгиней и женой его.
№№№№№

Князь Роман пробудился в очередной раз и потянулся к телу возлюбленной, но ее там не было, и тогда он вскочил, решив, что она исчезла, если вообще была рядом с ним, а страсти в груди и теле его только закипали.  И бросился князь к речке, на берегу которой они и расположились. Он замер. Потому что она в тот миг стояла в воде по пояс и любовалась луной, даже не заметив его. Она видно и на самом деле была русалкой или  лесной колдуньей, откуда тут могла взяться другая девица.
Князь хотел ее окликнуть, но передумал, и сам туда отправился, скинув одежды свои на ходу.  Он уже не мог видеть всадницу, к ним приблизившуюся, и девушка стояла к ней  спиной, а та в два прыжка оказалась рядом. Ничто не могло помешать ей, Ядвига радовалась тому, что он был без кольчуги, совершенно обнаженным. Она успела подумать о том, что тело его красиво, и неплохо было бы заняться с ним сначала чем-то другим, но у нее не было времени, да и шел он навстречу к другой, а этого королевская шлюха терпеть бы уже никак не стала.
- Не в этой жизни, - усмехнулась она.
Удар оказался очень сильным и точным.
Когда князь рухнул в воду, девушка, томившаяся под луной, оглянулась, но конь с какой-то черной фигурой уже удалялся от берега, разглядеть ничего невозможно было.
Она подбежала к князю, схватила его и потащила к берегу. Она понимала, что произошло что-то страшное, но никак не могла понять, что именно, когда Ирена появилась на том самом берегу, она видела какую-то девицу, склонившуюся над ее князем, и поняла, что Ядвига побывала тут. Но картина эта привела ее в бешенство, представить себе того, о ком мечтала всю жизнь в объятиях другой проходимки, это любого, не только королевскую дочку в ярость приведет.
Она развернула коня и помчалась назад, понимая, что и на этот раз сбылось все, чего пожелал ее отец, ему удивительно везло всегда, а ей никогда. Старик- король франков - это все, что ей оставалось  в жизни. Когда она вспоминала его сухие руки, то содрогнулась от отвращения, и повинна в том Ядвига.
Ирен вернулась во дворец на рассвете, она валилась с ног от усталости, горя, разочарования. Сбросила с себя пропыленную одежду и  облачилась в белое одеяние. Сначала хотела лечь спать, сил никаких не было, но потом побрела, еще не очень понимая куда.
Дверь в комнату Ядвиги не была закрыта полностью, та считала, что бояться ей в мире этом нечего. Ирен хотела взглянуть на нее, как она чувствует себя после того, что натворила. Она бесшумно приблизилась. Та спала, крепко. Князь Роман лежал убитым на берегу, а она спала.
Вспышка ярости была неожиданной, ревность в тот миг улетучилась без следа. Тяжелый бронзовый подсвечник сам оказался в ее руках, она ударила по голове раз, второй, третий,  пронзительный крик - ее или жертвы, понять невозможно, разлетелся по дворцу и потонул под его сводами.
 Она подскочила к окну и выпрыгнула  в пустоту сада, и не только не ушиблась, хотя было довольно высоко, но даже не упала. Она затаилась за окном и слышала, как слуги говорили, что она мертва, и будили всех остальных.
Она бросилась к пруду, но вовсе не собиралась тонуть, ей захотелось искупаться и смыть с себя кровь.
Когда она пробудилась утром, вспомнив обо всем, что случилось ночью, то королю уже докладывали о двух происшествиях. О том, что убитым нашли князя Романа на берегу реки, и о том, что убита, была в его собственном дворце верная его и преданная Ядвига.
Он не скрывал ни удивления, ни ярости своей, хотя понять, что его удивило, было не так просто.
- Кто это мог сделать? - спросил он у воеводы своего.
- Люди князя, конечно.
- Но как они оказались во дворце. Я что, беззащитен и в собственных покоях, они наверняка шли ко мне, а если бы я был у нее.
- Князя больше нет, и только бедняжка Ядвига пострадала, хотя возможно просто возмездие совершилось.
Воевода взглянул на небеса и  поспешно перекрестился.
Кто-то из слуг намекал ему на то, что и королевская дочь в ту ночь не спала, но он даже думать о том не хотел, потому что  король не помилует его, если о том узнает. Всем известно, что происходит с теми, кто приносит черные вести. А если в этом еще его дочка замешана, то не жить ему на этом свете, а ей он все равно ничего не сделает. А если это правда, то тем паче, надо забыть и никогда больше не вспоминать даже. Но угроза миновала, князь Роман не двинется с места,  они могут быть спокойны.
№№№№№

Угроза и на самом деле миновала, тело князя Романа доставили в родной его Галич. Говорили разное, одни твердили, что расправились с ним перепуганные ляхи, другие говорили, что это его вассалы сделали, которым давно надоел грозный князь, третьи вообще о прекрасной русалке, с ним последнюю ночь проводившей рассказывали. А как известно, тот, кто побывал в объятиях этой девы, уже живым назад не возвращается, и князь забыл обо всем, и шагнул  за ней в озеро. И что самое удивительное и то и другое, и третье могло быть правдой, хотя во всех случаях это только полуправда и была.
И только две женщины не слушали разговоров этих, жена князя Романа оставалась безучастной ко всему, и даже горевать не могла, она думала о том, что теперь будет с малыми сыновьями ее и с ней самой. Ей о живых надо было подумать, но горевала по настоящему в те дни  княгиня Ярославна. Она и сама не понимала, почему такая боль сжала ей сердце. Теперь, когда князь Игорь вернулся из плена, она почему - то ждала князя  Романа к ним в гости, и решила, что может быть что-то большее между ними.  Она и не думала, что этот странный человек со временем станет для нее так желанен и дорог, как можно было подумать о таким. Возможно, и он не умчится в ярости от нее на этот раз. Но как выяснилось, это было пустыми  мечтаниями. А, как известно, нет ничего страшнее несбывшихся мечтаний, они могут свести с ума любую.
И снова луна осветила мир, погруженный во тьму. Он был бескраен, и много чего происходила то там, то тут. Но ни одной живой душе не удавалось избавиться от чувств и страстей, которые и владели во все времена  душами людскими, они дарили и счастье и смерть, кому, что достанется в назначенный судьбой час.


Хроника 36 СОН О КНЯЗЕ   ДАНИИЛ, КНЯЗЬ ГАЛИЦКИЙ


И слушал его, и пытался понять
И снились татарские рожи.
И ржанье коня или отблеск огня,
Усталые души тревожат.

- Корона твою увенчает главу,-
С усмешкою он произносит.
И видит во мгле рубежи, татарву,
Кровавую дикую осень.

Что горше, корона, татарских ярлык,
Какое страшит наказанье?
Душа умирает, и яростный крик,
Во сне, как проклятье, вниманье.

И снова  изводит татарская честь,
И жжет, словно пламя, корона,
И слышится плач, как похож он на песнь.
И песнь, словно плач похоронный.

Я знала с самого начала, что напишу этот роман. В жизни все или сходится или нет. Всегда есть знаки, совпадения, сны, после которых уже невозможно продолжать жить спокойно.
Сначала был сон. Равнина завалена снегом, белый конь на белом снегу и человек в багряном плаще, совсем один. Он очень медленно двигался куда-то в непонятном направлении, потом остановил своего коня, резко поднялся в седле и отправился в другую сторону.
Я пыталась рассмотреть его лицо, но понятия не имела о том, кто он такой. И только через много лет, оказавшись во Львове, я услышала историю о князе Данииле, построившем этот град для своего сына Льва. Тогда все совпало.
Но как же далеко от нас было это время. Имена, знаки, события, которые кажется не имели с нами, жившими в двадцатом веке ничего общего.
Но они приходили и просили, а скорее требовали, чтобы мы воскресили их для себя и для наших детей, потому что это мы не должны были оставаться Иванами не помнящими родства, какими нас и хотели сделать вероломные татары в его время обрушившееся на Русь.
Князь Даниил, сын Романа и внук Мстислава 13 век в середине почти восемь столетий разделяет нас, почему именно он врывался в мои сны? Как знать, может быть,  в другой жизни я была с ним рядом воином или возлюбленной. Хочется надеяться, что не в стане его врагов оказалась.
№№№№№№

В тот морозный день князь воротился в свой Галич из орды, он все-таки отправился на поклон к хану, хотя до этого видел во сне неукротимого отца своего, который требовал обратного, хотя юный сын смотрел с укоризной, он понимал, что ценой великого унижения должен раздобыть тот самый ярлык на княжение, который может сотворить главное- уберечь его земли от татарского нашествия. Он видел, что они сделала с уделами соседей, что стало с когда-то славным и грозным Киевом.
Отстраивал его Ярослав Всеволодович, но мог ли он быть уверенным, что завтра не случится того же, что уже было, что снова промчится красный петух и все сметет с пути своего неукротимый ураган. Глядя на свой Галич не мог он даже думать о таком, потому и отправился туда.
Что видел там князь Даниил, что пережил он, никто не мог знать, хорошо, что жена его милая умерла, не дождавшись его. И только мать смотрела пристально и строго, но  не о чем не спрашивала.
Он получил от хана тот заветный ярлык, только не мог быть уверен в том, что не нарушит хитрый хан своего же слова, не ворвется завтра на богатые земли, как только почувствует, что недостаточно дани прислали ему Русичи. Или девок русский и жен захочется сластолюбивому хану, который только о них и говорил, и спрашивал, и что тогда?
Долго думал и прикидывал князь  Даниил с боярами советовался, хотя понимал, что самому ему придется  решение принимать, а потом и ответ держать перед предками своими славными и потомками неведомыми за то, что было и не было им сделано для этого мира.
Он слышал о том, что  на места отца своего на киевский стол вошел князь Александр, своими победами над шведами и немцами славный, а Ярослав будто в орде был отравлен. Но и он отправился к хану Батыю на поклон, так что же нет другого выхода.
Когда пожаловали папские слуги верные, кардиналы, и стали вкрадчивыми голосами обещать ему горы золотые и королевскую корону, в ярости прогнал их князь Даниил, и думать он об этом не хотел и не собирался. Они ушли, но города не покинули, потому что точно знали, что нет у князя особенного выбора, какой бы он не сделал - все плохо будет, потому и был резон подождать немного, он хоть и горяч да разумен. И где это видено, чтобы с татарами, а не с Русичами такой князь, как Даниил оказался, никогда не бывать Галичу во владениях Батыя, и был еще один довод - не станет он с князем Александром Ярославичем состязаться, не будет силами с ним меряться, потому и не уезжали к себе кардиналы.
Ни пригубил вина и меда хмельного на пиру княжеском князь Даниил, и воеводы его сидели неподвижно, боялись к кубкам своим потянуться, словно уже хоронили кого-то. Кардиналы приглашены не были, потому что только со своими князь должен был совет держать.
А они молчали, о Риме на заикались, о татарах не говорили, решив, что если беса не помянешь, то он не явиться, и не хотелось им виноватыми оказаться, когда напомнит князь о том, что они сами ему  то советовали.
Никогда особенно не прислушивался к ним мудрый и грозный князь Ярослав, поднявшийся выше  великого князя, не о чем не спрашивал их князь Роман, со всем миром воевавший, таким же был и сын его, потому они  пили теперь много и молча, и ни о чем думать и говорить не хотели.
Усмехнулся князь Даниил, резко поднялся он из-за стола, и странно на их глазах в тот миг переменился, шире в плечах стал, выше, и некоторым из них показалось, что корона украшала его темные волосы.
И отставили они в сторону кубки, и головы свои перед ним невольно склонили.
- Так и будет, - почти весело сказал он. И почувствовал невероятное облегчение - решение было принято.
А потом он велел разбудить немедленно посланников и вести их в гридню.
Они поспешно одевались, понимая, как важно не упустить время, чтобы князь не успел передумать, а когда он даст им слово свое, то умрет, но от него не откажется, они это точно знали.
- Идите и скажите Папе своему, что я принимаю корону, не по пути нам с татарами, и пусть время рассудит, кто из нас был прав.
Все они знали, и свои и чужие, что говорил он о великом князе Александре , с которым всегда соперничество ощущал. Он знал, что пойдут они по другому пути, не к дикости, а к древней культуре и к богу, тому самому, пусть немного по иному истолкованному. Хотя где же он был, великий страдалец, когда бесчинствовали татары проклятые на их землях, но другого им все равно никто не оставил, а он точно знал, что негоже от своих богов отказываться, там в орде, он видел такую дикость, бесчинства и запустения, каких нигде никогда больше не бывало.
Он видел, как остановится перед папою в его величественном храме, и примет корону, раз и навсегда избрав путь для своего мир.
Согласно закивали кардиналы, как только услышали слова переводчика. Они добились своего и могли радоваться тому, что видели и слышали. Улыбнулся его сын Лев, тот, который и будет наследником всех его уделов и дел славных, но таких тяжких.
Князь резко вышел из гридни, ничего им больше не сказав, и оставил их всех там, предоставленными самим себе. Он спешил, чтобы обнять свою возлюбленную, и хоть на короткий срок позабыть о том, что совершилось здесь в этот час. Когда все решено, что судить и рядить.
Трудно сказать, что предпримет хан, когда узнает о его решении. Скорее всего отступится, забудет, но если даже и нет, он готов был взять в руки меч свой и наконец показать силу молодецкую.
Люди, шумевшие в гридне, вдруг замерли и прислушались. Странный вой раздался со стороны соседнего леса. Кажется стая волков выла о чем-то дико и протяжно. Старики шептали о том, что это плохой знак, но были ли в последние годы какие-то хорошие знаки.
Утром гонец ворвался в княжеский дворец и сообщил  о том, что по дороге из орды скончался князь Александр Ярославич, совсем так же, как  его отец. Но никто не мог знать, что же там такое происходило.
Князь Даниил слушал гонца молча. Вечный его соперник прокинул мир. Но почему же так пусто и одиноко ему стало. Он верил в то, что накануне принял верное решение, тогда отчего тревога никак не утихала.
Мертвые никогда не оставляли в беде живых, но ему надо было готовиться  к отпору, потому что за такие решения всегда приходилось плотить кровью.
В белой  от снега степи, белый конь мчал своего  венценосного всадника. Князь Даниил Романович возвращался из Рима. Он постоял немного, потом быстро поехал дальше.
Это был его путь домой. Король возвращался в свое королевство. Он был один в целом свете. И тревожно и страшно было за лучшего из русских князей.


Глава 37
Я  ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ МОЙ  ЛЮБИМЫЙ, МОЙ КНЯЗЬ

Луна скрылась за тучи.
Всадники мчались в кромешной тьме. И в такое время даже звери дикие в норы и берлоги свои попрятались, - проворчал кто-то из воинов, но  князь Даниил только усмехнулся, слыша ворчание, и сделал вид, что не слышит этих слов. Он принял решение, а после того, как принял его, никакая сила не смогла бы его остановить. Он решил получить корону из рук самого Папы, чтобы больше не унижаться перед погаными  татарами, чтобы мир свой от их дикости и варварства спасти.
Долгим и трудным было это решение для него, но как только он понял, что из двух зол это меньше, как только узнал, что князь Ярослав  отравлен был в орде, приехал больным домой и тут же умер, так и все сомнения исчезли. Он понимал, что нет у него больше никакого выбора.
Правда, злые языки твердили, что кроме короны нужно ему еще тело молодой королевны -полячки, но  это же злые языки, чего только они не придумают, а когда князь так силен и так хорош, как Даниил, то все только спят и видят  его в объятиях чужой жены или дочери, но он благоразумен, и не позволит себе такого.
При воспоминании о дочери короля нахмурился Даниил, потому что единственная в мире смогла она  смутить его, да еще как. И вроде бы все случайно вышло. И не пьян он был, точно помнил, на какую дверь ему слуга королевский в прошлый раз указал, где он на ночлег должен был расположиться, туда и вошел. Он вообще презирал всех, кто пил сверх меры, потому что никакие дела, даже и не особенно важные нельзя вершить на пьяную голову, а уж в такое время такие дела и совершенно трезвым не решишь. Он изгонял всех бояр немилосердно, если чувствовал, что от них вином разило, многое простить мог вассалам своим князь, но не одурманивания винами разными, когда враги со всех сторон, а опасность приходит оттуда, откуда ее и не ждешь вовсе, пьянство недопустимо.
И в тот вечер в королевском дворце он был трезв. Но когда вошел и прикрыл за собой дверь,  то почувствовал странный запах неведомых цветов, и она соскочила из постели своей, прикрываясь каким-то покрывалом, обнаженная, если бы в тот момент луна не выглянула, то он и не разглядел бы ее гибкого тела, но она была прекрасна, и перепугана, и трепетала вся.
Князь смутился, и что-то говорил о том, что перепутал, что ему не правильно сказали. Он поспешил уйти, но она уже двинулась к нему, и застыл властелин  славный и любимец  всех воинов своих и чужих, который почти никогда не изменял княгине своей, из-за чего много всяких шуточек было, потому что если князьям не вольничать, то кому же.
На ломанном русском она шептала, что слуг будить не стоит, кровать большая, и если он не туда попал, то может и судьба, и это к лучшему.
Он еще порывался уйти, но когда ее мягкая ладошка взяла его за запястье, то князь уже противиться не стал. Кровать была огромна, это правда, а королевна (он потом узнал кто она такая), так хороша, что и мертвый бы не устоял, а он еще был живым и просто хорошо умел срывать свои чувства и страсти.
Он скинул одежду и молча улегся на край кровати. И в тот момент, словно нарочно, луна исчезла,  Изабелла погасила все факелы и прильнула к нему.
- Мне холодно, о, мой князь, - произнесла она, и почти уже не слышно было акцента никакого.
 Он мог бы удивиться этому, если бы в тот момент, когда руки ее по груди его скользили и ниже, он о чем-то мог думать.
 Почему-то вспомнилась княгиня, каменевшая при любом к ней прикосновении, она только  отодвигалась, и что-то резкое шептала. И хорошо, что в такие минуты не было видно лица, на котором было явно написано презрение, и кривая усмешка искажала лицо ее. Она и думать не хотела о том, чтобы пошевелиться и как - то ответить на его ласки, а тут ему показалось, что попал он в сон и рай.
 Именно такие сны с завидным постоянством и снились князю Даниилу. А еще помнил он одну венгерскую девицу, когда был в походе, она в палатке его оказалась, это была ночь чудесная, но потом она бесследно исчезла, и сколько не искал и не ждал он ее, так и не дождался. А когда вернулся в свой Галич и на супружеское ложе лег, то теперь уже он ничего не чувствовал. Мария, кажется, удивилась, что он не касается ее. Но рука не поднималась, бесчувственность в его понимании была страшнее всего.
- Спи, - только и произнес он, поднялся и пошел в другую комнату.
Она знала, что он с ней не расстанется, она останется женой и княгиней, но ведь не будет же он один, это в ту ночь, когда князь вернулся из похода, поняла даже она, и стала пристально следить за тем, что происходит. Но это длилось недолго, тогда он и собрался к Папе, чтобы поговорить о самом главном, а по дороге и заглянул к старому своему приятелю и родичу, королю ляхов.
Когда он пробудился утром, почти счастливый, никого рядом не было на огромной постели, и только какая-то подвязка напоминала о том, что прекрасная девушка ему не приснилась, и запах удивительных цветов витал в воздухе.
Он оглядывался, когда двинулся в путь, но нигде никого не было, и только когда они уже приблизились к пограничью, всадница на белом коне пронеслась мимо, князь невольно остановился - это была она. Он бы узнал ее и среди тысячи, это могла быть только она.
Она не остановилась, только повернулась и взглянула на него на лету, и исчезла.
- Что это королевна делает здесь в такой  час, - спросил один из польских дружинников у другого, они и не догадывались о том, что Даниил знает их язык с детства.
- Наверное, этого красавца провожает, жаль, что он женат
Разговор оборвался. Даниил и сам пожалел о том, что он был женат, потому что если бы они были вместе, жизнь его была бы совсем иной.  Он не задумывался о том, но  с той ночи больше ни о чем думать не мог.
На это и рассчитывал кардинал, который гостил в королевском дворце. Это была случайность, он и не думал о том, что русский князь примет решение так быстро, но как только узнал, что Галицкий князь Даниил пожаловал сюда, он бросился к Изабелле.
- Дорогая, только ты можешь нам помочь, нам нужен этот князь и все, чем он владеет.
Девушка удивленно посмотрела на священника, ей казалось, что она нравится ему, и он во дворце из-за нее остался. О, как непредсказуемы и коварны мужчины.
Она была смертельно обиженна и не могла простить святому отцу, который хотя и давал обещание хранить верность богу своему, но, судя по разговорам придворных дам, вовсе не так строго исполнял обещанное, но то, что он готов был толкнуть ее в объятья этому русичу, который всю жизнь в седле проводит, и, судя по всему, презирает женщин. Она этого никак понять не могла и очень злилась, до той минуты, пока не увидела князя. А как только взглянула на его, она готова была и кардиналу на шею броситься, чтобы поблагодарить его за такой подарок.
Князь Даниил был хорош, не просто хорош, великолепен, если и варвар, как его тут называли, то самый прекрасный из варваров, а если мрачноват немного, то это только пока он с ней не встретился. И отец ее с воспитанием его и манерами, и хитрый властный кардинал, они казались какими-то маленькими и не настоящими рядом с ним.
Изабелла, так и не появившись к столу в тот вечер, благодарила священника и небеса за то, что с нею скоро и случится и не случиться. И главное, у нее было позволение на эту ночь, и значит, чтобы она не делала, все грехи ее будут прощены, и отец ни слова сказать не может. Но он и без того был слишком добр и на все ее шалости смотрел сквозь пальцы.
Она мельком встретилась еще с кардиналом и тот указал ей на покои, в которых она должна ждать князя в назначенный час. Потому ему только показалось, что он ошибся комнатой. Но какое это имеет значение.
Хотя кое что непредвиденное еще случилось, она не просто исполняла волю одного из самых могущественных людей в этом мире, она влюбилась, да так, что, как и древняя Медея, готова была предать и отца родного и всех, кто будет стоять на пути ее любви. Правда, пока ничего такого не требовалось. 
Кардинал, когда прощался с князем, был доволен тем, что произошло, он хотел поблагодарить ее и тоже двинуться в путь, оставаться  в королевском дворце больше не было никакого смысла.
№№№№№№
Папа Римский спокойно воспринял известие о том, что Даниил возвращается к ним. И посмотрел на верного помощника своего. Он хотел у него поинтересоваться,  как тому удалось так быстро склонить на свою сторону такого несгибаемого и яростного князя, как Даниил, уж если с отцом его, князем Романом никакого слада не было, то этот трех Романов стоил, и вдруг он мчался , чтобы получить из рук его корону?
Но он не стал спрашивать, потому что знал, что кардинал его правды ему не скажет, а заставлять его лгать тоже не хотелось, удалось добиться желаемого и ладно, большего ему и не нужно было.
Он  кивнул и улыбнулся. Все замечательно
И  Изабелла пробудилась, и улыбнулась во сне. Конечно, эти руки, эти губы она ни с кем не перепутает. Он нашел ее уже в ее собственных покоях, он появился даже раньше, и она еще в полудреме, стала стаскивать его дорогие одеяния, чтобы прижаться к горячему и сильному телу его, одежда в тот миг казалась такой страшной преградой.
И она почувствовала, что и он дрожит от страсти и желания.
- О, мой князь, как же долго тебя не было, - говорила она задумчиво.
- Я думал только о тебе, пусть все летит к черту, но мне нужна только ты.
Она слабо улыбнулась, как хотелось ей услышать эти слова, если бы он был свободен.
Но они провалились в забытье, и страсть окутала их странной пеленой, весь остальной мир остался за ее пределами. Никто и никогда ни прежде ни потом так не любил.
№№№№№
Утром король потребовал дочь к себе. Он не скрывал своего удивления, и раздражения, на этот раз кардинала не было рядом.
- Слуги говорили, что князь не ночевал в отведенных ему покоях, мне не нравится это, - твердо произнес он, ты могла бы послать ему одну из девиц, зачем же так, все, что этот князь  от тебя требовал, ты сделала в прошлый раз.
Она вспыхнула, услышав эти слова.
- Я никому не отдам его, - вырвалось у Изабеллы, - я люблю его, какие дамы, о чем ты говоришь.
- Ты должна выйти замуж и стать королевой. Я бы не отдал тебя ему, даже если бы он не был женат.
Никогда  отец не был так тверд.
- Я предупреждаю тебя, это была последняя ночь, даже если сам Римский Папа прикажет мне нарушить мое слово, этого не будет.
Король подумал о том, что с Папой он, пожалуй, перегнул, но  он ведь и не потребует от него такого.
Но чтобы оставаться твердым, он произнес:
- Ты отправляешься во Францию, немедленно, пока новых глупостей с этим русичем не совершила, мне только войны с князем Мстиславом не хватало, его удалым называют, а этот медведь на его дочери женат, и он не потерпит такого, у них там порядки другие.
Изабелла поняла, что она больше не разу его не увидит, почему- то вспомнился сон о том, как она бежит к реке и бросается в черную холодную воду с берега. В тот момент, если бы ее выпустили из дворца, она бы так и поступила, но потом, когда собирали поспешно ее вещи, она решила, что и в Сене утопиться можно, но до этого она увидит князя Даниила, она найдет повод для того, чтобы своего кардинала навестить.
И теперь уже она сама торопилась в дорогу, чтобы им не разъехаться случайно.
Она приказала поворачивать к Ватикану. И воины ее не посмели ослушаться.
- Сначала Папа, а потом жених, - только и произнесла она. Хотя поморщилась, когда вспомнила этого похотливого старика с дрожащими руками, но и черт рогатый сгодится, если он позволит с князем встретиться.
Она влетела в собор, когда там все готово было к службе. Кардинал увидел ее и не скрывал удивление.
- Отец меня отправил, - произнесла Изабелла.
- Прямо к нам?
- Я не могла проехать мимо.
Он усмехнулся, прекрасно понимая, что заставило ее нагрянуть.
- Ты увидишь, как он станет королем, детка, жаль, что не творим королем.
Он усмехнулся, прекрасно понимая ее чувства.
Она бы ударила его вероятно, если бы не все, кто с интересом за ними наблюдали.
Даниил ее не мог видеть, он был далеко, но она не отрывала от него глаз, как был великолепен в дорогой королевской мантии. Таких больше не бывало здесь.
Когда Папа взглянул на Изабеллу и на кардинала, он понял, как тому удалось добиться согласия от князя
- Он неисправим, но зачем она здесь.
Впрочем, ему некогда было о том думать, надо было обряд скорее завершить.
Когда Даниил проходил мимо нее, он только на миг поднял глаза. И боль , и радость, и восторг не мог скрыть новый король. Он успел подумать о том, что она найдет его- это счастье. В эту ночь она станет его королевой, это будет самая великолепная ночь.
Он пока еще не мог знать, как дорого за нее придется ему заплатить. Но  у любви не названа цена-  это двое уже успели в том убедиться.
Кардинал послал ей записку, где писал о том, где она может найти своего короля.
Изабелла вспыхнула, она боялась, что на этот раз там окажется ее жених, кардинал любил шутить.
Но когда она скользнула в указанную комнату, Даниил уже без облачения своего стоял  спиной к ней, и что-то пытался разглядеть в высокое окно, но кроме черного неба ничего там не было видно.
Она неслышно приблизилась к нему, обхватила и прижалась к спине его щекой. Он резко повернулся, подхватил ее на руки и закружил по комнате, вероятно никогда в покоях Папского дворца в Ватикане не было таких счастливых и влюбленных людей. Впрочем, они были очень грустны, потому что это была их последняя ночь.
Но король и Изабелла не сомкнули глаз до рассвета, снова и снова оставались они во власти друг друга, говорили, смеялись, и снова отдавались любви, более близких и любимых людей не было никогда и нигде.
Но наступил рассвет, который и должен был все завершить. В это еще никак нельзя было поверить этим двоим. Даниил знал, что он не сможет быть безрассудным, хан Батый только и ждал от него этого, корона и без того для него была самым страшным оскорблением. Но и она от него не требовала этого, она понимала, как скверно это для всех закончится, если бы они забыли обо всем.
- Ничего, я все равно тебя никогда не забуду, я была счастлива, - говорила она сквозь слезы.
Молчал и хмурился князь Даниил Романович, в те дни ставший королем, и отдавший себя во власть Рима.
Больше никогда они не виделись, но до самой смерти своей те три ночи остались даром бесценным для сурового князя Даниила Галицкого. Он брал в руки корону и вспоминал о том  чуде и счастье, которое он пережил, а за это и целого царства было не жаль отдать.

Хроника 38
  СОНАТА СКОРБИ

В небе пахло грозой. Она налетела внезапно, но заставила юного князя выскочить на коня своего и помчаться в чистое поле. Хотя в такое момент все остальные прятались, укрывались надежнее и не высовывали носа своего.
Они давно предали и забыли грозного бога, может быть,  потому так боялись грозы - главного его знака. Они уверяли  и себя и других, что он перестал существовать, отвернулся от них, оставил их давно, и нет от него ни слуха ни духа. И  в минуты затишья были уверенны, что это так и есть , но когда начиналась гроза, все менялось в душах их. И при диких раскатах, от веры не оставалось и следа.
Вот и мчался князь Даниил навстречу своему богу, и был уверен, что только он один мог спасти его мир от поганых.
Князь странно волновался, ему казалось, что за это время с его городом что-то могло случиться. Но вскоре он убедился, что пока страхи его были напрасными. Люди шли к нему и хотели знать, что на самом деле произошло в Киеве. Они точно знали, что сын Романа им лгать не станет. Но он произнес только несколько слов:
- Нет Киева, там только развалины. Такой беды еще не бывало на нашей земле.
Он хотел что-то прибавить, но горло перехватило, и князь отвернулся от них. Он ощущал себя черным вестником, которого следовало бы убить, но ни у кого и в мыслях не было ничего подобного.
Они не спрашивали о главном, а он не собирался их утешать, но не стоило надеяться на то, что беда обойдет их стороной. Надо было готовиться к худшему. Сколько народу тут собралось, но тишина казалась мертвой, они и дышать перестали.
Князь Даниил посмотрел на небеса. Как хотелось ему там разглядеть всадника на вороном коне. Он мысленно просил отца вернуться и встать рядом с ним,  груз казался юноше слишком тяжким. Но грозный князь  Роман, который никого и ничего не боялся, затерялся среди облаков. Может быть, он разговаривает с самим Перуном и просит его сменить гнев на милость.
В такие минуты юноша мог думать только о грозном княжеском боге. Если кто-то и мог прийти им на помощь, когда бессилен Велес, бог всего живого, то именно Перун. О том, храмы которого сверкали своими золоченными куполами,  юному князю думать не приходилось, для такого времени вера в него была непозволительной роскошью. С ним они и без того до развалин дошли. И если не опомнятся, не вернут Перуна, то не смогут из тех развалин подняться. Потому ли, угадав его помыслы крамольные, так  и не приблизился к нему священник. Он знал, что все его предшественники и сам юный князь не о его боге думали. Так уж у русичей повелось. И храмы роскошные строили, а все в свое незабвенное прошлое шагали. Как с этим бороться было?
Он помнил слова  князя, когда постарался разъяснить ему главное. Тот его не слушал совсем.  И  бессильно упрекнул, что от веры он отступает.
- Если и были грозные архангелы твои, то куда девались, как допустили они такое…
И не ожидая ответа, а стрику было, что ему сказать, он отправился прочь, уверенный в своей правоте.
Но в толпе многие молились неведомому богу, и это заставило разозлиться его еще сильнее, но ни слова не сказал он растерянным и таким несчастным своим подданным. Пусть с ними священник остается. Он жестом и потребовал, чтобы тот вышел вперед, а сам, повернувшись к ним ко всем спиной, отправился в свои палаты белокаменные.  Они всех поражали роскошью своей, но Даниил даже не взглянул на нее. И отдал бы все до последнего камня за то, чтобы оставили их татары в покое. Если им только  этот хлам нужен, а не души их, пусть забирают и убираются.
И снился князю сон, что на белом коне своем, снова ступил Перун на его землю. Каким прекрасным и величественным был грозный бог, и он позвал его с собой, и поверил впервые князь, что с миром его ничего дурного случиться не может, если свершилось, если он был с ними.
- Это только сон, - пробовал он убедить себя.
Но не хотелось думать о том, разве нельзя пожить хоть недолго, ощутив безопасность и поддержку грозного бога, ведь только в этом случае он сможет сохранить свой мир и Киевских развалин избежать.
И прекрасное лицо юноши было обращено к Перуну. И тот насмешливо взглянул на него, а где-то в стороне грозный Архангел, бессильно отпустил свой меч.
Он слышал музыку небес, и это была «Соната скорби». И ему намекали на то, что он упустил своего князя, что тот никогда больше к нему не вернется.
- Ну и пусть, есть много других, - упрямо думал он.
И тогда увидел он князя Ярослава на развалинах Киева, и юного сына его не в миг победы над шведами, а может и немцами, а в тот час, когда покорно стоял он перед татарским  ханом и умолял его оставить их, не разорять.
Хан усмехался, говорил что-то отрывистое и непонятное. В такие минуты он чувствовал себя победителем. Потому и устремился Архангел на  Галицкую землю, но он понял сразу, что опоздал, пока он следил за Александром, грозный Бог вернулся к Даниилу. И если даже он один ничего не сможет сделать, он все равно останется победителем.
Странная музыка звучала на небесах. Для всех для них какой-то неведомый скрипач играл «Сонату скорби». В этом мире не было победителей, оставались только побежденные.

Хроника 39  ОПАСНЫЕ   ИГРЫ МУЖЧИН.

Жара палила в тот полдень страшная.
Княжна Мария вместе с подругами  купалась в лесном озере, когда черный всадник на черном коне подъехал к берегу, постоял немного, полюбовался насмешливо, глядя  на юных  нагих девиц,  и скрылся.
Они выбрались на берег, облачаясь в одежды свои, и не моли знать, что два любопытных раскосых глаза жадно  следят за ними из укрытия.
О, как ласкал мысленно юные красивые тела славянок молодой хан Узбяк, который в то время прогуливался со свитой своей по Тверским землям. Эти славянские земли, как и все остальные, он считал своими собственными, да так оно и было уже целое  столетие.  Все князья русичей, какими бы знатными и гордыми они не были, ездили с поклоном в орду золотую, где теперь он над всеми своим собратьями и одержал неожиданно верх, хотя уже не надеялся на то особенно.
И в тот жаркий летний  отправился он к реке, оставив своих воинов на опушке леса, хотел искупаться, но увидев стайку девиц,  не стал делать этого. Он и не думал, утомленный бесчисленными наложницами своими, но ненасытный, что какая-то из белокурых девиц способна в душе его страсть распалить.
Мария первой шагнула по лесной тропинке, увидела неожиданно черного коня, которого хан оставил, когда укрылся в кустах, чтобы на них полюбоваться, и подошла к нему.
Она очень любила лошадей, об этом было всем известно, и они были покорны ей. Но откуда мог взяться здесь этот красавец, она точно знала, что на конюшне у ее отца князя Александра Михайловича Тверского не было такого. А если бы он появился у кого-то из вельмож, то она бы выпросила его себе. И подарил бы ей его отец, ничего для дочери любимой не жалел он.  Но нет, он словно с небес свалился.
Гадать княжне Марии прошлось недолго, потому что хан тяжело и прерывисто дышал за ее спиной,  схватив ее за плечи. Маленькая княжна мало чего боялась, хотя и слышала, как верещали девицы за ее спиной. Он прижал ее к себе, и затрепетало тело хана Узбяка.
Она, немного отстранившись, гневно на него взгляда. Это был первый в мире мужчина, который позволил себя с ней так вести.
- А ты знаешь, кто я, - спрашивала она, - и что будет, когда отец узнает, что ты касался меня.
- Он отдаст тебя мне в жены, - пролепетал хан, который знал их язык плохо, но объяснить это мог.
Тогда она еще раз на него взглянула, и поняла, что этот монгол и на самом деле важная птица. Но пылу ее не убавилось.
- А это мы еще посмотрим, отпусти меня.
- Ладно, но не надолго.
И к своему удивлению, он и на самом деле отпустил Марию, хотя единственное, чего ему хотелось в тот момент, утолить страсть прямо теперь, и кто бы смог  ему в том помешать, даже если бы и появился перед ними сам князь Александр. Но он отпустил ее, такой маленькой и хрупкой казалась ему княжна.
№№№№№

Она долго не могла забыть этого странного монгола, его руки, его взгляд, проникающий в глубину души ее. Она ощущала опасность, от него исходившую и странное притяжение, с которым никак не сладить. И еще одно, княжна точно знала, что она снова его увидит.
И это случилось, когда она вечером пришла в гридню, он восседал на самом почетном месте.
- Кто это, - просила она у матери своей, упрекая себя за то, что не поинтересовалась у служанки, кто прибыл к ним.
- Ты страшно рассеяна, хан Узбяк к нам пожаловал.
Этого не ожидала даже она сама, а черные глаза Хана уже впились в нее, и показалось княжне, что она обнажена перед всеми собравшимися, но нет, она была в обычном своем наряде, что за чертовщина такая, просто он так  на нее смотрел.
Впрочем, в тот момент он уже склонился к отцу ее и что-то пытался ему объяснить, вероятно не находя подходящих слов на чужом, таком для него трудном языке.
А ей вспомнились его слова, произнесенные на лесной опушке недавно:
- Он отдаст тебя в жены.
Вероятно, именно о том и говорил красавец хан с отцом ее.
И странно затрепетала княжна, так, что и мать ее удивленно на дочь свою смотрела. Она знала, как все они зависят от хана,  и не могла понять, почему он к ним заявился. Когда князь Александр взглянул на дочь свою порывисто, она поняла, что он хотел принять трудное решение.
И чувства страха боролось с чувством  страсти и любопытства в юной душе, понять, того, что с ней происходит, княжна никак не могла. Стать женой хана, это было что-то невероятное, но понимала она, что отец не сможет ему отказать, даже если бы и захотел. Она вспомнила несчастного деда своего князя Михаила по воле хана и Московского князя Ивана, которого иначе, как Окаянным тут не называли, замученного в орде и понимала, что может твориться на душе у отца. Но сама она готова была ради спокойствия  близких своих поехать в неизвестность вместе с ханом.
Княжна боялась признаться себе в том, что ей очень нравится этот странный человек, и не только чувство долго толкает ее к нему, а еще какие-то непонятные и необъяснимые чувства.
Она поспешно ушла к себе, не в силах больше там оставаться, отец расценил это бегстве ее с пира, как ее ужас перед ханом, и произнес:
- Она слишком молода, не теперь, - произнес  князь Александр, глядя на свой кубок.
Какой-то бес в душе его противился тому, чтобы отдавал он хану коварному, победителю и поработителю, виновному в гибели своего отца, дочь свою любимую. Многое готов был уступить его хан, чтобы земли свои спасти, но была черта, за которую он не мог переступить. Да и как он в глаза ей взглянет на прощание, что там с ней бедует. Это было для него невозможно, вот и отказал он хану в тот вечер.
Ничего на это хан не ответил. Он отправился в отведенные для него покои, но только дверь за ним захлопнулась, как выскользнул он в окно, и пробрался совсем в другое место.
Мария в тревоге метнулась к стене. Она знала, кто мог в покои ее через окно пробраться.
Какими жаркими и страстными были объятия и поцелуи его.
- Князь отдаст тебя, даже если мне убить его придется, - в беспамятстве шептал хан, и она понимала, какая опасность им всем грозит.
- Нет, не надо убивать  никого, я сама к тебе приеду, когда все уляжется, ты не тронешь родичей моих, а я сама буду у тебя, только оставь их в покое.
Он посмотрел в глаза ее. Хан надеялся слепо на то, что не только страх перед угрозами его заставляет княжну Марию ему обо всем говорить. Хотя кто понимал этих славянок. Сколько рассказов знал он с детства, как они жизни и себя и детей своих лишали, чтобы в плену оказаться. Но это не такая, она сама обнимает его, она не отталкивает и не угрожает смертью.
Мария не собиралась думать о смерти, по крайней мере, руки на себя она накладывать точно не собиралась. И только одежды последние с плеч ее полетели вниз, и она, как и на реке  в полдень, обнаженная и прекрасная, только теперь в свете луны перед ним стояла, и казалась и новой и другой.
Он ушел на рассвете, не только не удовлетворив свои страсти после всего, что было, но воспылал еще сильнее. Такое случалось с азиатами, чем больше воды они, томимые жаждой,  пили, тем больше им хотелось, славяне такого не понимали, они быстро забывались, получив желаемое. Но это к хану никак не относилось.
Мария так и не сомкнула глаза. Она обрадовалась, когда увидела, что они уже покидали дворец их. Родственники ничего не спросили у нее, она им ничего не говорили. Вероятно, они думали о том, что лучше ничего не знать.
Когда  через неделю снова пожаловали ханские посланники, она поняла, что должна собираться в дорогу.
- Оставьте отца, - потребовала девушка,  встретившись с ними, - я обещала хану, и я поеду с вами, ждите меня на перекрестке в полночь.
Они были доверчивы и послушны, но она не собиралась с ними играть и обманывать, понимая, что кроме всего прочего это просто опасно и будет стоит жизни и отцу и братьям ее.
Она выбралась из дворца без всякого труда и, миновав городскую стену, выехала в чистое поле. Полдюжины всадников стояли в условленном месте, и она поторопила их, служанка, единственная, самая надежная, которую она с собой прихватила, едва поспевала за ними.
Она поняла, что они поравнялись с московскими землями на рассвете, когда группа всадников к ним помчалась. Трудно было представить себе в том полумраке, что произошло. Монголы валялись мертвыми, они не успели никак ответить воинам, и только они вдвоем, оттесненные к лесу, стояли перед ним.
- Здесь девица, князь, - услышала она голос рядом, и поняла, что они ждали кого-то другого, а их с кем-то перепутали
Князь Симеон появился перед ними.
- Кто ты? - спросил он, - и что на моих землях делаешь.
Князь хитрил, он без труда узнал дочь тверского князя, хотя ожидал увидеть его самого, убить  тех, кто был с ним, и навлечь на его голову ханский гнев, чтобы хан расправился с ним, а тут девица оказалась, бывают же в мире неожиданности.
- Ты поедешь с нами, и в моей  Москве побудешь, потом посмотрим, что с тобой делать.
Тот, кто был сыном Ивана Окаянного и никогда ни с кем не договаривался, недаром был прозван и своими,  и чужими Гордым, он не потерпел бы никакого противления. Хан казался ангелом рядом с ним.
Княжна сидела в комнате, которую он для нее отвел, и понимала, что она пленница и не сможет покинуть пределов дворца его.
Князь пожаловал к ней сам. Он казался спокойным, но за спокойствием этим буря слышалась:
- Твой отец так щедр, что решил тебя хану подарить в наложницы? - спрашивал он, - и я случайно спас тебя от его плена и насилия.
- Нельзя от насилия спасти другим насилием, и  нет ничего страшнее, чем оказаться пленницей у своих,, - бросила княжна сердито.
Князь Симеон видел, что она умна и дерзка, но она  ничего не понимает, если думает, что он прислушается к ее словам.
- Ты останешься здесь, столько сколько нужно.
- Пока ты не погубишь моего отца, как и деда?- спросила княжна, и ярость в глазах ее усиливалась.
Князь неожиданно быстро вышел из себя, повалил ее на дорогой ковер, и овладел ей так грубо и так поспешно, что она едва успела вцепиться в плечо его зубами и ногтями, он взвыл от боли, отшвырнул ее, и резко ударил по лицу.
- Я бы сделал тебя своей наложницей, но ты будешь княгиней, эти идиоты братья мои должны верить, что я примирился с твоим отцом,  и мне нужна твоя Тверь.
Больше ничего не сказав, он вышел. Из комнаты вместе со служанкой княжна могла выйти только через несколько дней, когда был назначен пир.
В тот же день ей сообщили о том, что отец ее уже в орде,  и дни его сочтены. Ее новоиспеченный жених добился своего. Более чудовищного подарка на собственную свадьбу никто никогда не получал.
Хорошо, что никакой брачной ночи не было. В тот вечер князь был мертвецки пьян, а ей удалось сбежать и укрыться в замке. То ли он не искал ее несколько дней,  то ли  не мог найти, как знать, она еще не знала, что чума свалилась на Москву,  князь умер одним из первых.
Когда она, наконец, о том узнала, от тех, кто с ужасом бежал из зачумленного города и поселился в лесном княжеском замке,  она к ужасу служанки  пробралась во дворец и, только увидев его мертвым,  немного успокоилась. Ей показалось в тот момент, что бог есть, но слишком быстро злодей и насильник умер. И после этого княжна Мария  навсегда покинула ненавистную Москву.
Напрасно хан Узбяк искал бесследно исчезнувшую Марию, ему говорили, что видели ее то в Венгрии, то в Галиче, то в Польше. Его воины метались по ее следам, но нигде ее не находили. Он знал, что поспешил с  казнью ее отца. Но он всегда был так горяч, страсть так терзала его душу, что когда появился в орде князь Александр, а она так и не приехала, он должен был сотворить что-то такое, чтобы хоть немного утихла нестерпимая боль.
Давно всем известно: если мужчины убивают друг друга, то только из-за женщин.
Так было во все времена.

Хроника 40 БРАЧНАЯ НОЧЬ

О дивная песня о первой любви,
Двух юных и пылких сердец.
Растаяли птицы ночные вдали,
И встретил вас призрачный лес.
Вам Леший еще усмехнулся в тиши,
И птицы тревожно кричали,
Когда затерялись вы где-то в глуши,
То вас Берегини встречали.
Улыбкой, не знавшие гнева и зла,
Они вас надежно хранили,
Росой укрывали спокойно тела,
И песни для вас сочинили,
И даже русалка на том берегу,
Смотрела на вас удивленно,
И сны ваши память о том берегут,
О ночи прекрасных влюбленных.
И он, пробудившись, с восторгом взирал,
На ту, подарившую чудо,
И бабочек рой удивленно порхал,
И птицы запели повсюду.
И новая жизнь за собою звала,
И трепет любви вдохновлял.
Проснулась она и в свой мир увела,
Того, кто единственным стал

Уже и луна выглянула из-за туч, а князь Симеон со свитой своей все еще был в пути.
Он поздно выехал из дворца своего после того, как ему сообщили о том, что юный и дерзкий князь Владимир Серпуховской  нынче венчается с княгиней Еленой. Седовласый красавец ушам своим не поверил. Только что умерла его третья жена, и все знали, что княжна Елена принадлежит ему, и кто бы посмел ослушаться великого князя. Удельный князь, его вассал  Владимир Андреевич посмел. Если бы он прежде знал о такой дерзости, то  давно бы расправился с ним, но ему ничего не было ведомо. Только твердо решил князь, что не бывать этому, он еще точно не знал, что предпримет, потому что не хотел в первый день молодую жену вдовой делать. Они отметали все христианские обычаи по-прежнему, и были уверенным, что женой Елена станет только после брачной ночи, и значит, у него есть еще какое - то время, для того, чтобы отменить все решения, и забрать ее с собой,  если бы их все время что-то не задерживало в пути.
Когда огромный медведь вышел навстречу, его не особенно храбрые воины решили вообще повернуть назад, и только  железная воля великого князя заставила их двигаться дальше. Но теперь они тихо шептали за его спиной, что беды не миновать. Только когда это князь Симеон к кому-то прислушивался - не  бывать этому. Он видел юную Елену. Он  мысленно давно обнимал и целовал ее, и спать рядом с собой укладывал, и подумать о том, что на его месте окажется, пусть и очень молодой, но такой  мелкий князь, он не мог, от ярости кулаки сжимались, хотя очень немногие знали, какие страсти скрывает холодная маска на красивом лице его. Князь что-то пытался им показать, и аметист кольца  блеснул странным  светом. Они думали только о том, чтобы поскорей им добраться до этого Серпухова, иначе никого не пощадит князь, всем достанется, и правым, и виноватым,  не бывать этому.
И, наконец, градские ворота вынырнули из тумана, и удивленные стражники расступились перед ним, и попробовали бы они ему преградить дорогу. По городу разнеслась весть о том, что к ним впервые пожаловал князь Симеон, и все старались укрыться где-то от его взора, разящего наповал, словно древний бог Ний, едва явившись, глядя на кого-то, все сжигал он на пути своем.
№№№№№

В княжеском дворце пировали уже несколько часов. Елена улыбалась, хотя лицо ее было грустным, она чувствовала беду, и сон ей снился странный, необъяснимый сон, словно обнимала она Владимира, а видела, когда открывала глаза, совсем другого человека, и пыталась понять, кто с ней, но так и не могла.
Недаром говорят, что Доля с Недолей вместе ходят, если бы не скончался внезапно отец ее, то она была бы уже в Москве и стала бы женой не молодого и прекрасного Владимира, а великого князя Симеона. Отец твердо стоял на своем, как только поговорил с великом князем. А она только молча принимала то, что он от нее требовал. Впрочем, тогда она и Владимира не знала. Он появился именно на тризну, когда умер  князь Олег,  и все собрались на похороны. В то время князь Симеон в походе каком-то был, да и траур у него не кончился по третьей жене. И все  они три неведомые женщины появлялись тут, в видениях ее, и просила отказаться, и предостерегали от брака с великим князем. И такой ужас на нее наводили такие видения, что она готова была бежать, куда глаза глядят, если бы не стражники отца. Но в один миг и робкая мать, которая бы ему слова не сказала, и сама она оказались свободны. А когда в гридню вошел князь Владимир Андреевич, юный и прекрасный, она ликовала. Если бы не его вторжение к ним на похороны, она бы вероятно так и оставалась  четвертой женой великого князя. Даже цифра казалась ей зловещей.
Но только увидела она его, и поняла, что не бывать этому.
Время было неподходящим, тело еще не предали земле, но он уже не отходил от Елены. Мать что-то резкое сказала ей, но Елена больше ничего не видела и не слышала, она не горевала об отце, она была слишком юна и наивна, чтобы скрывать вдруг впихнувшие чувства.
Они едва смогли дождаться вечера, и того момента, пока собравшиеся разойдутся. И выскользнула Елена в темный сад около дворца. Владимир последовал за ней.
И не нужно было слов, и никто не мог уже остановить или разлучить их. Они, не зная сами как, оказались на берегу пруда.
- Тут русалки, - говорила тихо Елена и улыбалась, - но Владимир в тот момент и с Лешим самим и с древним богом Велесом лицом к лицу столкнуться готов был.
Сколько раз видя почти в ярости отца своего, и слыша его речи о том, что она станет женой князя Симеона, и если надо будет, то он ее волоком туда связанную потащит, сколько раз княжна видела, как бежит она к этому  пруду и бросается в холодную воду. И не найдут они ее во тьме ночной, никто не найдет. Но она и представить себе не могла, что все почти так и произойдет, сразу после того, как тело будет преданно земле, только  была она здесь с юным и прекрасным князем, о котором еще вчера и мечтать не смела. Правда, тревоги и в тот удивительный момент никуда не исчезали, они были в душе ее. Она понимала, что угроза не исчезла, но решила, что подумает об этом на рассвете, и обязательно обо всем князю Владимиру расскажет, но не теперь, когда они были так близки, и более счастливой ночи в жизни ее не могло быть. Она готова была оторваться от земли и лететь, но он держал ее в объятиях.
Как тихо и темно было на берегу пруда, как жарко обнимал он ее, как  губы его  скользили по телу юному, и она торжествовала оттого, что не грозный старик, а этот юноша был первым и станет ее мужем, о другом она и думать не смела больше.
В тот момент, когда они стали единым телом, она  вздрогнула и была уверенна, что полетала куда-то. Душа ее парила над прудом, то едва касаясь прохладной воды, то поднимаясь все выше, и он ни на миг не выпускал ее из сильных рук своих.
В тот момент все решил князь Владимир для себя. Он знал, что никакая другая женщина никогда не станет его женой, только Елена.
Утром она проснулась первой и долго смотрела на него.  Каким красивым и спокойным был  он спящим, просто чудо. И две слезинки потекли по щекам ее, старик, гордый и властный вдруг появился рядом с ними, и  он казался страшной  черной птицей, которая могла принести смерть - старый колдун, готовый расправиться со всем миром. Но как же ей быть.
Владимир застал ее рыдающей, и ему показалось, что она оплакивает его, и тогда он решил узнать, что же так расстроило его возлюбленную.
- Я слышал о том, - подтвердил он, - но не бывать этому, я спасу тебя от Кощея, да и не Бессмертный он.
- Пока умирали только его жены, - с грустью заметила Елена.
И она,  немного успокоившись, призналась, как часто хотела броситься в этот пруд, чтобы спастись и от отца и от князя разом.
- Мне не жить без тебя, - говорила Елена, обнимая его.
- Ты и не останешься без меня, я не перед чем не остановлюсь.
И так спокоен и серьезен был  князь Владимир, что и она вытерла слезы, и снова скрестились и переплелись в едином порыве их тела, и черная птица со страшным криком улетела куда-то прочь.
А потом была свадьба, на которую княгиня Анна, мать Елены не явилась, всем своим видом показывая, что она не поддерживала безрассудство своей дочери.
Когда ко дворцу, где пировали близкие князя Владимира и те из родственников Елены, кто сделал вид, что им ничего не известно, или показывали, что бояться им нечего, когда туда приблизились всадники, князь Симеон, прозванный Гордым соскочил с коня своего и прошел во дворец, странная  тишина там воцарилась. Те, кто был изрядно пьян и весел не в меру, в один миг протрезвели. И замерли. Редко когда так близко удавалось видеть им великого князя, но даже чувствовалось  издалека, как зол и нетерпим был он в те минуты.
Елена страшно побледнела, она рано успокоилась и решила, что беда обошла ее стороной. Владимир же  даже не волновался, словно бы он встречал радушно, но  спокойно припоздавшего гостя.
Князь одним движением сбросил плащ с плеч своих, его тут же кто-то подхватил, и уселся на место отца жениха.
Он так взирал на гостей за столами, что желание есть и пить у них с той минуты пропало само собой.
- Что же ты и на свадьбу меня не пригласил, - прохрипел он, - поднимая кубок.
- Посланник был у тебя, но не застал, - снова отвечал Владимир.
 Укрывшись за плечом его Елена молчала, она не смотрела на великого князя, а старалась сообразить как ей быть дальше.
И в один миг дерзостный план возник в голове ее, она понимала, что должно действовать наверняка, и, склонившись к мужу, шепнула:
- Обещай ему право первой брачной ночи.
Она так сжала его руку под столом, что князь не посмел ей возразить, хотя и мысли такой допустить не мог, но  он склонился ближе к великому князю, чтобы только он слышал то, что тот ему скажет.
И впервые за все время лицо его просветлело. Он не особенно поверил им, но решил, что  они, по крайней мере, не так дерзки и глупы, как казались сначала. А Елена уже что-то говорила своей служанке. Та кивала спокойно и исчезла.
Владимир пристально взглянул на нее. Он не верил в то, что она пойдет к нему, что она задумала, он точно не знал, но  она рисковала очень сильно. Хотя та, которая готова была в пруд броситься, придумает что-то, он верил своей жене
- Когда пойдем в покои, не удивляйся ничему, - говорила она так , что он сам едва слышал ее, князь же в это время уже поднял кубок и что-то говорил собравшимся. Все взоры гостей были к нему устремлены
Он сам поторопил гостей, и те разошлись  поспешно, никто не заставил  просить себя дважды, быть рядом с великим князем и собирать неприятности на свою голову не многим хотелось. Как все весело начиналось, и как скверно закончилось, кто бы мог подумать. Об этом и говорили они по дороге, сочувствуя, кто искренне, кто притворно тем, кто остался там.
А между тем князь Владимир отправился  в покои с невестой молодой, князя Сименона кто-то на миг отвлек, и когда он повернулся и остановился в проходе, глядя как они удаляются, в комнату для новобрачных, он хмыкнул только, даже немного жалея жениха. Он думает, что отдает невесту свою только на одну ночь, глупец, он не увидит ее больше никогда. Об этом размышлял великий князь, привыкший к тому, что все ему подчинялись, и мир вокруг него вертелся. И пикнуть не посмеет этот самодовольный мальчишка.
Владимир вышел из покоев и пошел в соседнюю комнату, князь Симеон, оглянувшись по сторонам, шагнул туда. Невеста в белом ждала его на кровати.
- Ты от меня не скроешься, и напрасно было стараться, утром ты отправишься со мной в Москву и никогда больше его не увидишь, а пока будешь делать то, что я скажу, тебе понравится.
Невеста казалась спокойной  и невозмутимой, это должно было насторожить князя,  но не насторожило. Тупо и глухо он предавался утехам, думая о том, что все будет так, как ему хочется.
- Ты привыкнешь, этот мальчишка тебе и половину не подарит той радости, которую от меня получишь.
Ему хотелось посмотреть, согласна ли она с ним  или только притворяется. Но во мраке ничего нельзя было разглядеть.
Когда князь проснулся утром, свадебное платье валялось на полу, Елена спала рядом с ним, он слегка коснулся ее плеча, вспомнив, все, что с ними произошло.
- Собирайся, - резко произнес он, - нам некогда больше тут оставаться.
Родинка на плече бросилась ему в глаза, и он усмехнулся, - ее ни  с кем не перепутать, и он знал эту тайну.
Князь Владимир появился перед ним. Он казался утомленным и растерянным. Но некогда было великому князю с ним разбираться.
- Твоя невеста стала моей женой, она поедет со мной, - резко произнес он
- Как угодно, великому князю - произнес он.
И слышалась какая -то насмешка в голосе, но что еще оставалось делать жениху, так и не ставшему мужем, ничего найдет другую, вон их сколько кругом.
Это заставило князя удивиться, но он торопился, нечего  ему было делать в маленьком Серпухове.
И карета с невестой или женой его была уже во дворе. Все складывалось без скандалов, да и как могло быть по-другому?
№№№№№№№

Только когда они все покинули город, и князь  вернулся во дворец, он перевел дыхание.
- Пусть убирается ко всем чертям, - произнес он раздраженно, почти яростно.
Елена выпорхнула ему навстречу, и, повиснув на шее, закружилась  с ним вместе.
- Наталье там понравится, она только о том и мечтала, даже на свадьбу к нам не пришла, - говорила она о младшей сестре, с которой они были удивительно похожи.
Она и прежде  об этом с сестрой говорила, когда та разрыдалась и стала рассказывать, отчего она по наивности и глупости своей отказывается. Тогда Елена и  решилась на подмену, князь, который никогда не видел их близко никогда прежде,  вряд ли различил бы, вот она и спасла ее.
- Но как она там,- с тревогой спрашивал ее  князь Владимир.
- Она там не пропадет, и не забудь, она Елена, а я с этой ночи Наталья.
- Наталья, - задумчиво повторил князь Владимир. - Странно, но мне кажется, что все-таки в имени очень много, мне жаль, что  имя изменилось.
- Это самое малое, что мы могли, - рассмеялась она, - но ведь это я, дорогой.
И они отправились в вечерних сумерках на берег озера. Это было другое озеро, но оба они были свободны и счастливы.
Оставалась угроза разоблачения. Но и тут им повезло. Когда приехала матушка, наконец к ним в гости, она обо всем догадалась, она-то своих дочерей знала, но замолкла в ужасе, боясь, что и на нее обрушится гнев великого князя, но   случился мор, и князь Симеон и Наталья в Москве неожиданно умерли в один день, все произошло очень быстро. Он так и не узнал, что увез  с собой не Елену, и что вовсе не все в мире случается так, как этого хочется великому князю, особенно если он решил разлучить людей, которые друг без друга жить не могут. Власть великая вещь, но если у нее стоит на пути настоящая любовь, то чаще всего она и побеждает любую власть.