Там под солнцем юга дача Брежнева,
Жить нам стало худо, хуже прежнего…
В этих двух озорных строчках, придуманных бог весть кем, заключено великое несчастье, и, как в донельзя кривом зеркале отражены не только времена незабываемого брежневского лихолетья, но и все другие лихолетья, как прошлые, так и грядущие, с чем я, неутомимый исследователь лихолетий, уважаемые читатели, Вас и поздравляю. Говорят, что спешка, мол, нужна при ловле блох. Разное говорят. И хотя, всё это справедливо, а, всё же спешить надо. Ещё говорят, поспешишь, людей насмешишь. Поспешай медленно. Согласен, и с этим. Но хочешь, не хочешь, а начинать свой каторжный труд, и зачем я мальчик уродился, надо. С чего бы начать? Начнём так. Однажды в студёную зимнюю пору. Не. Не годится. Всё это было, было, было. Классики на пятки наступают. Небольшое лирическое отступление. До чего ж хочется забыться, с зажженной сигаретой постоять на каком – нибудь невероятном вычурном мосту, с отуманенным взором понаблюдать, как в весеннем небе с нежным присвистом реют непостижимые рои непостижимых птиц, предаться царственной лени, а - нельзя. Заратустра не позволяет. Так, как же всё - таки, начать? Заратустра, спору нет, учёный дяденька, знаний, небось, невпроворот, а вот – молчит, и всё тут. Как в рот воды набрал. Почему молчит – неясно. Видать, Индия даёт себя знать. Шива, священные слоны, ну, и весь прочий трафаретный набор. Споёмте, друзья, ведь завтра в поход. И хотя я прекрасно знаю, что никакого похода не предвидится, да и никакое завтра наверное никогда не наступит а все же так и подмывает спеть. Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и не герой, добьёмся мы освобожденья и т д. Хочу заметить, что никакого избавления, мы не добьёмся. Обратимся за разъяснениями к матушке – истории. Уж сколько светлых голов полегло на бранных полях мира подлунного, но к никаким освобождениям это ни привело, да и не могло привести. Может, чудные борцы с мозолистыми десницами, как - то не так освобождались? Не так начинали дивный процесс высвобождения из под царящего разгула? Не той верёвочкой сплетали сети свободы? Нужно уяснить наконец, что же такое свобода, и с чем её едят? Господи, твоя воля! За что же мне мучения такие? В голове моей мозг иссыхает, сердце кровью моё облилось, за измену неверного друга, поплатиться, знать, время пришлось. Вот оно что оказывается, вот где собака зарыта. Измена. Чтобы понять, что такое свобода, нужно прежде понять, что такое измена. Измены бывают разные. Ну, скажем, изменила женщина. Хотя подобные измены наблюдаются сплошь и рядом, и это сейчас, да и всегда, заметим, в порядке вещей, сам факт такой измены, немного, или даже много, у кого - как, поначалу обиден, но, в конце концов, приходишь к утешительному. Начхать! В нашей жизни всякое бывает, вместе с тучей налетит гроза, ветер утихает, туча уплывает, и опять синеют небеса. Хочу заметить, что автору этой бесхитростной песенки, равно как и всем другим авторам, которых я цитирую в своей работе, нужно дать Монтионовскую Премию. Живым - Монтионовскую, выбывшим из строя - доброе слово, которое кроме меня, никто не напишет. Но изменяют не только женщины. Изменяют и друзья. Кто же тогда не изменяет? Враги, что ли? Да. Не изменяют только враги. Чем хороши враги? Враги хороши тем, что всегда пребывают в одном и том же неизменном качестве. У Владимира Высоцкого, по его словам, было двести врагов. И что же? Это премилое обстоятельство нисколько не мешало ему жить и работать. Сдаётся, что это даже удваивало его силы. У меня есть один знакомый. Чудесный человек. Птичка божья Мир для него радужен и цветаст, как детская распашонка. И хотя он, уважаемый человек, и писатель, но написать, ничего интересного, при всех его знаниях, он почему - то, не может. Насколько я знаю, пишет он постоянно, но работы его сухи, схоластичны, и читаются с трудом. Встаёт вопрос. Отчего так? Ответ незатейлив, как компьютерная мышь. Нет врагов. Приведу и другой пример. Музыкальный. Один довольно известный музыкант, имея два конса за плечами, играет, не то чтобы плохо, но как то, нудно, неубедительно и крайне неинтересно, что вообщем - то, одно и тоже. В жизни этот музыкант, общительный и рассудительный человек. Но по причине неимения врагов, муза его жалка и убога. Заведи врагов, чёрт возьми! Глядишь, дело на лад пойдёт. Строго говоря, дело на лад всё равно не пойдёт. Да и заведение врагов, дело весьма сложное. Враги, как правило, заводятся сами. Но не у тех людей, и не по тем причинам. Если взять меня и пристально рассмотреть под увеличительным стеклом, через довольно малый временной промежуток нарисуется довольно странная картинка. У меня врагов, в общепринятом понимании этого слова, как таковых, - нет. Моя жизненная установка совершенно иная. Весь мир - враг. Чем больше врагов, тем лучше. Потому - то я всегда бодр и весел. И всё, за что я берусь, у меня и спорится и получается.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ АЛЕКСАНДРЕ ВЕРТИНСКОМ
Александр Вертинский поёт. Выпили нас, как бокалы хрустальные, с терпким душистым вином, вот отчего мои песни печальные, вот почему мы вдоём. Пей, моя девочка, пей, моя милая, это плохое вино и т д. Жизненный путь Александра Вертинского не был устлан розами. Жизнь этого замечательного человека прошла в бесконечных и недужных скитаниях по крайне враждебному и негостеприимному миру. Отпев свои божественные песни, Вертинский возвратился на историческую Родину, где не был обласкан властью и был принят как блудный сын или изгой. И, хотя видимых политических грехов за ним не было, в России он был гоним и преследуем. Вертинский сыграл небольшуюэпизодическую роль в кинофильме «Анна на шее». О творчестве Александра Вертинского упоминается в моих работах. «Смерть придёт от Прюнье», «Метаморфоза», и некоторых других. Смотри в Интернете. PROZA.RU Андрей Товмасян. Сказал доброе слово и от сердца отлегло. Надолго ли?
Моя работа называется HIT THE ROAD JACK, и, я хочу сделать обзор добротной джазовой музыки и поговорить о некоторых щекотливых или даже смешных вопросах. Строчка «Поговори со мною, мама», здесь абсолютно не причём, и привёл я её лишь для некоторого оживления текста. Так вот, эти смешные и непонятные парадоксы и извивы. Изнанка джаза. Сколько б я не бился, я никак не могу объяснить себе, казалось бы, самых простейших вещей. Отчего я, беззаветно любя творчество Клиффорда Брауна, Чарли Паркера, и Телониоуса Монка, торчал и до сих пор торчу, как говорили в 60 годы, от Литла Ричарда и Тома Джонса? Повидимому, на этот вопрос ответить не удастся. Поскольку девственная и реликтовая роща моей истерзанной души, терзаема самоанализом, и склонна к некоему постоянному раздвоению, ответ на этот вопрос, может оказаться совершенно непредсказуемым. Наука, конечно, имеет много гитик, и, именно поэтому, хотя, может быть и не совсем поэтому, вопрос, кто, на чём торчит, и отчего это именно так, а не иначе, либо останется открытым, либо на неопределённое время, зависнет как НЛО в московских мрачных, и в высшей степени, непредсказуемых небесах. Отбросив в сторону, внятные начала, вящие разгоны, накалы страстей и прочие мерлихундии 21 века, надо основательно разобраться в вопросе, кто, на чём торчит, если торчит, а не торчат, насколько мне известно, лишь ящерицы и змеи, не умеют, наверное, да и с кайфом у них негусто, интересно, как в мире змей, зовут торчков? И, только потом уже, хотя это крайне затруднительно, почти невозможно, хочу заметить, кстати, что для советских людей нет ничего невозможного, попытаться ответить на вопрос, отчего это так, а не иначе? Но давайте по порядку. Я, например, люблю Ахмад Джамала, а торчу от Рэя Чарльза. Странно? Нисколечко. Изгиб души непостижимый. Изнанка всего самого светлого. Вот вам небольшой, но весьма убедительный пример. Мой друг, Рафаэль Аваков, светлейшая личность, между прочим, знает американский джаз, как говорится, от сих, до сих. Но вот на чём он торчит, как говорил лектор «по распространению», из кинофильма «Карнавальная ночь», - науке неизвестно. Ну, что ж! Пускай, глупой науке этот преинтереснейший факт неизвестен, я доподлинно знаю, и могу доказать, что Аваков торчит, не столько от хорошего джаза, хотя, и от джаза тоже, сколько от задушевного разговора с друзьями и хорошими людьми. Я рассуждаю так. Поскольку я, каким - то странным и непонятным образом, сочетаю в себе эти два качества, то без помощи всякой математики можно доказать следующее. Аваков торчит от разговора со мной. Ведь я одновременно и хороший человек, что бы ни говорили обо мне недруги, друг Рафаэля. Вот именно это, я и называю изнанкой всего самого светлого.
БОРИС САВЕЛЬЕВ
Поскольку о джазовых трубачах я уже много писал, хочу рассказать об ударнике Борисе Савельеве. С Борей Савельевым я много работал в бурной молодости, в составе Михаила Горчакова, да и во многих других местах. Борис Савельев, ударник с прекрасной техникой, что нужно обязательно отметить, с особым чутьём. Полагаю, что Савельев, - интуит, как и я. Он хорошо чувствует солиста, и если солист хорош, то и аккомпанемент Савельева будет, как говорится, в лист. Собственно говоря, савельевский аккомпанимент всегда хорош, но с достойным солистом, качество музыки вырастет неизмеримо. Савельев, один из моих самых старых друзей. В жизни Борис - очень аккуратный и добрый человек. Всегда отвечает за слово и ничего не забывает. Чуть не забыл. Хорошо, что вспомнил. В молодости Савельев писал стихи. Этот факт мне приятен и я хочу выделить его особо. Хочу сказать, что внук Бориса Савельева, Илья, выступив на моём творческом вечере в качестве пианиста, удивил даже меня, человека, видавшего виды. Илье всего 14 лет. Если он не бросит музыку и будет заниматься и дальше, я предсказываю ему самое блестящее будущее. Кроме того, что Илья – прекрасный музыкант, он, к тому же, и превосходный компьютерщик. Илья также занимается и спортом. И это всё, в14 лет. Хочу пожелать этому юному дарованию – творческих успехов.
О ЖАННЕ СЕРГЕЕВНЕ АСТАХОВОЙ
В заключение этой работы, хочу сказать, несколько слов о моих читателях. Я не знаю, толком, кто заходит на мой сайт, если заходит, кто меня читает, и читают ли меня вообще. Но одного своего читателя я знаю прекрасно. Это Астахова Жанна Сергеевна. Понимаю, что один читатель, как ни говори, это маловато. Но если учесть, то обстоятельство, что некоторых пишущих, вообще не читают, то в свете этого факта, и один читатель представляется мне подарком судьбы. Как говорится, один, да уж - мой.
Андрей Товмасян Акрибист
15 Августа 2012 года