Ангелу моему.
Пробудился рано, около пяти. Во сне было видение. Хорошее. Приходила женщина. Было ярко: мощный свет волной ощущений растекался всюду; бил и в лицо, мешал разглядеть. Но мне и не надо было вглядываться, я просто плыл вместе с этой волной и чувствовал, знал, что это была ты. Только ты можешь так прикасаться, обдав жаром, и растечься нежностью. И ласка, которую я познал от тебя, и поцелуя сладость была той же.
Сон больше не приходил, но я был довольным. Я же знаю, что увижу тебя. И будет так, как было во сне.
***
Так и было, как в давешнем сне. Я хотел, я ждал, я знал, что ты придёшь и выберешь - из многих - именно то решение, которое, как дважды два в задачнике по арифметике, решается просто.
И ты пришла: светлая, разгорячённая, желанная и вкусная!
И я вкушал: и свет твой, и жар, и желание!
И был счастлив, когда смотрел в твоё лицо, целовал твой полураскрытый рот, а мой язык, проникая в узкую щель между губ, прикасался к твоему, и они вместе, как вспорхнувшие бабочки, кружили без устали в танце, которому ещё и нет названия...
Счастлив был, когда целовал твою шею, твёрдую грудь с взбухшими сосками, впадинку возле пупка и холмик за ним, и ниже, ниже, ниже...
Мои руки навсегда запомнили изгиб твоей спины, податливость крутых бёдер, их уступчивость, когда я, раздвигая их желанием, сливался с тобой.
Я с упоением прислушивался к твоему учащённому дыханию, к шепоту бессвязных как в бреду слов, и возбуждаясь от твоих криков восторга, истекал наполняя чашу любви...
Счастлив был и потом, когда молча, в сплетении рук, уставшие лежали рядом на крохотном островке простыни и слушали, как шуршит прибоем транзистор с неудачно настроенной волной на музыку, которая, обволакивая тело негой, уносила остужать разгорячённые сердца куда-то далеко-далеко и глубоко-глубоко в бескрайнее и бездонное море. Море любви.