Это было тогда, когда простое казалось сложным, а сложное - простым. Теперь же события моей жизни выстраиваются в логическую последовательность, каждое звено которой мне более или менее понятно. А тогда... Впрочем, в каждом периоде жизни есть свои прелести. Даже в старости они есть, правда, главный недостаток тут заключается в том, что этот период рано или поздно заканчивается. Слава Создателю, что наступление старости еще далеко (я, как и многие другие, жертва распространенного заблуждения). Но не будем о грустном.
Итак мне было двадцать лет. Полистав учебник по игре в шахматы Арона Нимцовича, я поднаторел в шахматных схватках в коридорах математико-механического факультета ЛГУ с сильными перворазрядниками из числа студентов факультета. Это, как казалось, давало мне все основания ощущать в себе недюжинную шахматную силу.
Через год после окончания мат-меха я ехал в поезде Тбилиси-Ленинград и зверски скучал. На счастье у проводника вагона мне удалось раздобыть шахматную доску. Торжественно идя по вагону в поисках жертвы, я ощущал себя торреодором, роль разящей шпаги при этом играла шахматная доска.
Открыв дверь первого купе, я даже не стал ни о чем говорить -
что-то мне подсказывало, что здесь не найдется достойного соперника, способного своей игрой доставить мне интеллектуальное наслаждение. Войдя в следующее купе я понял, удача повернулась ко мне лицом. Не долго думая, я довольно развязанно произнес:
- Есть здесь кто-нибудь, кто прилично играет в шахматы?
- Вы, молодой человек, имеете в виду, кто здесь самый сильный шахматист?
- Разумеется.
- Вам придется немного подождать. Самый сильный шахматист вышел.
Я не мог не обратить внимание на тон, с которым были произненсены эти слова. В тоне слышалась неприкрытая насмешка. Правда, этим я был озадачен не долго - в купе вошел грузный мужчина и предложил мне выбрать цвет. Я выбрал белые. Разыграв рискованный дебют, я неосмотрительно принял жертву качества и вскоре сдался.
Впрочем, этот проигрыш не лишил меня оптимизма. Я предложил вторую партию. На этот раз играя черными, я был много осторожнее. На ход е2-е4 я выбрал прочную
систему защиты Каро-Кан, которая, ограничивая защищающуюся сторну в пространстве,
предлагала моему сопернику долгую, вязкую борьбу в центре. Как мне казалось, я не делал ошибок, но, на удивление, с каждым ходом положение моих фигур становилость все хуже и хуже.
Скоро я понял, до эндшпиля мне не дожить - уже в дебюте черные получили безнадежную позицию.
- Сдаюсь, - я с уважением посмотрел на противника. - Вы, наверное, мастер?
- Нет, я - не мастер, - мужчина протянул мне для пожатия руку. - Гросмейстер Геллер.
Выяснилось, что из Тбилиси ехала сборная вооруженных сил по шахматам (Ефим Геллер в то время имел звание майора) с турнира на первенство СССР среди спортивных обществ. Спутниками Геллера по купе было два международных мастера по шахматам и один мастер спорта СССР. Каждый из них смог бы сыграть со мной партию "в слепую", без шахматной доски, и каждый несомненно бы выиграл.
С тех пор, казалось, прошло несколько жизней, но я отчетливо вижу во взгляде
незнакомца тонкую насмешку, и слышу нескрываемую иронию в его голосе:
"Вам придется немного подождать. Самый сильный шахматист вышел".