Швейцария
Ожидая приезд мужа, Венера Барбет смирно сидела на твердой кушетке. Она вертела в руках снятую сережку, украшенную небольшими сапфирами и вспоминала слова матери: «Самолюбие, и еще раз самолюбие. Любить мужчин опасно». Еще более опасным оказалось быть привлекательной в их глазах. Если бы не та жуткая истории с командой исследовательской экспедиции из Британии, Венера не мучила бы себя попытками связать воедино обрывки воспоминаний. Но, глядя на сапфиры, она успокаивалась, забывая о боли, причиненной ей более века назад. Как хотелось повернуть вспять время, и она пошла бы другим путем, избегая хоть малейшей возможность столкнуться лицом к лицу с обворожительным моряком. Закрывая глаза, Венера отчетливо видела его черные глаза, широкие скулы и волевые черты смуглого лица. Его образ долгие годы не покидал лабиринты запутанных фрагментов из прошлого. Но это были лишь пустые молниеносные видения.
Приближающиеся шаги оборвали бесконечную нить, вьющуюся из прошлого. Мужчина из настоящего – седовласый, но довольно крепкий телом и духом Аким Колеями стоял по ту сторону решетки. На нем был свежий элегантный костюм и легкий аромат цитрусовых и древесных нот витал в воздухе, заставляя дышать полной грудью. На спокойном лице можно было уловить сдержанность, и в то же время улыбающиеся глаза точно кричали о чем-то позитивном. Вопреки свалившимся проблемам и нерадостным новостям, Аким был истинным джентльменом, достойно справляющимся со всеми выпавшими на его долю трудностями.
— Дорогая, прости, что заставил тебя ждать, мне очень жаль, – голос близкого человека вывел Венеру из подавленного состояния. – Идем же, – он подал ей руку, и они вдвоем неторопливо покинули стены комиссариата.
Яркая пенсионерка искоса поглядывала на своего спутника, убеждаясь, что на этот раз он выглядит чрезмерно самоуверенным, если не сказать – хладнокровным.
— Аким, я не понимаю, – не удержалась огненно рыжая женщина, поправляя локоны при выходе из здания, – ломбард ограбили, тебе пришлось повторно заплатить залог, я уже не говорю о бедняжке Эрнесто, а ты так достойно держишься, будто ничего из случившегося тебя не заботит?
— Самое печальное из того, что ты перечислила это внезапная смерть нашего молодого соседа, – Аким лично открыл дверцу своего авто, не дожидаясь участи шофера. – Прошу, дорогая, – немного помедлив, он добавил: – А все остальное поправимо.
— Ты уже нашел мне хорошего адвоката? – Венера завела разговор о насущных проблемах, машинально поправляя прическу, любуясь собой в зеркало заднего вида.
К сожалению Венеры, макияж поблек, но поправлять его на ходу она не стала. Поэтому, тихо опустив голову на плечо мужа, выслушивала о том, что пришлось проделать Акиму, дабы заполучить самого вероломного защитника во всей Швейцарии. Но как только они оказались вдвоем в загородном доме, Венера тут же возжелала искупаться и привести себя в порядок после бессонной ночи. Только вот Аким остановил её, звеня васильковым ожерельем, тем самым, которое часто всплывало в воспоминаниях и снах – единственным украшением Руби Оливер – матери Венеры Барбет.
— О Боже, это то самое ожерелье, – дрожащей рукой Венера осторожно взяла его. – Но откуда оно у тебя?
Волна забытых ощущений будто накрыла Венеру с головой. Прикасаясь к синим холодным камням, она с любовью думала о матери. Эти сапфиры украшали её шею много лет назад, а теперь они лежат дорогим подарком на дрожащей ладони взволнованной женщины.
— Те двое, одного из которых ты отправила на тот свет, не просто туристы, а грабители. Они вчера были у меня в офисе, предлагая купить у них это ожерелье за четверть миллиона.
— Но почему ты не сказал об этом вчера? – удивилась Венера.
— Но ты ведь думала что тот второй твой сын…
— Ты выяснил кто он?
— Он тебе не сын, дорогая. Именно из-за деликатности этого вопроса я и не стал преждевременно обнадеживать тебя. Да и мало ли как бы сложились обстоятельства. Возможно при ином раскладе, я бы и не смог осчастливить тебя этим подарком, – Аким обнял супругу. – Но это еще не все. Я завтра вылетаю в Австралию, в Новый Южный Уэльс.
— Но зачем?
— На поиски девушки, у которой украли это ожерелье. Дейк, тот второй турист-грабитель, рассказал мне, где его взял. Я надеюсь, смогу разыскать твою дочь!
— Дочь?! Как же ужасно не помнить таких важных моментов из жизни, – Венера, не сдерживая слез, прильнула к груди мужа. – Я даже не знаю, кто у меня родился: сын или дочь. Как же я хочу вспомнить всё.
— В прошлый раз, когда мы были в Австралии, мы не были в деревне аборигенов недалеко от Катумба, а Дейк утверждает, что там украл это ожерелье.
— Катумба? Это возле водопада? – в сознании Венеры что-то дрогнуло, острая боль в висках заставила зажмуриться, а перед глазами вырисовывалась живая картина. Она отчетливо слышала шум воды, разлетающиеся брызги будто ударялись о её молодое тело. Вода, приятный мужской смех и её несмелое хихиканье. Он – страстный моряк влажными губами целовал открытые плечи…
— Что с тобой? – испуганный Колеями подхватил жену и уложил её на диване. – Ты что-то вспомнила? – достав бутылочку с живительной жидкостью, он обрызнул побледневшее лицо Венеры. – Не молчи, я умоляю.
— Катумба, – еле слышно прошептала она в ответ. – Ты на верном пути. Я бы хотела полететь с тобой… и… о Боже…
— Не волнуйся, дорогая. Выпей, тебе станет лучше, – он поднес к сухим губам затемненный пузырек и помог жене приподнять голову для нормального глотка.
— Как некстати я сбила человека, теперь я не могу покинуть приделы государства, – нервничала женщина.
— Но у тебя ведь есть я, твоя вторая половинка, помощник, и я не пожалею ни сил, ни денег на поиски твоего ребенка. Тем более на этот раз мы как никогда близко подошли к разгадке. Я сделаю все, что от меня зависит.
Австралия
Не зря Ираклий застелил крышу, потому что поздней ночью все-таки пошел дождь. Косые тяжелые полосы дождя обрушились на ветхую лачугу, состоящую из одной небольшой комнаты. И не было там ни намека на роскошь и тот уют, к которому стремятся даже небогатые семьи из больших городов. Укрытие от непогоды и только. Но в мерцающем желтизной свете горящего камина было больше тепла, чем от холодных софитов подвесных потолков городских квартир. Хотя Ираклий ловил себя на мысли, что именно спящая Лафита согревает его лучше любого камина и других, вместе взятых отопительных приборов, какие могли бы только быть. Он осторожно убрал из-под её головы занемевшую руку, чтобы нечаянно не разбудить, и, не прикасаясь, слушал дождь. На полу в темно-зеленом спальном мешке храпел Роберт, заглушая мелодии рыдающего неба. А Ираклию не спалось. В полудреме он видел то до отказа набитый учеными офис с длинным овальным столом, чертежи и формулы белым листопадом кружили над головой, а потом улетали в настежь открытое окно, и появлялась девушка с длинными прядями вьющихся волос. Её чарующий голос звал, и не было ничего приятнее вновь и вновь слышать свое имя, произносимое с нежной интонацией.
— Ираклий, – Лафита осторожно толкнула его в бок, на что послышалось неразборчивое бормотание. – Ираклий, уже утро. Куда подевался Роберт?
— Что? – спросонок переспросил он, поднимаясь и протирая глаза.
Ни рюкзака, ни спального мешка, ни дядюшки в доме не оказалось. У погасшего камина, свернувшись клубочком, лежала серая Арника, никак не реагируя на негромкие разговоры.
— Я пойду поищу его, – Лафита хотела перелезть через ноги косметолога, но он завалил её обратно на кровать.
— Не ст;ит, – Ираклий осмелившись, дал волю рукам, нащупывая стройное молодое тело под легким платьем. – Он наверно полез в горы набрать воды из источника в пещере, – шептал он, покрывая поцелуями гладкую кожу на шее Лафиты.
— Но…, – слабым голосом промолвила она, пытаясь вырваться из настойчивых объятий охваченного страстью мужчины.
— Лафита, – вложив в одно слово столько нежности, Ираклий еще крепче обнял её и прижал к себе.
— Что ты хочешь сделать, – изумленные глаза девушки округлились, когда косметолог оголил её плечи, намереваясь (наверно) снять платье. Но ответа не последовало. Предприняв очередную неудачную попытку освободиться, Лафита задыхаясь под натиском тяжести, расслабилась. Потеряв контроль над собой, она податливо подставила губы для жарких поцелуев, которые не заставили себя ждать.
Роберт тоже нисколько «не заставил себя ждать». Шорох за дверью охладил пыл Ираклия, мгновенно ослабившего хватку. Наспех натянув плед до самой шеи, он подмигнул Лафите, пожав плечами. Она была прекрасна: светлая бархатистая кожа, на ощупь мягкая как шелк; губы сочные и способные подарить блаженство от одного только поцелуя; глаза, наполненные смешанными чувствами, в них и огни стремления к познанию неизведанного и боязнь быть застуканными за занятием, касающимся только их двоих. Только их двоих! Обнимая стройный стан девушки, Ираклий постигал неудержимую силу влечения. И то, что эта девушка (и сколько бы ей ни было лет на самом деле) обязательно будет его, придавало его лицу неповторимое выражение. Он светился от счастья, осознавая, что нашел то, чего даже не искал в своей жизни – любовь.
Когда Роберт все-таки вошел в дом, он застал трогательную картину. Ираклий и Лафита лежали под одеялом и просто смотрели друг на друга. По их взглядам можно было бы подумать, что они изучают каждый сантиметр в особенности очертания лиц. Племянник кончиками пальцев гладил её по щеке, не произнося ни слова.
— Кхе-кхе, – дал о себе знать застывший у входа дядюшка. Не догадываясь, что его приближение уловили задолго до того, как он перешагнул порог. И только поэтому Ираклий не встает с постели, дабы утихомирить жар, сковывающий его области паха.
— Роберт, вы так бесшумно… собрались, – запнувшись, пролепетала Лафита, второй раз за утро перелазив через Ираклия, все еще не спешащего вставать.
— Я думаю, мы должны выйти на рассвете. Если идти своим ходом, то до железнодорожного перевала лучше добираться не в ночное время, – спокойно излагал свои мысли старший профессор, теребя наполненную бутылку с красной крышечкой.
— Вы были в пещере? – с невозмутимым лицом Лафита стала заплетать волосы, изредка поглядывая на Ираклия.
— Да. Пока вы спали, я взял для образца воды из парующего озера, – при этом Роберт загадочно приподнял брови, делая умное лицо. – Я больше чем уверен, что фитохимический состав этой жидкости удивит не только меня, – он интригующе улыбнулся Ираклию.
— Это само собой, – наконец-то встав с кровати, сказал косметолог, вмиг оказавшийся у порога и внимательно рассматривающий слегка мутную жидкость. – А грязи ты не догадался зачерпнуть?
— Ты меня недооцениваешь! – расплылся в улыбке Роберт, доставая с кармана носовой платок с завернутым в него содержимым. – Нас ждут великие открытия! Я уже представляю удивленные глаза доктора Оскара!
Лафита со стороны наблюдала за взволнованными деятелями науки, горящими желанием поведать миру её тайну, разложив все по своим полочкам. Повязав на голову широкую и длинную шаль, прикрывающую не только волосы, но и плечи, и грудь, девушка прошла мимо них. Она то знала наверняка, что какие бы формулы ни имел состав, и как бы с научной точки зрения ни назывались живительные соединения – результат это молодость и здоровье, играющие немаловажную роль в жизни каждого человека.
… Лафита была уверенна, что скоро сбудется и второе желание – «заполучить» красавчика-мужчину.
Швейцария
Утром Аким Колеями повторно вышел в Интернет, что уже проделывал накануне вечером. Его цель заключалась в просмотре данных синоптиков на ближайшие дни в Австралии. Он неоднократно сталкивался с путешествиями и знал, что когда в Швейцарии лето, в других государствах вполне может быть зима. Именно к числу стран-антиподов относится и Австралия. Там январским летом держится самая высокая температура, и наоборот – пик зимы приходится на июль. Прогноз погоды ничуть не расстроил Акима: в марте месяце в Швейцарии начинается весна, а в Австралии заканчивается лето. 18-20 °C – таковы были цифры, высветившиеся на экране монитора. Это немногим выше температуры на улицах Люцерна.
Нарастающий сигнал телефона отвлек Колеями от красочных страниц туристического сайта. Нажав на кнопку приема вызова, он поднес к уху аппарат, произнеся только одно слово «говори». Разборчивым спокойным голосом неизвестный поведал, что Дейк по-прежнему находится в гостиничном номере, на что Аким лаконично ответил: «Не спускай с него глаз, пока я лично не появлюсь». Господину Колеями уже было известно обо всех вчерашних вылазках Дейка: о двух банках, чьими услугами он воспользовался, пряча награбленное; о кафе, магазине одежды и парикмахерской. Похоже, Дейк не намеривался сбегать, чего все-таки опасался предусмотрительный бизнесмен.
Время отлета приближалось. Чемодан с вещами был собран. Венера Барбет еще раз перепроверила, все ли положила в дорогу любимому мужу. Несколько сменных рубашек, элегантный коричневый костюм, теплый свитер и шерстяной шарф на случай прохладной погоды, носки и нижнее белье, предметы личной гигиены, сигареты и бутылочка с «эликсиром жизни». Опустив крышку, Венера щелкнула застежками, и застыла на месте, прижимая ожерелье к телу. «Помоги, Акиму разыскать мою девочку» – прошептала она, смотря верх, уповая на милость всевышнего. Ей и самой хотелось броситься на поиски, но в этот раз обстоятельства не позволяли покидать Швейцарию. Оставалось только молиться и верить в чудо.
Аким вышел в гостиную в бодром расположении духа. Опираясь на трость, но все-таки заметно похрамывая, он преодолел роскошные колоны, подпирающие высокий стеклянный потолок, и, обойдя массивные кресла в центре огромной комнаты, столкнулся с опечаленным взглядом супруги.
— Мне пора, – нарушив затянувшуюся тишину, Аким с нежностью сжал её ладони. В ответ Венера заботливо пригладила воротничок, поправила галстук и молчаливо кивнула головой, едва сдерживая себя, чтобы не расплакаться.
Они вышли в залитый солнцем зеленеющий дворик. «Rolls-Royce Drop head Coupe» поприветствовал хозяина мигающими фарами, и вскоре шофер услужливо погрузил багаж, предоставив супругам еще несколько минут для прощаний. Как же нелегко было у Венеры на душе. Аким уезжает – она остается. Он будет иметь возможность пройтись по старым тропам деревень аборигенов, а она в страхе сжимает кулачки. И чего Венера больше боится, она и сама не знает. Неутешительных новостей? Что если ей не суждено обнять свою плоть и кровь? Но нет. Венера неуверенна, сможет ли дочь когда-либо простить длительное отсутствие матери. И найдет ли она (Венера) слова, чтобы объясниться и пролить свет на историю, в которой и сама не может связать концы с концами. Ясно одно – 120 лет назад она бросила своего ребенка на произвол судьбы, и все эти годы её дочь считала себя покинутой, ненужной даже родной матери. Угрызения совести не давали Венере спокойно жить. За маской успешности скрывалась раненная истерзанная душа, ищущая прощения.
— Я найду её, – Аким прервал глубокие размышления.
— Да будет так, – Венера скованно поцеловала мужа, всхлипывая от накатившихся слез.
— Береги себя, дорогая, я буду звонить и держать тебя в курсе событий.
За ним захлопнулась дверца, и черное авто покинуло внутренний двор, скрывшись за высокими живыми изгородями.