Комната. Стол. Кофе. Горький. Горький. Горячий. Энергия. В спокойном теплом закутке под грудью мелкое подрагивание тонкой ткани. Наспех состряпанная заплата.
Хочешь посмотреть? Не хочет. Боится. Хочет. Любопытно.
Отодрать. Знаешь, что это было? Слова, эмоции только дротики. Попадают, царапают кожу, отваливаются. Иные втыкаются, но не так глубоко, чтобы смертельно ранить. Все заживет потихоньку. Пуля страшнее. Она создается плотным сплетением чувств с огромной энергией. Слово получает заряд, сильнее тока, взрывнее пороха, тверже стали и летит, вращаясь, в самое уязвимое место. Минус ткань. А чтоб вернее, в упор. Штанцмарка. Видишь?
Не пугайся, это ж не ты. И те не виноваты. Это я тонкокожая, неодетая, бестолково раскрытая. Разиня. Но живая же. Прирастет заплата. Для новых входных отверстий.
Вышел. Покурить? Выпить рюмку? Всплакнуть? Убить тошноту?
Кофе остыл. Ногам на тахте неуютно. Медленно по полу. Подрагивание стихло.
Нет. У него не получится. У нас.
Шнурую ботинки. Вырос в проеме белой двери.
- Сбегаешь?
- Да.
- Я даже еще не решил, будет ли…
- Тем лучше. Тебе выбирать не придется.
- Я выгоню машину.
- Не стоит. Хочется прогуляться. Одной.
- И что – все? Окончательно?
- Окончательна только смерть. И то неизвестно.
Улыбка. Серебряные лучи. Размашистые легкие шаги. Прозрачный холодный воздух. И никаких слов.