- Я больше не могу.
Мать спрятала кисти рук меж худых коленей. Отец стоял рядом, прислонившись к раковине. Я его не видел, но мне казалось, что он расстроен и потерян. Он молчал. Мать болезненно тонкой рукой потянулась к пачке сигарет и закурила. Неприятно пахнущий бледный дым хрупкой струей потянулся к включенной вытяжке. Моя пятилетняя сестра мирно спала в соседней комнате. Свет тусклого ночника из приоткрытой двери оставлял след на темном паркете. Я - 9 летний мальчик в нелепой, купленной матерью синей пижаме жался к стене, боясь быть замеченным. Тогда я не понимал, что происходит между этими, ставшими чужими друг другу, людьми.
-Ты поживешь немного с папой, хорошо? Я буду приезжать к тебе на выходные.- мама наклонила голову, прядь ее пушистых волос коснулась моего лица. По кровати и креслам были раскиданы мои и ее вещи. Огромный чемодан с открытой пастью лежал на полу.
-Да, мам.- я знал, что она хотела от меня услышать. Я пытался произнести эту фразу беспечно, но голос подвел. Дрогнул. Я боялся. Она улыбнулась, однако ее улыбка была лживой, как обещания всех предвыборных агитаций. Она присела на корточки и помогла мне одеться.
Я сидел на заднем сиденье отцовской машины. Родные места остались позади, мимо проплывали незнакомые деревья, двухэтажные дома и женщины в цветастых летних платьях. Всю поездку отец молчал. Изредка его серые глаза под пологом густых бровей смотрели на меня из зеркала заднего вида. В этом взгляде не было ни сочувствия, ни участия. Он был холоден, словно я виновен в том, что случилось месяц назад на крохотной, пахнущей недавно приготовленным ужином, кухне.
Наступили выходные. Я проснулся от дикого стука в дверь в тандеме с пронзительным криком дверного звонка. Отец сидел в гостиной, невозмутимо читая газету. Казалось, он и не собирается открывать.
-Открой! Открой дверь! – я узнал материнский голос, который переходил от баса к нервному визгу и обратно.
-Папа! Это мама! – Я рванул к двери, однако оказавшиеся рядом сильные руки отца не позволили мне коснуться ручки. Она приходила ровно неделю. Соседи изнемогали от криков и оскорблений, отец спокойно читал газету. Я сидел в прихожей на полу, обняв колени. В последний день я слышал сквозь дверь ее сдавленные рыдания. После этого она ушла. Отец уверял нас обоих, что все к лучшему. Готовил нам завтрак и убирал квартиру. Ходил на работу. Исправно, как компьютерная программа. А потом сорвался. Начал пить. Я помню его раскрасневшееся лицо, исковерканные фразы, слетающие с пьяного языка. Он ненавидел ее. Я же был орудием мести.
Я шел от станции по маленькой тропинке, ощущая мягкий запах травы и легкое покачивание рюкзака за спиной. Я остановился, глотнул воды из бутылки. Сплюнул. Обмыл вспотевшее лицо и шею. Неделю назад мне исполнилось 16.Я ловко прикончил кусавшего меня комара и пошел дальше, пытаясь справиться с тошнотой от волнения. Я получил от нее приглашение. От той, которую не видел 7 лет. Она писала, что очень хочет узнать меня.
Я вытащил из кармана и расправил мятую бумажку с адресом.
Я заметил ее издалека: мать стояла у калитки. Тонкие руки упирались в талию, ветер волновал подол ее летнего платья. Она всматривалась вдаль. Я мысленно пытался придумать слова, но в голове все путалось, казалось глупым и наигранным. Я сделал еще один глоток воды и нерешительно пошел вперед.
-Ну..Здравствуй.- Улыбка на лице матери была робкой и виноватой. Она нерешительно потянулась ко мне и поцеловала в щеку. Я не знал, как себя вести. Я столько лет злился на нее, ждал ее, а теперь, когда она стояла передо мной открытая, робкая, готовая стать мне другом, я не знал, что с этим делать.
-Заходи в дом.
Я снял ботинки, поставил рюкзак и зашел в летний дачный домик. Пахло духами и цветами, медленно умирающими в вазах. На потолке весела ловушка для мух. Жалкие, прилипшие всем телом насекомые истошно жужжали в безуспешных попытках освободиться.
-Хочешь молока?
Я кивнул головой.
Женщина, которую я когда-то называл матерью, поспешно вышла в поисках прохладного кувшина.
-Дай я посмотрю на тебя.- поставив молоко на стол, она подошла в плотную, взяв меня за запястья. Лишь теперь я смог рассмотреть ее лицо: слегка курносый нос, сухие поблекшие губы. Синие, добрые глаза улыбались мне. На секунду мне почудилось, что этих долгих лет разлуки не было. Она обняла меня. Прядь ее пушистых волос защекотала мне грудь.
-Кушать хочешь,Леш?
-Ага.
Она снова скрылась за дверью. Ветер врывался в распахнутое настежь окно, слегка раскачивая последнее пристанище крылатых. Скрипнула калитка. Во двор ворвался звонкий девичий смех и шум приближающихся босых стоп.
-Это, наверное, Варя. – мать выглянула из окна-да. Она улыбнулась. Через секунду в дверях показалась девочка лет 14. Высокая. Смуглая. Темно-русые волосы волнами спадали с плеч, прикасаясь к маленькой подростковой груди, спрятанной под лиф светлого купальника. На меня смотрели большие, цвета морской волны глаза. Она показалась мне необыкновенно красивой. Я стоял в ступоре. Из-за плеча Вари выглядывало пухлое, бесцветное лицо подруги, которая смущенно улыбалась и шептала ей что-то на ухо.
-Проходите, девочки, будем обедать .Это Леша. Наш Леша,помнишь, Варенька?
Моя сестра стояла молча. По ее взгляду и беззвучно двигающимся тонким губам, я понял, что она так и не смогла найти меня в беспорядочном потоке своих воспоминаний. Немного подумав, она протянула мне руку. Я неловко пожал ее. Ладонь ее тонкой кисти была мягкой и приятной на ощупь. Я покраснел. Она двинулась в соседнюю комнату, за ней рванула ее неуклюжая подруга, которая еще пару раз оборачивала на меня свое лицо.
Я жил здесь уже две недели.Время бежало быстро и незаметно. Мы ходили на речку,гуляли по лесу. Все это было мне малознакомым и чарующе увлекательным. Иногда, когда все садились за стол, мать, проходя мимо, клала руку мне на плечо или касалась кончиками пальцев моей загарелой шеи. Она была черезмерно внимательно,словно я смертельно болен.Мне было рядом с ней слегка неловко. Казалось, для нее мне по-прежнему 9.
Я вышел на задний двор и вытащил из кармана смятую пачку. Солнце светило в лицо.Я морщился.
Скрипнула дверь, я сунул сигареты обратно в карман.
-Леш, может, сходишь погулять с Варей?
-Хорошо.- я поспешно скрылся в доме, затем вышел на крыльцо, предварительно кинув пачку в еще не полностью разобранный рюкзак. Мы вышли к реке. На высокой иве висела качель , сделанная из двух веревок и небольшой дощечки. Недолго думая,Варя запрыгнула на нее и, оттолкнувшись ногами, начала раскачиваться.Она задорно улыбалась. Я улыбался в ответ.Я взял в руку веревку и начал раскачивать. Ее волосы развивались в такт качелям, уже вечернее солнце сквозь ветви ивы падало на ее лице мягким светом. Я не заметил того, как Варя оказалась на земле.После падения она села, сложившись вдвое, обнимая руками колени.Съежилась.Ее красивое лицо покраснело.Из глаз брызнули слезы.Я растерянно присел рядом на корточки, отстранил ее руки от коленей. Ладони были в крови. Я подошел к реке, помочил руку в прохладной воде. Прижал холодную ладонь к ране. Она плакала. Я приобнял ее, пытаясь успокоить, но она не унималась. Я бессознательно начал целовать ее плечи, лоб, щеки. Когда мои губы коснулись ее губ, она не отстранила лица. Через секунду я спохватился, отпрянул. В ее еще мокрых от слез глазах повисли испуг и недоумение. Я и сам не понимал, что только что произошло.
Нам не оставалось ничего,кроме как притвориться, что ничего не было. Шли последние числа августа. Мы часто уходили вдвоем гулять, сидели и курили в глуши мои сигареты. Я усмехался над ее неумением, однако про себя отмечал, что каждое ее движение было необыкновенным. Иногда она позволяла взять себя за руку.
Настал сентябрь. Мы только что вышли из электрички и должны были прощаться.Я поцеловал маму,в ее синих глазах отобразилось что-то похожее на печаль. Я улыбнулся Варе.Мы убеждали друг друга, что наше расставание продлиться е больше пары дней, однако все понимали, что разлука могла затянуться. Я обернулся, в последний раз махнул рукой.Варя подошла ко мне.Ее взгляд был обиженным и каким-то диким. Когда мать отвернулась, Варя кинулась в мои объятья, робко коснулась губами уголка моих губ. От ее смуглой кожи пахло мылом и сухими , умирающими в вазах, цветами.
Мы гуляли по мокрому сентябрю. Ей недавно исполнилось 16, мне шел 20 год. С возрастом она хорошела: рядом со мной грациозными мягкими шагами шла красивая, смуглая девушка, пряча лицо в ворот черного пальто. Мы забегали во дворы, наслаждаясь поцелуями друг друга. Прохожие косились, принимая нас за очередную несдержанную влюбленную парочку. Впрочем, так и было . Знали бы они кем мы были друг другу, они побежали бы за нами с вилами и факелами, в ярости, в жажде жестокой расправы.Но мы были влюблены и уже ничего не могли с собой поделать.
В страшных снах мне нередко мерещился взгляд матери, если бы она обо всем узнала. Как он в секунду меняется , превращаясь из чуткого и нежного в яростный и полный отчаянья.Как появляются морщинки вокруг ее синих глаз,как искажается в гримасе ненависти ее рот.Но никто ничего не знал, и она дружелюбно открывала мне дверь,впускала меня в свой дом. Она обнимала меня при прощании, рассовывая мне по карманам конфеты, а иногда даже деньги. Я понимал, как все это ужасно, однако отказаться от них обеих я уже не мог.
3 дня назад мне стукнуло 22.На кухне, заполненной грязной посудой , недопитыми бутылками спиртного и прочего дерьма , лежали полу засохшие куски торта. бродил по комнате в одних трусах, выпуская в потолок клубы сигаретного дыма. Моя новая квартирантка еще спала в моей постели, ее обнаженное виснущатое плечо кокетливо выглядывало из-под одеяла. Она открыла глаза и сладко потянулась, встала.Подошла ко мне, обхватив меня большими, некрасивыми руками, прошипела что-то по типу «мой милый». Направилась в ванную. Из незакрытой двери доносился звук бежащей по унитазу мочи.Смыв. Звук воды из душа. Она вышла ко мне в моем полотенце,обхватила меня вновь, поцеловала в шею и скрылась в соседней комнате. Я вышел на балкон, горизонт был устрашающе темным. К нам приближалась гроза. С Варей мы не виделись уже месяц. И вот, она в своем черном пальто у меня на пороге с маленьким подарочным пакетиком в руках.
-С днем рождения.- еле ощущаемое прикосновение ее губ к моей щеке.Она зашла в комнату,расстегнув лишь первые пуговицы пальто,присела на край моейпомятой, теперь кажущейся постыдной, постели.
-Как дела?- я не знал,что сказать.
-хорошо.-коротко ответила она. Из соседней комнаты вышла квартирантка, одарив нас презрительным, ревностным взглядом, ушла из квартиры.В воздухе растворился сладкий запах ее духов.
-это моя квартирантка.-ответил я на вопрос, который не был задан ни словом, ни взглядом.
-как мама?
-хорошо.Волнуется,что ты не заходишь.
Я почесал затылок.
-Да работы много,еще эта заочка ..
Она кивнула моей совсем детской лжи.
Она привстала, пытаясь уйти.Ей было неловко и неприятно здесь, по ее лицу бродила тревога.
-Хэй! Ты куда!? Ты куда..?
Я удержал ее,обняв, прижал ее голову к своему плечу. Только тогда я понял, что стою в одних трусах.
-Ты ее любишь? – ее голос был спокоен, однако смотрящие на меня глаза горели лихорадочным светом.
-Что за ерунду ты говоришь? Конечно же, нет.
Она молчала, на ее лице отобразилась непонятная решимость.
-Я же тебя люблю…- я произнес это несмело, почти шепотом.Я вновь притянул ее к себе.
-ну да. – она резким движением вывернулась из моих объятий и вышла на балкон.Шел скверный осенний дождь.Достала сигареты. закурила.
- Может, ты оденешься уже.!?
Я натянул джинсы.
-Послушай..
-Нет,Леш.-ее голос помягчел.стал тише.-ты же знаешь, что нужно сделать.
-Знаю.
-Так сделай!
Я подошел и поцеловал ее. Ее губы ответили на поцелуй, так нежно,насколько они только могли.
Больше мы не проронили ни слова. Я сел в кресло,закурил. Она осталась на балконе.Струи дыма беспощадно разрезали воздух.Дождь прекратился. Она,не глядя на меня, ушла.Я остался. Не побежал следом, даже не выглянул в окно. Я все также сидел в кресле и тупым, несоображающим взглядом рассматривал висевшую под потолком липкую качель для мух.