Снежная королева

СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА
Сказка Г.-Х. Андерсена в стихах

История первая о кривом зеркале и его осколках

Крибле-крабле-бумс! Волшебными словами
Историю начнем  рассказывать мы с вами.
Расскажем половину – хоть что-нибудь узнаем,
Зато теперь мы с вами уже не заскучаем.

Жил злющий Тролль в пещере с собой наедине,
И зеркало он создал подстать себе вполне.
То зеркало кривое, исчадья ада плод –
Оно все отражало в себе наоборот.

Хорошее казалось до одури плохим,
Плохое же – хорошим. Тролль злом лишь жил одним.
Устроить людям гадость был тролль всегда готов.
Был счастлив тролль безмерно плодам своих трудов.

До колик хохотали его питомцы все:
-Теперь-то мы увидим людей во всей красе!
Они таскали зеркало из края в край земли
И, наконец, додумавшись, на небо понесли.

Все выше поднимались, за зеркало держась,
Как, вдруг перекосившись, оно со звуком «Хрясть!»
Засыпало осколками мгновенно белый свет,
И где теперь зловредных его осколков нет!

Они со свойством зеркала – в них все наоборот,
И если в глаз от зеркала осколок попадет,
То станет обладатель его, как злобный тролль,
Не пощадит любого - будь нищий иль король.

А если прямо в сердце – оно смерзалось в лед.
И это сердце больше не любит и не ждет.
А коль большой осколок в окне вместо стекла,
Смотреть в окно такое – лишь холод, лед и мгла.

И множество осколков, что создал тот злодей,
Летает, поражая и взрослых и детей.
Послушайте же, время пока не истекло,
Как мальчику попало в глаз волшебное стекло.







История вторая о девочке и мальчике,
живших под самой крышей

В огромном старом городе, где тысячи людей,
Где каменные стены и тонны кирпичей,
Едва ли где отыщутся под садик уголки,
Сады там заменяют цветочные горшки.

Так вот, под самой крышей два маленьких окна.
Живут  за ними мальчик и девочка одна.
Зовут их Кай и Герда и бабушки, и мамы.
И здесь как раз начало одной ужасной драмы.

Они бедны, но каждый имеет садик свой –
Куст розовый и зелень в коробке овощной
На водосточных желобах с чердачного окна.
И детская головка среди цветов видна.

По крыше летом в гости ходили каждый день,
Под розами на лавочку садились вместе в тень.
Зимой отогревали монетою в окне
Чудесное отверстие и жили, как во сне.

На улице зимою метель кружила снег,
Как белоснежных пчелок, всё ускоряя бег. 
Снежинки кружевные ложились на пути,
Где Снежной королеве положено пройти.

Она на легких саночках по воздуху летит,
Заглядывает в окна и стекла леденит
Узорами тончайшими  под искристый хрусталь,
А на лице холодном холодная печаль.

-Она к нам не ворвется? – вдруг девочка спросила.
И Кай продемонстрировал в ответ мужскую силу:
-Попробует пускай лишь – на печку помещу
И в воду королеву из снега превращу.

Но бабушка сменила такую тему сразу
И разговор продолжила про северные сказы.
Евангелие на ночь читала Герде с Каем,
Их к Господу и к людям любовью наполняя.

А вечером за окнами снежинки танцевали
И Каю померещилось - его на танцы звали.
Смотрел, как зачарованный, на снежный хоровод.
Увидел, как снежинка танцует и растет,

Как вскоре превратилась в женщину она
И Кая поманила рукой из-за окна.
Глаза ее сияли, как звезд ночной покров,
Таким холодным светом, что стыла в жилах кровь.

Но Кай в испуге спрыгнул со стула у окна,
А королева Снежная умчалась вдаль одна,
Оставив Каю в памяти снежинок хоровод
И беспокойство тайное на много дней вперед.

Пришла весна, и розы в горшках цветут опять,
Часы пробили время на башне ровно пять.
Вдруг вскрикнул Кай от боли – кольнуло в глаз и в грудь.
И Герде растревоженной он крикнул: - Ты забудь,

Что мы с тобой дружили. Ты страшная теперь,
Как розы эти гадкие, которых точит червь.
Его как подменили, он розы обломал -
Осколок злого зеркала в глаза ему попал.

А боль в глазу и в сердце немедленно прошла,
Но дьявольский осколок творил свои дела.
Кай видел все прекрасное как мерзость и кошмар,
И злобно всех высмеивать обрел печальный дар.

С тех пор одни снежинки лишь Кая волновали.
 -Ах, что за странный мальчик! – соседи толковали.
Вот Кай в метель однажды на площади катался
И с Снежной королевой случайно повстречался.

Её, казалось, саночки по воздуху несли,
К ним санки Кая накрепко как будто приросли.
И мчит царица холода и глыб хрустальных льда
Мальчишку-несмышленыша неведомо куда.

Вдруг сани резко замерли, и вышла из саней
Красавица холодная, снежинок свита с ней.
-Как славно мы проехались! – и прыгнула в сугроб,
Давай, тебя согрею я и поцелую в лоб.

Пронзило Кая холодом, и сердце стало льдом,
Забыл он Герду, бабушку и свой родимый дом.
А Снежной королевы он больше не боялся
И ею неотрывно с восторгом любовался.

И чтобы ей понравиться сказал, как много знает,
Что дроби в арифметике он в школе изучает,
Что знает географию и сколько в мире стран…
Но понял, что в глазах ее он попросту профан.

Она ведь усмехалась загадочной улыбкой,
Как будто бы прикрытою от всех завесой зыбкой.
И тут же подхватив его, взвилась под облака,
И понеслась на север, вниз глядя свысока.


Под ними дули ветры, и мчались злые волки,
Буран швырял горстями колючие иголки.
А ночью в небе месяц сиял большой и ясный,
И Кай смотрел на небо почти что безучастно.

А днем он безмятежно у Снежной королевы
В ногах дремал и слушал метелей-вьюг напевы.
И всё, что было раньше и все, кого он знал,
Забылись совершенно. И Кай бездушным стал.

История третья о цветнике женщины,
которая умела колдовать

А что же стало с Гердой, когда он не вернулся?
Ей вскоре показалось, что мир перевернулся.
Никто не мог представить, куда же он канул.
А позже все решили – Кай в речке утонул.

Прошла зима, и снова тепло идет с небес,
И снова птичий гомон наполнил ближний лес.
-Кай умер, умер, умер и больше  не вернется! -
Рыдает Герда горько над розами в оконце.

-Не верим - шепчут розы и ласточки под крышей.
-Не верю – шепчет ветер - Об этом я не слышал.
И вскоре перестала и Герда в это верить
И собралась на речку пойти и все проверить:

-Надену-ка я красные и новые сапожки,
Не видел их ни разу мой Кай на моих ножках,
Схожу я в них на реку – спрошу у ней про Кая,
И, может быть, у речки я что-нибудь узнаю.

-Скажи – спросила Герда у речки напрямую –
Не ты ль со мной сыграла такую шутку злую
И названного братца взяла к себе под воду?
А, может, за сапожки вернешь ему свободу?

Ей показалось, речка в ответ вдруг закивала,
И Герда ей сапожки дала, как обещала.
Но речка на песочек швырнула их с отказом,
Как будто не хотела отдать ей Кая сразу.

Тогда бедняжка Герда увидела находку –
Стоящую у берега привязанную  лодку.
Решила с середины вручить реке подарок,
Но речке показалось, подарок слишком ярок.

И бурное течение по речке лодку мчало,
А Герда от отчаянья рыдала и кричала.
Но только лишь воробушки ее слыхали крики,
Да на волнах мерцающие солнечные блики.

-А, может это речка несет меня до Кая? –
Пришла в головку Герде такая мысль простая.
И тут же видит берег с большим вишневым садом
И домик разноцветный,  с ним два солдата рядом.

Солдаты проплывающим всем отдавали честь,
Но были деревянными, что стоило б учесть.
А девочка об этом, естественно, не знала,
Поэтому о помощи к солдатам тем взывала.

Согбенная старушка с клюкой в сухих руках
И в шляпе из соломки с цветами на полях
Из домика вдруг вышла и Герду увидала:
-И как же ты, малышка, в такую даль попала?

Клюкой старушка лодку удачно зацепила
И Герду в дом с поклоном старушка пригласила.
-Отведай сладких вишен, с дороги отдохни
И расскажи, где прежде ты проводила дни.

Куда путь держишь нынче? Какая в том нужда?
И Герда рассказала ей, какая с ней беда
Однажды приключилась прошедшею зимой,
Что Кай исчез куда-то и не  пришел домой.

-А здесь не проходил он? – с надеждою спросила.
В ответ старушка Герде лишь вишни подносила.
-Наверно, не дошел еще. Ты лучше вишни кушай,
А то, что я скажу тебе, внимательно послушай.

Старушка колдовала не злобно, иногда,
Хотелось ей, чтоб девочка осталась навсегда.
Она ей стала волосы расчесывать скорей
Гребенкой золотою и память стерла ей.

Затем колдунья спрятала под землю роз кусты,
Чтоб розы не напомнили о доме, и мечты
Чтоб вновь не возродились. И в цветнике большом
Играет Герда весело, забывши обо всем.

И так прошло полгода, а, может быть, и год.
Но Герде почему-то в саду недостает
Какого-то прекрасного забытого цветка
(От чар старушки память у Герды коротка).

Заплакала вдруг Герда горючими слезами
И землю промочила слезами над кустами.
И роз кусты цветущие взошли из-под земли.
-Ах, как я здесь замешкалась  от родины вдали! -   

С ужасом воскликнула тут Герда: - Может статься,
Видели вы Кая там, в подземном царстве?
-Нет – сказали розы – мы Кая не встречали,
Вот если бы он умер, уж мы бы это знали.

Ей цветы истории шептали кто, что знал,
Но Кая в тех историях никто не вспоминал.
И Герда побежала из сада сразу прочь,
Ведь, кроме Герды,  Каю некому помочь.

Вокруг стояла осень, глубокая как сон,
Лишь сад колдуньи старой цвел буйно не в сезон.
Никто за ней не гнался, и Герда шла вперед,
Не зная где, но, веря, что Кая там найдет.

Как ныли и устали ее бедняжки ножки,
Как холодно и сыро вокруг лесной дорожки.
Весь мир казался мрачным и серым, как свинец.
Решила Герда - детству её пришел конец.


История четвертая про принца и принцессу

Прошла по свету Герда тяжелый долгий путь,
Устала и присела чуточек отдохнуть.
Снежинки засыпали  пожухлую траву,
Огромный черный ворон сидел, склонив главу.

И все смотрел на Герду, чего-то будто ждал.
И, наконец, собравшись, с усилием сказал:
-Кар-кар! Мое почтенье!  Мне лучше не сказать,
А вот куда идешь ты, хотел бы я узнать.

Мне речи человечьей осилить не дано,
Хотя язык ваш воронам известен и давно.
Послушаю тебя я, и, может, помогу.
И Герда все поведала ему, как на духу.

Затем она спросила, не видел ли он Кая.
На что ответил ворон: - История такая –
Возможно, вероятно, что это он и есть…
Совсем-совсем недавно он появился здесь.

И Герда от восторга едва не задушила
В своих объятьях ворона, сдавивши, что есть силы.
-Потише, ты, потише, зачем такие страсти?
-Ах, извини, пожалуйста, я не своя от счастья!

-Так вот, я продолжаю. Твой Кай уже женился.
И счастлив он с принцессой, а образ твой забылся.
-Так он живет с принцессой?! Ума не приложу…
-Постой, я, как умею, тебе все расскажу.

Вот если б по-вороньи, я б быстро рассказал!
Иль, если бы язык ваш я чуть получше знал!
Ну, ладно, приготовься и не перебивай.
Скажу, зачем явился к принцессе мальчик Кай.

Заметь, у нас принцесса, умней которой нет,
Она прочла без счету журналов и газет
И тут же все забыла – ах, умница какая!
Перед такой принцессой не устоять и Каю.

И сидя раз на троне, принцесса заскучала.
-А может замуж выйти? – подумала сначала.
Но только за такого, кто может говорить,
А не за мной лишь эхом бессмысленно вторить.

Идею поддержали с восторгом всем двором,
Повсюду объявили под барабанный гром,
Что молодые люди наружности приятной
С принцессой могут встретиться с беседою приватной.

(Мне это рассказала придворная ворона –
Она совсем ручная, живет в дворце у трона.
Владеет информацией она из первых рук,
Вращаясь постоянно среди своих подруг.

Она – моя невеста – он с гордостью добавил).
И каждый из желающих держаться должен правил –
Беседовать свободно, свободно отвечать,
Но каждый умудрился дар речи потерять.

А Кай твой не смутился, как будто жил в дворце.
И свадьбой та закончилась история в конце.
- Да-да, он очень смелый. Конечно, это он! -
Вскричала Герда радостно – К тому же он умен!

И все четыре действия он знает назубок,
И в дробях в арифметике он точно знает толк.
Веди же меня, ворон, скорее во дворец!
- Ты думаешь, что ворон законченный глупец?

Да кто ж тебя пропустит, бродяжку, во дворец?!
Я лучше посоветуюсь с невестой, наконец!
Ты жди меня тут, Герда. Я скоро ворочусь.
И головою в стороны он покрутил, как гусь.

Вернулся ворон в сумерках и в клюве хлеб принес.
-Тебе моя невеста поклонов дарит воз
И этот хлебец в кухне стащила для тебя же.
Но во дворец не пустят - ты ведь босая даже.



Но ты не огорчайся, невеста знает ход,
Который прямо в спальню к принцессе приведет.
И там же спит и Кай твой в роскошной колыбели,
Чтоб спящие в ней ночью живые сны смотрели.

Когда в дворцовых окнах погасли все огни,
По узкой черной лестнице пробрались вверх они
Почти до самой спальни, где их ждала ворона
И Герде поклонилась учтиво, как матрона:

-Жених о вас рассказывал. Вы чудная такая!
Как будто вы ворона из нашей милой стаи.
И ваша жизнь так трогает за сердце и за душу,
Без слез вашу историю я не могла дослушать!

Возьмите, Герда, лампу, а я пойду вперед,
Я назубок здесь знаю дворцовый переход.
Мы никого не встретим… – Но кто бежит за нами? -
Испуганно воскликнула вдруг Герда со слезами.

- Не бойтесь. Эти кони, охотники, и дамы -
Живые сны принцессы и Кая в панораме.
И это даже лучше, коль снится им охота,
Удастся рассмотреть его получше сквозь дремоту.

А Герда, пораженная убранством старых залов,
За черною вороною по залам вслед шагала.
И вот пред ними спальня – две лилии прекрасных.
Принцесса в белой лилии, а Кай, конечно, в красной.

Но голосом разбуженный вдруг тихо вскрикнул: -Ай!
Чужой прекрасный юноша, а не любимый Кай.
Умчались сны бесшумные по темным коридорам,
И только залы чудные остались перед взором.

Узнав, что сталось с Гердою и, несмотря на ночь,
Принцесса с принцем с радостью решили ей помочь.
Но прежде уложили в волшебную кровать.
А птицам предложили награду выбирать.

-Хотите быть свободными? – принцесса их спросила,
А может, дать вам должности, какие вам по силам?
- Конечно, лучше должности. Зачем нам в лес стремиться?
Здесь сможем мы и в старости на кухне прокормиться.

Уснула Герда в лилии усталая с дороги,
Примчался в спальню сон ее какой-то очень строгий.
В нем братец Кай на саночках катался и кивал,
Но только сон развеялся, и новый день настал.



Одели Герду в бархат и самый лучший шелк,
Жить во дворце оставили, прислуги дали полк,
Но девочка немедленно держать хотела путь,
Чтоб названного братца найти когда-нибудь.

Зима уже вступала в свои права хозяйки.
Снегами запорошены дороги и  лужайки.
Одели Герду в шубку из царственного меха,
И дали муфту теплую, желали ей успеха.

В карете драгоценной из золота с гербами,
(На козлах толстый кучер с пушистыми усами,
Форейторы, лакеи, провизии на год)
Казалось Герде,  Кая теперь она найдет.   

За это время ворон успел таки жениться,
Его супруга стала избыточно кормиться
И головными болями страдала по утрам.
Поэтому на проводы поехал ворон сам.

Сидел он рядом с Гердою в карете золотой,
А принц с принцессой долго махали им рукой.
Но вскоре расставаться и с вороном пришлось,
От слез как будто в горле застряла рыбья кость.

У Герды слезы лились ручьями, будто в дождь,
Махал крылами ворон вслед, как настоящий вождь,
Пока сиянья золота совсем не стало видно.
Ведь расставаться с девочкой ему было обидно.


История пятая про маленькую разбойницу

Карета вскоре въехала в дремучий темный лес,
Разбойниками страшными кишел он просто весь.
Сияние кареты им резало глаза,
Терпеть чужую роскошь никак было нельзя.

Набросились, убили форейторов и слуг,
Коней освободили от упряжи, подпруг.
И выволокли Герду из теплого возка,
И к горлу нож приставили, вонзив его слегка.

-Ах, какая славная! Съедим такую сами –
Ощупывала Герду разбойница с усами.
Но дочь ее разбойница вцепилась, как репей:
-Не смей убить девчонку! Она будет моей!

Возьму себе я платье, и муфту, и сапожки.
И будет спать со мною в постели эта крошка.
И сильно укусила за ухо свою мать,
А та от боли стала вертеться и скакать.
Разбойники при этом все враз захохотали:
- С разбойницей такою и мы бы заплясали!
Разбойница кричала: - Хочу в карету сесть!
И с Гердою помчалась она куда невесть.

-Ты кто? – она спросила – Наверное, принцесса?
И вдруг остановила карету в чаще леса
У входа в старый замок в разбойничье жилище
И плеткой хлестанула себя по голенищу.

- Убить тебя не дам им, пока не рассержусь!
Ну, а теперь рассказывай, и до поры не трусь.
-Да нет, я не принцесса. Я девочка простая.
Ищу давно пропавшего внезапно братца Кая.

И все ей рассказала в подробностях с начала.
Разбойница все слушала и горестно молчала.
Потом рукой смахнула слезинку с черных глаз:
- Уж лучше я убью тебя, разгневавшись подчас.

Но тут, из замка вырвавшись, огромные бульдоги
Несутся стаей бешеной, сметая все с дороги.
Одним лишь жестом свору она остановила,
И Герду по-хозяйски в свой замок пригласила.

Средь мрачной залы бурно кипел котел огромный,
И дым по черным стенам струился кверху томно.
На вертелах коптились и кролики, и зайцы.
Разбойник за процессом следил, сцепивши пальцы.

Девчонок накормили под вой лесной метели.
Солома под коврами была вместо постели.
А взрослые разбойники до утра пировали,
Ведь о такой добыче они и не мечтали.

У маленькой разбойницы в том замке угол свой,
И Герда с ней отправилась в тот угол на покой.
Спросила лишь с опаскою разбойницу она:
-Ты спишь с ножом? – Конечно. Ведь сплю я здесь одна.

На жердочках под куполом две сотни голубей.
- Взгляни на мой зверинец, подружка, поскорей!
И голубя, схвативши за лапы,  так тряхнула,
Что птица, трепыхнувшись, немедленно уснула.   

-А вот и мой любимец – наш северный олень.
Его пугать ножами мне никогда не лень.
Смешно он так боится – трясется прямо весь,
Смотри, сейчас собью с него я северную спесь!



Ну, ладно, ты не бойся, мой северный дружок.
Но я тебя не выпущу, конечно, за порог.
А ты, моя подружка, мне снова расскажи,
Как жизнь тобой крутила лихие виражи.

Прослушав все повторно, немедленно зевнула,
Обнявши Герду, с ножиком разбойница уснула.
А голуби лесные на жердях ворковали,
Что Гердиного братца они-то и видали

Со Снежной королевой в ее санях из снега.
Она летела быстро, не ведая ночлега.
И сеяла по следу лишь холод, снег и  лед
Дорогой, что в Лапландию, скорей всего, ведет.

-О, Кай мой, милый братец, узнать бы, где твой дом!
- Лежи-ка смирно, детка, а то пырну ножом!
-Спроси -  воркует голубь - у бедного оленя.
Олень, чтоб лучше слышать встал рядом на колени.

-Да, да – сказал он тихо –  на острове Шпицберген
Чертоги королевы – так говорят  легенды.
Я сам оттуда родом, там вся моя родня.
В разлуке с милой родиной я прожил сто три дня!

Разбойница-девчонка спросонья заворчала.
И утром стала Герду  допрашивать сначала.
-А ты, олень – спросила - в Лапландии и жил?
Лапландию найдешь ли, а, может быть, забыл?

- Нельзя забыть то место, родился где и рос,
Найти страну родную - оленю не вопрос.
- Ну, что ж. Сейчас мамаша хлебнет из фляги рома,
И ты помчишься с Гердой до северного дома.

Я, думаю, ты слышал, о чем  шла ночью речь,
В дороге должен будешь ты девочку беречь
И к Снежной королеве доставить во дворец.
Зато твоей неволе, считай, пришел конец.

Олень запрыгал радостно, собравшись в путь-дорожку,
И Герде возвратила разбойница сапожки,
Большие рукавицы ей на руки надела,
Чтоб лютые морозы не добрались до тела.

-Зато я муфту мягкую на память сохраню.
Ты помни, Герда, я тебя из замка не гоню –
Возьми вот хлеб и окорок, в пути не голодай.
Не хнычь, а то не отпущу! И нас не забывай!



Олень летит в Лапландию, как  быстрая стрела,
И вскоре ночь, как радуга, цветами расцвела.
Олень кричит, обрадован: – Смотри-ка, как горит!
За северным сиянием  без устали бежит.


История шестая о лапландке и финке

Среди снегов в Лапландии есть жалкая избушка,
Жила в ней одиноко лапландская старушка.
И жарила старушка при свете лампы рыбу.
А взор, куда ни кинешь – лишь ледяные глыбы.

Олень свои истории лапландке рассказал.
Причем свою историю он дважды повторял.
Ему она казалась, конечно же, важнее,
А Герда так промерзла, да и была скромнее.

Старуха сокрушалась: - Какие простофили.
Отсюда до Финляндии не меньше сотни милей!
Там королева Снежная живет всегда на даче
И жжет огни бенгальские в честь Кая и удачи.

Я напишу на рыбе два слова старой финке,
Она вам путь укажет к чертогам  той Снежинки.
Оленя с Гердой финка согрела, накормила
И в долгий путь далекий она их проводила.

И рыбу наказала беречь не меньше глаза.
Но домик старой финки они нашли не сразу.
Засыпан домик снегом. Где вход в такой избе?
Стучались к старой финке по дымовой трубе.

Ну и жара в жилище была у старой финки!
Как в сауне, где парятся лишь в легонькой простынке.
А финка полуголая в парах, как в мутных стеклах,
Сняла одежду с Герды, чтоб та совсем не взмокла.

Оленю лед на голову скорее положила,
Записку прочитала и рыбу отложила.
Сменила лед оленю  и снова прочитала,
Треску в котел засунула, чтоб зря не пропадала.

- Ты дай -  просил за Герду олень - питье скорей,
Чтоб с дюжиною справиться могла богатырей.
Моргала финка умными, но грустными глазами:
-С проблемами возникшими вы справитесь и сами.

Достала финка свиток и что-то прочитала,
Затем после раздумий она гостям сказала:
-Да, Кай живет на даче у Снежной королевы,
Забыв про все на свете, и счастлив в замке девы -

Хозяйки льдов и снега, морозов и метелей.
Ведь в глаз и в сердце Кая осколки залетели.
Они от тех осколков вмиг превратились в лед,
Без чувств и без эмоций с тех пор Кай и живет.

Пока осколки зеркала в глазу и сердце Кая,
Вернуть его на землю затея не простая.
А Герда очень сильная. Сильнее, чем теперь
Никто ее не сделает. Уж финке ты поверь.

Она босой по снегу прошла почти полмира,
Чтоб отыскать пропавшего невесть куда кумира.
И служат ей все люди, животные и звери.
В чем сила этой девочки и чем ее измерить?!

Так вот тебе отвечу – в невинности ребенка.
Давай, олень, с тобою мы отойдем в сторонку.
Пускай она узнает об этом не от нас,
Пусть справится, как сможет, в свой первый звездный час.

А если не удастся самой в чертог пробраться,
Никто ей не поможет спасти родного братца.
До Снежной королевы рукой подать отсюда,
До красного от ягод куста двух миль не будет.

Вот там оставь девчонку, и мчись назад скорее.
Пусть девочка сражается со снежной батареей.
И Герду на оленя тут финка усадила,
А Герда рукавицы с сапожками забыла.
   
Олень бежал без отдыха до самого куста,
Спустив босую Герду, поцеловал в уста,
И по щекам оленьим катились слезы с глаз.
И он стрелой умчался один на этот раз.

А девочка босая вперед по снегу шла,
Глаза ей застилала в колючках злая мгла.
Навстречу ей бежали, как курицы, снежинки –
Военные отряды – и били, как дубинкой,

В лицо, и в грудь и в плечи, кусая руки, ноги,
И мощными ударами сбивали прочь с дороги.
Но разве остановишь так Герду на пути?
Она молилась Богу, чтоб силы дал пройти.

И тут внезапно с неба сонм ангелов спустился,
Он с полчищами снежными немедленно сразился,
Рассыпав их на множество беспомощных  снежинок,
Как будто нарисованных узорчатых картинок.


Так к Снежной королеве ей удалось прорваться,
Чтобы спасти заблудшего в чертогах снежных братца.
А Кай о том не ведал среди холодных льдов
И северных сияний, где он нашел свой кров.

Что приключилось с Каем и Герде невдомек.
Так вот развязке в сказке и подошел свой срок.
А мы давайте с Гердой помолимся сердечно,
И по молитвам нашим получим пропуск в вечность.

История седьмая про то,
что случилось в чертогах Снежной королевы

У Снежной королевы дом – стены из метелей,
А двери – ветры буйные и вьюги-карусели.
Под северным сиянием огромнейшие залы.
Как холодно пустынно в душе у Герды стало.

Здесь музыки не слышали иной, чем вьюги вой,
Холодным ослепительным и мертвым был покой.
Среди огромной залы сверкало серебром
Озеро замерзшее, и Кай сидел на нем.

Красивыми и ровными пластинами из льда
Пытался слово выложить, которое всегда
Таило смысл глубокий, и слово это – вечность,
Но слово ускользало куда-то в бесконечность.

Какой-то фокус странный игра со льдом скрывала:
Для Кая слово вечность свободу означало,
Но лишь едва сложившись, мгновенно рассыпалось.
У бедной Герды  сердце чуть-чуть не разорвалось.

К груди холодной Кая прижалась Герда с плачем,
И чудо вдруг случилось – Кай ожил, не иначе.
Спросил свою сестричку – Ты как здесь оказалась?
А Герда над несчастным слезами обливалась.

Но самое ужасное осталось позади -
От слез ее горячих растаял лед в груди,
Осколок злого зеркала из глаза был изъят,
И снова, как и прежде, Кай Герде очень рад.
 
И вмиг головоломка сложилась изо льда,
А вечность – отпускная для Кая навсегда.
С ней королева Снежная над ним теряла власть,
Которой она пользовалась безраздельно всласть.

Она пока летала морозить белый свет,
А вот когда вернется, поймет, что Кая нет,
Но отпускная тут же на озере лежит,
Что Снежной королеве Кай не принадлежит.

И взявшись крепко за руки, пошли они домой.
И перед ними ветры сбавляли волчий вой.
Гай с Гердой говорили о бабушке и розах,
О птичьем пенье утром и о весенних грозах.

Олень на прежнем месте уже их дожидался.
И резво с ними к финке немедленно помчался.
Как только отогрелись, поехали к лапландке,
Где сделали для отдыха трехдневную стоянку.

Она им сшила платья и сани починила,
И до границ Лапландии сама их проводила.
И там, где зелень вышла, герои наши  сами
С оленем и лапландкой прощались со слезами.

А вот и лес разбойничий пред ними на пути.
И девушка на лошади им не дает пройти –
Она в красивой шапочке, за поясом пистоль –
В ней маленькой разбойницы угадывалась роль.

Обрадовались, обнялись, расспросы начались
О том, что с ними сделала за это время жизнь:
Принцесса с принцем отбыли в заморские уделы.
Скончался старый ворон, ворона овдовела

И носит нитку черную на лапке до сих пор.
Да что же мы ведем с тобой никчемный разговор?
Ты расскажи мне лучше, как разыскала Кая,
Узнать хочу, за что ему такая честь большая –

Разбойница внимательно на Кая посмотрела:
-Ишь ты, бродяга наш, наделал сколько дела!
Когда все было сказано, простились навсегда,
И сказка к окончанию приблизилась тогда.

И снова мы  под крышей. Два маленьких окна.
Здесь жили раньше мальчик и девочка одна.
Теперь дом Каю низок – рукой до потолка,
И стала почему-то им входная дверь низка.

-Так мы уже не дети! – воскликнул Кай серьезно –
Сидеть на детских стульях нам надо осторожно!
Ты вспомни, как мы пели в преддверье Рождества,
Что скоро обязательно увидим мы Христа!

И так они сидели на стульчиках  напротив
Рука в руке, забывши все прошлые заботы.
Давайте Каю с Гердой мы счастья пожелаем.
Под крибле-крабле-бумс мы сказку завершаем.

2007