– Дядя Леша! Мама опять пьет, скандалит, не хочет помогать смотреть за детьми… Алексей Михайлович слегка насупился и метнул на Надю грозный взгляд.
– Помолчите все! – Громко сказал он. – Я знаю о ваших проблемах и думаю, что смогу вам всем помочь. Но предупреждаю сразу – лекарство будет горьким, очень вам всем не понравится, ибо доля вины лежит на вас на всех!
– Но я… – Начала было бормотать Надя.
– Я сказал молчать! – Свирепо вызверился Алексей Михайлович. – Понимаю, что каждому из вас кажется, что он не виноват, или что доля вины его ничтожна, но это не так. Он тяжелым взглядом обвел всех собравшихся в комнате: Надю, её мужа Александра, её маму Валю и Таню, которую пока неясно как было называть. Любовница? Сожительница?
– Давайте начнем с Александра. – Сказал Алексей Михайлович. – Я понимаю, что вам тяжело говорить открыто на интимные темы, поэтому я выскажу некоторые предположения, а ты, Александр, подтвердишь или опровергнешь их или просто промолчишь, а мы, соответственно, поймем. Ты, конечно, убежден, что прав. Виноваты Надя, тёща, может быть обстоятельства, но не ты. Попробуем проанализировать.
– Итак, у вас с Надей начали портиться семейные, интимные отношения. Поначалу ничто не омрачало ваших любовных утех. У вас родились два ребенка, вы верили, и полностью доверяли друг другу. Думаю, что всё же Александр познакомился с услугами проституток или просто начитался бульварных журналов, «Кама сутры», наконец. И его потянуло на крутые удовольствия. – Алексей Михайлович пристально посмотрел на Александра, но тот никак не реагировал на его слова. Только выражение лица стало напряженно внимательным. – Надя, скорее всего, не захотела участвовать в унижающих её достоинство развлечениях. Тем более что предложение перейти к грубым, извращенным половым отношениям было сделано Александром в пьяном виде, в грубовато – насмешливой форме, которой он, скорее всего, прикрывал свое смущение. – Алексей Михайлович сделал паузу, оглядел всех. Никто ничего не сказал, только Валентина Васильевна сидела с недоуменным, удивленным видом. Было понятно, что она не ожидала такого разговора. – Могу догадаться, что, возможно, была попытка получить желаемое насильно. А уж такого отношения к себе Надя стерпеть не могла. И с какого-то момента сексуальные отношения у вас прервались. Ты, Александр, нашел себе замену им на стороне и совсем бы ушел из семьи, хоть тебе это и не по нраву. Но дети, дети…, как быть с детьми? Отдать их жене, фактически потерять? Ведь о разделе или о том, чтобы забрать детей с собой и речи быть не может. Понятно, что их не отдадут.
Алексей Михайлович сделал ещё одну паузу и не спеша обвел взглядом всех присутствующих.
– Давайте теперь посмотрим на маму Валю. Ей думается, что она совсем ни при чём. А между тем её лень, жадность, предвзятость, оторванность от дел семьи, замкнутость на своих, личных эмоциях сыграли свою роль. На твоих глазах, Валечка, рушится семья, дочь и зять страдают, а у тебя ничего нет за душой, чтобы помочь, поговорить по душам, дать дельный совет. Только глупые претензии да выпивки «за здоровье». Ты не смогла стать для собственной дочери другом, а для своих внучек – бабушкой. Решила, что деньгами покупается всё. Ну вот, есть деньги, квартира, машина, дети, внуки. Осталось счастья прикупить. И вот «вдруг» оказывается, что счастье не купишь.
– Ну, а Надя у нас вообще звезда! – Обернулся он к Наде. Окончила институт, подчинила, подмяла под себя всех окружающих. Эгоизм её достиг такой степени, что ей наплевать на всех и на всё! На мать, мужа, детей. Собственные чувства, желания затмили ей весь окружающий мир. Точнее весь мир у неё слился в формулу: «Я ХОЧУ». Именно она своим поведением спровоцировала весь этот конфликт. Причем её позиция кажется неуязвимой: муж приходит с работы выпивши, мама втихаря выпивает, а потом бузит. Разве это не криминал? Но в том то и дело, что всё это лишь повод придраться и встать в позу. Она совершенно не желает учитывать чьи-то желания, кроме собственных. КРУТО! Но применимо ли такое поведение в обыденной жизни? К чему оно приведет? Да лишь к безвыходной ситуации. И вот такая ситуация сложилась. Надо было что-то сделать, принять какое-то решение. И что? Чем же Надя провинилась? А тем, что нашла такое решение. А ведь я говорил с ней об этом неоднократно. Семья – это терпение, терпение и терпение. Я говорил об этом на вашей свадьбе. Услышал ли кто-нибудь меня? Да, лесбийская любовь, точнее говоря, лесбийские отношения полов существовали, существуют и будут существовать. Но можно ли в данном конкретном случае идти на них как на решение в критической семейной ситуации? Как к этому отнесутся твои начальники на работе, если узнают, чем ты занимаешься в семье? В том аспекте, что такое твое поведение разрушает вашу с Александром семью? Как это совместимо со званием прокурора?
– И, наконец, существо под названием Таня вызывает у меня весьма негативное отношение. Почему? Да потому, что в данном случае не верю я ни в какие искренние чувства, ни в какую любовь. Будь у меня штат сотрудников я, наверняка, раскопал бы за ней грешки, от которых нос заворотили бы все нормальные люди. Но по косвенным признакам я сужу, что она является обыкновенной пиявкой.
Таня вскочила со своего места и обратилась к Наде:
– Как ты можешь слушать это? Меня оскорбляют, а ты!
– Если ты не сядешь и не замолчишь, я обращусь к ментам с заявлением, – сказал Алексей Михайлович. И тогда твоя песенка спета. Я не шучу!
– Каким ещё заявлением? – С выражением презрения на лице спросила Таня.
– С заявлением о мошенничестве или воровстве, какая разница. Думаю, твои следы в их картотеке имеются.
– Я ничего не крала!
– У меня другое мнение. Посиди и послушай. Может быть, мы обойдемся и без полиции. – Не обращая больше на неё внимания, Алексей Михайлович продолжил:
– Я хочу задать каждому из вас по очереди важный вопрос. Попробуйте ответить на него честно и откровенно. Итак, Александр:
– Любишь ли ты своих детей? Готов ли ты сделать то, что я потребую, для спасения твоих детей от этого ада, в котором вы очутились?
– А что надо… – начал говорить Александр, но Алексей Михайлович перебил его:
– Потом узнаешь. Ничего преступного я от тебя не потребую. Сейчас не место и не время об этом говорить. Мне нужен ответ на вопрос сейчас, как гарантия того, что ты доверяешь мне!
– Хорошо, я согласен! – сказал Александр.
– А ты, Надя? Любишь ли ты своих детей настолько же, как себя, так, что готова сделать то, что я потребую от тебя, имея в виду, что скрыть тебе больше ничего не удастся. Готова ли ты сделать попытку наладить отношения в семье, спасти детей от ада развода и всего, что вы натворили?
– Нет, я не могу… – начала говорить Надя, но Алексей Михайлович прервал её:
– Ты не поняла! Я сообщу твоему начальству о твоем лесбиянстве, я разберусь с Таней и докажу, что она обыкновенная мошенница, ты не сможешь продолжать жить по-прежнему и, возможно, даже лишишься работы. Лесбиянство – это страшный грех и по церковным канонам. Все будут против тебя, все! И никто тебя не пожалеет! Это будет позор и полный крах. А если ты послушаешься меня, всё может оказаться не так уж и страшно. Ты поняла? – с нажимом спросил Алексей Михайлович.
– Да, – пролепетала Надя еле слышно. – Но…
– Никаких но! – Твердо заявил Алексей Михайлович. Я вижу тебя насквозь. Твой эгоизм будет подвергнут тяжелому испытанию, но этого не избежать. Если ты откажешься, будет только хуже. А теперь отвечай на мой вопрос: да, или нет?
– Я согласна, – пролепетала Надя.
И тут же опять подскочила Таня:
– Да он захочет, чтобы мы расстались, порвали наши отношения! – Закричала она. – Неужели ты не понимаешь? Он хочет разбить наши сердца!
– Ваши сердца сильно пострадают в любом случае, – чуть иронично сказал Алексей Михайлович. – Ну, а ты, Таня, любишь ли ты Надиных детей настолько, чтобы пойти на некоторые жертвы для их блага?
– На какие ещё жертвы? Вы негодяй, вмешивающийся не в свое дело, в чужую жизнь!
– Ого, какие громкие слова! – С нескрываемым сарказмом заговорил Алексей Михайлович. – Так тебе, как я понимаю, наплевать на детей?
– Почему это наплевать? Да я, если хотите знать, больше всех люблю их и занимаюсь ими, когда Наде некогда. Это бабушка Валя ничего не хочет для них делать. Тоже мне бабушка называется! И Александр никогда детьми не занимается!
Валя, Александр и Надя заговорили все вместе, так, что ничего невозможно было понять некоторое время. Видно было только, что они возмущены словами Тани и протестуют каждый по-своему.
– Тихо! – Осадил присутствующих Алексей Михайлович. – Сейчас мне необходимо побеседовать с каждым из вас по отдельности. Причем так, чтобы остальные не слышали нашего разговора.
– Ой, уходите скорее из моей комнаты! – Заявила Валя. Я уже не могу…
– Вот и прекрасно. Вы все давайте, расходитесь по другим комнатам, а я побеседую с Валей, попробую поуспокоить её расшатанные нервы. Валечка, не беспокойся, я не буду терзать тебя, я только немного поговорю, и, надеюсь, мы договоримся. – Мягким тоном, как с больной, заговорил Алексей Михайлович. – Ничего слишком неприятного я тебе уже не скажу.
– А не слишком? – Пробормотала Валя.
– А не слишком кое-что придется! – Улыбнулся Алексей Михайлович.
Все, кроме них двоих, вышли из комнаты. Алексей Михайлович выглянул за дверь, затем плотно прикрыл её и разговор продолжился.
– Я так понимаю, что до сегодняшнего разговора ты, Валя не понимала, какие сложились отношения между Надей и Таней? В смысле секса?
– Ой, я и сейчас в это не верю. Как это может быть?
– Святая простота. Это, пожалуй, тот случай, когда простота хуже воровства. Ты думаешь, что эта Таня тут ничто и никто, просто подруга. Это совсем не так. Такие люди приобретают огромную власть. И выгнать её будет совсем не просто! Для этого понадобится и твоя помощь, на которую я очень рассчитываю. – Мягко сказал Алексей Михайлович.
– Да что я могу сделать? – Пробормотала неразборчиво Валя? Пьяные слёзы выступили у неё на глазах. Я и так сделала все, что…
– Можешь, можешь! Не так уж много, но и не мало. Надо тебе стать нормальной бабушкой. Я, конечно, не верю Тане, что она возится с детьми больше чем ты, но о твоей лени я знаю. Знаешь ли ты, что такое настоящая бабушка, особенно для внучки? Это человек, который во многом важнее мамы. Бабушка ласково разбудит утром, проследит, чтобы внучка умылась, почистила зубки, переоделась. Потом накормит вкусным и полезным завтраком, отправит в садик или в школу. Приберет в детской, постирает, погладит, сварит обед. Встретит из садика или школы, сходит погулять, купит продукты на завтра. И, наконец, к приходу замордованной на работе мамы мы свеженькие, накормленные, веселенькие, чистенькие. И мама рада, и мы рады, и в доме счастье и порядок! Поужинали, выучили уроки, поиграли в компьютере, и спать пора. Бабушка уложит, сказку расскажет, приберет разбросанные детьми вещи, перемоет посуду, и, наконец, и сама пойдет почивать. Такая бабушка всем нужна! Она – хранительница семейного очага, сгладит конфликты в семье, и вразумит, и поможет в трудный момент. Конечно, её труды никто не оценит, долги дети не вернут, спасибо не скажут, внуки будут капризничать и не слушаться, будут терзать её сердце и говорить гадости. Многое надо вытерпеть. И утешение, может быть, придет поздно, когда после её смерти, всё поняв, внучка придет на кладбище со скромным букетом и скажет: «Прости нас бабушка. Я постараюсь быть такой, какой была ты!»
Алексей Михайлович помолчал, и добавил:
– Если ты согласна последовать моему совету, то мы сейчас разработаем и запишем твои обязанности. Я понимаю, что кое-что тебе недоступно. Может быть, ты не сможешь помочь детям с уроками или не сможешь сглаживать конфликты с зятем. Ну, и не надо! А очень надо то, что тебе доступно. Надо только преодолеть себя, стать лучше. И никто не воспротивится твоему желанию выпить стопочку в помин твоей мамы, папы или на праздник. Лишь бы это было сделано культурно, в не раздражающей окружающих форме. Понимаешь ли ты меня?
– Понимаю, но мне кажется, что у меня не получится.
– Получится, получится. И я постараюсь втолковать Наде и Александру, что от них требуется, и ты постарайся уж.
– А как с деньгами на продукты?
– И этот вопрос я подниму на семейном совете.
– Каком семейном совете?
– Я собираюсь провести семейный совет после того, как побеседую со всеми вами по отдельности.
Валя отрицательно покачала головой.
– Ничего у тебя не получится. – Печально сказала она.
Алексей Михайлович засмеялся и сказал:
– Да знаю я, знаю, что ты закоренелая пессимистка. Надо немного веселей смотреть на мир. А вдруг – получится? Давай попробуем, а?
– Ну, давай, – неуверенно произнесла Валя.
Они уселись за стол, Алексей Михайлович положил лист бумаги, и они принялись записывать распорядок дня для Вали. Это заняло у них довольно много времени, но в конце концов они справились с этим. Алексей Михайлович довольно потер ладони и сказал:
– Ну, мне пора. Подумай ещё сама над нашими записями, а мне надо брать главную крепость.
Сказав эти немного загадочные слова, он отправился в комнату, где находились Надя и Таня. Нельзя сказать, что ему был уготован радушный прием. Обе женщины ничего не сказали на его появление и только сверлили его взглядом.
– Ну, ну, не надо так мрачно! – Сказал Алексей Михайлович. – Сейчас мы просто немного поболтаем. Таня, ты можешь оставить нас на время?
– Никуда я не уйду! – С вызовом в голосе произнесла Таня, видимо, заготовленные заранее слова. – Мы с Надей неразделимы. Куда она – туда и я. И наоборот!
– Понимаю, понимаю. А в туалет Вы тоже вместе ходите? – Невинно поинтересовался Алексей Михайлович.
– Не Ваше дело!
– Ну, ладно, я подожду пока.
– Долго ждать придется!
– А давайте поспорим, что не так уж и долго!
– Это почему?
– А мы пока развлечемся. Смотрите, что я принес! – Алексей Михайлович вынул из кармана коробочку, открыл её и поставил на стол содержимое. Это поможет отвлечь нас от грустных мыслей и провести время с пользой. Видите – это волчок. Там бегают по кругу лошадки. Вы можете выбрать себе любую лошадку, и я выберу себе тоже. Запустим волчок и посмотрим, какая лошадка придет к финишу первой. Если моя – я выиграл. Если твоя, Таня, или Надина, я веду Вас в ресторан на ужин по выбору! Там и поговорим. Если моя, я иду ужинать к Вале, надеюсь, она меня накормит, а вы пока отдохнете от моего присутствия.
Тане и Наде показалось смешно, что Валя может кого-то накормить ужином. Они не осознали нелепости предложения. Прокрутив несколько раз волчок, они убедились, что рыжая и белая лошадка бегают быстрее остальных. Алексей Михайлович выбрал лошадку «в яблоках». Они же со злорадством ждали результата «забега». «Пусть раскошелится, умник!» – Думали они про себя.
Алексей Михайлович раскрутил волчок очень сильно и вдруг внутри волчка замигали разноцветные лампочки. Все внимательно уставились на волчок, стараясь не упустить момента финиша.
– Раз, два, три, – считал Алексей Михайлович. Голос его звучал мягко, постепенно затихая. – Темнеет, теплеет, глазки устали, хотят заснуть, волчок ещё не скоро остановится, а пока можно вздремнуть. Слушайте меня, только мой голос вы слышите, а сами засыпаете, отдыхаете, расслабляетесь, расслабляетесь…, ничего не случится, пока вы дремлете, отдыхаете. Я приказываю вам спать.
Волчок продолжал крутиться, не выказывая никакого намерения остановиться. Лошадки продолжали бегать по кругу, лампочки мигали, только блеск их становился всё слабее и слабее. Надя и Таня замерли, словно впали в транс.
– Надя, ты слышишь меня? – Спросил Алексей Михайлович.
– Да… – Еле слышно отозвалась Надя.
– Ты будешь слышать только мой голос и ничей другой. Ты поняла меня?
– Да…
– Ты слышишь меня, Таня?
– Да.
– Ты будешь слышать только мой голос, когда я позову тебя, и ничей больше. Понятно?
– Да.
– Таня, ты видишь, у нас на полу вода. Она прибывает! Ты можешь замочить ноги. Иди, ложись на кровать, туда вода не достанет!
Таня, смешно задирая ноги, прошла к кровати и легла на неё.
– Таня, ты пока поспи, а когда я постучу вот так: – он пощелкал пальцами на руке на узбекский манер, – ты опять услышишь мой голос. Хорошо?
– Да. – Ответила Таня и заснула.
– Надя, ты слышишь меня?
– Да, – ответила Надя.
– Я сейчас посчитаю до пяти, и ты проснешься, только не будешь помнить, что с тобой было, пока ты спала. Хорошо?
– Да.
– Раз, два, – медленно считал, всё замедляя и замедляя, Алексей Михайлович, – три, четыре, пять!
– Надя открыла глаза, удивленно осмотрелась и воскликнула:
– А что это с Таней?
– Она просто спит. – Невозмутимо ответил Алексей Михайлович. – Ты что-то призадумалась, а она пробормотала, что сильно устала и хочет спать, и ушла на кровать.
– Странно, что я ничего не услышала.
Алексей Михайлович чуть заметно улыбнулся и сказал:
– Ну, пусть себе поспит, а мы пока поговорим.
– А волчок то всё крутится! – Удивленно воскликнула Надя, указывая на него пальцем.
– Этот волчок не совсем обычный.
– Да… – протянула Надя, – теперь я заметила.
– Тебе пора заметить кое-что другое. К тебе присосалась пиявка, которая сосет из тебя соки, провоцирует разрушение семьи, сделает несчастными твоих детей.
– Вы о Тане?
– Понимаю, что твое доверие к ней безгранично. Ты не хочешь мне верить. А что, если она сама расскажет о себе правду? Тогда ты поверишь?
– Как же сделать это? – Невесело усмехнулась Надя. – На полиграфе её проверить, что ли?
– Приятно слышать разумные речи. То, что ты это сказала, говорит мне о том, что я сумел заронить сомнение в твою душу. Но полиграф нам не понадобится. Я просто поговорю с ней, а ты послушай. Она сейчас не в обычном сне, а в гипнотическом, и ответит на некоторые мои вопросы, не зная, что ты её слышишь. Согласна?
Надя удивленно посмотрела на собеседника и неохотно сказала:
– Ну, что ж, раз по-другому нельзя…
– Нельзя, нельзя, – охотно подтвердил Алексей Михайлович. – Только учти, что я не спрашивал её пока ни о чём, и не знаю, какие ответы она даст. Может быть, я и не прав…
– Что ж, послушаем…
Алексей Михайлович пощелкал пальцами и сказал:
– Таня, ты слышишь меня?
– Да.
– Сядь на кровати, вода уже ушла.
Таня послушно села, глаза её были приоткрыты.
– Скажи, зачем ты познакомилась с Надей?
– Мне Вольван наводку дал.
– А кто тебе Вольван?
– Он у нас самый умный.
– А кто еще у вас есть, кроме Вольвана?
– Ещё Лысый и Мелкий.
– Кому ты передаешь Надины деньги?
– Мелкому.
– А он кому их несет?
– Вольвану.
– Ты любишь Надиных детей?
– Нет.
– Они плохие?
– По барабану.
– Тебе нравится Александр?
– Нет.
– Почему?
– Он лох.
– Ты что-нибудь взяла кроме денег?
– Только сережки.
– Почему?
– Надя узнает, может меня прогнать.
С каждым ответом глаза Нади становились все удивленнее и удивленнее. Алексей Михайлович сделал паузу, и она с трудом пропищала:
– Значит мои сережки…, – это она?
– Да. И думаю, что мы ещё кое-что спросим. – Сказал Алексей Михайлович. – Таня, а полиция о вас знает?
– Это менты-то? Знают про нас, конечно, но про Надю пока нет.
– Что-то очень рано ещё, надо тебе как следует выспаться. Повернись и ложись. Спи! – Таня послушно уснула.
– Ну, как Надя, убедил я тебя?
– Не знаю, что и думать.
– Давай сделаем так: пусть пока Таня у вас поживет. Присмотрись к ней внимательно, проследи. Попробуй удостовериться в том, что она сейчас наговорила. Она не будет помнить о нашем разговоре, это поможет тебе. Но сексуальные утехи с ней прерви. Сошлись на нездоровье, переутомление. Ну, не мне тебя учить. А когда примешь решение – позвони мне. Вместе мы справимся.
– Я и сама не маленькая девочка.
– Это верно, но Таня не так безобидна, как тебе кажется. Пиявки легко не сдаются, она может доставить тебе неприятности, о которых ты и не подозреваешь! Тем более их целая шайка.
– Вы пытаетесь давить на меня, пугаете, подсказываете то, что я не собираюсь делать!
– Может и так. Я говорил, что лекарство будет горьким. Только не думай, что Александру и Вале достанется сладкое, а тебе горькое. Вам всем придется поморщиться. Твоя мама уже согласилась делать то, что ей совершенно не по нраву – она попробует стать настоящей бабушкой. А с Александром я сейчас пойду, побеседую.
– Александра вам не переделать!
Алексей Михайлович улыбнулся и сказал:
– Где то я уже слышал что-то подобное.
Сказав это, он прошел в комнату, где его ожидал Александр. Впрочем, может быть и не ожидал. Во всяком случае, он встретил его словами:
– А вы ещё здесь? А я думал, что уехали, – и отвернулся.
– Нет, как видишь, не уехал. Скажи мне, пожалуйста, если можешь, насколько я был прав относительно твоего поведения, когда мы вели общий разговор, находясь в Валиной комнате?
– Вы проявили завидную проницательность, но Вы не знаете, какая бывает Надя. Она может так достать…, то зарплату я маленькую заработал – почему, то задержался где и с кем, то пьяный пришел… – нет, я так не могу жить!
– Да, это довольно обычные семейные разборки. А вот скажи мне, как ты представляешь себе, каков должен быть муж, отец детей, а там глядишь и дедушка?
– Ну, как, как… Наверно, обыкновенно…
– Нет, не так. Ответственность стать настоящим мужчиной, отцом, дедушкой вовсе не проста и не обыкновенна. Собственно, беда в том, что об этом не говорят там, где могли бы. И многие просто пытаются копировать родителей, а те в свою очередь не всегда бывают идеалом для подражания. Прежде чем стать отцом, необходимо стать мужем. Это важно, поскольку сейчас находятся умники, которые и этот тезис ставят под сомнение. И все же это именно так. А все остальные варианты не находят подтверждения жизнью. Будущему ребенку нужен отец. И этот отец обязан исполнять свой долг: содержать детей материально, принимать участие в воспитании, быть примером в поведении в реальных жизненных ситуациях. Уметь предвидеть опасности, подстерегающие ребенка в его жизни, уметь вовремя предостеречь, уберечь от них.
– Это все я знаю.
– Знаю, да не делаю. Или пренебрегаю, порой даю слабину. Так?
– Я стараюсь. Интересно, а что, дедушка тоже должен быть какой-то…?
– Вопрос понятен. Ответ – да! Особенно в наше время. Видишь ли, при таких семейных, социальных проблемах, которые сейчас накопились в обществе, роль дедушки стала необычайно важна. Дедушка «затыкает» дыры, которые не успевает объять отец. Отцу некогда. Он пашет, заколачивает деньгу, рубит бабки, вкалывает на нескольких работах. Он загнан, ему некогда отдохнуть, а тут дети, жена, теща, проблемы, проблемы, проблемы…
– И что дедушка? Заменит везде, заткнет все дырки?
– Ну, не утрируй. Я понимаю, на что ты намекаешь. Нравственность никто не отменял, она только сдвинулась в определенную сторону на чаше весов равновесия.
– Как-то заумно Вы выражаетесь.
– Ну, вот тебе попроще: в любом человеческом обществе существуют правила, запреты, ограничения. И прилагаемая к ним система наказания, воспитания, допуска. Не углубляясь особо в прошлое, можно сказать, что были, например, времена, когда людям были разрешены многобрачие, сексуальные отношения с отцом, братом, тестем и, соответственно с сестрой, матерью, гаремы. Всё это было в истории любой нации, любого народа. Одни запреты отменялись, другие возникали. Но общая тенденция шла к ужесточению, все большему ограничению сексуальных отношений. И вот вдруг произошло ослабление некоторых запретов, причем совсем недавно. Это произошло буквально на наших глазах. Грянула сексуальная революция. И одним из главных факторов сексуальной революции стала доступность таблеток контрацепции для женщин.
– И раньше были контрацептивы…
– Да, но именно таблетки позволили преодолеть психологический барьер. Все контрацептивы, применявшиеся раньше, были психологически неудобны. Пары, желающие вступить в интимную близость, особенно молодые, неопытные, порой до последнего момента не знают, состоится она или нет. Все решают мгновения. И времени на надевание презерватива или другие способы контрацепции уже нет. А таблетка, которая применяется уже после состоявшегося акта, позволяет не задумываться о последствиях. Всё можно сделать потом, после… и это очень важно. В результате запреты на интимные отношения сдвинулись в возрасте. Если раньше девушки и парни не могли добиться близости порой до самой свадьбы, то сейчас все происходит сразу, как только наступает половое созревание. Легко! Можно ведь! Хотя, конечно, как и всегда, были, есть и будут исключения. А в целом все происходит намного раньше, чем в дни моей молодости, например. И, пожалуй, мы могли бы завидовать им, нынешним молодым, ведь мы так мучились, терпели. Но беда в том, что этот прогресс в каком-то смысле является и регрессом, откатом от прогрессивного развития, сдвигом в сторону животного, зверского, является античеловеческим. И в цивилизованном обществе наверняка найдутся, выработаются новые нормы, механизмы управления сексуальными отношениями, которые будут человеческими, а не животными, но пока их нет.
– И, по-вашему – то, что делается сейчас – это плохо.
– А вот этого я не говорил. Более того, скажу тебе откровенно, что, по-моему, говорить о том, что это плохо – просто глупо. Оно есть и фактически принято обществом, и никуда мы от этого не уйдем. Оно стало нормой. Конечно, есть брюзги, которые не принимают этого и брюзжат, но от этого суть не меняется.
– И вот появляется дедушка!
– Да, появляется. Но не просто дедушка, а человек полный ещё сил, с огромным жизненным опытом, образованный учебными заведениями и самой жизнью, высоконравственный, доброжелательный, щедрый (в меру, в меру), гуманный. Готовый на собственном примере показать нарождающемуся поколению, как надо жить. Дедушка хоть и работает, но всё же не так, как папа. Он выкраивает время на общение с внуками, входит в их проблемы. Старается дать полезное и отговорить, отучить от вредного. А вредного наша жизнь сейчас предлагает «выше крыши».
– И что же, например?
– Одного телевидения с рекламой достаточно, чтобы свернуть мозги набекрень. А ещё есть напитки, которые не стоит пить, еда, которую и едой назвать нельзя. А компьютерные игры, которые вызывают психозы? И многое, многое другое.
– Да, это, пожалуй, верно. Но мне ещё до дедушки далеко. А вот с супругой у меня беда, и вряд ли Вы сможете что-то изменить.
– И всё же давай попробуем укротить твою неукротимую супругу. Я только что закончил разговор с твоей женой, а перед этим разговаривал с Валей и могу твердо сказать, что одержал две маленькие победы.
– Да ну? – Иронично сделал вид, что удивился, Александр. – И чего вы добились?
– Не так и мало, и можно добиться большего. Я надеюсь, что ваша семейная жизнь полностью восстановится, а Таню мы выставим отсюда навсегда! Только надо, чтобы ты принял всё серьезно. Эта Таня – та ещё штучка. Она не просто пиявка, а член шайки мошенников.
– Это-то откуда вы узнали?
– Она сама сказала.
– Бред какой-то. С чего это она так раскрылась? Хотя я подозревал…
– Я ввел её в гипноз, и она сказала правду. А вот с тобой я не хочу делать никаких фокусов. Мне более – менее ясно, чего тебе хочется. Это, если так можно выразиться, написано у тебя на лице.
– И что Вы там прочитали?
– Что ты продолжаешь любить свою супругу. И был бы счастлив, если бы ваши отношения вернулись в прежнее русло. Ведь так?
– Ну, так. А чем Вы мне поможете?
– Именно об этом я сейчас и буду говорить. Тебе надо, для начала, признать свои ошибки. Согласен ли ты, что нанес каким-то образом Наде обиду или нестерпимое оскорбление, или даже пытался совершить в отношении неё преступление?
– Да что вы, священник, что ли?
– Я больше. Но поймешь ты это позже. А пока дай, пожалуйста, ответ. Я обещаю, что о твоих словах и чистосердечных ответах никто, кроме меня, не узнает, если только ты сам не попросишь меня подтвердить то, что ты их сказал.
– Как заумно Вы выражаетесь.
– Не так уж и заумно, если немного подумать. Просто я никому не скажу о нашем разговоре, если ты не захочешь.
– Ну, ладно, убедили. Да.
– Тогда пункт второй, раскаиваешься ли ты в содеянном? Можно ли считать, что никогда, ни под каким видом ты не поступишь так вновь, и что впредь ты будешь себя вести как образцовый муж, мужчина, отец?
– Ну, да…
– Не нукай, пожалуйста, отвечай вразумительно.
– Да, да, да!
– Вот это другое дело. Теперь самое трудное. Готов ли ты, осознавая свой грех и раскаиваясь в нем, принять наказание?
– Какое ещё нака…
– Прекрати блеять! Ты мужчина или тряпка для пола? Я спросил, и ты должен ответить. И если нет – то я умываю руки. Разбирайтесь сами, а мне осточертело Вас всех уговаривать!
– Ладно, ладно. Какой вы горячий. Я от родного отца не потерпел бы выговоров…
– А от меня потерпишь, если хочешь получить реальную помощь. Надо же как-то прекратить этот содом!
– Хорошо, я согласен. – Несколько угрюмо проговорил Александр.
– От тебя, в общем, не так и много требуется для начала. Хотя я понимаю, как трудно будет тебе на это пойти. В общем, тебе придется просить прощения у Нади. И не просто просить, а по-настоящему. То есть надо назвать вещи своими именами. Ты должен сказать ей, о каком проступке идет речь. Только вы двое знаете это, я даже не хочу этого знать. Ты должен признать и сказать, что раскаиваешься в этом. Ты должен умолять простить тебя. И надеяться, что Надя тебе поверит. Я об этом с Надей не говорил, так что не надейся на мою помощь в этом деле. Ты должен это сделать сам. Если хочешь, попробуй прочитать у Льва Толстого в книге «Анна Каренина», как Анна просила прощения у своего мужа. И он простил её. Думаю, что вся твоя дальнейшая жизнь зависит от её решения, будь настойчив, постарайся достучаться до её сердца. Это будет непросто!
– Не верю я, что она меня простит. Вы её не знаете. Она – кремень!
– Да, в этом ты прав. И всё же попробуй, вспомни какие-то счастливые моменты из вашей прошлой жизни, когда ваша любовь еще не угасла, и напомни ей об этом. Напомни о детях, которые тоже страдают. В общем, тут придется импровизировать. Ты можешь и должен проявить свои лучшие качества. Ты, конечно, богатырь по сравнению с ней. Постарайся доказать ей, что твоя сила будет направлена на защиту её и детей, и никогда – на агрессию против них. Этот шаг необходимо сделать и если даже придется повторить его несколько раз, надо это сделать. Поклянись мне, что приложишь все возможные силы для осуществления задуманного!
– А вы, дядя Лёша, верите в клятвы?
– Верю, когда они даются человеком, настоящим мужчиной. А именно таким я и хочу тебя видеть.
– Тогда клянусь!
– Аминь! Я ещё не всё сказал, что хотел, но пока достаточно и этого. А может быть, ты и сам додумаешься до остального. Посмотрим. Но если ты получишь от Нади прощение и не будешь уверен, что и как делать дальше – тогда обратись ко мне и я кое-что добавлю к нашему разговору. Понял?
– Кажется, да.
– Вот и отлично! А теперь пойди и попробуй поговорить с Надей. Таня спит и не будет вам мешать, а я пока пойду, пообщаюсь ещё разок с Валей. Хочу помочь ей приготовить ужин для всех нас.
– О! Вот уж это будет не просто!
– Не сомневаюсь.
– Морковь надо порезать ножом, а не потереть на тёрке. Причем резать надо не как попало, а соломкой, вдоль, а не в поперек!
– Слушай, но ведь это очень долго будет, – сказала Валя.
– Ничего, ничего. Мясо и лук тоже не быстро обжарятся. Время есть. А приготовить плов кое-как нельзя! Получится в лучшем случае рисовая каша. А мы ведь хотим угостить домочадцев вкусным пловом, удивить их! Чтобы он запомнился. Хорошо, что у вас в хозяйстве казан нашелся.
– Я даже не помню, откуда он взялся. Мы им и не пользовались почти никогда.
– Вот видишь, а теперь пригодился. Как обжарится морковь – положим приправы: зиру, кинзу, перец красный. Хорошо, что мы смогли все купить у вас на рынке. Приправы – важнейшая составляющая плова. Важно, чтобы приправы были свежие, не залежавшиеся. Конечно, у нас не купишь желтой моркови, да и на курдючном жире сварить плов мы не сможем. Поэтому настоящие ценители Ферганского плова могут и не признать наше кулинарное творение, но для нас, думаю, сойдет.
– А я и ни грамма не сомневаюсь, что сойдет. Я до сих пор помню плов, который ты сварил у нас, в доме родителей, на день рождения мамы, Ульяны Яковлевны. Ты тогда ругал плов, мол, не такой, а всем понравилось.
И Валя задумчиво пригорюнилась, по-видимому, вспоминая былые деньки, проведенные под кровом родителей, и их самих, давно уже почивших её папу и маму.
– Ну, ну, не отвлекаться! – скомандовал Алексей Михайлович. В плове важно и очень точное соблюдение технологии. Чуть зазевался – и либо подгорит, либо рис сырой выйдет или кашеобразный. Смотри внимательно, запоминай, если надо, то записывай. Иначе никогда не научишься этому искусству. И он весело застучал шумовкой о край казана.
– Видишь, какая приятная музыка для голодного желудка!
– Да ладно, вижу, вижу! Не греми только!
– Ничего, ничего! Без шума шумовки плов – не плов. А ты знаешь, что плов – одно из самых дешевых блюд?
– Ничего себе дешевых. Сколько нам пришлось всего купить! И рис, и мясо, и масло, и лук, и морковь, и чеснок, и приправы. А приправы-то дорогущие. Чайной ложкой отмеряют!
– Это всё правда. Но не вся. Вот смотри: мы купили продуктов эдак где-то на 400 рублей, так?
– Ну, так, приблизительно…
– А порций плова будет примерно 10. Значит…
– Значит, одна порция – около 40 рублей!
– Вот – вот! А в кафе или столовой порция плова стоит рублей 100 – 150, а то и больше! Значит, наше блюдо будет очень выгодным. А правильно приготовленный плов – это радость для гурмана. Правда, плов – блюдо для желудка довольно тяжелое, нельзя его запивать холодной водой, а то запросто получишь несварение. Зато очень полезно запивать его горячим чаем. Неплохо идут к плову овощные салатики, зеленый лучок, редиска, гранатовый сок, который надо пить маленькими глотками. А самое важное – это разговор под плов. Плов создает атмосферу доброжелательности, приподнятого настроения, праздника. Под такую еду легко решаются вопросы, укрощаются и затихают конфликты, выбалтываются секреты…
– Ой, Алексей Михайлович, да правда ли это?
– Да, да. Некоторые не слишком сдержанные люди порой болтают за столом лишнее!
– Но это скорее под спиртное, а не под плов!
– Ну да, ты права, конечно, это я пошутил.
Плов хвалили все. Давненько семья не собиралась за одним столом. Таня, неожиданно для себя проснувшаяся в хорошем настроении, с удивлением посматривала на собравшуюся в кои веки за столом семью. Все наперебой разговаривали и разговоры были самые обычные, о ценах, о погоде, о здоровье. Надя раскраснелась, хотя спиртного на столе не было. Видно было, что у неё радостное возбуждение. Александр шутил, и дети смеялись над его шутками. Хотя шутки были детские, про «козу рогатую», которая забодает непослушных. Валя сама удивлялась, как это у неё получился такой вкусный плов.
Впереди были тяжелые испытания, но видно было, что кризис позади. И Таня вдруг почувствовала себя здесь лишней…