Опубл. в журнале "Химия и жизнь", № 9, 1986.
ОТ РЕДАКЦИИ. В прошлом году в № 6 «Химии и жизни» была напечатана статья В.Н.Третьякова «Банк научных идей», которая содержала предложение о создании таких банков на страницах научно-популярных журналов – по крайней мере до той поры, пока дело не примет общегосударственный размах. Редакция сформулировала требования к оформлению соответствующих авторских материалов – и поток писем не заставил себя ждать. Небольшая часть присланных предложений и предположений опубликована в № 1 и 3 этого года под рубрикой «Банк научных идей».
С нашей точки зрения, наиболее интересно письмо д.х.н. Ю.А.Афанасьева (№ 3), посвященное созданию Государственного банка идей. Это предложение подробно рассматривается в публикуемой ниже новой статье В.Н.Третьякова.
В науке зреют перемены. Без них не угнаться за растущими требованиями времени. Если наука – локомотив, тянущий за собой махину научно-технического прогресса, то научные идеи – это топливо, благодаря которому состав движется. От того, каково это «идейное топливо», сколько его запасено и как оно пополняется, зависит и тяговая сила, и ускорение.
Приглядимся же, как обстоят дела с идейным богатством науки – с гипотезами и предположениями, догадками и проблемами, вопросами, задачами и предложениями что-то исследовать, словом, со всем тем, от чего зависит наше благополучие уже в ближайшем будущем.
КРИТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД
Более чем 200-летний период экспоненциального развития науки, начало которому положили первые промышленные революции, можно считать закончившимся. Обществу приходится ограничивать рост числа ученых (иначе наукой со временем станут заниматься все) и ассигнования на науку (чтобы они не достигли размеров госбюджета). Ограничения проявляются в программно-целевом планировании: выделяются основные, главные и приоритетные направления исследований, для их развития создаются благоприятные условия.
А как же другие направления? Немного заостряя, можно ответить так: их отставание запланировано заранее.
Дисгармонию узконаправленного развития могли бы смягчить свежие гипотезы и междисциплинарные идеи; они, кстати, не помешали бы и магистральным направлениям науки. Так что же, в науке наступает долгожданный период обостренного внимания к новым идеям? Пока не похоже – укоренившуюся традицию преодолеть непросто, даже если время того требует. Вот некоторые проявления недооценки новых идей.
Бесхозяйственность идейного богатства. Мы все больше осознаем, что идеи – это интеллектуальная ценность, притом высшего ранга. Однако они не имеют цены, а потому часто оказываются бесхозными и теряются, не найдя заинтересованных учреждений. Из-за слабости внешних стимулов продуктивность генераторов идей ниже, чем могла бы быть.
Неразделенность идейного труда. Те, кто добывает руду, кто ее обогащает и кто выплавляет из нее металл, -- это разные люди. Преимущества разделения труда в промышленности осознаны много веков назад. Совсем не то с идеями: ищущий идеи, отбирающий их и разрабатывающий – это слишком часто один и тот же человек.
Выбраковка радикально нового. Фактами науки (печатными трудами, докладами и т.д.) не становятся многие работы, этого заслуживающие. В то же время гораздо менее информативные, «гладкие» исследования, идущие в фарватере апробированных идей, без особых хлопот доходят до публикации.
Спад интереса к «новаторской» науке. Печальный опыт авторов новаторских работ приводит к тому, что многие выбирают девиз «не высовываться» как линию разумного поведения в науке. И даже бывшие новаторы порой переходят в наезженную, но верную колею.
Локальные перекосы. Они связаны с издержками программно-целевого планирования: идеи и разработки, не относящиеся непосредственно к плановой работе сотрудника, рассматриваются как инородные и даже ненужные. В лучшем случае они не получают поддержки. Между тем в другом месте именно эти идеи, возможно, нужны позарез.
ДЕЛО ПОПРАВИМО
Недостатки – это не повод, чтобы предаваться унынию: головой, мол, стену не прошибешь. Есть другой взгляд на вещи – конструктивно-оптимистический: избавиться от какого-то несовершенства в науке – это все равно, что придать ей достоинство, которым она до того не обладала.
Посмотрим с этих позиций на недооценку новых идей. Что здесь можно изменить? Скажем, не следует ли для преодоления бесхозности идейного богатства как-то оценивать новые идеи – не обязательно даже в рублях? Тогда возросла бы заинтересованность в пополнении идейного запаса. А как покончить с неразделенностью идейного труда? Наверно, так: автор должен располагать возможностью передать идею в другую организацию, другим лицам. Тогда «излишек» идей не будет теряться без толку. Кстати, почин сделан: уже работают фирмы внедрения, куда изобретатели могут передать свои технические решения.
Уход из «новаторской» науки радикально мыслящих ученых, способных выдвигать и ставить масштабные задачи, конечно, крайне нежелателен. Если бы автор пока не признанной идеи мог бы зарегистрировать хотя бы заявку в расчете на то, что «время покажет»... В общем, нужна государственная регистрация идей. Нельзя сказать, что это предложение особо оригинально – на удачные технические решения (разновидность идей) давно выдаются авторские свидетельства; авторам фундаментальных научных идей вручают дипломы на открытия. Так что неплохо было бы взять под защиту авторского права так же и идеи других разновидностей – это могло бы выровнять перекосы в оценке своих и чужих работ, дать генераторам идей новые творческие стимулы.
Подытожим сказанное. Идеи должны приниматься на хранение вне зависимости от их опубликования и результатов рецензирования; они должны быть доступны заинтересованным лицам. Словом, нужна государственная регистрация идей, их правовая защита.
ЛОКАЛЬНЫЕ БАНКИ ИДЕЙ
Для хранения и регистрации идей могут быть использованы и локальные банки – локальные как по тематическому охвату, так и по ограниченности круга вкладчиков и пользователей.
К такого рода банкам можно отнести проблемные сборники. Первым из них, получившим мировую известность, стал сборник «Проблемы Гильберта», составленный в 1900 г. Вошедшие в него 23 проблемы (некоторые из них до сих пор не разрешены) оказали мощное воздействие на математику.
Гораздо позже, в 1965 г., участники 1-го Всесоюзного симпозиума по теории групп, собравшиеся в Коуровке под Новосибирском, решили организовать свой проблемный сборник. Так возникла «Коуровская тетрадь», вышедшая в 1984 г. уже 9-м изданием. Вот как четки и компактны там записи:
1.76. Существуют ли топологически простые локально нильпотентные бикомпактные группы? (В.П.Платонов).
Ответ. Нет, не существуют [115].
4.32. Проблема сопряженности для метаабелевых групп (М.И.Каргаполов).
Ответ. Алгоритмически разрешима [99].
Здесь цифры 1 и 4 – порядковые номера симпозиумов, по которым можно установить даты записи, а числа в квадратных скобках – ссылки на список литературы, из которого можно узнать, например, что проблема Платонова решена И.В.Протасовым в 1978 г., а проблема Каргополова -- Г.А.Носковым в 1982 г.
По образцу «Коуровской тетради» возникли и другие сборники математических проблем – «Днестровская тетрадь» и «Свердловская тетрадь».+)
В некоторых научных журналах есть отделы гипотез и нерешенных проблем. Пример для подражания опять дают математики. Так, «Canadian Mathematical Bulletin» и «American Mathematical Monthly» собирают вопросы и задачи, публикуют лучшие ответы и решения. Наверно, было бы полезно ввести в Правила для авторов такое пожелание: формулировать отдельным абзацем (или разделом) вопросы или проблемы, возникающие в связи с публикуемой работой.
Есть еще одна «локальная» возможность – депонирование идей. Для этого не понадобились бы ни капитальные затраты, ни серьезная оргработа. Достаточно было бы распространить правила депонирования и на микрорукописи, содержащие, быть может, всего одну фразу. По мере накопления идей могли бы выходить – на правах рукописи – сборники проблем. Такое дело было бы естественно взять на себя институтам научно-технической информации.*)
В № 6 «Химии и жизни» за 1985 г. я высказал предложение о создании местных банках идей – в лабораториях, на кафедрах, в отделах, институтах. Оно вызвало немало откликов; мне особенно импонирует мнение д.б.н. И.Т.Расс, которая предлагает устанавливать уровни достоверности идей – подобно тому, как герой романа П.Вершигоры разбивал свои донесения на рубрики: «сам видел», «предполагаю», «хлопцы говорят».
Это пошло бы на пользу новым идеям. Уже сама задача, стоящая перед научным семинаром, -- определить статус идеи (высокий, средний или неопределенный) обеспечивала бы минимальное к ней внимание. Но: очень важно, чтобы и последняя оценка не служила препятствием для помещения идеи в локальный банк.
Наконец, о банках идей в научно-популярных изданиях. Некоторый опыт уже накоплен («Изобретатель и рационализатор», «Техника – молодежи», «Химия и жизнь»). Такого рода банки прежде всего интересуют специалистов, желающих как можно скорее «застолбить» свежую идею, научных работников, потерявших надежду опубликовать свою новаторскую работу в специальной печати, и самодеятельных ученых.
Однако не будем переоценивать значения банков идей в популярных изданиях. Очень уж разноречивы требования к публикуемым там идеям: они должны быть достаточно научны и в то же время доступны для неспециалиста; желательно, чтобы они лежали в стороне от столбовых дорог науки, но не слишком от них далеко; наконец, есть и патентные противопоказания к публикации в широкой печати.
ЦЕНТРАЛИЗОВАННЫЙ БАНК ИДЕЙ
Представим себе не столь отдаленное будущее. У вас есть идея, которую вы посчитали заслуживающей государственной регистрации. Вы формулируете ее, даете краткое обоснование, литературные ссылки – и все это вводите в компьютер. После набора кода ЦБИ на экране появляется текст, отредактированный с учетом требований унификации, с добавлением ключевых слов, индексов классификации, даты и времени ввода информации. «ЕСТЬ ЛИ ПОПРАВКИ?» –запрашивает банк. Вы отвечаете «НЕТ» или вносите необходимые исправления. Вновь ЦБИ: «ПОД ТЕМИ ЖЕ КЛЮЧЕВЫМИ СЛОВАМИ ХРАНИТСЯ ИДЕЯ № ****. Ознакомившись с «конкурирующей» идеей, вы изменяете список ключевых слов, чтобы вас ни с кем не путали. Не исключено, что вам не повезет, и вы прочтете: «К СОЖАЛЕНИЮ, ВАША ИДЕЯ НЕ НОВА, ОНА ВЫСКАЗАНА В **** ГОДУ ИМЯРЕК». Если же все в порядке, то вы отвечаете на запросы о паспортных данных и о месте работы, и на экране появляется вдохновляющая запись: «№ ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕГИСТРАЦИИ ВАШЕЙ ИДЕИ -- ****, ПРИОРИТЕТ ОТ ****, ВРЕМЯ ****». Идея принята, ее функционирование в науке началось.
Можно предусмотреть самоокупаемость ЦБИ. Его доходы складывались бы из вступительных и разовых взносов коллективных и индивидуальных пользователей, абонентской платы, отчислений от общей суммы экономического эффекта от внедрения идей; расходы – из разовых выплат за принятые идеи, премий авторам эффективно работающих идей, затрат на поддержание и развитие материальной базы ЦБИ.
В чем ценность ЦБИ для пользователей, связанных с наукой? Прежде всего в возможности получить ответ на множество вопросов, касающихся уровня современной науки: где скопились нерешенные проблемы, кто ходит в «идейных» лидерах, какова идейная продуктивность того или иного института, каким направлениям науки остро нужны разработчики. Ваш ПК, подключенный к ЦБИ, превращается в гигантскую записную книжку, в которой легко можно найти нужную запись – даже если вы ее туда и не вносили. Особенно удобно, что эта записная книжка как бы с несколькими алфавитами, позволяющими быстро отыскать идею: по номеру госрегистрации, по фамилии автора, по ключевым словам, по дате регистрации и т.д.
Важное свойство ЦБИ – его общедоступность и для пользования, и для пополнения. Может, вам покажется странным предложение – отменить рецензирование и регистрировать все, что предлагается, но именно так и должно быть: все, что удовлетворяет формальным требованиям и не повторяет уже известное, имеет право попасть в ЦБИ. Такое предложение высказали Г.Калитич, В.Джелали и А.Доценко в № 9 «Техники – молодежи» за 1985 г.
Есть немало доводов в пользу «регистрации всего». Например: если главная функция научных публикаций – приращение архива удостоверенного знания, а это непременно требует рецензирования, то смысл ЦБИ в другом – стимулировать творческий поиск, предоставлять проблемы на выбор. И тут рецензирование только ослабит стимулы. Кроме того, удостоверенное знание, содержащееся в публикациях, предоставляет творческой фантазии суженное ассоциативное поле, где действуют ассоциации лишь по сходству и по смежности, но крайне редки ассоциации по противоположности. Между тем осознанная ошибочность идеи заставляет нас разобраться – как же должно быть на самом деле.
Достаточно представительный ЦБИ в значительной части будет формироваться из «научного самотека». Разносторонняя талантливость народа, возросший его общекультурный уровень служит гарантией появления в ЦБИ неожиданных (или даже невозможных в рамках официальной науки) идей. Наконец, ЦБИ даст в распоряжение психологов и науковедов такой материал, какого у них никогда не было: содержание и формы интеллектуальной жизни страны, к тому же в динамике. Может быть, в этом качестве полнота банка обернется главным его достоинством.
Не так уж много лет отделяет нас от широкого распространения компьютерных сетей в стране. Потому нельзя откладывать создание ЦБИ. Роль коллективных вкладчиков в будущий ЦБИ могут сыграть локальные банки идей – лабораторные, кафедральные, институтские; печатные, депонированные и рукописные сборники проблем; банки научных и научно-популярных изданий.
ОТ РЕДАКЦИИ. Инициатива «Химии и жизни», организовавшей на страницах журнала Банк научных идей, вызвала активное одобрение читателей. Редакция получила десятки писем в поддержку этого начинания и сотни предложений со стороны «вкладчиков». В обильной почте не все было равноценно. Немалую ее долю составляли гипотезы незрелые либо повторяющие известное. Тем не менее сама массовость отклика, да и серьезность, значимость некоторых предложений, подтвердили: общественная потребность в регистрации научных и технических идей налицо
Читатели высказали также пожелания по совершенствованию ее порядка. Большинство склоняются к мнению, что регистрация должна быть государственной, обеспечивающей автору юридически недвусмысленный приоритет и вместе с тем оберегающей интересы страны в случаях, когда идеи патентоспособны.
С удовлетворением извещаем читателей: в ближайшее время в Государственном комитете СССР по делам изобретений и открытий будет поставлен эксперимент по отработке наилучшей процедуры госрегистрации научных идей**). К участию в эксперименте приглашены вкладчики нашего банка. Накопившийся у нас фонд передается организаторам эксперимента.
Как только эксперимент будет завершен, редакция известит читателей о его результатах. До завершения эксперимента присылку в редакцию новых идей просим прекратить.
---------
+) Мне тоже удалось приобщиться к этому делу: в мае 1989 г., участвуя в работе международного симпозиума по альтернативной теории множеств в Стара Лесна в Высоких Татрах (Словакия), я передал его организаторам -- пражским математикам -- общую тетрадь, озаглавив ее «Stara Lesna copybook on alternative sets», для почину поместив туда и свою проблему, имеющую отношение к альтеративно определяемым множествам.
*) Не знаю, стала ли эта публикация стимулом, но в конце 80-х в Москве стал действовать «Банк идей СССР», с развалом Союза, увы, прекративший свое существование.
**) Эксперимент по госрегистрации идей и гипотез был проведен Госкомитетом по изобретениям и открытиям СССР в конце 1980-х гг.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Директору Всесоюзного НИИ Патентных Исследований д-ру техн. наук Б.С.Розову
24 августа 1988 г.
Уважаемый Борис Сергеевич!
В письме, подписанном Вами (от 26.07.88), выражена благодарность мне как автору идеи за участие в эксперименте по государственной регистрации. В свою очередь и я благодарен Вашему институту и Вам как его руководителю за поиски новых форм организации и стимулирования науки. Дело в том, что независимо от Ваших и Вашего института усилий в этом направлении я тоже этим делом любительски занимался и предложил в 1985 г. рубрику «Банк научных идей» в журнале «Химия и жизнь». Это не осталось незамеченным в Вашем институте, и поступившие в «Банк» идеи стали основой для проведения эксперимента по госрегистрации.
Таким образом, благодаря ВНИИПИ моя работа получила опору и стимулы. Еще бы, ведь у меня появились такие возможности для приложения сил:
- помочь в предварительном отборе идей в редакции журнала;
- обсудить различные аспекты госрегистрации с компетентными людьми – Л.А.Морозовой и Е.Л.Белиловским;
- провести в Минске по предложению Отдела экспертизы эксперимент по госрегистрации (разыскал и уговорил 21 эксперта из 9 институтов города, которые провели экспертизу 63 идей из 65, присланных в Минск);
- побывал в шкуре научного эксперта (был 22-ым по счету экспертом);
- присутствовал на Научно-техническом Совете Госкомизобретений в марте 1987 г., на котором обсуждались проблемы госрегистрации.
К тому времени у меня была уже в основном подготовлена книжка «Эта парадоксальная новизна, или На пути к банкам идей». Контакт с Вашим институтом, Ваш доклад на НТС и дискуссия по докладу дали мне материал для новой и интересной главы. Книжка уже в наборе и должна вот-вот выйти*). Если не возражаете, я ее Вам пришлю.
Хотелось бы поднять вот какой вопрос. Когда я вел поиски экспертов и переговоры с ними, то иногда пускал в ход такой стимул: руководство ГКИ или ВНИИ патентных исследований в долгу не останутся, пришлют вам благодарность в письменном виде за ваши труды**). Иногда этот довод решал дело. Увы, насколько мне известно, никто из них ни из Вашего института, ни из ГКИ ничего не получил. Так вот, нельзя ли от Вашего имени послать экспертам (исключая 22-го, который и так доволен) какие-то благодарственные грамоты – на память об их участии в эксперименте по госрегистрации идей в СССР? Если смотреть вперед, так ведь их опыт может пригодиться. Адреса экспертов и директоров институтов, где они работают, я в свое время выслал во ВНИИПИ.
С наилучшими пожеланиями
В.Н.Третьяков,
к.ф.-м-н., ст.н.сотр. БПИ.
________
*) Книжка "Эта парадоксальная новизна, или На пути к банкам идей" вышла из печати весной 1989 г. в минском изд-ве "Университетское".
**) Конечно, это я не сам придумал, сотрудники Отдела экспертизы мне об этом говорили, ссылаясь на обещания руководства ГКИ.