3. Потомок конкистадоров
Выслушав рассказ Иннокентия, Катя предложила найти тот район, где проходила экспедиция Хименеса. По её мнению, начинать надо было с исследования маршрута конкистадора.
– Во-первых, надо поискать те географические названия, о которых упоминается в твоей магнитофонной записи, - сказала она парню. – Во-вторых, надо почитать географическую литературу по истории открытия Америки. Возможно, там найдётся какая-нибудь зацепка, которая поможет нам напасть на его след. Лично я никого, кроме Колумба, не знаю, и ничего удивительного – до сих пор мне это было неинтересно. Я живу на другом материке и в другом мире.
Катя вызвалась ему помогать, Иннокентий не возражал. Было приятно сознавать, что его невеста ещё и единомышленник в таком непростом деле, в котором он ещё сам толком не разобрался.
- Все названия и всё, что поможет выйти на маршрут Гаспара Хосе Хименеса Домингеса, занесены сюда, - Иннокентий открыл блокнот, где значилось более двух десятков разных слов и наименований. – Можешь приступать прямо сейчас, - отдавая ей свои записи, сказала он, - а я займусь литературой. Насколько я знаю, события, связанные с открытием Америки, испанцы документировали довольно тщательно, поэтому многое должно сохраниться. До архивов я, наверное, не доберусь, но кое-что, думаю, найду. Если повезёт, может, встречу оригинальные издания, напечатанные в Испании. Этой работы мне хватит надолго.
Сейчас Иннокентий не только понимал, что было записано на магнитофонной плёнке Ильи Карловича, но и сам говорил по-испански. Он даже нашёл испаноязычный телеканал и, совершенно не напрягаясь, смотрел телевизор.
- Тем, что ты узнал о своей прошлой жизни, ты обязан мне, - с важностью, достойной испанской королевы, сказала Катя. – Если бы не я, кто знает, заговорил бы ты когда-нибудь на этом великом языке, на котором сейчас говорят на двух континентах. А так вот, видишь…
Ёе распирало от гордости и важности за себя: такая умная и прозорливая, она совсем не такая, как все. Но Катя считала, что Иннокентию об этом знать не нужно: пусть думает, что она «дурочка с переулочка». Умных женщин мужчины не любят. Отправляя его к психотерапевту, она преследовала совсем другую цель, но результат превзошёл все ожидания, и теперь это нужно было как-то обыграть и извлечь какую ни есть выгоду.
Так она была устроена: в любом деле старалась найти хоть небольшую пользу для себя, а если удавалось, то и получить материальную вознаграждение. Сейчас большой выгоды она не видела, но быстро поняла, что на этом деле можно прославиться. А там, где слава, там деньги, там новые знакомства и новые встречи. Кто знает, куда может завести судьба, если ею умело управлять.
В данном случае совсем неважно, что не ты потомок конкистадоров, главное - с ним быть рядом. Как в любом деле, здесь нужно находиться на самом острие событий. От того, что она посвящена в великую тайну жар прилил к её лицу.
«Вот так, нежданно - негаданно, я могу продвинуться за Кешин счет, - подумала она. - Кеша всегда был очень перспективным молодым человеком. Его шикарная квартира не в счёт, молодых людей с жильём хватает и без него. Главное достоинство Кеши – светлая голова, которая может принести гораздо больший доход, чем недвижимость. Если его энергию направить в нужное русло, у нас получится хороший тандем. Эх, Кеша, Кеша, ему бы мою хватку и авантюристическую натуру! Нет, чтобы добиться результата, им надо управлять, без меня он ничто».
Катя невольно улыбнулась. В его лице судьба давала ей шанс на устройство своего будущего.
Просмотрев все справочники, которые были у Иннокентия, Катя не нашла ни слова о Новой Андалузии и Тьерра Фирме. Не было там и Эспаньолы.
- Ладно, ещё не вечер, давай посмотрим в «поисковике». Освобождай компьютер!
Было далеко за полночь, когда, войдя в Интернет, они узнали разгадку многих старых географических названий, произнесённых Иннокентием под влиянием гипноза.
- Новая Андалузия – это, оказывается, северное побережье Колумбии и Венесуэлы, - раскачиваясь в крутящимся кресле, уточнила Катя. - А Тьерре Фирме, где разбилась каравелла «Малага», испанцы называли северо-западное побережье Колумбии и Южную часть Панамского перешейка, - оторвавшись от экрана монитора, сказала девушка. – Теперь ясно, куда тебя занесло?
Начиная это нехитрое исследование, молодые люди не подозревали, что окажутся так далеко от своего дома, где они никогда не были и ничего не знали о тех местах. Круг их интересов никогда не выходил за пределы России.
Иннокентий потёр ладонью лоб и с умным видом сказал:
- Значит, точно Латинская Америка, Карибский бассейн. Это где-то здесь, - он ткнул пальцем в карту мира между Северной и Южной Америкой, которые разделяли воды Карибского моря. На севере и востоке Карибское море отделялось от Атлантического океана Большими и Малыми Антильскими островами, а на юге и юго-западе омывало побережье Венесуэлы и Колумбии. Иннокентий провёл пальцем по юго-западному побережью Карибского моря и сразу увидел залив Ураба. Этот залив заходил далеко на территорию суши. – Помнишь, - кивнул он Кате, - Хименес хотел стать на ремонт каравеллы в устье Дарьена.
Катя подтвердила. Собственных идей у неё уже не было.
- Так вот, смотри, эта река теперь называется Атрато, - он показывал на извилистую голубую ленту, протянувшуюся от Западных Кордильер до Карибского моря. – Она впадает в залив Ураба. Вот он. – Очертив круг, его палец, застучал по карте. - Значит, Хименес был где-то в этом районе.
Это был прорыв в их поиске, вдохновивший на дальнейшие открытия, а они следовали одно за другим.
- Кеша, смотри, отсюда, кстати, совсем недалеко до Панамы, - воскликнула Катя. Она показала на узкий изогнутый перешеек, разделявший Атлантический и Тихий океаны. Этот же перешеек соединял обе части континента. – Помнишь, Хименес собирался идти на Кастилию дель-Оро – Золотую Кастилию? Так называлась Панама на старых испанских картах.
- Да, хорошо помню.
Он всё больше и больше увлекался путешествием по карте Латинской Америки и теперь с увлечением читал новые названия. Так подробно они ещё никогда не исследовали чужие земли, тем более находящиеся на другом конце света. От этого зависела разгадка тайны экспедиции Гаспара Хименеса, душу которого унаследовал Иннокентий.
- Значит, их путь лежал за золотом в этот богатый край, - уверенно сказала Катя, рассматривая территорию Панамы. - Оттуда испанцы вывезли тонны этого драгоценного металла. По-видимому, отметился там и Хименес. Он так же, как другие конкистадоры, очень хотел разбогатеть, и судьба предоставила ему шанс.
На лице Иннокентия появилась скептическая улыбка. Было видно, молодой человек не согласен с её мнением.
- Это ещё не факт, что он попал в Панаму. Испанцы везли золото отовсюду. Освоение Вест-Индии приносило значительный доход, пополняя королевскую казну, поэтому десятки судов отправлялись на поиски новых земель. И Хименес был далеко не одинок в своём решении: переплыть океан, чтобы разбогатеть. Он человек своего времени – времени авантюристов и важнейших географических открытий.
- Ладно, допустим, ты прав, но это не главное. Нам надо узнать, где конкретно разбилась «Малага». Как нам теперь известно, в тех местах Хименес встретился с индейцами и от вождя Урату узнал о Золотом городе.
- Значит, он не мог остаться равнодушным и наверняка пошёл его искать, - перехватив инициативу, сказал Иннокентий.
- Поиски Золотого города - это уже твоя задача. Тут я тебе не помощник, теперь ты можешь работать один.
И Катя засобиралась домой.
- Она всегда такая, - воскликнул Иннокентий когда она ушла. - Сказала и сразу за порог, вот деловая! Ей всё время некогда! Не осталась ночевать, говорит: «Поженимся, тогда я буду твоя до гроба». В то же время с замужеством водит меня за нос, как мальчишку. Я у неё вроде запасного аэродрома: если не найдёт другого, осчастливит. Только и слышу: «подожди ещё немного, подожди». А чего ждать-то? На хлеб с маслом зарабатываем, жить есть где, ну а карьеру можно сделать и с семьёй. Ладно, какая бы Катька ни была, от неё идёт положительная энергия, она меня подзаряжает.
Не успел он выговориться, как Катя вернулась.
- Машина не заводится, - прямо с порога бросила девушка. – Остаюсь у тебя.
Неожиданно Иннокентия как будто подтолкнули, сразу всё ушло далеко-далеко, мыслями он вернулись к Гаспару Хименесу, о котором думал весь вечер. Катя включила магнитофон, и Иннокентий, удобно устроившись на диване, начал сеанс.
«Я успокаиваюсь, я успокаиваюсь», - повторил он десяток раз. Хименес исчез, а перед глазами замаячил шар, который стал увеличиваться в размере и постепенно перерос в безмерное пространство.
Иннокентий представил красный плакат на дощатом заборе. На нём белыми буквами было написано «Я совершенно спокоен и сосредоточен!» Сказав эту фразу, он почувствовал необычайную собранность и готовность воспринимать любые команды, посланные его мозгом.
- Моё тело расслабленное, тяжелое, тёплое, - повторил он эту фразу и вскоре уловил момент, когда напряжение стало переходить в расслабление. - Я погружаюсь в состояние дремоты, - его тело стало ватным. – Моё внимание подвластно моему желанию. Я проваливаюсь в бездну, я засыпаю, - и почувствовал себя в другом измерении. Он словно вышел из своего тела и сейчас находился между небом и землёй в ожидании очередной команды. А команда всё не поступала.
- Я Гаспар Хименес из Кастилии, - сказал он первое, что пришло в голову. Заполнив возникшую паузу, он продолжал: - Я высадился со своим отрядом на побережье Неизвестной земли. Здесь я встретился с вождём племени индейцев Урату, обещавшим мне показать дорогу в Золотой город…
Сквозь завесу пелены в душу стали закрадываться сомнения в положительном результате эксперимента. Подсознание отказывалось воспринимать его мысли, но они пробивались и назойливо лезли в голову, вытесняя и заполняя всё оставшееся пространство, возвращая его на землю. Чаша весов качнулась, наступило равновесие. Его воля была почти парализована, ещё мгновение, и он откроет глаза. Иннокентий услышал громкий стук сердца, предвещавший крах надеждам на успех. И в этот момент долгожданная команда, наконец-то, поступила.
- Ты должен вспомнить всё, что с тобой произошло после встречи с Урату, - услышал он резкий голос Ильи Карловича, пришедший, словно с того света. – Ты должен вспомнить всё, что с тобой было. Ну, вспоминай же, вспоминай! – сказал он властно. Я жду!
Чаша весов медленно поползла вверх, сердце Иннокентия снова затихло и почти остановилось, глаза плотно сомкнулись.
- Давай, Гаспар, рассказывай! – сквозь наступившую дремоту пробился тот же властный голос, требовавший подчиниться его воле. - Я жду подробной исповеди о твоих делах в Тьерре Фирме, Новой Андалузии и везде, где ты искал богатства и славы. Ты должен мне всё рассказать, тогда твоя душа очистится от всех грехов и найдёт свою дорогу в бренном мире. Бог с тобой, он тебе поможет.
Его душа ещё колебалась, подсознание не хотело подчиняться поступившей команде. Внутри него шла невидимая борьба. До последнего момента её исход был не ясен, но неожиданно сомнения прошли, он заговорил.
- Да, я всё понимаю, я сейчас расскажу. Сейчас, сейчас…
На мгновение он замолчал, и из его груди вырвался тяжёлый стон, похожий на стон отмучившейся роженицы.
- Я вспомнил, я всё вспомнил. Слушайте.
«Получилось, получилось, - ликовало его глубоко сокрытое подсознание, подавленное возрождённой душой Хименеса. – Теперь я, наконец-то всё узнаю».
- Я продолжаю свой путь в поисках золота индейцев, - сказал он, перевоплотившись в Гаспара Хименеса, оставленного на южном побережье Карибского моря. Словно подкрепившись из живого источника, Иннокентий стал продолжать:
– Урату мне сказал, что у подножия Высоких гор, куда Жёлтая река несёт свои воды, живут индейцы племени Тируока, которые приносят им эти золотые безделушки. Я хотел во что бы то ни стало их найти. Само провидение посылало мне такую возможность.
В помощь Урату дал мне двадцать воинов, знавших те места. Получив благословение касика и самого Бога, я двинулся на поиски Золотого города. Когда я пересёк межгорную равнину, в туманной дымке показались вершины гор, терявшиеся в поднебесье. Горы возвышались над холмистой равниной и горной цепью протягивались вдали с севера на юг. Мы шли весь день, но горы почти не приблизились. Заходящее солнце окрасило вершины багровым светом, который сползал вниз и растекался бесчисленными реками. От этого вида мне стало не по себе.
«Кровь, кровь, кровь, - подумалось мне тогда. – Слишком много крови на этих горах. Может, повернуть назад? Еще не поздно, решай, Гаспар, - подталкивал меня кто-то незнакомый. - Нет, надо идти вперёд несмотря ни на что, - убеждал я себя. – Только вперёд и ни шагу назад. Вернись, вернись, - подсказывало мне провидение. – Зачем тебе это золото, зачем тебе смерть неповинных людей? Быстрее поверни назад, иначе экспедиция обойдётся очень дорого, - послышалось мне так отчётливо, как будто произнесли в левое ухо. – Запомни, ты один перед Богом в ответе, он с тебя спросит очень строго…»
Я посмотрел по сторонам, но никого не увидел. Всё также впереди стояли неприступные горы.
Я не стал прислушиваться ни к своему внутреннему голосу, ни к голосу свыше: решил идти вперёд. Не для того я переплывал океан, чтобы так легко отказаться от своей мечты, когда цель совсем близка.
Между зазубренными вершинами заблестели звёзды, показалась серебристая луна, я быстро успокоился и забыл о своих тревогах, терзавших меня накануне.
На следующий день я подошёл к горному хребту. Подножия гор заросли буйной тропической растительностью, сильно замедлявшей продвижение. Лианы опутывали высокие деревья, образуя сплошные заросли. Вверху виднелись пышные цветы, в листве кроны порхали ярко окрашенные птицы. Мы долго прорубались сквозь непролазные заросли джунглей, пока не поднялись на крутой перевал. Далеко внизу буйствовала растительность, а перед нами возвышалась ещё одна горная гряда, разделённая глубоким ущельем. Из него белыми облаками выплывал туман и, поднимаясь ввысь, терялся из виду. Со склонов гор, будто соревнуясь между собой, бежали серебристые ручьи. Вода в них была чистая и холодная, как лёд. Когда я захотел утолить жажду, заныли зубы.
Перевалив хребет, я попал в долину большой горной реки. Под горой было заболоченное пространств, и тучи москитов обрушились на меня. От них можно было сойти с ума. Но дальше было ещё хуже: атаковали мелкие клещи гаррапатас, от которых все тело покрылось гноящимися язвами…
Неподдельный ужас послышался в голосе Иннокентия, его бросило в жар. На лбу выступили капельки холодного пота.
- Воды Жёлтой реки были мутными, как вино Урату, - продолжил он, успокаиваясь. - По её берегам рос тропический лес, заросли вьющихся растений, захватив всё свободное пространство, тянулись вверх, заплетаясь вокруг стволов деревьев. Нас окружал таинственный полумрак, и только высоко над землёй светило солнце.
Неожиданно всё вокруг почернело, стало темно, как ночью. Мне показалось, будто пришёл конец света. Я стал просить Господа Бога о пощаде, и вдруг, словно в ответ на мои мольбы, с неба обрушились потоки воды - пошёл тропический ливень. Всё вокруг смешалось: передо мной была сплошная стена. Тотчас с гор понеслись грязевые реки. Прямо на моих глазах образовались бурные потоки из камней и грязи, сметавшие всё на своём пути. Я промок до нитки, под ногами, как на болоте, чавкала раскисшая глинистая почва, грязь летела в лицо…
Иннокентий замолчал и стал тереть под глазами, будто очищая их от попавшего сора. Тряхнув головой, он сказал:
- По дороге я встретил несколько небольших поселений, но они были безлюдны – узнав о нашем приближении, туземцы бежали в глубь сельвы. Я видел нехитрые приспособления и старые копи, где они добывали золото. Это говорило о том, что мы на правильном пути. На седьмой день стали попадаться свежие разработки, и, наконец, я увидел прииск и стоявшие возле него хижины. Не успел я порадоваться, что, наконец, добрался до своей цели, как в нас полетели стрелы. Словно чёрная туча накрыла мой отряд, многих настигла смерть. Тут были земли индейцев племени Тируока, на которых родились их предки и жили они сами.
Туземцы нападали со всех сторон, но мы взяли их на мушку. Залп из аркебуз ненадолго охладил пыл индейцев, однако вскоре началось всё сначала, мы едва успевали отбиваться. Кольцо стремительно сужалось...
Учащенное дыхание выдало волнение Иннокентия, которое он испытывал от воспоминаний Хименеса. Неожиданно он побледнел и даже стал запинаться.
- Такого отчаянного сопротивления индейцев я не ожидал, - передохнув мгновенье, продолжал он своё повествование, - поэтому в первые минуты схватки я даже растерялся. Страх сковал всё моё тело, сердце готово было выскочить из груди. Положение становилось критическим: ещё немного, и нам придёт конец - туземцы нас сомнут. И тут меня, точно прорвало, я закричал:
- Кастильцы, вперёд! Стреляйте, чёрт возьми! Стреляйте! Родриго…
С диким криком я бросился вперёд, увлекая всех за собой. Рядом прогремел выстрел Эрнесто, и я едва успел отскочить от падающего туземца, замахнувшегося на меня копьём.
- Куда ты прёшь, остолоп! - вырвалось у меня от неожиданности. – Я вам сейчас покажу, как сражаются кастильцы. На, получай!
От моего удара шпагой разукрашенный туземец замертво рухнул на землю. Гремели выстрелы моих воинов, но индейцы шли напролом, осыпая нас тучами стрел. Мои воины падали. Я нёс большие потери.
Рядом со мной просвистела стрела и, не обернись я мгновением раньше, лежать бы мне в сырой земле.
Тяжёлый вздох вырвался из груди Иннокентия, кровь прилила к лицу, тело задрожало, как в лихорадке. Казалось, он дышит на ладан, но, пересилив себя, продолжал:
- Ой! – хватаясь за грудь, вскрикнул бежавший впереди меня Родриго. – Гаспар, меня ранили,…помоги!
Я подбежал, из груди у него торчала стрела. Но повезло: стрела прошла вскользь, задев мягкую плоть в области сердца, и вышла под мышкой. Не пострадали даже рёбра.
- Потерпи, я сейчас.
Пока я занимался с Родриго, в ногу ему угодила вторая стрела. Оказав помощь, я оттащил его в безопасное место и снова бросился в атаку.
- Педро, Хуан, огонь! Вперёд! Стреляйте! Ах, гад, получай! Вот тебе…!
Выстрелы, грохот петард, отчаянные крики моих храбрецов сделали своё дело: индейцы дрогнули и побежали. Разъярённые воины ворвались в город. Мне нужно было только золото, и я не щадил никого, как не пощадили бы меня, если бы победа осталась за индейцами. Это был тот самый Золотой город, о котором говорил Урату – город, к которому я долго шёл. Правда, назвать это поселение городом было нельзя, но главное – мы его захватили. Золотой город пал и теперь, повергнутый, лежал у моих ног.
Золото было в каждой хижине. Посуда, украшения, какие-то щитки – всё было из жёлтого металла, блестевшего на солнце. Провидение меня призывало внять здравому смыслу и остановиться, но это было выше моих сил. Этого золота мне было мало, я хотел большего и, как голодный волк, рыскал повсюду. И я его нашёл. В подвале каменной хижины был настоящий склад жёлтого металла. Сюда туземцы сносили добытые самородки и золотой песок, тут же лежали золотые пластины из переплавленного золота, статуэтки, изображавшие человечков и самые разные украшения, о существовании которых я даже не подозревал. Столько золота я никогда не видел, оно просто ослепляло и лишало разума. Золотая пелена закрыла мне глаза, в голове помутилось.
«Наконец-то я его нашёл, теперь я очень богатый, - бубнил я, как в бреду. – Я могу рассчитаться с долгами, и буду строить корабли, у меня будет своя верфь. Я очень богатый, я богатый, богатый, скоро я вернусь домой, я …»
Если бы не мои воины, которые стали растаскивать золото, я бы сошёл с ума. Мне пришлось применять нужные меры, охладившие их пыл. Они, также как я, помешались на золоте, золотая лихорадка заразила всех. Чтобы вернуть похищенные ценности, одного воина я даже ударил аркебузой.
Забрав всё золото, мы возвращались назад по нашей тропе. Впереди шли Эрнесто и Педро, за ними десять носильщиков-индейцев несли кожаные мешки, доверху набитые награбленным металлом. Под тяжёлой поклажей, подвешенной на палки, носильщики стонали, но покорно ступали след в след. Позади их несли раненого Родриго и двоих других воинов.
Педро говорил, что раненые - серьёзная обуза для всех, и хотел их прикончить, я его не послушал, отстоял. Они так же, как все, рисковали своей жизнью и теперь имели право на такую же долю добытых трофеев. Я не мог их бросить, на их месте мог оказаться любой из нас.
«Слава тебе, Всевышний, я благодарю тебя за помощь, - молился я всю дорогу, призывая Господа сохранить мою жизнь. - Ты всегда меня бережёшь, помоги ещё раз, сделай так, чтобы я целым и невредимым дошёл до своего судна, - просил я его. - Мой Бог, будь всегда со мной, храни и береги меня!»
Индейцы быстро пришли в себя и погнались за нами. Над головой засвистели стрелы. Нас скрывала густая растительность сельвы, и мы в ней будто растворились, но долго так продолжаться не могло. В конце концов индейцы нас обнаружили. Со всех сторон снова полетели стрелы. Упали два носильщика, ранили Эрнесто.
Индейцы напирали: отовсюду были слышны их крики, наводившие ужас на всё живое. От страха и злости у меня тряслись поджилки. Они могли нас перебить, но я не потерял голову, и придумал, как тогда считал, очень хитрый ход...
На лице Иннокентия появилась загадочная улыбка; было видно, что воспоминания Гаспара приносят ему удовлетворение. Возможно, то решение, которое он принял, было важнейшим в его жизни.
«Хименес - настоящий герой своего времени, - невольно подумала про него Катя. - Значит, он, и правда, когда-то жил на белом свете. Просто так Иннокентий не смог бы придумать такое».