- Ну, и что ты решила? - спрашивала Зоя, взбивая миксером тесто для торта.
- А я должна что-то решать? - удивилась Кира.
- Да прости ты мужика уже! Страдаете оба, и сколько это будет продолжаться?
- Я давно его простила, успокоилась. Живем с сыном вдвоем, и нам хорошо. И по Костику тоже не видно, чтобы он страдал.
- Ты поставила на себе крест, как на женщине.
- Вовсе нет. Я вполне в тонусе. А то, что у меня никого нет… Значит, пока не встретила того, в кого могла бы влюбиться.
- Да просто ты все еще Костика любишь.
- «Любишь - не любишь», -передразнила Кира. - Семья - это доверие. А я поверить ему еще раз не могу. Не хочу наступать повторно на те же грабли. Если он один раз предал…
- Вот только не надо громких слов. Он что, оставил тебя, беспомощную, умирать? В чем предательство? Ну, накатила на него страсть, как ураган. Со всяким может случиться. Ты отнесись к этому как к болезни.
- Да уж, это надо быть больным на всю голову, чтобы влюбиться в мошенницу. Он не малое дитя, которое и предположить не могло, что его лишь используют в своих целях. Какие же должны быть по силе чувства, чтобы все самое дорогое, что в жизни есть - счастливую семью, сына, жену, свое достоинство, доброе имя - бросить к ногам наглой красотки? Почему не ко мне такие чувства, а к женщине, которая этого не стоит? У которой одни только внешние данные, а в душе - ничего? Как это простить?
- Вот твое «почему не ко мне такие чувства» - это я понимаю. Обидно, конечно. Но это было наваждение, чума, холера, гормональный взрыв - как угодно назови. Все прошло. Нет уже тех страстей, они не могут быть долгими. А к тебе у него настоящая любовь, и он только теперь понял, как ты ему дорога.
- Хорошо говоришь. Но это твои слова. Почему он мне сам это не скажет?
- Скажет обязательно. Только не отталкивай его.
- Мне сейчас о спасении сына думать надо. Ты знаешь, этот Слонкин… Это такое чудовище, оказывается… Я все никак не могла понять причин его поведения при проверке… Ты ведь знаешь, это из-за него у меня неприятности на работе….
- Ну да, слышала.
- И вот, мы с Костей беседовали с его матерью. Честно говоря, я потрясена. Родители, очевидно, находящиеся в духовной оппозиции к советскому воспитанию, решили, что их ребенок не должен быть «как все». Не скрывая своего презрения к «совковому» образу мышления, они с негодованием отвергали возможность того, что их дитя будет кто-то принуждать, например, ходить строем.
- А мне, помню, очень нравилось ходить строем. Классе в третьем, повязав пионерские галстуки, мы с гордостью маршировали по улице, декламируя: «Кто шагает дружно в ряд? Пионерский наш отряд. Кто шагает дружно в ногу? Пионерам дай дорогу. Солнце, воздух и вода - наши лучшие друзья!» Что в этом плохого? А девчонки, помню, все, как одна, в горниста влюбились. Мы так гордились, что стали пионерами!
- Тогда все было направлено на воспитание у детей чувства коллективизма, дружбы и взаимопомощи. Может, даже перегибали палку, потому это и не нравилось некоторым. Желая вырастить сына независимым, «нестандартно мыслящим», Слонкины-старшие приучали его не принимать на веру никакие авторитеты, никакие шаблоны. По сути, он вырос без идеалов, без уважения к внутреннему миру окружающих. Эдакое циничное животное, презирающее любые чувства, расчетливо использующее слабости других в своих целях. Для него не существовали такие нравственные категории, как честность, благородство, совесть, доверие, стыд, жалость, сочувствие. Играя на этих чувствах в других людях, он хладнокровно шел к своим целям. Вместо любви - голый секс, вместо дружбы - трезвый расчет, вместо семьи - сожительство ради удобства. Все допустимо, что ему на пользу. Вся эта нравственность - от глупости, считал он. Мир людей, как и мир дикой природы, может жить лишь по одному закону - каждый сам за себя. Единственное, что внушили родители своему чаду, это обязанность заботиться о них. При всех своих пороках это запрограммированное чудовище выполняло любые желания родителей. Правду сказать, и те никогда не становились у него на пути, обожая свое создание. Мне даже показалось, что психика матери не позволяла ей замечать, чем занимается ее сыночек. Такая защитная реакция бывает незаметной для самого человека.
- А тебе не кажется, что в диком рынке именно такие люди, как Слонкин, всегда на плаву?
- Да. Думаю, это последствие того противодействия, которое возникло в притесняемых диссидентах еще в советское время. Ненавидя, они отвергали все советское, не желая замечать, что было и много хорошего. Парадоксально, но сами они как раз, возможно, и обладали повышенными нравственными качествами, не позволяющими им смиряться с несправедливостью, с подавлением индивидуальности. А теперь диктат распоясавшихся индивидуальностей уничтожил свойственный людям коллективизм. Страдания отдельных притесняемых личностей практически никогда не приводят к массовому выражению протеста. А без чувства общности не может быть и гражданского общества, которое существует в развитых странах.
Они помолчали. Зоя не была склонна к рассуждениям на общие темы, не касающиеся ее лично.
- Роза долго еще спать будет? - поинтересовалась Кира.
- Да раньше полудня она не встает обычно.
- А как Лерка? Без приключений пока?
- Постучи по дереву! Пока вроде тихо. Допрос у следователя на нее впечатление произвел. Может, дошло, наконец, что ее глупые поступки могут кому-то жизнь испортить.
- Ну, а как настроение у следователя? Как тебе показалось, он все так же уверен в виновности Олежки? - спросила Кира, зная, что Леру допрашивали в присутствии матери.
- Похоже, что так. Я ведь ему говорила, что парень тут ни при чем, что он хороший сын, что знаю его с детства. А он отвечает… Ой, лучше не надо и повторять…
- Нет, ты скажи. Я должна знать.
- А он сказал, что Чикатило тоже примерным семьянином был….
Кира побледнела. Угроза потерять сына, отступившая с тех пор, как Олега отпустили, опять предстала перед ней во всей своей реальной силе. Что будет, если она не найдет настоящего убийцу? Пока она тут прохлаждается, следователь Чесухин плетет свою паутину, готовя материалы для передачи в суд.
- Кира, да не расстраивайся ты так! - закудахтала Зоя, испугавшись внезапно хлынувших слез Киры. - Не надо было мне эти глупости повторять!
Вытерев руки полотенцем, Зоя пошла в комнату и принесла Кире чистый носовой платок.
- Не отчаивайся, все образуется!
- Что тут за сырость разводят мои любимые родственники? - в дверях кухни появилась встрепанная после сна Роза. На правой щеке девушки еще были видны следы от складок подушки, на которой она спала.
- Да это тетя Кира все за Олежку переживает! Тебя вот ждет, хочет поговорить,- ответила Зоя.
- Роза, ну как, ты ходила к Олесиным родителям?
- Ходила. И не только к ним, но и к бывшему Олеськиному парню. Вот, удалось незаметно взять окурки. Олесин отец курит сигареты «Ява», а Миша -«Мальборо». А какие вы на месте преступления нашли?
-«Альянс».
- Ну, вот. А Миша даже не знал о смерти Олеси, и вероятность того, что он может иметь отношение к убийству Слонкина - ноль. Мишины родители были против их отношений, но я не думаю, что Олеся представляла для них серьезную угрозу. По-моему, он легко пережил расставание: не пара она ему. У парня сейчас все гладко: невеста, престижная работа, зачем ему геморрой с Олесиными проблемами?
- Ну, а родители Олеси?
- Тоже вряд ли причастны. Пьют оба, и в этом смысл их жизни. Зато отец Олеси сказал, что сидел в тюрьме за наркотики, которые ему Слонкин давал. Так что, думаю, если понадобится, его можно привлечь, как свидетеля. А у вас есть что-то новенькое?
-Совсем немного. Мы с дядей твоим прошлись по адресам ребят из сто тридцать седьмой школы, погибших от наркотиков. Усадовы сразу после смерти сына квартиру продали, уехали куда-то, видно, от тяжелых воспоминаний. Самсоновы развелись, отец жизнь с чистого листа начал, разговаривать с нами не захотел. А мать в психушке лечится периодически. Жизнь сломана. Только она совсем невменяемая, говорят, так что бесполезно с ней разговаривать.
-Ну, а родственники третьего погибшего? Их ведь трое было, кажется?
-Поговорили мы с родителями Андрея Черных. Они до сих пор как потерянные живут. В комнате сына все оставили, как было. Фотографии висят по стенам.
-Ну вот, они-то как раз и могли отомстить, если до сих пор переживают, -воодушевилась Роза.
-Да, конечно, мотив у них имелся. Мы рассказали обо всех погибших ребятах Олежкиному адвокату, он обязательно использует этот материал в суде. Только в разговоре с родителями Андрея Черных выяснилось, что был еще один погибший, Ваня Гребенцов, внук учительницы из сто тридцать седьмой школы. Странно, что Николай Иванович забыл про него. Завтра пойду к этой учительнице. Адвокат говорит, что мы должны найти как можно больше следов, ведущих в сторону от Олега. Как минимум надо доказать, что мотивы для убийства были у других лиц, а следствие не исследовало эти моменты. Это только в кино адвокат сам проводит параллельное расследование. Может, и в жизни так бывает, но не за те деньги, какие мы можем заплатить.
-Ой, а в жизни-то что бывает! -вмешалась в разговор Зоя. -Вот у меня подружка еще в годы перестройки судилась с депутатом Верховного Совета России по поводу квартирного обмена. Выиграла, но по судам бегала целый год, трех адвокатов сменила, потому что ее адвокатов депутат перекупал, и они начинали действовать во вред своему клиенту.
-Как это?
-Ну, вот она рассказывала: там все доказательства были в ее пользу. Накануне суда к ней домой неожиданно явился ее адвокат, вел себя фамильярно, давал странные советы. В общем, посеял недоверие к себе. Между прочим, предупредил, что может опоздать на суд. А судья должна была как раз уйти в отпуск на месяц. Подруга-то была уверена, что в этом заседании все решится, и откладывать суд не хотела. И вот, началось заседание, а адвоката нет. Судья заявляет, что он занят в другом деле и что можно отложить заседание на месяц или подписать письменный отказ от услуг адвоката. Подруга и попалась в эту ловушку -подписала отказ! И все -адвокат депутата опротестовал все доказательства, которые были на стороне подруги. Ей даже слова не дали, назначили повторную экспертизу, и дело все таки отложили. И буквально через десять минут после окончания заседания она видит своего адвоката, спускающегося с верхнего этажа: оказывается, это была инсценировка по сговору судьи и обоих адвокатов, и во время заседания ее адвокат просто отсиживался в другом кабинете.
-Мам, ну вот зачем ты все это рассказываешь? Тетя Кира и так переживает, -Роза с осуждением взглянула на мать. -То гражданский суд, а то уголовный. И вообще, мало ли что с кем случалось, а у нас все хорошо будет. Наш адвокат нас не предаст.
Продолжение http://www.proza.ru/2012/08/23/974