Повесть посвящается моему отцу,
воину железнодорожныхвойск,
защитнику блокадного Ленинграда,
рядовому Аверину Арсению Дорофеевичу.
В электричке.
Пётр Степанович Боркулин, пожилой мужчина, стройный, приятной наружности, на вид старше восьмидесяти лет, стоял на перроне станции в ожидании электрички. Вокруг было много народа. Пётр Степанович не планировал поездку в пригородный посёлок, из которого возвращался. Он приезжал на похороны своего фронтового товарища.
Сегодня, в 15 часов, ему необходимо быть на телестудии. Неделю назад ему звонил редактор одной из программ телевидения : «Пётр Степанович, я приглашаю Вас принять участие в телепередаче, посвящённой Дню Защитника Отечества. Вы - ветеран Великой Отечественной Войны, защитник Ленинграда. На своих плечах перенесли все трудности, лишения, потерю боевых друзей. Вы, вместе со всем советским народом, отстояли честь и независимость нашей Родины.
Ваши воспоминания будут интересны молодым телезрителям. Они узнают, каким был патриотизм в то, суровое время».
В последние годы, ветеран всё чаще получал известия об уходе из жизни своих боевых товарищей. Не ездил на похороны, потому что жили они очень далеко.
Тот, которого проводил вчера в последний путь, жил в полутора часах езды на электричке. Под впечатлением вчерашних похорон, в памяти всплывали эпизоды далёкого времени.
Перед Великой Отечественной Войной Пётр Степанович жил в Ленинграде. В семье, кроме него, и матери, двое младших братьев, бабушка. Отец был призван в Красную Армию на второй день войны. Юноше до призывного возраста не хватало года.
Уезжать из Ленинграда было некуда. До эвакуации детей не дошла очередь. А, вскоре, фашисты перерезали железнодорожное сообщение города со страной.
Что бы помогать матери «кормить» семью, нужно было устраиваться на работу. Он услышал о наборе молодёжи на курсы шоферов, и подал заявление.
Учёба была не долгой. Сдав экзамен по устройству автомобиля и практическому вождению, паренёк получил старенькую полуторку.
С захватом Шлиссельбургской крепости 8 сентября 1941 года, не стало последнего сухопутного маршрута из Ленинграда на Большую землю. Началась блокада Ленинграда.
Последней надеждой на снабжение осаждённого города, стала Ладога.
С большой земли грузы доставлялись в Волхов по железной дороге, оттуда, автомобилями и повозками в Новую Ладогу. Далее, водным путём, на западный берег, к маяку Осиновец. Этот путь назвали «Дорогой жизни».
Полуторка паренька, нагруженная продовольствием, или боеприпасами, другим военным имуществом, ездила из Волхова в Новую Ладогу. Из Новой Ладоги в Волхов он возил эвакуированных ленинградцев.
Не раз он попадал под бомбёжки и арт обстрелы немцев. Отдыхать было некогда. Приходилось, как правило, спать сидя за баранкой, пока шла разгрузка и загрузка автомашины.
Когда озеро замерзло, «Дорога жизни» пролегла по льду. На автомашинах вывозили ослабевших от голода жителей города: детей, женщин, престарелых, больных, раненых и инвалидов, учащихся, рабочих эвакуируемых заводов и их семьи.
Машина Боркулина часто ломалась, ремонтировать приходилось в тридцатиградусные морозы. От скудного пищевого пайка, работы без отдыха, парнишка осунулся и выглядел старше своих лет.
Несмотря на прикрытие ледяной дороги от фашистской авиации зенитками и советскими истребителями, фашистам удавалось бомбить автомобильные караваны. Неоднократно Пётр видел, как впереди идущая машина, с грузом или с людьми, уходила под лёд.
С приходом весны передвижение по «Дороге жизни» стало особенно опасным не только из-за действий войск противника, но и по причине таяния льда.
Ленинградцы голодали. Чтобы доставить в город больше продовольствия, каждая из машин везла столько груза, сколько можно было поместить в кузове. Для уменьшения нагрузки на лёд, и из тактических соображений, автомобили ехали в колонне с дистанцией не менее 50 метров.
В одной из таких поездок, посреди пути, лёд под тяжестью автомобиля начал раскалываться, и полуторка мгновенно пошла под лёд. Пётр, проявив сноровку, успел покинуть кабину. В намокшей одежде и валенках, полных воды, барахтался, пытаясь выбраться на лёд.
К полынье подбежали девушки-регулировщицы, дежурившие на трассе. С помощью верёвки, брошенной ими, он вылез из воды. Нужно было пройти к грузовику с женщинами и детьми, метров семьдесят. В сопровождении спасительниц, шёл с трудом: ватные брюки сразу заледенели,стесняли движение. Пётр сильно замёрз, его трясло, перестал ощущать пальцы рук и ног.
Заболел, неделю лечился в лазарете. Выписавшись из лазарета, снова возвратился к работе. Не смотря на опасность проваливания автомобилей под лёд, поездки продолжались. Количество перевозимого груза было уменьшено. Когда на Ладоге растаял лёд, юноша видел всплывшие труппы утонувших людей и лошадей.
В мае 1942 года Петра призвали в Красную Армию. В составе команды новобранцев он прибыл в Волхов. Для прохождения воинской службы был назначен в одну из бригад железнодорожных войск.
Личный состав бригады восстанавливал разрушенные бомбёжками и артиллерийскими обстрелами участки железнодорожного пути и станции внутри блокированной территории. Воины строили перевалочные базы, железнодорожные пути и мосты, железнодорожные тупики для тяжёлой железнодорожной артиллерии. Работали под постоянным артиллерийским обстрелом и бомбёжками фашистов. Работы велись в любую погоду.
С изменением стратегической обстановки на Фронтах, защищающих Ленинград, требовались новые пути для соединения Ленинграда с «Большой землёй».
Одним из самых трудных и опасных участков работы было строительство «низко водки» (так строители назвали свайно-ледовый мост) через Неву в конце января 1943 года.
Работали круглосуточно. Открытое со всех сторон ледовое поле реки пронизывал ветер с Ладожского озера. Работы затрудняли очень сильные морозы и снегопады, переходящие в пургу. Еду строителям привозили на рабочие места. Суп замерзал в котелках, хлеб был промёрзший.
Невозможно было на речном льду построить укрытия для участников уникальной стройки. Артиллерийские обстрелы и бомбежки не прекращались. Укрыться от разрывов снарядов и бомб было негде. Сражённые осколками, падали раненые и убитые. Работы не останавливались даже в самые жестокие обстрелы. Героически, не жалея себя, трудились воины- железнодорожники.
Свайно-ледовый мост был построен раньше срока, установленного командованием.
Все попытки фашистов парализовать движение поездов по новой железнодорожной ветке были безрезультатны.
Для сохранения моста от разрушения ледоходом с Ладоги было создано подразделение подрывников льда. В это подразделение был назначен и рядовой Боркулин.
В один из дней, уставшие солдаты-подрывники обедали в окопе. Командир подразделения, молодой офицер, недавно прибывший из военного училища, в бинокль осматривал русло реки. Он увидел странное, большое сооружение, плывущее среди разбитого льда. Присмотревшись, понял, что это баржа.
Сооружение увидел и рядовой Боркулин. В его голове пронеслась мысль: «Что–то огромное, двигающееся по реке, проплывая под мостом, снесёт сваи. Часть моста рухнет в реку».
Он, не ожидая команды, бросил котелок, схватил свой вещевой мешок. В нём было килограмм пять - семь взрывчатки. Вскинув вещевой мешок за спину, Пётр съехал на ногах по не растаявшему снегу к воде. По берегу побежал навстречу ледоходу, высматривая льдину, до которой можно допрыгнуть.
Вот льдина, проплывающая в полутора метрах от берега. Прыжок на неё. Прыгая с одной льдины на другую, мысленно прокладывал путь к странному сооружению, опасному для моста.
Его сердце колотилось с огромной силой, он не чувствовал усталости от бега и прыжков. Приблизившись к неизвестному объекту, различил очертания баржи. Он понял, что она вмёрзла в лёд и дрейфует вместе с ледоходом. Людей на ней не было.
- Быстрее к ней! Успеть взобраться на борт и поджечь запал! – думал он.
Стремясь быстро достичь её, он с ужасом увидел, что на его пути, большая полынья.
Он остановился на несколько секунд. Осмотрелся. Увидел, что можно приблизиться к барже сзади: там много плывущих льдин.
- По ним нужно догнать судно и взобраться с кормы – решил он.
По вновь намеченному маршруту Пётр продолжил бег и прыжки с одной льдины на другую.
- Только бы успеть поджечь запал и взорвать баржу до приближения к мосту! – была одна мысль.
Вот и корма. Борт возвышался над льдиной метра на три.
- Как подняться на баржу?
- Ухватиться не за что.
Он побежал вдоль правого борта. Добежав до носовой части судна, он увидел массивную цепь. Она свисала почти до поверхности льдины, в которую вмёрзла баржа.
- Это якорная цепь. Якорь оборван, – подумал он.
- По ней, единственный мой путь!
Взявшись руками за звенья цепи, обхватывая её ногами, начал подтягиваться, как когда - то поднимался по канату на уроках физкультуры. Преодолено некоторое расстояние на пути к заветному борту. Но продвигаться вверх в рукавицах трудно. Они скользят по металлу.
Пётр, обхватив цепь и прижавшись к ней, что бы ни соскользнуть вниз, начал поочерёдно стаскивать рукавицы с рук. Руки свободны.
- Скорее вверх! Успеть поджечь запал! - одна мысль в голове солдата.
Руки мёрзнут и пристывают к металлу.
- Остаётся мало времени! Успеть до моста!
Вот он на краю борта. Перебрасывает одну ногу, другую. Он на барже, она пустая. Бегом делает несколько шагов к её центру. Снят вещевой мешок.
- Где запал, спички?
Всё найдено. Специальные спички горят сразу. Фитиль подожжён!
- Успеть отбежать от баржи как можно дальше! – проносится мысль. Он спрыгивает на лёд и бежит вдоль борта обратным путём. Отбежал от кормы метров на пять по льду, опоясавшему баржу. Начались отдельные льдины. Полыньи между ними нужно перепрыгивать.
Он бежал, не думая о продвижении к берегу. Он убегал от предстоящего взрыва, который должен быть очень мощным.
- Скорее, скорее! Дальше, дальше от баржи! Сейчас рванёт! – мысль в голове.
Мощный взрыв услышал он сзади себя. Насколько далеко он был от взорванной баржи, не представлял.
Всё происходящее, с берега, переживая за него, видел в бинокль его командир и товарищи.
Взрыв был сильным, баржа, расколовшись и разлетаясь кусками, начала погружаться на дно. Взрывная волна, подхватив его как пушинку, понесла над тёмной водой промоин и плывущими льдинами.
Оглушённый взрывом, он очнулся от обжигающего холода Невской воды. Понял, что жив, но нужно выплыть, вылезть на проплывающую льдину. Намокшая фуфайка и ватные штаны, валенки полные воды, тянули ко дну.
- Выбраться на льдину! Выбраться! - мысленно приказывал сам себе Пётр.
В это время офицер, наблюдавший за подрывником в бинокль, приказал четырём, самым рослым и физически крепким солдатам:
- Возьмите доски, верёвку и спасайте Боркулина!
Солдаты, схватив две доски и верёвку, бросились к воде. Перебрасывая доски от одной льдины к другой, они быстро продвигались к взрывнику, пытавшемуся выбраться из воды.
Пётр барахтался, стараясь выкарабкаться на льдину. Руки скользили по льду, ухватиться было не за что. Его затягивало под лёд. Усилия по освобождению из водяного плена были безрезультатны. Уже не было сил.
- Неужели не выберусь? - промелькнуло в голове.
О, чудо! Чьи – то руки тянут его на льдину. Это были руки его боевых друзей.
Спасатели успели подхватить его в тот момент, когда он начал уходить под воду.
Обессилевший и замёрзший он лежал на льдине, на которую не мог выбраться. Над ним склонились его товарищи. Они разговаривали с ним, обсуждали дальнейшие действия по сохранению ему жизни. Он видел их взволнованные, красные, обветренные лица, но не слышал, ни одного звука. Тишина, отсутствие звуков испугали его.
- Я оглох! – пронеслась мысль. - Ладно, глухой, но живой, всё будет нормально! - думал он, не проговорив, ни одного слова товарищам, вытянувшим его из воды.
Солдаты сняли с него валенки и намокшую одежду. Переодели в свою сухую и обули в свои валенки. Отжатую одежду, надели на себя. Предстоял путь назад, к берегу, где их ждали.
Не задерживаясь, они уложили две доски между льдинами и, взяв его под руки и за ноги, отправились в обратный путь. Так они двигались от одной льдины к другой. Поочерёдно, меняясь в укладке досок и транспортировании спасённого солдата, они подошли к месту, где на берегу с волнением и тревогой их ожидали сослуживцы.
За этот мужественный поступок Пётр Степанович Боркулин был награждён Орденом Красной Звезды.
Он служил до мая 1944 года. Советские войска, гнали фашистов на запад. Город Ленинград после полного освобождения от фашистской блокады возвращался к мирной жизни. Для его восстановления требовались рабочие руки.
Пётр Степанович в числе воинов – железнодорожников, призванных из Ленинграда, был уволен из состава Вооружённых Сил. Демобилизованные воины, вливаясь в мирную жизнь, приступали к восстановлению города - героя.
События, вспомнившиеся на перроне, не были случайными. Вчера он проводил в последний путь одного из друзей, спасших его от смерти после взрыва баржи.
Подошла электричка. Толпа людей на перроне превратилась в отдельные ручейки, которые потекли в раскрывшиеся двери электрички.
Пётр Степанович, войдя в вагон и продвигаясь по вагону, не видел свободных мест. На скамейках сидели, в основном, молодые пассажиры. От прохода справа, в конце вагона, он заметил свободное место. Подойдя ближе, он увидел на нём сложенный зонтик. Спросил:
- Чей зонтик?
- Девушка вышла в тамбур, – ответил кто-то.
Никто из пассажиров не обращал на него внимания. Все были заняты своими мыслями и делами. За окном электрички промелькнули строения станции, поезд набирал скорость. Пётр Степанович стоял и думал, что на станцию, от которой отъехал, никогда не вернётся.
Он утомился на перроне в ожидании электрички. Стоять становилось невыносимо тяжело. Он взял зонтик, положил его на полку. Сел на это свободное место.
Окружающие его пассажиры начали возмущаться.
- Это место занято. Вы же видите, что на этом месте лежит зонтик. Как Вы себя ведёте? - сказал кто-то.
- Как я себя веду? Нормально. - ответил Пётр Степанович. - Девушка моложе меня, постоит.
В разговор вступил парень с бритой головой:
- Дед, говорят же тебе, что человек вышел покурить.
- Обнаглел старик. – добавила девица с пышной причёской.
Появилась девушка, зонтик которой охранял занятое ею место в вагоне.
- По какому праву Вы заняли моё место? Я еду на этом месте от начальной станции.
- Извините, мне трудно стоять, - ответил ветеран.
На это ни кто не ответил. Электричка набирала скорость. Она въезжала на железобетонный мост через Неву. В пятистах метрах от него, вверх по течению, когда-то стоял свайно-ледовый мост, который спас от разрушения дрейфующей баржей молодой воин-железнодорожник Пётр Боркулин.
Мчалась электричка. Колёса вагона стучали на стыках рельс, вагон покачивало. Никто из возмущающихся, молодых, пассажиров не знал, что они позорили героического защитника блокадного Ленинграда.
Б. Аверин
15 февраля 2012г.