Возвращение

  Из дома мы вышли около одиннадцати вечера, проверив в сотый раз наличие билетов и документов. Периодически засыпая в метро, доехали до Московской. Бурная вокзальная жизнь не затихает ни на минуту – пассажиры суетятся, таксисты активно предлагают свои услуги. Чемоданы, как стая речных рыб, путаются под ногами. Подходим к поезду. Необщительная проводница быстро оторвала страховку и указала на наши места. Майская духота и тусклые ковровые дорожки радостно приветствуют путников. Закинув вещи на верхнюю полку, моя коллега по театральной мастерской тут же отправляется спать. Все это напоминает больницу на колесах – люди под белыми простынями, кричащие дети... . Одним словом, жуть. Пытаюсь поймать радиоволну – безрезультатно, приходится включать плеер. Состав пролетает мимо безликих домов и сероватых полей. С каждой минутой мы все ближе и ближе к Москве. Соседка по купе с кипятком в руке осторожно перешагивает оставленные кем-то из попутчиков тапочки. Химический аромат растворимого напитка преследует граненый стакан и назойливо распространяется по вагону.  Сейчас бы и мне не помешал крепкий, сваренный кофе с корицей, но, увы и ах – остается только мечтать. Бескрайние просторы нашей Родины теряются в полумраке. Общий свет давно погасили, однако, мужчины, занявшие нижнюю полку боковушки, все еще играют в домино.  Поезд прибыл на платформу точно по расписанию. К счастью, метро открывается в пять тридцать. Решение отправиться на Цветной бульвар пришло в наши головы почти одновременно – от туда до «Щепки» рукой подать. Весна в Москве начинается куда раньше, чем в городе на Неве: лиственные деревья, цветущие свечи каштанов и, как прекрасное дополнение, плюс двадцать градусов на солнце в Первомай! Всеми силами мы ловили праздничный дух столицы, несмотря на туманное состояние после туров. Все это «веселье» продолжалось около месяца. До сих пор не хватает того воздуха, знакомых лиц возле ГИТИСа и МХАТа, песен под гитару на Арбатской...  Как говориться, делу время – потехе час. Осень ломится в окна, совсем скоро начнутся ночевки в мастерской, приносы, этюды..., а пока, остается дочитывать Мейерхольда и изредка возвращать память в московские будни.