Но нет, еще нет. Еще потерпеть. Дождаться, пока бабушка накормит меня моей любимой и всегда непревзойденно вкусной жареной картошкой. И как любил пошутить папа, оставляя своё меткое вердикт-спасибо: «Очень вкусно. Но один существенный недостаток – мало». Но я – совсем еще не шутник; когда ты умеешь бежать быстрее ветра и с тобой всегда улыбки твоих друзей, сопровождающих одну, простирающуюся в бесконечность, игровую баталию – на шутки просто не остаётся времени. Сейчас же - остаётся только закончить трапезу, - и мчать во весь опор на улицу!
Крохотная кухонька, залита ярким дневным светом. Белый пузатый холодильник справа от входной, навсегда отворенной двери, любовно прислонившейся к стене коридора… Белый шкафчик со множеством всяких дверец, полочек и ящичков... А в одном из них – в большой белой сахарнице прячутся белые пупырчатые шарики сорбита, которые люблю невзначай положить себе в рот, чувствуя при этом, как непонятно откуда взявшаяся прохлада словно бы прилипает к языку. Ощущение раннего летнего утра, с только что оторванным листом настенного календаря. Продолжительность дня – бесконечность минут, до самой Луны. Но её я никогда не вижу. Зато очень хорошо вижу белый кухонный столик, что стоит напротив окна и белые, отодвинутые от него табуретки. Я сижу в самом уютном на свете уголке, и по левую от меня руку - белый подоконник с растущими на нём в горшке цветами алоэ. Стоит отворить раму, и насыпать белых крошек на жестяной выступ по ту сторона окна – так сразу слетятся белые-белые голуби. Это сделает бабушка. А я стану наблюдать, как они обедают вместе с нами…
Я говорю, что всё здесь такое светящееся и белое, но это потому что я еще ребёнок и так скуден мой детский язык на, излюбленные взрослыми, никогда не подходящие в должной мере, эпитеты. На самом деле – и стул, и табуретки, и шкафчик, и всё-всё-всё, что меня окружает – имеет свой неповторимый оттенок света. Под каким углом посмотришь ты на ту или иную деталь этого окружения – такой особенной она и окажется. Так что, добавлю, что всё здесь – белое, но с неким неописуемым узором... Узором детства, у которого так мало слов, и много всего остального – торжества, скорости, чуда, движения: один поворот глаз, и вот уже бегут туда твои ноги…
Да, во двор. На пыльную игровую площадку. Под тополя, верхушек которых не успевает коснуться мой взгляд… Вот он уже в новом месте... Смотрит вдаль уходящему троллейбусу… И еще в другом… И еще… Перескакивает с одного лица на другое… Из года – в год… Так и не зная, что было раньше, что – позже.. Всё остаются с е й ч а с… В этом самом взгляде… Стоит только посмотреть и увидеть… Как вдруг солнце выскакивает из-за туч… Как тебе улыбается друг… Взгляд – как продолжение протянутой вдаль руки… И вот, наконец, останавливается, в конце строки….