Пленэр

               


                ПЛЕНЭР


      Погода выдалась чудесная. Взял блокнот для рисования и пошел на пленэр, в парк, к пруду.
      На небе ни облачка. Сочная изумрудная зелень.  Плакучие ивы. Кувшинки. Пара белоснежных лебедей с выводком на зеркале пруда. Идиллия. 

      Когда я учился в детской художественной школе, мы тоже выходили на пленэр. А на лето нам давали домашнее задание - 90 набросков карандашом, углем, и 10 этюдов акварелью.
      Сижу летом дома, рисую. Пацаны во дворе мяч гоняют. А я рисую. Как мне хотелось бросить мазюкать и побежать во двор, кто бы знал. Но подсознательно понимал, что занимаюсь чем-то интеллектуальным, и этим себя успокаивал. Благодаря этому я научился себя занимать и проводить время с пользой.

      Сидим классом художки на пленэре, на берегу могучей сибирской реки, рисуем пейзажи акварелью. Подваливает пьяная компания лет по 17-20, с множеством бутылок крепленого вина, рядом расположились. Гогот. Мат.
      Кто-то из нас жевал бутерброд. Подходит один из компании, наглый, требует на закуску бутерброды наши. Учитель наш, додик-очкарик, попытался угомонить распоясавшегося хулигана. Тут вся кодла подвалила. Дело принимало плохой оборот. Чем мы 13-14-летние интеллектуальные юные художники могли помочь нашему учителю. 
      «Эй, бакланы!» - раздался строгий хрипловатый голос парня в татуировках. Парень этот, с таким же татуированным приятелем и двумя девицами уже были здесь, когда мы пришли. Парни эти татуированные, лет тридцати, судя по всему, были авторитетные в своей среде. Они подошли к нам. Что, мол, ровню нашли? - обратились они к хулиганам. Хулиганы их узнал. Поздоровались, разговорились. Один из татуированных обратился к нам, мол, все ништяк, рисуйте, никто вас не тронет.

      Парень этот не был лишен чувства прекрасного, в своем, прикладном, понимании, и рассказал про одного художника на зоне, который такие эскизы для наколок делал и «марочки» рисовал, что ему люди с воли заказывали, и принялся показывать свои наколки, не в плане регалий, а с художественной стороны. Мы закивали, мол, красиво, даже учитель наш сказал что-то одобрительное в благодарность спасителю.

      Позже один из моих одноклассников по художке загремел на малолетку, там его талант, действительно, пригодились, и он не плохо там жил.

     Я понимал, что даже если не стану художником, не стал, то особое мироощущение мне обеспечено.

     Я посещал с классом художки, и один, все художественные выставки в городе. А как-то раз в краевом выставочном зале была выставлена моя глиняная скульптура «Спидвей». Скульптуру отобрал директор школы, на выставке всего-то было несколько работ учеников художественных школ, а все остальное пространство занимали маститые авторы. Я очень этим гордился.

     Скульптура  изображала заходящего на вираж мотоциклиста. Я до сих пор помню в деталях, как лепил скульптуру, она получилась очень живая.

     Это сейчас  заплатил и выставляй что угодно и где угодно. А тогда это была награда.

    Пока там стояла моя скульптура, я приходил в выставочный зал почти каждый день. Приходил и наблюдал со стороны, как посетители разглядывают мое произведение, делятся мнением, хвалят – а там мое имя! Это было нечто. С чем бы я сейчас сравнил то чувство? Это все равно, что я тринадцатилетний посмотрел бы в 1979 году порнофильм.
 
     Привел я как-то в выставочный зал знакомых девочек, не из художки. Чем могли удивить таких девочек мои ровесники - да ни чем, а тут краевой выставочный зал, а не какой-то школьный красный уголок. Это был эффект!

     Может здесь прячутся корни моего вуайеризма, эксгибиционизма и нарциссизма? 

     То было в конце 70-х в Сибири. А сейчас Брюссель.

     В парке были десятки людей, из всех лишь я один рисовал. Нонконформист. Были те, кто читал, в основном студенты. Больше я не заметил, чтоб кто-то был занят чем-то интеллектуальным.

       Люди в большинстве своем скучны и не интересны. Мало кто живет интересами далекими от дел насущных и того, чем пичкает масс-медиа. Пассивные зрители. Но даже из этого скудного набора конформиста при желании можно почерпнуть немало интересного и полезного. Понимаю, не у всех есть привычка и потребность обременять себя поисками, но пассивное восприятие красоты должно, наконец, присутствовать.  Когда видишь вокруг себя красоту, ведь нельзя не восторгаться! Можно. Не обязательно идти в музей, можно просто любоваться, например, фасадами домов. Я про Брюссель. Одни шедевры Виктора Орты чего стоят. Засмотрюсь, бывало: - «Вот это замечательный образец ар-нуво, а это – ар-деко…» - и это кому-то интересно? Словно я зеленых человечков в своем воспаленном мозгу увидел.   

     Сильно ли изменился мир от сибирского пленэра до шедевров Орты? Да ничуть.