Очистной танк горняка Ходыкина (Юрий Першин 2) / Проза.ру

Всю жизнь, прожив в Кузбассе, и проработав здесь на шахтах, более тридцати лет, я ощущаю себя маленькой частицей его истории. Сегодня мне хочется рассказать о потомственном, в третьем поколении, шахтёре - об Иване Павловиче Ходыкине. О нём ещё при жизни ходили легенды. Его имя вписано в историю «Великой Отечественной войны» наряду с именами полководцев, вождей, глав государств и других знаменитых людей
Иван Павлович Ходыкин стал литературным прототипом опального инженера Рогова - главного героя романа Александра Волошина «Земля Кузнецкая», удостоенного Сталинской премии. И внешне Иван Павлович был человеком замечательным, высокого роста и могучего телосложения - настоящий русский богатырь.
Потомственный горняк Иван Павлович Ходыкин родился 14.01.11г. в деревне Вича Горьковской области. Вскоре после рождения сына семья Ходыкиных по столыпенскому набору переехала на жительство в Сибирь - в посёлок Судженка (ныне город Анжеро – Судженск). Оставив жену с детьми в этом посёлке, Павел Александрович Ходыкин уехал на заработки, на золотой прииск Бодайбо, принадлежащий к акционерному товариществу «Лензото». Нещадная эксплуатация рабочих, 15-16 часовой рабочий день и низкая заработная плата привели к всеобщей забастовке рабочих. Эта забастовка продолжалась с 4 по 12 апреля 1912 года (по старому стилю). Активным участником этих событий был и Павел Александрович Ходыкин. После расстрела восставших рабочих царскими войсками, началось активное преследование участников забастовки. Скрываясь от жандармов, Павел Александрович Ходыкин обратно вернулся в посёлок Судженка к своей семье, где стал работать проходчиком на шахте «Судженская». Здесь очень рано начал свою трудовую деятельность его сын, Иван. Он, едва достигнув 14-ти летнего возраста, поступил работать коногоном на ш. «Судженская, где работал и его отец. Через год Иван Ходыкин приехал в г. Ленинск – Кузнецкий, и там поступил на учёбу в горнопромышленное училище (ГПУ) и, окончив которое в 1928 году, он уехал в город Прокопьевск и поступил на работу, на ш. имени «К.Е. Ворошилова», проходчиком. Здесь, в этом городе, совмещая свою работу с учёбой, Иван Ходыкин окончил рабфак и потом, сдав экзамены, поступил на первый курс Томского технологического института на горное отделение. В 1935 году группа студентов, состоящая из пяти человек, в числе которых был и третьекурсник И.П. Ходыкин, приехала на практику в город Прокопьевск на шахту им. «И.В.Сталина», ныне («Коксовая»). Все эти студенты до поступления в институт имели уже опыт работы в подземных условиях и не были новичками в горном деле. И.П. Ходыкина руководство шахты сразу же назначило начальником экспериментального участка. В то время на этой шахте начальником технического отдела работал горный инженер Николай Андреевич Чинакал, высланный сюда, в Кузбасс, по так называемому «Шахтинскому делу». Этот процесс проходил в городе Москве. В 1935 году Н.А. Чинакал, опираясь на американский опыт, разработал щиты для отработки крутых пластов угля, мощностью от трёх с половиной до одиннадцати метров, с углом падения свыше 55 градусов. Опытные образцы щитовой крепи как раз внедрялись на вновь созданном экспериментальном участке, которым руководил Иван Павлович Ходыкин. Результаты испытаний этих щитов показало, что отработка крутых угольных пластов мощностью от 3,5 до 6 м. производилась ими с большой производительностью и безаварийно. За этой системой отработки пластов виделось большое будущее. В Кузбассе она была с успехом внедрена в 1938 году и с небольшими усовершенствованиями работает до сих пор. А вот сдвоенные щиты конструкции Н.А. Чинакала для отработки мощных пластов угля крутого падения никак не выдерживали горного давления. В результате этого разрушался между канавами опорный целик, на который опирались секции спаренного щита, из-за чего они разваливались и были крайне опасны в работе. Испытывая щиты Чинакала, Иван Павлович сразу же увидел их недостатки. Его не удовлетворяла их громоздкость и неповоротливость в горных условиях, сложная вентиляция, а также низкая производительность и большая аварийность. И это всё на пластах мощностью от 6 до 11 м. Иван Павлович Ходыкин видел решение проблемы в применении на этих пластах одинарных щитов усиленной конструкции. Его теоретические расчёты подтверждали верность этой идеи.
Но ей не было суждено сбыться: в г. Прокопьевск в 1937 году приехал В.М. Молотов. Когда его везли на автомобиле в Райком ВКП(б) Рудничного района по улице Кирова, где дорога была вымощена брусчаткой, то у шофёра, при проезде по ней внезапно подвернулся руль и этот автомобиль заехал в придорожную канаву. Выйдя из салона автомобиля В.М. Молотов сказал, сопровождающим его сотрудникам НКВД, чтобы они ни в коем случае не возбуждали уголовного дела по этому случаю. Но они не вняли его словам и вскоре начались повальные аресты людей сопровождавших В.М. Молотова. В числе других милиция арестовала и И.П. Ходыкина. И в это же самое время на него поступил ложный донос в милицию от «доброжелателя». В нём говорилось, что Иван Павлович Ходыкин хотел затопить вертикальный ствол шахты имени «И.В. Сталина» водами речки Аба. Для этого он якобы ночами рыл канаву от русла речки до этого ствола. Во время допроса Иван Павлович Ходыкин указал следователю на нелепость этого обвинения, за что его сотрудники НКВД зверски избили, повредив при этом позвоночник и руку. И в таком тяжёлом состоянии отправили в Мариинскую тюрьму. Но и там И.П. Ходыкин не сдался, несмотря на допросы с пристрастием, и не подписал ни одного протокола с признанием своей вины в террористической деятельности. Но ему всё же повезло. После разоблачения Ежова, дело его было прекращено, и осенью 1939 года он снова вернулся в г. Прокопьевск, где был назначен районным инженером на шахте имени «К.Е. Ворошилова». И здесь он снова увидел то, что сдвоенные щиты Н.А. Чинакала по-прежнему разваливались от горного давления, не доходя даже до середины выемочного столба. Но предложение Ивана Павловича Ходыкина о замене этих сдвоенных щитов, на разработанный им одинарный щит усиленной конструкции, не нашло поддержки у вышестоящего руководства, так как была очень сильна критическая позиция профессора Н.А. Чинакала. В 1942 году И.П. Ходыкина назначили главным инженером шахты им. «К.Е. Ворошилова», но даже и тогда ему так и не удалось отстоять свою идею о внедрении одинарных щитов, для отработки крутых пластов угля большой мощности. И только дело сдвинулось с мёртвой точки, когда летом 1943 года ушёл на повышение начальник шахты им. «К.Е. Ворошилова» П.И. Кокорин, а Ивана Павловича Ходыкина, со студенческим билетом в кармане, поставили начальником этой шахты на его место.
   Шла Великая Отечественная война, наша страна находилась в большой    опасности. Не хватало коксующего угля, для выплавки броневой стали. Донбасс к этому времени уже был полностью оккупирован фашистами и в угольной промышленности тогда произошёл спад добычи угля по многим объективным причинам. В том числе и потому, что сдвоенные щиты Н.А. Чинакала, часто простаивали из-за высокой аварийности. Начальник шахты им. «К.Е. Ворошилова» Иван Павлович Ходыкин настолько верил в свой одинарный щит, что на свой страх и риск, не ставя при этом в известность вышестоящее руководство и органы Госгортехнадзора, вместе с начальником рудоремонтного завода Николаем Заксом срочно приступил к изготовлению семиметрового одинарного щита усиленной конструкции. Взяв всю ответственность на себя, Иван Павлович смонтировал и провёл испытание своего агрегата. Успех превзошёл все его ожидания, щит шагал в глубину выемочного поля высокопроизводительно и безаварийно. За прочность и надёжность в работе шахтёры окрестили этот щит подземным «танком». Слух о новом очистном щите вскоре дошёл и до Москвы. В 1943 г. на ш. имени «К.Е. Ворошилова» приехал корреспондент газеты «Красная Звезда» А. Фатеев. По заданию редакции он написал об этом щите статью, которая была опубликована в декабрьском номере газеты «Красная Звезда». Там же была опубликована и фотография И.П. Ходыкина под щитом - «танком».
   Главный инженер комбината «Кузбассуголь» Маркелов М.Н. в 1943 году на основании решения техсовета официально разрешил эксплуатацию этого мощного одинарного щита. Также он подписал документ о вознаграждении автора этого щита в сумме 23 тыс. рублей. Щит И.П. Ходыкина был признан техусовершенствием и рационализаторским предложением.
- Вот что об этом изобретении в январе 1944 года писала газета «Ударник Кузбасса»: «Так инженер И.П. Ходыкин с шахты имени «К.Е. Ворошилова» создал
мощный одинарный щит усиленной конструкции. Ввод этих щитов упростил             проветривание забоев и позволил ликвидировать аварийность при щитовой добыче. Если в условиях шахты имени «К.Е.Ворошилова», обычные щиты (разработчик Н.А. Чинакал) позволяли добывать 4800 – 6000 т. угля в месяц, то щиты И.П. Ходыкина уже к декабрю 1943 года довели добычу угля до 10-ти тысяч тонн в месяц. Они получили распространение и на других шахтах Кузбасса. Годовая экономия от эксплуатации такого щита составила 1млн. 248 тысяч рублей. Внедрение этих щитов позволило без помех производить отработку нижележащих пластов средней мощности, которые по причине пожароопасности не отрабатывались до этого.
Ивана Павловича хватало на всё: он взял шефство над эвакуированной из горола Ленинграда табачной фабрикой, и вскоре после восстановления она начала выпускать папиросы «Беломорканал» - продукцию, также имеющую стратегическое значение. В те трудные военные годы он не переставал    шефствовать и над шахтой «Зиминка», которой руководила тогда замечательная русская женщина М.П. Косогорова.
Всем, что было в его силах, помогал И.П. Ходыкин своим рабочим. Он создал мощное подсобное хозяйство, тем самым значительно улучшив питание своих шахтёров и семей фронтовиков.
   После окончания войны И.П. Ходыкина перевели работать начальником шахты «Северная» в город Кемерово, где он трудился с 1946 по 1948 год. Здесь Иван Павлович познакомился с писателем А. Волошиным, который часто бывал у него на шахте. По словам И.П. Ходыкина писатель А Волошин подолгу жил в шахтовом профилактории, когда писал свой знаменитый роман «Земля Кузнецкая». И поэтому нет ничего удивительно, что главный герой романа «опальный» инженер Рогов был прототипом И.П. Ходыкина.
В 1947 году он принял участие в конкурсе по созданию на шахтах щитов для отработки мощных угольных пластов наклонного падения. Произведя расчёты, он нашёл число (я бы назвал его «числом Ходыкина»), прибавляя которое к величине угла залегания угольного пласта, можно было получить некий угол наклона противовеса, чтобы этот щит не сползал с почвы этого пласта и не зарывался при этом в породу. Причём этот противовес выполнял функцию оградительной крепи и делал труд горняков более безопасным. Щит был похож на крышу амбара – решение это было очень простым, как всё гениальное. А экономический эффект от внедрения только одного такого щита составлял 1млн. 700 тысяч рублей в год. Наконец - то и сам Н.А. Чинакал, теперь уже директор Института горного дела Сибирского отделения Академии наук СССР, дал своё положительное заключение по поводу детища И.П. Ходыкина и признал всё ж таки первый, построенный в годы войны щит - «танк». В своей экспертизе на работу И.П. Ходыкина «Плоский сдвоенный щит» он пишет в 1947 г. следующее:
            - Данное предложение автора является дальнейшим развитием идеи увеличения размеров мощности существующих щитов. Мощные одинарные щиты реализованные автором на шахте им. «Ворошилова» себя оправдали, отсюда у автора явилось совершенно правильная мысль использовать одинарные мощные щиты в качестве сдвоенных. Сдвоенные щиты раньше применялись, да и сейчас применяются в Прокопьевском районе. Техническое решение, предложенное автором правильное. Такие щиты будут работать, но в указанной области. Со сдвоенными щитами успешно конкурирует послойная выемка мощных пластов. Такая система применяется на шахте 3-3 «бис» в г. Прокопьевске и в течение нескольких лет даёт хорошие показатели…..
            Так как И.П. Ходыкин не имел законченного высшего образования, и получить его помешали годы, проведённые им в тюрьме и война с фашистской Германией то, чтобы восполнить этот пробел руководство направляет его на учёбу в город Томск, на высшие инженерные курсы (ВИК), существовавшие в то время при политехническом институте. Их И.П. Ходыкин окончил в 1951году и, наконец - то получил диплом горного инженера.
Сразу же после окончания учёбы Иван Павлович Ходыкин по приглашению начальника шахты «Журика» - 3 Т.З. Бовта приехал в г. Ленинск-Кузнецкий на эту шахту и приступил к исполнению обязанностей главного инженера. При бывшем главном инженере шахты «Журинка» -3, очень замедлилась подготовка очистного фронта из-за снижения темпов проходческих работ, что привело к снижению угледобычи. В течение года И. П. Ходыкин выправил создавшееся положение с отставанием подготовительных работ, после чего эта шахта стала ежемесячно выполнять свой Государственный план.
В 1953 году его как опытного специалиста перевели начальником шахты «Полысаевская» - 2», где он проявил себя с самой лучшей стороны.
В 1956 году Иван Павлович Ходыкин приехал в г. Осинники по приглашению управляющего трестом «Молотовуголь» П.И. Соколова, который сказал так ему: «Наше будущее, будущее города – Алардинский рудник. Поезжай туда и строй там шахту».
Строительство этой шахты и участка по добыче угля открытым способом началось очень тяжело. Промплощадка размещалась на болотистой местности, дорог и жилья здесь почти не имелось. В этих условиях в полной мере проявился организаторский талант Ивана Павловича Ходыкина – заместителя директора по производству треста «Молотовуголь». Он был в расцвете сил и не любил кабинетной работы. Его можно было видеть тогда на стройке, в шахте, на железнодорожной станции, куда в те дни потоком поступали необходимые стройматериалы и горношахтное оборудование. Жил он первое время в старом пассажирском вагоне, в тупике станции Малиновка. А зима 1956 - 1957 годов была лютой. Морозы и сплошные снежные заносы серьёзно сокращали темпы строительства шахты и подъездных к ней путей. Но, несмотря на это, уже первого марта 1957 года из лавы № 17-1 пошёл первый уголь – эта дата стала днём рождения шахты «Малиновская».
А потом он, начиная с 1959 по 1969 год, был куратором строительства шахты «Алардинская». И об этом периоде его жизни можно было бы рассказать много интересного. «Мне иногда приходилось здесь конфликтовать с руководством Малиновского шахтостроительного управления, - вспоминал Иван Павлович, - из-за нарушения проекта строительства, недостаточного внимания к бытовым условиям рабочих, неудовлетворительного содержания промплощадки и подъездных дорог. Но резкие споры и дискуссии с ними на этой стройке в конечном итоге давали только положительные результаты».
В связи с ликвидацией треста «Осинникиуголь», где П.И. Ходыкин работал заместителем директора по производству, его перевели тогда работать районным инженером (по городу Осинники), во вновь образовавшееся в 1970 году производственное объединение «Южкузбассуголь». И здесь он проявил себя с самой лучшей стороны. Шахты Осинниковского рудника под его кураторством постоянно наращивали свою мощность по проходке и добыче угля. И в том, что производственное объединение «Южкузбассуголь», где он проработал вплоть до 1977 года, наградили в 1975 г. орденом Октябрьской Революции была и заслуга И.П. Ходыкина.
Но в этом же 1977 г. И.П. Ходыкин по приглашению молодого директора шахты «Алардинская» А.И. Шундулиди переходит работать главным механиком шахты «Малиновская, которая административно входила в состав этой шахты. На новом этом поприще талант организатора и рационализатора проявился с новой силой. Вникнув в суть дела, Иван Павлович предложил перевозку угля с участка открытых работ производить частично через бремсберг 8/23 по откаточным выработкам шахты. Это рационализаторское предложение дало большой экономический эффект и позволило уменьшить количество автотранспорта, которого так не хватало. Отсюда в 1980 году Иван Павлович Ходыкин ушёл на заслуженный отдых почти в семидесятилетнем возрасте. Общий стаж его работы в угольной промышленности составляет 56 лет.
   Его долголетний труд в угольной отрасли был по - достоинству отмечен нашим правительством рядом высоких наград, таких как: орден Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта», а также многими медалями. Он был полным кавалером знаков «Шахтёрской славы» всех трёх степеней». И.П. Ходыкин имел более 30 авторских свидетельств, в число которых входили и усовершенствования щита Н.А. Чинакала. Он является «Заслуженным рационализатором РСФСР».
С Иваном Павловичем меня связывало многое. В голодные военные годы даже те обеды, которые во время войны моя мама приносила с шахты в солдатском алюминиевом котелке, чтобы накормить нас с младшей сестрой, отпускались семьям фронтовиков по его распоряжению. А на ш. «Алардинской», где мы вместе работали, наши отношения переросли в дружбу, особенно, когда он узнал от меня, что я родился в той же Мариинской тюрьме, где он отбывал тогда своё заключение. Я часто бывал у него дома, и был хорошо знаком с его архивом. А уникальную монографию, систематизирующую его изобретения в области усовершенствования очистных щитов, которую он написал в последние годы своей жизни, я читал ещё в черновиках и всегда поражался ясности мысли и чёткости инженерных расчётов почти 87-летнего Ивана Павловича.
В текущем 2013 году исполняется 70 лет со дня внедрения одинарного щита – «танка» конструкции И.П. Ходыкина на шахте им. «К.Е. Ворошилова», в городе Прокопьевске. И следуя лозунгу: «Никто не забыт и ничто не забыто», не пришла ли пора нам всем вспомнить о талантливом организаторе производства – создателе подземного щита - «танка» - И.П. Ходыкине. Он внёс своим трудом неоценимый вклад в нашу великую Победу в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г. над фашистской Германией и в восстановлении угольной отрасли в послевоенные годы, а также её дальнейшее развитие.
            Однажды в беседе с Ходыкиным я спросил у него:
            - Иван Павлович, у Вас ведь заслуг не меньше чем у Н.А. Чинакала, но он и Герой Социалистического труда, и академик, и лауреат Сталинской премии, и профессор, и ещё многого чего другого, а у вас нет даже какого-нибудь звания, как вы считаете, справедливо ли это?
         - Он, немного подумав, так сказал мне, - ты знаешь, я ведь два года отсидел в Мариинской тюрьме (по доносу одного хорошо известного мне человека), где и был обвинён во вредительстве. Хотя и реабилитировали меня в 1939 г. и сняли все обвинения, но где-то там, в архивах, осталось моё «Дело». И его время от времени его вытаскивали на свет божий, когда дело касалось моих наград, званий, повышения по работе и многого чего другого. Ведь эта позорная кличка: «враг народа» в то смутное время приклеивалось таким людям, как я, обвинённым по 58-й ст. УК РСФСР надолго. Хотя на моих работах по одинарному щиту усиленной конструкции многие специалисты защитили кандидатские и докторские диссертации, получили звания Героев Социалистического Труда, и это всё тогда не коснулось меня по всё той же причине, - ответил на мой вопрос И.П. Ходыкин.
      «Его фамилия даже не была занесена в Книгу памяти 1941 - 1945 годов. А занести её было нужно хотя бы потому, что Героев Социалистического труда в Кузбассе не так уж мало, а вот имён людей, вошедших в книгу «История Великой Отечественной войны», внёсших огромный персональный вклад в дело нашей Победы над Германией среди шахтёров – всего двое. Это доктор технических наук, директор института горного дела сибирского отделения Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии, Герой Социалистического труда, Н.А. Чинакал и И.П. Ходыкин. Но о Н.А. Чинакале знает вся страна, а об Иване Павловиче Ходыкине не знают многие даже в Кузбассе», – писала в статье «В Книге памяти такой фамилии нет» городская газета г. Осинники «Время и Жизнь» в 1999году. Но как я недавно узнал, что на шахте им. К.Е. «Ворошилова» создан музей его имени и там чтят его память, а в городском музее г. Осинники имеются некоторые документы И.П. Ходыкина, переданные на хранение его дочерью Валентиной Ивановной. В книге «Директорский корпус Кузбасса» журналиста В.С. Клочихина есть и его фамилия.
В советское время не было принято заботиться о своей старости, пенсия вполне обеспечивала безбедную жизнь. У Ивана Павловича его старость неожиданно оказалась совсем неласковой. Ему было очень трудно после смерти жены. Руководство, а/о шахты «Алардинская», зная об его бедственном положении в годы реформ, оказывало ему материальную поддержку. Любое обращение Ивана Павловича к руководству шахты не оставалось тогда без должного внимания. Его часто навещали друзья и коллеги по работе. Иван Павлович был лично знаком с губернатором Кемеровской области А.Г. Тулеевым, который также не оставлял его без своего внимания. В последние годы своей жизни И.П. Ходыкин работал над монографией, систематизирующей его изобретения в области усовершенствования щитов усиленной конструкции. Полный экземпляр этой монографии И.П. Ходыкин подарил А.Г. Тулееву, который с благодарностью принял его работу.
Иван Павлович был разносторонне одарённым человеком. Талант руководителя производства чудесно сочетался с талантом поэта, шахматиста, спортсмена и певца. В молодости он занимался боксом в тяжёлом весе и у него был первый разряд по этому виду спорта. И.П. Ходыкин регулярно сотрудничал с городской газетой «Время и Жизнь» и областной газетой «Земляки», куда он писал свои заметки на злободневные темы, волнующие читателей. У него дома имелась богатая библиотека, и в ней было много как технических, так и литературных журналов, которые он сам переплетал для хранения.
Когда я после тяжёлой болезни вышел из больницы, Иван Павлович регулярно звонил, поддерживая меня добрым словом. Последний раз он спел мне по телефону романс «Гори, гори, моя звезда... ». У Ивана Павловича Ходыкина был лирический баритон, и в юности ему пророчили карьеру певца, а он так и не изменил своей фамильной профессии шахтёра.

            Автор: Юрий Першин
            Лауреат областной премии Кузбасса «Шахтёрская память»
            Полный кавалер «Шахтёрской славы» всех трёх степеней,