Анатолий Жигулин в своей книге «Черные камни» писал, что он последний поэт сталинской эпохи увидевший это кладбище в Бутугычаге. Вот как он его описывает:
«Между сопками левее центрального лагпункта, там и находится кладбище ( или как его часто называли Аммоналовка). Неровное плоскогорье, и все оно покрыто аккуратными, ровными, насколько позволяет рельеф местности, рядами едва заметных продолговатых каменных бугров. И над каждым бугорком, на колышке - обязательная жестяная табличка с выбитым дырчатым номером. Часто деревянные гробы поставлены на чуть-чуть расчищенную каменную осыпь и обложены камнями. И лежат на этом номерном кладбище многие мученики. Сколько их? Никто не считал. Природа создала идеальные условия для вечного хранения и тел, и могил. Там, где гробы случайно повреждены, видно, что тела погибших высохли, задубели (зимой температура держится ниже семидесяти градусов). Сохранность трупов такая, что позволяет различить черты лица».
Я увидел Аммоналовку в детстве, во втором классе, в первые дни приезда в поселок. Познакомившись с ребятами, пошел с ними по ягоду. Когда от съеденных ягод мы, набив оскомину, хотели идти домой, кто-то предложил сходить на Аммоналовку. Бутугычаг расположен между двумя сопками. Одна сопка была черная, другая - светлая. Мы пошли в западном направлении от поселка, туда, где черная сопка переходит в седловину. Когда мы поднялись на седловину, я увидел, нечто, что потрясло меня на всю жизнь: бесконечные каменные холмики, таблички с номерами, белеющие кости человеческих суставов, фаланги пальцев, черепа.
Прошло несколько десятков лет, но перед глазами часто вижу холмик земли, из него виднеется череп, в глазницах которого проросли ягоды брусники.
Таблички дрожат на ветру, издавая траурную мелодию. Аммоналовкой это кладбище назвали потому, что ямки получали взрывом аммонала. В моем сознании Аммоналовка стала каким-то мистическим, зловещим местом планеты, олицетворяющим насилие, жестокость и несправедливость.
В десятом классе, когда мы уже жили на материке, в 1958 году я написал стихотворение об Аммоналовке, которое я никому и никогда не показывал. Там были такие слова:
В этих курганах не скиф
И не сарматы лежат.
Здесь похоронен когда-то
Врач, адмирал, депутат.
Я и сегодня уверен -
Племя опричников есть.
В мире бы небыло «берий»
Если б не страх и не лесть.