Собаки в нашей семье не переводились, жаль, живут они намного меньше нас, людей. И я все думала: вырасту и куплю себе собаку. Правда, порода еще не была определена - просто вырасту и куплю! После окончания мужем военного училища нас послали в «свадебное путешествие», вернее, к месту службы. Направление получили в Йошкар-Олу. Ехали-ехали - сплошной лес и одна узенькая полоска железной дороги. Думаю, куда это мой лейтенант меня везет? Никак название города не могла запомнить. Потом нашла его на карте. Поселили нас поначалу в военной гостинице, там, где фонтан с Гагариным теперь, а через месяц и квартиру в Дубках получили. Но гостиница изрядно нас выпотрошила: от денег ничего не осталось. Проблем море я даже одиннадцатый класс не успела закончить и на работу нужно устраиваться, а в голове одно: хочу собаку.
Выклянчила денег и поехала в Москву, Добралась до «Птички» и обалдела! Каких только пород тут нет! Глаза разбежались: всех бы купила! Смотрю, в углу, самом дальнем, на поводке щенок сидит: сам весь рыжий-рыжий и только морда черная. Я сразу поняла, что это мой! Я, оказывается, всегда боксера хотела! Стою и смотрю, Он, вероятно, почувствовал мой взгляд, и какое-то время тоже молча смотрел, а потом как рванет ко мне, а я - к нему! Как он меня вылизал и как старательно умыл. Умница!
Уплатила я за него 38 «рэ». Это было очень дорого - овчарки стоили тогда десять-пятнадцать рублей. И Дикуша поселился в Йошкар-Оле, вызывая, мягко говоря, недоумение прохожих своим видом: он был исключением среди огромного количества всевозможных овчарок. В квартире, когда мы туда вошли, завертелось все клубком: он устроил настоящие конские скачки. Видимо, засиделся в купе поезда. Ощущение было такое, как будто он жил здесь всегда! С койки на кресло, из спальни в зал, а оттуда прямиком на кухню! К кухне у него была особая симпатия — он любил поесть, а вернее, пожрать! Причем меры не знал совершенно: ел, пока не упиралось.
А дальше картина была еще интересней: пузо его непомерно раздувалось, он медленно поворачивался и медленно делал несколько шагов из кухни — быстро не мог. Последние глотки пищи явно не умещались и просто вываливались изо рта на ходу. Тогда Дикуша придумал такой трюк: тормозил между кухней и коридором нашей «хрущевки» и бухался на все четыре лапы сразу так, как будто его из мешка вытряхнули. Затем осторожно-осторожно переворачивался на спину, а лапы закидывал на стенку и таким образом переваривал содержимое...
Сон продолжался недолго: энергия из него била ключом. Любимым занятием было подпрыгнуть под потолок и поймать зубами надутый цветной шарик. Особенно любил красные. В его крови, наверное, что-то от быка было. Когда его зубы достигали цели - раздавался оглушительный взрыв, и Дикуша какую-то долю секунды обалдело смотрел на то, что было когда-то шариком, а затем разряжался пулеметной очередью лая, громко, как взрывпакет в действии.
В апреле моему Дикуше исполнилось одиннадцать месяцев. Иду домой уставшая из института(на ФОПЕ подготовка к студенческой весне) и на лестнице встретила соседку Лидию Ивановну, с кафедры агрохимии и биологии. Она как-то странно на меня посмотрела и говорит: «Ты только не переживай». Я сразу поняла - Дик! Что с ним? Оказывается, муж с ребенком взяли его на плотину и он с нее за апортом прыгнул, и больше не всплыл.
Апрель, ледоход. Нашли мы его, когда вода спала. Не я, муж хоронил, я не могла. Со мной вообще нельзя было говорить на эту тему. Отвечать я не могла - душили слезы. Знающие люди подсказали: породу менять надо. Теперь у меня доги, но эти Аполлоны живут на свете меньше всех собак,ввиду своей огромадности.