Вадим не сказал Зинке всего. С какой это стати он должен перед ней отчитываться? Да и не положено это. По правде говоря, работа по делу об убийстве Слонкина проведена немалая, да и как иначе? Все формальности должны быть выполнены, а ведь Вадик был аккуратистом.
Первым делом проверялись на наличие алиби вдова убитого и ее любовник. Маргариту Евгеньевну, бегущую в тревоге к гаражам, видела пожилая соседка, которую она толкнула в дверях. А Генка днем болтался в клубе, там и обедал, как всегда.
Не с первого раза, конечно, но допросил он даже господина Головакина, дядю покойного, и стариков-родителей. Депутата в момент убийства видели на службе несколько человек, что естественно. Даже если бы он и хотел убить племянника, уж сам-то это делать, очевидно, не стал бы. Ну, и, безусловно, проводились допросы родственников подозреваемого.
Оперативники опрашивали соседей убитого, а также его подчиненных. А поскольку следователь был уверен в виновности Олега, все эти мероприятия проводились исключительно для галочки.
И вот теперь, после разговора с Зинаидой, Вадим взглянул на дело иначе и решил покопать в наметившемся направлении, ничего пока не докладывая начальству. Рано пока докладывать, нечего, тем более, что начальство проблем в этом деле не видело и ожидало только, когда Вадим подготовит материалы для передачи в суд. Если сейчас затевать разговор о незаконной деятельности Слонкина, о его связях и знакомствах, о врагах и покровителях, то тут уж не один следователь понадобится, а целая группа, и одобрят ли такую затею вышестоящие органы - на этот вопрос ответить вряд ли кто заранее сможет. А если нагоняй за непродуманную активность получит его непосредственный начальник, то и Вадиму достанется. Как говорится, прежде чем трогать то, что может завонять, надо очень хорошо подумать.
Для начала Вадим ознакомился с материалами по делу об убийстве наркоторговца, которое благополучно «подвесила» Зинуля, и только потом счел себя готовым для беседы с Петром.
Найти Петю Байбеко на рабочем месте было делом непростым. На то он и оперативник, чтобы на месте не сидеть. Оперативников проще всего разыскивать по сотовым телефонам, однако номера свои они дают не всем подряд. Вадик поступил мудро: позвонил Пете в начале рабочего дня и попросил зайти.
Петр внутренне вскипел, но вовремя сдержался, не желая начинать знакомство с конфликта. Какой-то сопливый мальчишка, не нюхавший пороха выскочка, а строит из себя начальника. Он вообще недолюбливал следаков, считая их чистоплюями. Ежели баба следачка, еще куда ни шло, пусть себе пишет протоколы и отчеты, стерпеть можно, только бы не задирала нос и жизни не учила. А настоящие мужики операми должны пахать.
Опер, по мнению Петра, - основное звено при работе с преступником. Государство, отменив смертную казнь, дало карт-бланш криминалу, набравшему за последние двадцать лет невиданную ранее силу: у них и техника передовая, и деньги, и связи, и адвокаты. Да и правозащитники на них трудятся, почему-то напрочь забывая о жертвах.
Начальство только командует: «Работайте!», ему статистика красивая нужна. А как противостоять такому валу преступлений, если не иметь характер железный и свои секретные методы, завещанные операм еще капитаном Жегловым?
Преступник теперь наглый пошел, права свои знает. Подловить его сложно, а рассчитывать, что он, мучимый совестью, напишет чистосердечное признание, может только наивный ребенок. Неопытные следаки-чистоплюи и толстозадые начальственные чины зависят от оперов, без которых раскрываемость упадет практически до нуля, и закрывают глаза на их методы. Закрывать-то закрывают, но до поры до времени, до случая. Они-то всегда ни при чем, а опер рискует, и рискует многим. На такую работу пойдет только настоящий мужик, который способен говорить с преступником на языке силы, уж коли закон слаб. Так думал Петр Байбеко, упуская из виду, что при таком подходе опер сам должен быть кристально честным и не имеет права на ошибку.
В кабинете у следаков было тихо. На столах и полках - горы бумаг, на подоконниках - цветы. Это Наталья Павловна разводит, соседка Вадима по кабинету, пожилая дама, ее-то Петр хорошо знал.
- Что новенького скажешь, Петюня? - спросила она низким прокуренным голосом.
- Да я вот Вадима Сергеевича послушать желаю, - не дожидаясь приглашения, он присел возле стола молодого следака и выжидательно взглянул на него.
- Вы уж извините меня, Петр Акимович, - осторожно начал Вадим, - что не сам к вам пришел. Боялся, честно говоря, что нам помешают ваши сотрудники.
Вадим очень старался завоевать расположение оперативника, от которого сейчас многое зависело.
- Понимаете, по ходу ведущегося мною расследования возникла некая версия, касающаяся подробностей дела, по которому вы работали со следователем Горчаковой Зинаидой. Именно она мне и посоветовала обратиться к вам. Я имею в виду дело об убийстве Наиля Хабибуллина.
Петр как человек отходчивый извинения принял сразу и, поскольку церемоний не любил, предложил перейти на ты. Вадим с радостью сменил осторожный тон на деловой и даже дружеский.
- В материалах дела этих сведений нет, - продолжил он, - но Зиночка говорит, что Наиль был наркоторговцем.
- Да, и мы приняли за основную версию убийство из мести. Понятно, что насолил он многим. - Петр откинулся на спинку хлипкого стула, который затрещал жалобно под его массивным телом. - Разрабатывали в первую очередь родственников погибших наркоманов.
- А Слонкину Маргариту Евгеньевну зачем допрашивали?
- Как свидетеля, ведь она была любовницей убитого. Зина предположила, что это она заказала Наиля из ревности, но подтверждающих эту версию фактов мы найти не сумели: заказные убийства трудно доказываются.
- А у самой Маргариты алиби имелось?
- Да, муж утверждал, что она в момент убийства находилась дома.
- Я бы мужу не очень-то доверял…. - Вадим помолчал немного. - Значит, было у вас две версии - убийство из мести, связанное с деятельностью Наиля, и убийство из ревности, заказанное любовницей. И в других направлениях вы не копали?
- Честно говоря, нет. Версий других как-то не появилось. Убитый был примитивным человеком, все интересы - срубить бабла и оттянуться. Кроме утех с Маргаритой Евгеньевной, пользовался иногда услугами проституток.
- И где он их снимал?
- На дом приглашал, по словам соседей.
- Может, обидел кого из них? - предположил Вадим.
- Вряд ли. Необидчивый это народ, да и бесправный. Сами мстить не станут, и за них вступаться обычно некому.
- А может, подельники его убрали?
- Тоже маловероятно. Они бы не задушили, а сымитировали бы смерть от передоза, так проще.
- Ну, ладно, а почему следствие зашло в тупик? - Вадим внимательно взглянул на собеседника.
- Да потому, что у всех, у кого имелся мотив, нашлось алиби, - развел Петр руками.
- Я вот тут почитал протоколы допросов. Кто же все-таки был основным подозреваемым? - не отставал от него Вадим.
- А ты как думаешь?
- Прохор Гребенцов?
- Правильно. Интересная судьба у мужика, все переплелось: и бизнес потерял, и любовницу, и жену, и сына. Впору в отчаяние впасть. Я на его месте не смог бы дальше спокойно жить.
- Мстить бы начал?
- А ты бы не стал?
- Я бы постарался, чтобы виновных посадили, - не слишком уверенно ответил Вадим.
- Ты следак, юрист. А простой человек, небогатый, что может?
- А кто жену его машиной сбил, так и не нашли?
- Висяк, как обычно. Если хочешь, посмотри в архиве. Там никаких зацепок не было. Гребенцов в заявлении написал, что убили ее наркоторговцы, которых она сунулась выслеживать.
- А зачем она их выслеживала?
- Вадик, перестань задавать глупые вопросы, а то Петя плохо о тебе подумает, - вмешалась Наталья Павловна. - Ты как будто не знаешь, кто обычно этот бизнес крышует!
- И все равно странно: она что, рассчитывала запугать их? Заставить отказаться от продажи наркотиков ее сыну? Глупо надеяться.
- Молод ты, чтобы понять это, - резко оборвала его рассуждения Наталья Павловна. - Когда речь идет о жизни или смерти собственных детей, люди на многое готовы, тем более в таком отчаянном положении, когда сын погибает, а полиция ничего делать не желает. Можно сказать, она выполняла работу полиции так, как могла.
Вадим задумался, пальцы непроизвольно потянулись к носу.
- Ладно, Вадим. Лучше расскажи нам, почему тебя вдруг это дело заинтересовало? - прервала его размышления старая следачка, привыкшая уже к его манерам.
- Ну вот, смотрите. Наиль Хабибуллин был задушен в своей квартире узким предметом, похожим на струну. Он торговал наркотиками в районе сто тридцать седьмой школы. Предположительный мотив убийства - месть родственников подростков-наркоманов, скорее всего тех, чьи дети уже погибли. А в моем деле - шарфом задушен в собственном гараже некий Слонкин, предприниматель. Собственно, у меня уже есть подозреваемый и улики против него, однако подследственный вину свою упорно отрицает, а мать его утверждает, будто Слонкин был сутенером и наркоторговцем, и убийцу надо искать в связи с его незаконной деятельностью. Я сначала не придал значения ее словам, но узнал, что в девяностые годы милиция проверяла сигнал как раз от учителя сто тридцать седьмой школы о якобы имевшем место распространении Слонкиным наркотиков среди учащихся. Кроме Слонкина, он называл еще две фамилии: Хабибуллин и Михеев. Подтверждения этот сигнал не нашел, но вы же сами сказали, Наталья Павловна, что милиция крышует этот бизнес. Может, именно по этой причине подозреваемых отпустили? В общем, вы только не смейтесь, но я хочу выяснить, может ли это быть серией.
- Ты думаешь, что некто убивает наркоторговцев, действующих или когда-то действовавших в районе сто тридцать седьмой школы? - быстро спросил Петр.
- Или Маргарита Евгеньевна заказала сначала любовника, потом мужа. Вполне логично предположить, что киллер, услугами которого она воспользовалась, один и тот же. Если это профессиональный убийца, то следов мы не найдем.
- О, у тебя уже две версии, помимо основной, это где же записать?- ехидно заключила Наталья Павловна. - А то у тебя, Вадик, обычно с этим беда. Не должна быть у следователя одна-единственная версия. Неправильно это, так и ошибиться недолго. Отрабатывай, но пока это лишь предположения и ничего больше, всякий скажет.
Продолжение http://www.proza.ru/2012/08/22/942