Идти было абсолютно, решительно некуда. Парни не пришли, сославшись на какие-то дела, о чем и промямлили нам, все трое, по телефону. Жаль было даже потраченных на звонки двушек. Все шло к тому, что мальчики начинают жениться, и грех их в этом упрекать. Дружба дружбой, но пора и остепеняться, нам всем уже по 24. Два года, как закончили мы универ, и собираться стало все труднее.
- Заразы… - не зло сказала Люська, - Я же еле отпросилась.
Мы обе были уже разведенками с детьми, и нам так важна была эта возможность вырваться из опостылевшего быта с родителями, забот, пеленок и работы и хоть на чуток нырнуть в прошлую веселую и шальную студенческую жизнь.
Ноябрь пробирал ветром до костей, вырывая из рук пакет с домашними пирожками. С нас закуска, с мальчиков выпивка. Когда-то после лекций мы покупали бутылку «Русской» за 5,50 и сто пирожков с ливером по 4 копейки в «Золотом ключике» - выходило почти ровно на десятку, а потом счастливо упивались и наедались этим вшестером. Две девахи и три пацана, которым много и не надо, зато пирожки парни трескали больше, чем пили. Это было еще курсе на втором, когда так романтично и по-взрослому казалось пить водку под «народную песню» «Поворот» и «Охоту на волков». Так что пирожки – это была память и атрибут.
Теперь же пирожки эти стали дурацкой ненужной ношей, которую хотелось выбросить в ближайший куст.
Пора было вздохнуть и разойтись по своим остановкам, но никто из нас не решался прекратить бессмысленное ожидание. Вдруг Люська, хитро глянув на меня, спросила:
- Точно домой не хочешь?
- Точно! – твердо ответила я.
- Тогда пошли. Только не пугайся, они даже прикольные. У тебя деньги есть?
- Немного…
- Надо бутылку купить.
Потом мы пошли за универ, вокруг Карасуна, где когда-то бегали кросс, и в прибрежных ивах я второкурсницей целовалась с Юркой, который завалил потом зимнюю сессию и ушел в армию, сказав, что ждать его не надо, а я закрутила роман и выскочила замуж, причем ровно в день его возвращения: получи фашист гранату! Граната рванула знатно.
- А к кому мы идем?
- Знакомые. К ним можно просто так, в любое время.
Звучало настораживающее. Но Люська тут, на Дубинке, была своя и за все время нашей дружбы ни разу не втянула меня ни в одно сомнительное предприятие.
Дверь квартиры нам открыл подвыпивший неопределенного возраста мужчина и равнодушно пропустил в квартиру. Так же равнодушно он взял пакет и отнес его на кухню.
В комнате сидела в кресле оплывшая тетка в халате, ее кое-как сколотые шпильками волосы были изрядно побиты сединой и, наверное, никогда не знали краски. Но помада присутствовала, наверное, взамен некоторых зубов.
Тетя Надя оказалась веселой и разговорчивой, быстренько и скромно собрала на стол, налила нам чаю «с холоду», на ходу опровергая мои представления о семьях алкашей, тут же разливающих по стаканам попавший в поле зрения алкоголь. Нет, водку разлили, но в хрустальные стопочки и не торопясь. Мужичок пить отказался и сел смотреть телевизор. Показывали «Клуб кинопутешествий».
Мы отогревались и под болтовню хозяйки понемногу пили.
Из спальни вышла заспанная девушка неземной красоты. Стройная длинноногая и длинноволосая блондинка в полузапахнутом на полной груди халатике.
- Выдрыхлась, корова. - проворчала тетя Надя.
- Мамммаа… - лениво протянула красавица, явно недоговорив «не доставайте». Она проплыла в ванную.
- Сына ждет. – пояснила хозяйка. – Она вообще ничего девка, но ленивая.
Ничего девка ждала мужа из зоны, и куковать ей было у свекрови еще года два.
- Честно ждет, молодец. Он же у меня красавец! – говорила тетка. – Они все шестеро у меня, как на подбор. Все в меня и в отца.
И качнула головой в сторону фотографии на стене, от которой я уже не могла отвести взгляда. Все последующее время в гостях я искала в этой тетке следы той породистой красавицы и с удивлением их находила. Дерзкий взгляд больших карих глаз, высокий лоб и прямой римский нос, длинная шея, утонувшая в складках, но все же – та. Муж с виду был под стать, но без той жениной дерзости, не орел.
- Правда красавцы? - спросила я Люську.
- Ага. По два метра красоты в каждом, - подтвердила она. – Но все… или туда или оттуда. Папаня там же остался.
Я смотрела на старое фото и представляла, что у двоих таких красивых людей обязательно должен быть здоровый генофонд и действительно красивые дети. И с удивлением увидала в мужичке у телевизора остатки той самой, родителями данной, красоты – сквозь ранние седину и морщины, сквозь одутловатость лица и потухший взгляд.
- О! – вскрикнуда тетя Надя. – А с этого водопада я прыгала.
На экране как раз показывали высоченный водопад, метров двадцати – страшно даже смотреть! Я почему-то сразу же представила девичью фигурку наверху, машущую тому, ради которого она сейчас…
- Зачем? – лениво спросил сын.
- Как зачем? – кокетливо и мечтательно улыбнулась тетя Надя. – Папке вашему доказывала, что люблю!
Мужик молча без интереса кивнул.
- Дура, - тихо сказала вышедшая из ванной невестка.