Помню, как однажды мы с ребятами забрели на соседскую площадку. Нас позвали ребята чужого двора на товарищескую встречу по футболу. Конечно же, по такому случаю, мы собрали сильнейший наш состав.
Был тут и Максим, или просто - Макс – как его называли ребята постарше, но для нас – он всегда был Максимом. Он был на несколько лет нас старше и ходил даже в специальную футбольную школу, так что играл он очень здорово, я бы сказал – солидно, и даже у меня, как я считал тогда – игравшего в футбол ничуть не хуже, - его игра вызывала несказанное восхищение. Любимым его трюком было пробросить мяч между ног не предполагающего такой напасти защитника и обежать его со стороны. А если Максим после этого еще и бил по воротам – то удар у него выходил просто пушечным, и вратарь даже порой облегченно вздыхал, когда удавалось наклонить голову после одного из таких его «ударчиков» - мяч свистел пулей. Или пущенным ядром. Что было, впрочем, одинаково здОрово.
Да и вообще - парень он был, сразу видно, - крепкий, с характером. Как-то раз даже вступился за меня с чужаком из дальнего двора. Звали его Чака, он тоже был всех нас постарше, здоровый такой лоб, а еще – он был злым. Брал с собой свою нехорошую компанию и приходил играть к нам на нашу площадку.
Как-то, когда мы все вместе – разгоряченные и вспотевшие, но совсем не знающие еще, что же такое усталость, - уже покидали запыленное поле после очередной футбольной баталии, навстречу нам показался Чака. Его компания уже поджидала его, рассевшись на наших скамеечках. Я – шел в цепочке последним, и быть может, поэтому – для утверждения своего авторитета Чака выбрал меня. А может – потому что я был, наверное, наиболее щуплым из всей нашей компании, к тому же – появляющийся здесь лишь от лета к лету – совсем для него чужой.
«Напряги живот», - остановил меня Чака, недобрым взглядом своих акульих глаз, и, не дав толком опомниться – ударил под дых. Дыхание перехватило, а на глаза навернулись слёзы... Но ничего удивительного – он был злым. Однако, когда Чака, уже вальяжно отходивший прочь, наверное, думал какой он молодец, совсем неожиданно, я услышал строгий голос Максима: «А ну стой». Чака остановился.
Они были примерно одного возраста, и думаю, наверное, также равны по силам. Но то, каким голосом произнёс Максим эту фразу, заставило Чаку обернуться и, мне, кажется, в его глазах, я увидел что-то такое, напоминающее неуверенность, а может быть даже, и страх.
«А ну стой. Он – мой друг. И больше не делай так никогда, хорошо?»
В ответ Чака, выждав какое-то мгновение, лишь глухо произнёс: «ладна…».. А еще я заметил, как дернулся его кадык.
Спустя несколько секунд вся наша бравая и взволнованная случившимся ватага двинулась вперёд. По-моему, кто из друзей что-то неодобрительное зашептал в адрес этого хулигана.
Уже не помню кто, и что происходило дальше, когда мы свернули за угол – к выходу к нашим пятиэтажкам, но хорошо запомнил этот момент – первый и единственный раз, когда почувствовал, в прямом смысле этого слова, надежное плечо товарища. «Он мой друг»… А ведь мы никогда даже не говорили с ним – не просто о дружбе, но и вообще – о чём бы то ни было… Мы лишь чуть улыбались друг другу, когда пожимали руки при приветствии… И еще играли вместе в футбол – всегда в разных командах… Да, может, мы тайно и симпатизировали друг другу, но, думаю, тронь Чака Павлика или Дениса – Максим заступился бы и за них. За любого из нас. Просто… такой он был человек. Наверное, мог бы быть другим… Но не стал.