Ей было почти сорок лет. Сорок лет в жизни женщины – это вершина всего того, что было достигнуто. После сорока наступает медленный спуск. Так хочется закрепиться на этой вершине, сказать себе и окружающим, что ты еще молода, энергична, что ты способна еще на многое.
Ольга лежала в постели, нежилась и рассуждала. На работу спешить не надо, воскресенье. Рядом похрапывал муж. В детской комнате было тихо – ребята еще спали. Вставать не хотелось, но вспомнив о предстоящей домашней работе, решила вставать. Встала, подошла к зеркалу, посмотрела на себя со всех сторон и осталась страшно недовольна. Фигура располнела, особенно тяжела стала нижняя часть тела. Лицо почти без морщин, но много складок: у носа, у рта, у глаз. Волосы стали редкими, разбросаны в беспорядке по голове.
-- Господи! Что стало со мной. Ведь когда-то я блистала красотой, а теперь, что со мной стало, - сказала Оля.
Ей стало жаль себя. Жаль, что годы бегут неудержимо, что она никогда не жила для себя, что она страшно устала. Ольга знала, что жалеть ее некому. Что посмотрев со стороны у нее было все: и семья, и работа, и дом, и дети и даже дача с машиной. Но тоска мучила ее каждый день и с каждым годом все больше и больше. Порой ее охватывал ужас, что она уже никогда не будет молодой, красивой, жизнерадостной. Суматоха жизни убивала ее. Порой хотелось остаться дома или куда не будь далеко – далеко, или спрятаться от всех и всего в воображаемой келье.
Но жить надо, надо работать, ухаживать за семьей и каждый день одно и тоже.
Надо было что-то делать. Но что? И тут ей в голову пришла смелая мысль – забеременеть. Дети у нее уже выросли. Сыновьям было семнадцать и тринадцать лет. Рядом с ними она выглядела еще старше. А маленький ребенок ее бы молодил, да и организм омолаживается при родах. Она представила, как ходила бы беременная, как все домашние ухаживали бы за ней, освободили бы от домашней работы. А маленький ребенок! Эта такая прелесть! Представила, как он прильнет к ее груди, маленький родной комочек! Что может быть желаннее для женщины! Ольга размечталась.
Но потом подумала. Еще один ребенок. У всех знакомых по одному или в крайнем случае – два ребенка. Ее никто не поймет. Будет лишний повод для толков и разговоров. Да и на работе кто ее заменит на такой длительный срок? Можно потерять работу. Потом подумала, что и материально будет очень тяжело. Ее бюджет и так каждый месяц трещал по швам. Дача стояла недостроенной, машина требовала капитального ремонта, мужу нужно было покупать пальто и костюм, ребятам – куртки и сапоги. Да еще старший сын просил магнитофон. О себе она и не думала. Не хотела. Она знала, что обносилась страшно. В промтоварный магазин старалась не заходить. Ее убивали цены. Сапоги, пальто, костюм – все стоило больше ее зарплаты старшего инженера.
Нет, ребенка заводить нельзя. Да и жить ему будет негде. Три маленькие комнатки. В детской стоят две кровати, письменный стол и только узкий проход. В спальне тоже нет места для кроватки. Гостиная – проходная. Ребенок создаст всем большие неудобства. Нет, ребенка заводить нельзя.
Ольга вздохнула тяжело, пошла на кухню, поставила на газовую горелку кофеварку и пошла в ванную замачивать белье. Очередной день начался и все осталось на своих местах.