Порфирий приходил со службы ровно в девять утра.
Коммуналка жила жизнью разрастающегося ввысь и вширь термитника. Едва открыв входную дверь Порфирий еле успевал увернутся от мчащейся к нему с радостным воем соседского сенбернара Гошу. Гоша радостно махал брылями и его слюни ложились нескончаемыми потоками на стены, пол и даже на потолок. Потом, свисая с потолка медленно растягивающимися каплями, они накрывали зазевавшихся в прихожей школьников ковровой бомбардировкой. Те громко и радостно крича мчались к матерям жаловаться на испачканную форму, в надежде закосить опостылевшую за год школу, матери ничтоже сумняшеся смахивали кухонными полотенцами липкую слизь с пиджаков и ушей своих чад, и громко крича на непосед выпроваживали их шлепками на занятия, а сами возвращались на кухню, где всё шкворчало, шипело, булькало и пыталось вывернуться из цепких рук доморощенных поварих и убежать обратно в уютный холодильник. Тараканьи часовые наблюдали за всей этой безумной суетой из самых ближних дальних углов в надежде, вовремя увидев упавший кусок чего нибудь эдакого, деликатесного, громко крикнуть своим ушкуйникам: "сарынь на кичку!". И тут же галопом из темных закоулков выскакивала толпа поголовно рыжих, усатых разбойников и мчалась к вожделенному лакомству, ловко лавируя между ног женщин, пытающихся уменьшить численность шестиногих скакунов. Иногда, когда куш был слишком заманчив, за ним устремлялось и стадо мышей. как правило они всегда выигрывали гонку, потому что даже бесстрашная Зина пасовала перед их пристальным взглядом черных глаз-бусинок и злобно хлещущих по окрашеному в кирпичный цвет деревянному полу, длинных драконьих хвостов. Все поварихи запрыгивали на табуретки и столы, нехватившим места в партере умудрялись повиснуть на галерке-карнизе. этот карниз, кстати сказать - падавший неоднократно, был намертво присобачен сквозь пробитую насквозь отбойным молотком стену и загнутой со стороны улицы двухметровой длинны арматурой Сократом, жековским сантехником, после неудачного падения, спасавшейся от мышей Полины, женщины не худенькой и одинокой. а так как вымещать своё негодование по причине одиночества ей было не на ком она пошла в ЖЭК и устроила там местечковый апокалипсис, с угрозами написать "куда следует" по поводу отсутствия уважения к жителям квартиры со стороны администрации хозяйствуещего субъекта. После "разноса" виновного нашли быстро, им оказался вовремя подвернувшийся полутрезвый Сократ, который и придумал надежный способ крепления конструкции.
Порфирий никогда не заходил в кухонный вертеп по утрам. его там смущало всё, от доброжелательного взгляда Полины, до громко и бестыже пахнущего на всю квартиру аппетитного борща Натальи Александровны. Смущала сама Наталья, которая в отсутствие дома мужа Анзора, строителя-шабашника и по совместительству - горячего армянского парня, вечно пыталась завлечь любого более-менее мужика в постель, а уж его, Порфирия, в первую очередь, за обидное игнорирование её женских достоинств. Смущали укоризненноые, но и сочувствующие взгляды женщин-соседок, намекающие ему о его, якобы, неблагополучной холостяцкой жизни. проходя мимо кухни он инстинктивно ускорил шаг, и налетел на открывающуюся дверь ванной комнаты. Порфирий качнулся, взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие и не упасть на бежавшего куда-то по своим делам Гошу, со всего размаху заехал по руке Полины, которая выходила из кухни с дымящейся ароматами кастрюлькой. кастрюля взлетела, и упала на спину Гоши. Гоша от такой наглости громко рявкнул и спасаясь прыгнул в сторону Полины, заодно толкая её всей своей стокилограмовой массой. Полина ахнула и вцепившись в падающего Порфирия мертвой хваткой, как утопающий за соломинку рухнула вместе с ним на пол. из всех дверей, как тараканы, выскочили жильцы, мгновенно оценив ситуацию и приглушая рвущийся смех, стали предлагать помощь. Порфирий отмахнулся, помог поднятся еле сдерживающей слезы Полине и поддерживая её за талию помог ей дойти до её комнаты, потом вернулся в коридор, оценил чистоту пола, уже вылизанного довольным обстоятельствами Гошей, поднял кастрюльку и отнес её на кухню. Там достал свои продукты яйца и колбасу, пожарил яичницу и разложив по тарелкам унес в комнату Полины. Женщины удивленно переглянулись и продолжили свои дела.
Вечером Порфирий демонстративно громко хлопая дверями и тапками переносил свои вещи в комнату Полины.
Кто выходил из ванной так и не узнали. Все удивленно разводили руками и отнекивались