О. Георгий Флоровский представитель знаменитой французской школы православия, созданной в эмиграции после революции 1917 г., автор замечательной книги «Пути русского богословия» говорил, что богословие – не привилегия, а необходимость, поскольку речь идет о вере, и богослов – это свидетель внутреннего молитвенного опыта, своего опыта, обращающийся к живым людям и к живому сердцу. В IV веке богословствовали все прихожане, во времена арианских споров страсти кипели среди простых жителей Александрии такие, что им позавидовала бы Болотная площадь Москвы сегодня. Богословствовать может каждый, если понимать под богословием личный опыт веры, и именно такой подход в богословии сегодня востребован.
В русской религиозной мысли представителями такого богословствования были не только профессиональные богословы-священники, но и те, кто никогда этот сан на себя не примерял, кто не уходил от мира, кто искал Бога, ошибаясь и приобретая свой личный опыт. Достоевский, Бердяев, Хомяков, Карсавин, братья Киреевские, Владимир Соловьев, Ильин, Розанов, Тареев, Вышеславцев и многие-многие другие. Они рассматривали свою встроенность во внешнюю жизнь как благо и считали это источником религиозного вдохновения и творчества.
Они творили в русской традиции философии сердца, которое лишено схоластики и догматичности, жили и проживали христианскую истину изнутри, делясь этим опытом с другими, не призывая повторять их путь, а наоборот, искать свой, потому что то был только их путь и ничей другой. Поскольку каждый имеет свой внутренний опыт веры, никому не заказана дорога к богословию, если только понимать его как сердечное, истинно русское, далекое от аскетическо-патристической, греко-философской и научно-схоластической традиций.
Мой духовник – монах Раифского монастыря - как-то сказал: «Знаешь, матушка, в православии столько течений и разномыслий, что ни одному из них не заказана дорога и всем хватит места, надо просто уметь это видеть и не подводить всех под одну мерку. Потому что все люди разные, а православие и христианство – это, прежде всего, свобода и творчество». Я тогда не поняла, о чем он говорит, и даже удивлена, потому что была вначале своего пути.
Но сегодня и мой главный вывод тот же: у каждого своя дорога в христианстве, у каждого свой духовный опыт, неповторимый, как жизнь каждого из нас. У кого-то он более удачный, у кого-то менее, но это его, и только его, выстраданный путь, ни плохой, ни хороший, просто он такой, но он есть. И это хорошо. Плохо, если такого опыта нет, когда следуешь внешним предписаниям и правилам, заданным то ли родителями, то ли крестными, то ли еще кем-то. Почему, например, большинство подростков, выросших, казалось бы, в храме (крестились, причащались, воцерковлялись, ходили в воскресную школу), вдруг, достигнув отроческого возраста, уходят из церкви, как правило, навсегда, и даже рассматривают этот опыт как детский. Возможно, они вернутся в Церковь, возможно...